С любовью к Чечне

– Кяфер, возьми, это тебе, – вручил колбасу мне друг. Кяфер – это что-то вроде вероотступника, нарушителя законов мусульманской веры. Кроме того, мой друг вручил мне выдутую из стекла лошадь, полную коньяка. Как я ее довезу?

Когда вернулись, я снова не смог вытащить Мусу на море, пошел один. Вернулся в пятом часу, а их уже нет. Снова пошел на берег. Каспий сегодня неспокойный, волнуется – довольно высокие волны с гребешками. Покупался всласть, покачался на волнах: лежишь на волнах на спине, как в гамаке. Позагорал. Взял фотоаппарат с собой, поснимал, в доказательство моего пребывания здесь. Завтра мой предпоследний день на Каспии, 14-го вечером – отъезд из Махачкалы.

13.08.12, понедельник.

Сегодня море не просто волнуется, а штормит. Но я все равно с утра бегу сюда. На завтрак не пошел. Все время забываю, что сметана на меня хреново действует. Голоданием чищу желудок.

На Каспий хожу в одиночестве. Муса с утра на процедурах. Море и его лечебное воздействие не признает, а вот эскулапам доверяет на все 100! С утра я трижды бросался в море и забавлялся с волнами. Загорал. И надумал принести с собой тетрадку. Позвонил Тошке, та еще спала, дал ей послушать шум прибоя.

Пошел за тетрадкой, а навстречу Султан с дорожной сумкой: выписался из номера, искал нас. Вернулись, а ключ на «ресепшн» висит. К нашему приходу в номере сделали уборку. Принял душ, выпил две кружки чая и съел кусочек черного диабетического «йодированного» хлеба Мусы. Тем временем он вернулся и объявил, что от санатория в Махачкалу ежедневно ходит служебная маршрутка в 15–30. Султан поедет на ней сегодня. У него сын из Лондона приезжает. А я, скорее всего, этой маршруткой уеду завтра. Муса с женой, дочкой и внучкой останутся еще на денек.

Вчера вечером Султан устроил отвальную после разговления, и мы выпили, наконец, ирландского вискаря, что я сюда тащил. Сейчас оба моих друга спят в номере, а я снова на берегу. Записываю сегодняшний день. В море никто, кроме меня, не купается, на пляже почти никого. Пошел, искупался, плавать невозможно, слишком сильная волна. Зато весело бросаться в нее… Сегодня довольно сильный ветер. Но небо по-прежнему голубое, солнце светит также ярко и жарко.

Слава богу, кончилась Олимпиада, и Муса начал иногда вставать с постели. Да и грех валяться в номере, когда Каспий рядом.

Пляж совершенно пуст. Сидят под грибком две пожилые женщины, одна из них совершает намаз. Вдали мама с двумя детьми. А в море – ни души!

Дет, и и детей почти не вижу. Вчера встретил их, помог дотащить вещи. Потом ненадолго пошли на море. Поужинали, и больше я их не видел.

Не успеваю все записывать. Отвлекает Каспий. Я еще не все описал, что видел в Грозном, в горах… Ничего, завтра сяду в поезд и буду ехать домой 60 часов, тогда и наверстаю.

Сейчас в санатории обед. Все в столовой. Я не пошел. Не хочу испытывать дискомфорт в дороге. Надо что-нибудь посмотреть в аптеке, на всякий случай. Вот похвастался давеча, что все есть могу – боженька и наказал.

Похоже, я загорел. По крайней мере, на фоне Мусы почти негр.

Наш номер стоит 1500 р. на человека. Все включено: проживание в двухместном номере. Есть кондиционер, холодильник, телевизор, ванная, душ, лоджия. Трехразовое питание (шведский стол), медицинское обслуживание. Муса все проплатил сам. Мои предложения о компенсации с негодованием отвергнуты. Султан смеялся надо мной. Кавказцы!

Времени – 14:15. Только что искупался. Посижу до 14–30 и пойду проводить Султана. И снова приду на берег. Сильный ветер, поэтому солнце печет не так сильно. Вода стала грязной, волна несет к берегу мусор. И водоросли путают руки и ноги.

Султан держит уразу. Муса, чтобы поддержать компанию, может пропустить стаканчик пива, но предпочитает лимонад, чай.

Проводили Султана с Мусой. Так быстро пролетело время! Было грустно. Султан – веселый, добрый человек, с ним легко, он никогда не покажет скверного настроения и позаботится о том, чтобы тебе было хорошо. Султан – многолетний верный друг Мусы, его незаменимый помощник. Сколько помню, со студенческих лет они всегда вместе.

Муса принес мне тетрациклин из аптеки. Я принял таблетку уже пару раз, желудок не беспокоит. Даже съел кусочек куры, принесенный моим другом из столовой. Вернувшись в комнату, навел порядок на столе. Сейчас буду потихоньку паковать вещи, а потом снова уйду на берег.

Надо же! Муса вдруг сам встал и сказал: «Пошли на море!» Это было в 17 часов. Я был счастлив. Мы вместе долго резвились в воде. Море сильно штормило. Качались на волнах. Потом я загорал, а мой друг сидел на лежаке в теньке. Муса пытается дозвониться до Султана, узнать, как тот добирается до Грозного. Но у меня на телефоне кончились деньги, а у Мусы телефон разрядился. Пошли не торопясь в номер.

Там Муса немного почитал «Вещего Олеговича». После ужина (я не пошел), Муса дозвонился до Султана. Он уже добрался до Хасавьюрта.

Полистал свой дневник. Приеду домой, поработаю над этими беспорядочными записями. Мой друг отнял у меня тетрадь. Прочитал о себе и смеется.

Вчера на отвальной был с нами Ваха Магомедович Гарсаев, заведующий отделом Академии наук Чеченской республики. Звонит уже из Грозного. Он с женой сегодня утром уехал из санатория.

14.08.12, вторник.

Вот и настал этот последний день. В 15–30 я отбываю из санатория «Каспий». Вчера после ужина совместными усилиями вытащили Мусу на танцплощадку посмотреть, как танцует его внучка Марьям. Дет, и и сама пошла в круг. Я тоже немного оттянулся. Марьям 9 лет, она очень «танцевальная» девочка. Еще в прошлый приезд Мусе говорил: готовь ее в академию русского балета.

Пришли с танцев и быстро уснули.

Утром побрился. Муса ушел на завтрак, я не пошел. Все еще боюсь за желудок. Принимаю таблетки.

Сегодня безветренный, тихий, солнечный день. Наверно, и море успокоилось. Пойду с ним проститься. Пришел. Каспий, будто чувствуя мою грустную минуту, не штормит. Встретил меня спокойно и ласково. Солнце еще щадящее, утреннее, в стайке белых легких облаков.

Муса жалуется на боли в ногах и спине. Он внушил уже себе, что море ему вредно. Во всяком случае, море Каспийское. Хвалил Черное море. А Дети сказала, что Каспий ей больше нравится. Для меня же любое море прекрасно! Я хотел бы жить рядом с морем, но где-нибудь в теплом месте, на Средиземноморье, например. Может быть, в конце жизни я это устрою для себя и своей семьи.

Я уже скучаю по ним. Но, конечно, рядом с морем и моим лучшим другом – значительно меньше.

Ничего! Скоро буду дома. Я очень счастлив, что у меня была возможность провести несколько дней с Мусой.

Вчера с загаром явно переборщил. Вечером даже немного знобило. Но утром встал бодрым и здоровым. Муса дразнится: кожа да кости, а сам, по-моему, завидует.

Все лежаки заняты. Я сел на какой-то брус и пишу. Но тут летают мелкие злые мошки. Больно кусают. Зато в теньке. Мне уже не надо много солнца, я достаточно загорел.

Господи! Уже исписал 127 страниц в общей тетрадке. Осталось 65 страниц чистых. Но мне еще 60 часов ехать. Хватит ли до дома? С другой стороны, как подумаешь, что все это надо еще переносить в компьютер… Работы на всю осень хватит. Зато закончу «В садах Эпикура». Но прежде добью «Вещего Олеговича». Это главное, мой долг. Интересно, отдыхая, я не перестаю думать о творчестве. Ловлю себя на этом. Видно, привычка уже.

Довольно! Пойду в воду. Море призывно шумит. Прибой. Когда бросаешься в волну, кажется, что твое разгоряченное тело «шипит», как раскаленная докрасна болванка. И это блаженство! Нет, я все-таки безнадежный эпикуреец. Выходя из воды, на что-то наступил. Мне даже почудилось – донышко от разбитой бутылки. Нагнулся, достал. Оказалось, витой браслет, усыпанный разноцветными камушками, сам из меди. Широкий. Отдам Юльке, она любит всякие побрякушки. Гламурный возраст. Скажу – дар моря.

Как-то, в начале нашего пребывания на Каспии, я оговорился: «Муса, пойдем на речку». А сегодня он мне неожиданно заявил: «Я на речку не пойду!» Априори и категорично!

А я вырос на реке. Это моя любимая стихия – вода. Как для Пастернака. Слушая шум прибоя, вспоминаю «Сиддхартху» Германа Гессе. Там друг Сида перевозчик Васудева всю жизнь провел у реки. И слушал ее. И стал мудрым. Все ответы на его вопросы дала река. Надо было только слушать ее… Я слушаю шум прибоя: может, поумнею.

Купался уже дважды. Порывался уйти, но Каспий крепко удерживает возле себя. Видно, бог и вправду любит троицу. Искупался в третий раз. Пошел было домой, но вижу, лежачок освободился под грибком. Грибки здесь покрыты тростником, как на зарубежных пляжах.

Прохожу мимо двух женщин и слышу реплику:

– Мы вчера день потеряли из-за плохого моря…

Разве море может быть «плохим»? Штормило немного, но совсем безопасно для купания, даже весело. Кругом стоял детский и женский визг от набегающих волн. Море всегда прекрасно!

Вдоль пляжа на длинных стеблях, похожих на сорняк, растут бледно-желтые цветы-колокольчики. Спрашивал у Мусы, как они называются, он не знает. Сегодня на берегу спросил у пожилой женщины. Отвечала обстоятельно: «Я не знаю научного названия, но в народе зовут «дикая роза» или «дикая рожа»… Они похожи на цветы, что растут в нашей полосе. Только те – розового цвета. (Вернувшись домой, я нашел этот кустарниковый шиповник в википедии, где сказано, что дикая рожа – южнокаспийское растение).

У меня привычка с детства: зажать двумя мизинцами нос, а большими пальцами уши, и опрокинуться в воде навзничь. Тогда волосы откидываются назад. Волос уже нет, а привычка осталась.

Пойду, пожалуй, домой. Надо собираться. Возможно, еще прибегу. А если нет, прощай, Каспий! Мне было хорошо с тобой. Бог даст, я еще вернусь к тебе…

Но я успел и после обеда сбегать и окунуться в море. Все! Через 40 минут сажусь в маршрутку и еду в Махачкалу. Следующую запись сделаю уже в поезде. Пока, Муса!

17:50.

А вот и не в поезде, а раньше. Сижу на скамейке у платформы на вокзале в Махачкале. Приехал около пяти часов. Сначала от санатория до города доехал на служебной маршрутке. В Манас заезжали на рынок. Водитель взял с меня 70 рублей. А до вокзала добирался на маршрутке, проехал всю Махачкалу за 13 рублей. Таких цен в Питере уже давно нет. Мой поезд в 19–37.

Это возмутительно! Сидим, ждем поезда. Никаких сообщений. Наконец, объявляют: «На первый путь прибывает поезд на Санкт-Петербург».

Видим, идет. Но за полкилометра останавливается.

Мне охранник на лавочке сообщает, что к платформе он не подойдет и надо туда идти. Ладно, у меня одна сумка на плече. И то – тяжело, а другим как – с огромными баулами и кучей детей? Террористов, что ли, боятся? И вот мы бежим, как цыгане.

У меня первый вагон, надо еще весь состав пройти до «головы» поезда.