На острове

И вдруг в толпе, молчанию на смену,
Раздался крик немногих голосов…
Венок упал на шумную арену,
Пятная землю роем лепестков.

А вслед за этим полились каскадом
Рукоплесканья, крики; рой венков,
Цветов и листьев сыпался там градом.

Певец стоит, исполненный еще
Мелодий сердца. Сила возбужденья
Кровь заставляет литься горячо,
И грудь кипит от нового волненья.
Неведомый огонь в его очах…
И вновь рука трепещет на струнах.
Стихает крик народа: слава, слава!
Застыли руки. Снова тишина.
И речь певца – стремительна, как лава,
На площади затихнувшей слышна:

«Судьба решилась, братья-минестрели!
Уже плывет в небесной синеве
Победный легион к заветной цели,
И Творчество с Любовью во главе
Дарят слова небесного привета
Лучам святого радостного света.

Но там в долинах стонущей земли
Еще вершат свой праздник злые тени,
Средь ужаса, тревоги и мучений…
И целый мир влачат они в пыли».

«Те демоны раскинули всех шире
Свой стяг на близком нам материке.
Там, в этом жалком изнуренном мире
Народ со смертью борется в тоске».

«Там взор, слепой от слез, не видит света,
Не видит дня и солнечных лучей,
Там свой удел клянет пророк рассвета,
Пока не погребет своих идей
И, пыткой мук ужасных побежденный,
Забудет небо, свой потушит взгляд,
Отринет все великия знамена
И будет ползать, как презренный гад!»

«Там гениев – насилья убивают,
Подрезывают крылья там орлам
И горных коз в ярмо там запрягают,
И для души уставы пишут там!»

Там всех детей берут тираны злые
И, чтоб скорее вышли подлецы,
Куют, как деньги, души молодые
Всё на одни и те же образцы!
Там в дикой злобе отравляют воды!
А эти звезды – светочи ночей —
За чудный блеск серебряных лучей
Сорвали бы охотно с небосвода!»

Нельзя там плакать, там нельзя любить!
Нельзя там мыслить, тешиться мечтами!..
Нет! Той земли не описать словами:
О ней стонать я должен, слезы лить,
Иль вырвать сердце, полное мученья,
И показать его страданья вам!»

Тут силы не хватило уж словам,
Мысль умерла на высях возбужденья.
«Гей! прочь отсюда! Гей, на материк!
На помощь братьям все без замедленья!»
Остатком воли испустил он крик
И оборвал дрожащих струн теченье.

Толпа застыла в мрачной тишине.

И слышно было, как кипели слезы
У всей толпы в душевной глубине,
И воскресали пламенные грезы,
Как сильно бились у людей сердца,
Кипела кровь огнем живых дыханий,
И образы вставали без конца.
Из маленьких частиц воспоминаний…
Нить, порванная прежде, вновь узлом
Завязывалась здесь с материком.

Но вот, сменяя те воспоминанья,
Из тайных недр души явился страх,
То страх был за покой существованья, —
И снова нить он разорвал в сердцах.

И мысли все боролись, колебали
Весы их воли с силою, как вдруг
Им тени осторожности предстали
И поселили в сердце их испуг,
Подняв опять спокойной жизни цену,
Разсчетом мелким совесть отравив.

Позорный страх родил в сердцах измену,
Погас в душе восторженный порыв,