Воспоминания старого шамана. Молодое поколение

– А расскажите нам! – оживился мальчуган.

– Понимаешь, Коля, дело всё в расположении города. Он так географически расположен, что временами его туманами затягивает, видимость совсем пропадает. – А для самолетов это плохо.

Еще одна причина, о ней ученые все говорят: – у нас, по морю, разлом тектонический проходит. На дне плиты двигаются и землю сотрясают.

– А бывают сильные землетрясения, – спросила Катя.

– Бывают, но редко: в десять лет – раз, а может в пятьдесят.

– А как разломы с самолетами связаны?

– Связаны вот как: – пласты в земле смещаются, напряжение в них растет. Копится оно, до времени, а потом резко сбрасывается. Так и возникают сотрясения и колебания магнитные. Они-то и влияют на человека, и на приборы. Выходит, так, что городской аэропорт – один из самых сложных, – пасечник старался отвечать как можно проще. Для взрослого человека, такое объяснение было бы понятным, но для детей оно оказалось сложным.

Катя сидела за столом и рассматривала рисунки на скатерти. Она делать вид, что внимательно слушает.

Коля же, напробовался вкусных угощений, его разморило. Он сидел и медленно моргал от усталости. То и дело он ронял свою голову.

– И, все-таки, я думаю, при вашей жизни, – Милхай посмотрел на внуков, – будет у нас аэропорт.

– Ну, я бы так не говорил, – возразил ему Батор. – Это ж, каких денег стоит, – один только топливопровод протянуть. И не считая самого порта, со зданиями и взлетной полосой.

– Не прав ты, Батор! Найдутся деньги: и на здания и на полосу и на провод топливный. А до погоды касательно, – так у нас солнца как югах, и туманы здесь редкие. – В самый раз для аэропорта.

Оно ведь как: места новые рабочие появятся, и порт для Округа современный. До моря, отсюда рядом – туристам самая благодать. Для города, опять же, – безопасность, самолеты мимо пролетают.

А еще растет он, город: молодежь там учиться, да так и остается. Им ведь жить где-то надо, да к центру, чтобы поближе, к институту. А тут, как раз и под стройку площадь, на месте взлетной полосы.

У нас, ведь в Округе, тоже городские будут строить. Им хорошо – заказы и подряды, и нашим – рабочие места. Народ скотину держит, продукты чистые выращивает. Мы если захотим, то своих накормим, и чужим пошлем, когда понадобится!

– Эк разошелся ты, – удивился Батор.

– Да ладно, вот смотри:

– Стране ведь развиваться надо, – глубинку поднимать: чтобы не только столицами была сильна и городами! Тогда и народ, наш, не будет убегать, а приезжать начнет и оставался.

Ты посмотри, ведь, что сейчас. Задыхаются большие города, а люди едут туда и едут. Из деревни в город, из города в область, из области в Столицу. Не останавливаются ни на минуту. Деревни оголяются, не остается молодежи в деревнях. А кто землю будет пахать, сеять ее кто будет? Откуда хлебу взяться в магазине? Картошку с молоком из-за границы, что ли привозить? А мясо как…?

Ну, фрукты экзотические, – я еще понимаю! Бананы, ананасы ихние не растут у нас. Но остальное-то можно самим выращивать!

– Прав ты, Милхай, к истокам нужно возвращаться, – к корням своим, – подытожил Батор.

– Дядя Батор, а вы про море наше как-то говорили. Откуда знаете? – спросила Катя.

– Оттуда вот и знаю. Доводилось мне с учеными общаться.

– Так вы ученый?

– Да не, – простодушно улыбнулся пасечник. – Нас, понимаешь, на экскурсию возили, в «Институт Земной Коры». А потом мы на море ездили, в другой институт – «Лимнологический».

– Какой, какой? – услышал Коля незнакомое слово.

– Это, который озера изучает. Там-то всё и рассказывали, и фильмы нам «крутили». Говорили, что озеро наше – самое глубокое на Земле и самое чистое.

– А сколько оно в глубину? – спросила Катя.

– Ну, тысяча метров, с половиной будет, и даже глубже.

– Ого! – переглянулись дети.

– Одно время, аппарат хотели привезти, – с самого Тихого океана! На дно хотели опускаться.

– А что за аппарат? – подхватил Коля

– Он как лодка подводная, только маленькая. Спереди и сверху – прозрачный купол, чтобы лучше дно исследовать. Я в музее его видел, на фотографиях. Знатный батискаф, красивый! – хохнул дядя Батор. – Таких только два у нас в стране!…

– Интересно все рассказываешь. Но время, спать уже пора, – подытожил Милхай.

– Ну, деда, мы не хотим спать. Пусть дядя Батор еще расскажет! – закапризничали внуки.

– Все на сегодня! – строго сказал Милхай.

– Так, юнги, – капитан сказал отбой – Батор отправил Колю с Катей и Оюной в комнату, туда, где супруга им расстелила.

– А мы с тобой, по-стариковски, – на полу. – Друзья погасили свет и улеглись на ватные матрасы, раскинутые на дощатый пол.

Колин преданный друг

– Деда, а можно нашей собаке сена увезти? – спросил внук, после покоса.

– Ей на подстилку надо.

– Можно, – ответил Милхай. – Вот копны только соберём, одно дело закончим, а после, все остальное сделаем.

Степан с Милхаем продолжили работу. По окончании, под навесом стояла высокая копна, и в огороде ещё две, – чуть меньше по размерам.

– Ну вот, скотину обеспечили, теперь и о собачке можно подумать, – произнес Милхай, утирая пот со лба. Они погрузили сено на мотоциклетную коляску. А чтобы по дороге не разваливалось, повязали сверху брезентом. Так и поехали к Степану, не торопясь. Сделали целых три рейса.

Колина собачка – кавказский волкодав, ростом со среднего теленка, только в разы сильней. Еще щенком Степан принес его домой. Директор с фермы переехал в центр, переводом по работе. Собака у него была воспитанная, умная. Ее забрали родственники, а щенков раздали по знакомым. Не пришлось Степану, даже, над именем раздумывать. Хозяин бывший дал ей имя – Батор, что по-бурятски означало – богатырь. Так в доме у Степана появился пятый член семьи.

Взрослые каждый день уходили на работу: Степан на ферму, а Оюна в школу. Дети торопились на школьную учебу. Так получалось, что хата надолго оставалась без присмотра. Для любого дома нужен сторож, а для деревенского и подавно. Щенок такой породы хорошо им подходил.

Собака подружилась Колей. Они барахтались, играли вместе. Коля любил своего питомца, заботился о нем, а тот отвечал взаимностью на его дружбу. Пушистого щенка кормили молоком и кашей. Позже, стали мясо добавлять. А когда он вырос, запаривали комбикорм, кидали туда рубленые кости и то, что оставалось после ужина.

Кавказская овчарка – огромная собака. Если подымится на задние лапы – то будет выше на голову своего хозяина. Взрослая собака может в одиночку волка задавить, не зря же второе имя у нее – волкодав.

Милхай предупреждал Степана:

– Будь осторожен с Батором. «Кавказец» – он умный от природы. Он предназначен охранять и убивать. Не безопасно это, понимаешь. Но раз ты завел собаку, тогда всю ответственность бери на себя. А теперь она подросла, и ей обучение требуется, и воспитание.