С любовью к Чечне

– Муса, дорогой, на нас свалилась беда в дороге. Звонит невестка, нашего сына жена: отец его и Юльки от первого брака Тошки – в больнице. Лежит в коме после обширного инсульта. Юлька рыдала до истерики, виня во всем себя: «Если бы я не уехала, ничего бы не случилось». Бред.

Мы подъезжаем к Кизляру. До Кизил-Юрта остался один перегон.

4

Беден, так раскидывай умом!

Богач строит планы на завтра, бедняк – на сегодня.

Всю дорогу бегом, а у переправы – нога за ногу.

    Японские пословицы

15.07.10.

Полчаса назад мы сели в Махачкале на ставший уже родным поезд Баку – Санкт-Петербург, в пятый плацкартный вагон.

Выехать должны были 20-го, но вчера дочь и жена устроили нам истерику.

– Папа там умирает, а мы тут развлекаемся!

Сегодня в 8 утра пошел к Каспийскому морю и попрощался с ним. Муса с Султаном съездили с Тоней в Махачкалу на такси и поменяли билеты. Мы быстро собрались и на том же такси поехали на Махачкалинский вокзал. Поезд задержали на два часа из-за подрыва железнодорожных путей на границе с Чечней. В этот же день в Махачкале арестовали нескольких «смертниц». Расхаживающие по вокзалу люди в форме и с автоматами, а также эти события сильно нагнетали атмосферу. Наконец, мы поехали.

Только что позвонил Муса: «На первой же станции сойди один и давай обратно!» Они позавтракали, выпили и теперь резвятся на пляже. Будь моя воля, я так бы и сделал.

Эту поездку мы долго планировали в семье. И предпринята она была ради Юльки, все твердившей: «Папа, я никогда не была на море, папа, я так хочу на юг!» Мне кажется, они с мамой свернули эту поездку не только из-за отца, но и потому, что в день нашего приезда в пансионате не было воды. Во всяком случае, их присутствие там, в Питере, рядом с человеком, лежащим в коме, не было обусловлено необходимостью. Уже в поезде позвонила невестка и сказала, что им лучше оставаться на море: «Здесь Юльке делать нечего, а маму не пустят». Но никакие аргументы не возымели действия – поездка сорвана.

Я не показываю вида, но очень жалею, что уехал. Мне так хотелось побыть с друзьями и отдохнуть. Море было чудесным! Очень теплым, ласковым. Из него просто не хотелось выходить. А бытовые неудобства первостепенны для женщин, для меня они не имели никакого значения. Встреча с друзьями, ради меня поменявшими свои планы на лето – важнее всяких неудобств.

Трудно быть объективным в такой ситуации. Думаю про себя: надо было их отправить, а самому остаться. Вон они, обе спят безмятежным сном, а я маюсь.

Вчера, после ужина, мы вышли втроем – Муса, Султан и я к морю, сели в беседке кафе, взяли пиво; рыбу ребята с собой привезли. Так замечательно посидели, поговорили под шум прибоя. Вернулись в отличном настроении, а нас огорошили. У меня даже не было времени подумать и принять взвешенное решение. Трудно быть адекватным, когда тебя переполняют эмоции и пары выпитых напитков. Лег и сразу уснул. Утром рано разбудили: езжай с Мусой, меняй билеты. Я послал Тоню, а сам спустился к морю.

«Нужно было ехать самому, – думал я, плывя навстречу волнам, – поменять два билета, пусть бы они ехали, а самому остаться до 20-го. Увы, как говорит сын – «поздняк метаться!»

Долго стоим в Кизил-Юрте, догнали поезд «Баку – Москва». Разносят всякие слухи о диверсиях, о взрывах полотна железной дороги террористами. Впрочем, те же слухи ходили в вагоне, когда мы ехали сюда. Но желание «выпрыгнуть из поезда и лететь обратно» у меня стало меняться: «Как я бы отпустил в обратную дорогу девчонок одних? Места себе бы не находил. Все равно без них был бы не отдых!» Но не исполненные до конца желания сопротивляются здравой логике. Так хотелось позвонить Мусе и крикнуть в трубку: «Я – еду!»

…А ведь так здорово все начиналось! Помнится, как подъезжали к Кизил-Юрту. Видел из открытого тамбура, как Муса мальчишкой скачет через рельсы к нашему вагону. Если бы не проводник, выпрыгнул бы на ходу вместе с чемоданом, что тяжелее меня. Мы долго стоим, обнявшись на платформе, молча, и переживаем эту долгожданную встречу. Потом я обнимаю Султана, а мои девчонки исчезают в объятиях огромного друга. Это счастье!

Мы выходим на привокзальную площадь, и я сразу замечаю «Тойоту-Кароллу» моего друга. В прошлом году они с Султаном на ней приезжали на Вологодчину к Владимиру Асташов. А я из Питера на своем стареньком «Крайслере» привез туда Женьку и Юрку.

Шумно, весело расселись. Заботливый Султан принес девкам мороженое, а мне пиво. Поехали в Каспийск мимо расстроившейся Махачкалы. Юлька щелкает на мобильник виды кавказских гор. По сути это и норы, так – холмики. Но для дочери это горы. Муса показывает перерезанную шоссе высокую скалу: «Здесь похоронен Гамзатов» Рассказываю байки о нем, услышанные в тамбуре-курилке.

Заехали на рынок, отоварились. Юльке все интересно, побежала за конфетами, женщина-аварка увела ее в свой отдел, поговорила с ней.

В Каспийске временно разместились в восьмиместном номере до завтра. Мой друг выкупил все места, чтобы нам никто не мешал. Первым делом пошли к морю. Оно понравилось нам вместе с мягким песчаным берегом. Светило солнце, Каспий был спокоен, вода очень теплая. Погрузившись в нее, не хотелось выходить. Испытанное наслаждение словами не передать.

Потом весело ужинали, доедали мамины котлеты, немного выпили. И снова в море. Хотя уже спустился вечер, оно оставалось все таким же теплым, приветливым, ласковым. Юлька восторженно глядело на небо. Таким темным и яркозвездным она не видела его никогда.

На следующий день мы перебрались в номера «Люкс». Но дорогой номер отличался лишь тем, что имел свой душ и унитаз. Правда, воды не было. Нам выдали на троих две простыни. Полотенец не полагалось вообще. Словом, сервиз был сильно ненавязчивым. На «Люкс» никак не тянул. Окна, по всему периметру обрамленные балконом, не закрывались, что встревожило моих девок. Всем этим неуютом они были очень удручены.

Оказалось, меняли насос. Вечером воду дали, но в таком «изобилии», что она текла из крана тоненькой струйкой, как из самовара. Холодильник в номере был, а телевизора нет.

Но зато было море! И мои друзья! Муса снова съездил на рынок. Мы сварили картошку. Мой друг предусмотрительно захватил с собой все, вплоть до газовой плиты с баллоном. Девчонки приготовили обед. Мы ели куру с картошкой. И много-много овощей, фруктов. Все это между многочисленными походами к морю. Оно притягивало и завораживало.

Вечером пошли в кафе. Втроем. Без женщин. Пили пиво и разговаривали.

Но утром пришлось поменять билеты. В душном вагоне мы возвращаемся домой, не успев соскучиться по железной дороге. И за окном все тот же выжженный солнцем, ровный как стол, пустынный край до самого горизонта.

5

Воспитай старшего, а младший сам научится.

Если спешишь – объезжай окольными путями.

Если рыба захочет – вода уступит.

    Японские пословицы.

16.07.10.

Мы в поезде более суток. Час, как уехали из Волгограда. Говорил с Мусой, к нему сегодня приедет сын Аслан с детьми. И все о том же: «Надо было тебе остаться».

А как останешься? Вот дочке стало нехорошо. Пожаловалась на боли в животе. Немудрено в этакую жару – что ни съешь, все подозрительно. Мама дала ей активированный уголь.

– В глазах темнеет и ничего не слышу!

Даже с поправкой на детское стремление к преувеличению, Юлька – большая паникерша! Но побледнела вся. Мама повела ее в туалет.

Нельзя было их одних отпускать. Да и народ в поезде, как известно, едет разный… А в нашем, в основном, южный. И большей частью народ молодой. Но седого папашку южный народ уважает: генетическая привычка поклонения старшему, поэтому на мою хорошенькую девочку поглядывает издали.

В поезде все так же душно, хотя окна открыты, но нечему в них залетать, кроме раскаленного жарой воздуха. От скуки играем с Тошкой в шахматы. Стал изредка ее обыгрывать, но это не радует, так как она всегда требует реванша.

В Волгограде поезд стоит напротив нашего. То ли на Адлер, то ли в Анапу. К вагону подходит целая делегация ментов с группой телевизионщиков. Среди ментов больше девушек, расфуфыренных, на высоких шпильках. Оказалось, готовилась телесъемка показательного задержания преступника. Поговорили с проводницей, постояли, поснимались на фоне вокзала «сталинской» архитектуры. Выходит проводница и докладывает по сценарию: «Задержанный в третьем купе» И вся эта свора устремилась в вагон. Выводят маленького парня с сумкой. Повели. Карикатурно все это. Вот такая у нас доблестная милиция.

В дороге сознание работает ассоциативно: поводом к мышлению служат либо постоянно меняющиеся пейзажи за окном, либо соседи по вагону – спутники, обрывки их разговоров. Заметил: на обратном пути почти ни с кем не разговариваю. Поведение, обратное тому, что было у меня, когда ехали туда. Тогда хотелось общаться, все было интересно.

А сейчас еще не успел насытиться поездкой, соскучиться по дому. Мыслями все еще там, в Каспийске, с ребятами.

В голову приходят бредовые идеи. А что если в августе повторить поездку? Только не занудным поездом, а быстрым самолетом до Махачкалы. И чтоб туда снова приехали ребята, и мы на неделю забурились бы в пансионат и отвели душу! Досыта наговорились, понаслаждались морем, попили пивка. Но ведь и к Асташову в Харовск махнуть тоже хотелось бы! Чем дольше живешь на свете, тем больше хочется тратить остатки своей жизни на встречи с родными, близкими, друзьями…

А еще писать, много, каждый день!

Ибрагимов вспоминал роман Вадима Михайлова «Скалолаз», опубликованный нами еще в журнале «Царское Село». А о «Городе Лукашове» сказал, что это фантасмагоричный роман. Хвалил мою повесть о Пушкине и мягко журил за главы нового виртуального романа «В садах Эпикура», за то, что я вставил туда очерк о нем и Чечне.

– Не надо возвращаться. Это уже тобой написано и написано хорошо. И опубликовано. Шагай дальше! У тебя много идей. Надо успеть их воплотить.

Мы сидим в беседке у берега моря, потягиваем пиво с Султаном, Муса отказался. Разговариваем.