Поверь в свою Звезду!

А ответ Руслана из далекой Камчатки, удивил и обрадовал не только меня, но и всю семью моей сестры. Запросто отказавшись от наследства бабушки в пользу своей тетки, он заявил: «Нам с тобой, мама, Бог все дает, а квартиру пусть забирает тетя Шолпан». Несколько позднее мы оформили сделку нотариально, оказав некую поддержку сестре, чувствуя ее безмерную радость и благодарность, при этом понимая недовольство и отчаяние со стороны семьи Амантая. А на что же надеялся он?! – вечно сеющий вражду, ложь, ненависть и предательство! Вот и впору сказать: «Что посеешь, то и пожнешь…», чего достоин, то и получай!

Вернувшись в Томск и получив массу писем от Руслана, я довольная и счастливая, с новыми силами приступила к своим очередным обязанностям. Новый коллектив, другие законы, впереди интересные предложения, полная свобода мысли и фантазий, решения, встречи, свидания, расставания.

Впервые и Виктор оказался ненавязчивым визитером в гостях у меня. Еще стояли теплые осенние дни. Инициатором, как не странно, была я сама. Попросив по-дружески уладить возникшую проблему с электричеством, своего рода сделала намек на приглашение. Что же скрывалось за моим чувством? Наверно одиночество, недостаток общения и внимания.

Ну, а «маленький» Коля, при наших случайных встречах у Людмилы, стал более омерзителен и неприятен, со своими навязчивыми и нежелательными поцелуями. Иногда хотелось просто послать его очень далеко и надолго…

Встречи с Виктором были приятными и желанными, он казался человеком ответственным, уверенным, серьезным и достойным. Несмотря на небольшую с ним разницу в возрасте, он все же выглядел намного старше своих лет. Рядом с ним, я чувствовала себя озорным ребенком.

Светланка была в восторге от наших не афишированных встреч, похоже, ее очень забавляло романтическое отношение, уже не молодых партнеров. Она уважала наши чувства, и в шутку высказывала свои, чуть завистливые эмоции, сочувствуя немного самой себе. При каждом удобном случае, мы старательно поддерживали друг дружку с иронией и веселым азартом.

Я не ждала от своих поклонников, как говорится – ни цветов, ни денег, потому, как заранее уже была на это настроена. Наверно по жизни так задумано, что суждено мне, в плане общения, лишь легкий флирт, и не более.

Но что греха таить, ведь каждая женщина в душе, впрочем, как и любой мужчина, все хотят любить, быть любимыми и желанными. Внимание и подарки, они приятны всем…

Мое очередное увлечение оказалось обычной ошибкой, обманом самой себе. Казалось, что люблю, но не любила, хотелось верить, но не верила. Мы были далеко чужими друг другу и в общении, и в мышлении. Редкие встречи становились скучными и не интересными.

Обмениваясь мыслями с Людмилой, я на подсознательном уровне все больше отдалялась от Виктора. Люду возмущало и раздражало поведение моего партнера, как выражалась она, совсем не мужское. Мы стали реже встречаться с ним, иногда он звонил, говоря о сущих пустяках. Иногда, в знак внимания, мне перепадала шоколадка или коробочка конфет, что подругу мою окончательно выводило из себя. Казалось, что Люда, действительно в чем-то права. Виктор был из тех, кто хочет быть желанным, но при этом боится потерять, то единственное, что у него было и есть. Ни кем и никогда, по сути не любимый, он обречен, так и остаться наедине со своими мечтами и желаниями. Его скупость, редкие встречи, все более отдаляли нас друг от друга.

Тем временем Руслан продолжал писать мне свои задушевные и желанные письма, в одном из которых невзначай намекнул о сотовой связи, о которой я тогда, не то, что мечтать, даже и думать-то не хотела. Почему-то казалось, что подобного рода роскошь достойна людей только состоятельных, а мы, обходившиеся без нее все эти годы, и дальше, с таким же успехом проживем, без всяких мобильников. Была ли занижена моя самооценка на тот момент? Возможно. Но намек сына все же осел где-то в подсознании. Денег, конечно, не хватало, а на покупку, пусть даже самого не дорогого «Suemensa», требовалось не менее двух тысяч рублей. Но услышать родной голос было куда важнее. Так что, позабыв обо всех проблемах и желаниях, я приступила к поиску столь необходимой «игрушки». Обойдя со Светланкой не один из магазинов, мы остановили свое внимание на более простой модели доступного мобильника.

А зашедший на выходные в гости Женька, очень задорно смеялся надо мной, узнав и выслушав мои возмущения по поводу неумения пользоваться сотовым. Он вполне доходчиво и толково объяснил, что к чему, убеждая, что подзаряжать телефон просто необходимо, что для меня казалось совершенно излишним и не интересным.

Дела у Евгения шли как-то не понятно. Он так же, как и я ушел от Рашита, и устроился к нам на фирму по своей специальности, переманив за собой еще нескольких ребят, но не в плохом смысле. Вышло все неожиданно и даже через обиду, было задето мужское самолюбие Жени. В трудную минуту, Жека, уверенный, в безотказной поддержке Рашита, обратился с просьбой одолжения небольшой суммы денег, чтоб хоть как-то помочь своей матери. Собственно и речь-то шла всего лишь о десяти тысячах рублей. Отказ и ненужные отговорки бизнесмена, словно пощечиной обожгли молодого и взрывного паренька. Но, а на новом месте тоже не все ладилось и получалось. Разный принцип работы автосервисов, противоположные навыки, практика и подход, сказывались в общем плане в атмосферу непонимания. Женька, словно искал самого себя, оглядывался, оступался, но все же верил в свой завтрашний день. А из родного Серебрянска пришло долгожданное сообщение, о появлении на Свет еще одного желанного человечка. Девочку назвали Кариной, а Олеся со своим Димой, наконец-то расписались.

Наши отношения с Виктором становились все более натянутыми, он почти перестал звонить, тем самым давая понять, что он человек семейный и занятой, а и наши общения, как бы должны иметь место, но так, слегка, меньше, чем запасной аэродром. Его случайный, и уже нежданный звонок, не столько удивил, сколько возмутил и без того мои агрессивно настроенные чувства. Удивляла его беспечность и самоуверенность. Короткий разговор, резкие обоюдные реплики, безразличие в моем тоне и неуместные лишние слова, вот и финал, чего больше хотел он, опасаясь серьезности увлечения. Его не интересный внутренний мир, словно в противоположность его внешней оболочке, на сей раз разбили наши и без того сложные отношения, уже навсегда.

Напарница с прежнего автосервиса, удивляясь, заостряла мое внимание еще тогда, на беспечно нагловатое поведение Виктора. Он запросто и зачастую мог заглянуть в столовую, на бесплатные обеды и пироги. Я же на это поначалу мало обращала внимания, но со стороны, наверно было видней. Иногда, я делилась своими впечатлениями со Светланкой, в частности о проведенных вечерах с Виктором. После чего мы обе обратили внимание на закономерность, стало даже смешно и противно. Стоило моему «другу» заявиться ко мне в гости с коробкой конфет или шоколадкой, то обязательно на следующий день он объявлялся в столовой, зная, что его здесь непременно угостят и накормят до отвала, словно возмещал свои затраты на сладости. Наш случайный и неудавшийся роман закончился, да и был ли вообще?! Скорее было мимолетное, несерьезное, пустое влечение.

Близился к концу срок службы Руслана в Армии. Мы все чаще перекидывались с ним сообщениями, просто болтали о пустяках, иногда он просил спеть песню, и я, бросая все, как ненормальная, пела его любимые песни по мобильнику, которые слушали и другие ребята, тоже скучающие по родному дому и близким.

Я ежедневно с усердием и настроением продолжала заниматься физ. занятиями, следила за своим питанием, и как могла, старалась держать форму. Вечерами любила смотреть «видик» или слушать диски, много вязала, особенно детские вещи, для маленькой Карины. Жизнь в чужой секционке, да еще в полуразрушенном строении, где все гниет, течет и ржавеет, была не в радость. Потеряв все, что имела ранее в родном Серебрянске, я потеряла и веру на возвращение в родные края. Оставалось все начинать сначала. Накопленных за два года денег, собранных с усилием со своей скудной зарплаты, не хватало даже на первоначальный взнос ипотечного кредита. Но я все же верила и надеялась, что в ближайшее время мы с сыном, обязательно решим этот первостепенный вопрос.

А Женя так и не смог остепениться на новом рабочем месте. Считая несправедливым многие рабочие моменты и негативное отношение к нему лично кое-кого из ребят, да и начальства, он одним днем, заявив о своем решении, ушел в другой автосервис, теперь уже имея за плечами большой опыт. Мы все реже встречались.

Однажды захотев все бросить, он вновь вернулся к себе домой в Казахстан, но прожив там чуть менее месяца, понял, что в родном городе делать больше нечего. Работы нет, деньги закончились, а сидеть на шее у матери не было желания, да и совесть не позволяла. Взвесив все и обдумав, Женя затосковал вновь по России, и сестра моя, поняв грусть в его душе, благословила сына вновь, понимая, что это единственный выход в сложном создавшемся положении.

Вернувшись назад, в Томск, Женька словно ожил. Но тяжелая работа очень изматывала его, отсутствие своего угла угнетало. Дни проходили бесцельно, иногда брала обида за не совсем порядочно и соответственно оплаченный труд. Подумав и приняв к сведению мои советы, Женька решил принять Российское гражданство, на оформление которого не всегда хватало времени. Эту роль на себя взяла я, подолгу выстаивая в очередях, оформляя и заверяя, нужные ему документы и справки. Результат был не за горами. Впереди у Жени новые грандиозные планы и цели. Все еще только впереди, успеха тебе в твоих творческих начинаниях, забияка-парень!

Близилась зима. Я со дня на день ждала возвращение из Армии своего сына, переживая за его обратную дорогу. За время его службы, неоднократно обращаясь к главнокомандующему ВС РФ, как одинокая мама, просила о переводе сына на службу по мету жительства, волнуясь за его судьбу. Но я не согласна с теми, кто придумал это зловещее название, мать-одиночка! У меня есть сын, и я уже не одинока!

В ответ на мои запросы в Москву приходили убедительные и вполне вразумительные ответы от главнокомандующего Тихоокеанским флотом, тут уж я была бессильна, закон был не на моей стороне. Но от обиды, скандаля с местными военкомами, конечно, понимала, что свой долг надо выполнять, кто-то должен защищать рубежи Отечества. Очень жаль, что не все это понимают, особенно беззаботные детки чиновников, разбалованные беспечностью своих родителей. Так вот, ворча и страдая, я все же признала, что эти два года испытаний, все же принесли положительный результат. Мы с Русланом забрасывали друг друга письмами каждую неделю, я как малый ребенок, шла от главпочтамта всегда с кучкой писем, радуясь и мысленно пританцовывая.

Однажды, вернувшись, домой с работы усталой и разбитой, сразу прилегла на диван, ничего делать не хотелось, тянуло вздремнуть. Мой сон нарушил уже поздний звонок в дверь. Чуть сонная, приближаясь к двери, вдруг почувствовала, что за дверью стоит Руслан. Открыв дверь, я была просто счастлива, что мой ребенок вернулся, стоит рядом, промерзший, и смотрит добрыми глазами. Тихо обняв его озябшего и продрогшего, чувствуя себя на вершине счастья, лишь простонала: «Родной, мой», и слезы радости текли по щекам.

Мой малыш вновь со мной. Почти с самого порога, раздеваясь на ходу, Руслан пытался восполнить, поедая, не достающие во время службы сладости, запихивая в рот одну за другой конфеты и шоколад. Успевая при этом излагать массу информации и за одним, расспрашивать и слушать меня. Проговорили мы почти до утра.

Впереди новые заботы и задачи. Решив дать все-таки отдохнуть какое-то время сыну после Армии, мы одновременно подыскивали подходящую для него работу. Сменив паспорт по сроку, нам предстояла задача о постоянной прописке, без которой было сложно устроиться на желаемую должность. Ничего не оставалось, как вновь, набив до отказа полные сумки всевозможными продуктами, мы в четыре руки, шли с просьбой к знакомой паспортистке, которую коллегой назвать язык не поворачивался.

Наталья – паспортист НИИПП, беззаботно и открыто, с нагловато-настойчивым хамством, принимала дары, как должное, хорошо понимая последствия своих действий, так как знала, что я являюсь родственницей заместителя директора завода, у которого она была в непосредственном подчинении. Но хуже всего было то, что сделку паспортистка добросовестно выполнять сильно-то и не рвалась, старалась тянуть время, от чего мы теряли подходящие варианты при выборе работы. Но Наташе было глубоко плевать на наши проблемы, похоже ей близок был принцип – «Кто хочет взять от жизни слишком много, пусть не боится ни людей, ни Бога…».

Наконец, когда все формальности были уже позади, я все же попыталась убедить сына попробовать свои силы и возможности в автосервисе, где проработала к тому времени уже более года. После положительного разговора с хозяином фирмы, Руслан, 24 января вышел в свой первый, после Армии день на работу. Это был его день рождения, о котором он вслух говорить не хотел. Тем не менее, я была очень рада за него, поздравляя с утра с днем Ангела и желая огромного счастья. Чуть позже мы вместе бодро и уверенно шагали навстречу новому дню, новым делам.

Наш автосервис находился рядом с общежитием, с которого начинались наши приключенческие скитания в 97 году. Поэтому, встреча с прошлым, настроила на ностальгические воспоминания.

Мне нравилась моя работа. Я чувствовала себя на своем месте. Но глядя на Руслана, далеко не веселого и понурого, приходящего на обед одним из последних, не с особым аппетитом и настроем к приему пищи, понимала, что ему здесь плохо, это не его место, не его мечта. А сказать об этом вот так сразу он не может, но то, что работа ему не по душе, видно и не вооруженным глазом. Так прошел месяц, в течение которого состоялась мимолетная встреча с Женькой и его отъезд в Серебрянск к матери. К тому времени в автосервисе освободилось место ночного сторожа, при небольшой зарплате. Но от подработки Руслан отворачиваться не стал, понимая наше финансовое положение. А в одну из пятниц, по которым выдавали зарплату, он сообщил мне, что с работы уходит, и это окончательно. Спорить мы не стали, при этом подработка осталась на время за ним.

Отучившись на курсах и получив лицензию охранника, Руслан твердо решил идти в инкассацию, убеждая меня, что ему интересна работа лишь в силовых структурах. Переубеждать упрямого сыночка я не стала, полагая, что все будет так, как и должно быть, то есть, замечательно! К тому же хотелось психологически воздействовать на последствия вспыльчивости его характера после армии, чтоб он постепенно сам, осознавая и успокаиваясь, входил в нормальное русло повседневной жизни и ее задач. Давить на него было не в моих правилах. Часто вспоминая тактику и терпение своей мамы, и не всегда верные действия и поступки с моей стороны, я с пониманием относилась к любой мелочи, пытаясь вновь найти контакт с сыном, после двух лет разлуки. Хотелось верить, все образуется и наладится, лучшее только еще впереди.

И вот, первый день стажировки Руслана в «Росинкас», первое знакомство с работой. С самого утра странное состояние, в голове непонятный сумбур, во рту неприятное ощущение, дискомфорт во всем теле. Едва схватывая на ходу информацию, не радуясь ни чему, к вечеру он вернулся домой разбитый, бессильный и очень расстроенный, предчувствуя, что на следующий день уже не сможет выйти на работу. Силы его покидали, тело ломило, Руслан мучился и стонал от боли. В безысходности страдало и подсознание, с вероятным последствием потерять столь нужную, необходимую и интересную работу.

Вернувшись с работы, и застав его в постели в полубреду, с высокой температурой и тяжелым дыханием, я больше всего боялась лишь за его состояние, а работа и все прочее, было делом второстепенным и наживным. Бегая многократно между домом и аптекой, постоянно замеряя его температуру, поначалу думала, что Руслан просто отравился. Но, ни лекарства, ни другие народные средства ему не помогали. Наскоро все обдумав, я все же набрала 03, в панике объясняя ситуацию. Время тянулось утомительно долго. Позвонив в «скорую» в 7 часов вечера с просьбой о помощи, мы дождались ее лишь к 12 часам ночи.

Вошедший медик, замерив давление и температуру, ощупав с состраданием бледного паренька, сделал предварительный диагноз – острый аппендицит, срочно в больницу. Через считанные минуты, мы уже мчались на «скорой» во вторую медсанчасть. Я волновалась за здоровье сына, а он переживал за работу, так как по натуре был человеком ответственным и обязательным.

Уверив его, что все улажу и извещу где надо о непредвиденных обстоятельствах, я с надеждой смотрела вслед прихрамывающему сыну, готовящемуся к предстоящей сложной операции. Присев в коридоре, решила ждать, а утром прямо отсюда на работу. Но медработники настойчиво посоветовали ехать домой, что все образуется, а утром можно будет позвонить. Шел третий час ночи, я ехала на такси по ночному Томску с несколько разбитым настроением. Так и не заснув в эту ночь, лишь молилась о здоровье и благополучии своего сынишки, а утром, первым делом дозвонилась до дежурного, где мне сообщили, что операция закончилась недавно, парень спит, навестить его можно только после обеда. Наконец можно было облегчено вздохнуть после бессонной и утомительной ночи. Впереди рабочий день и решение некоторых проблем, связанных с работой Руслана, но это не самое главное. Гора с горой не сходятся, а человек человека всегда понять сможет, вот на этой ноте я и направилась с объяснениями улаживать все дела в «Росинкас».

Вполне вежливый и порядочный с виду мужчина средних лет провел меня к кому-то из старших, где объяснив ситуацию и непредвиденный казус, произошедший так неожиданно с сыном, наконец-то я и сама несколько успокоилась, получив в ответ одобрительное понимание.

Операция оказалась очень сложной, Руслан почти месяц пролежал в больнице.

Ежедневно, в скором темпе заканчивая работу, я сломя голову бежала навестить сына. В первый послеоперационный день застала его еще очень слабым и бледным, вставать он не мог, пил очень мало, и первым делом спросил о работе. Успокоив сына и видя в его глазах огонек радости и надежды, бодренько рассказывала ему очередные новости. Через дня три разрешили приносить не тяжелую пищу. Я старательно готовила деликатесы, фантазируя по ходу дела.

В одно из посещений, заглянув в палату, увидела Руслана уже бодрого и веселого, понемногу начинающего ходить, это несколько радовало. Рядом, через кровать, я обратила внимание на вновь поступившего пациента, с виду моих лет. Из разговора с Русланом стало понятно, что он и является причиной хорошего настроения всех выздоравливающих, развлекая молодежь всевозможными рассказами, историями и анекдотами. Чуть позже днями Руслан мог самостоятельно спускаться ко мне навстречу, где я старательно кормила его, между делом болтая обо всем и мимолетно поглядывая по сторонам. Ненароком обратила внимание на идущего по коридору мужчину, соседа Руслана по палате, высокого роста, крепкого сложения, с добрыми и приветливыми глазами. Камиль, как представил его мне заочно Руслан, словно магнитом запал мне в душу. Я будто взлетев на крыльях, порхала бодрая и счастливая, уверенная, что это именно тот, «единственный».

Дело близилось к выписке, после которой предстояли перевязки в той же медсанчасти.

В выходной, мы с сыном вновь ехали на очередную обработку. В дверях больницы случайно встретили Камиля, собирающегося выкурить на улице сигарету. Поздоровавшись, я зашла в помещение, ожидая Руслана, оставшегося на улице поговорить со своим, теперь хорошим знакомым. Через минут пять услышала их голоса. Первым, переступив порог, заглянул Камиль, остановившись, он взглянул на меня, задержав необычное внимание. Мы глаза в глаза взглянули друг на друга, слов не было нужно, сердце билось и рвалось от переизбытка чувств. Я понимала, что мы очень далеки, и от этого было немного досадно на душе, а подсознание подталкивало на коварные мысли.

Логичнее всего рассуждал Руслан. Он понимал мои чувства, но разбивать сложившуюся семью, из порядочных соображений, было не в его правилах.

Так и остался в моих мыслях и мечтах, тот самый, единственный и неповторимый. Наверно именно такого я и искала всю свою жизнь. Наряду с ним, в сравнение не шел ни кто другой, из тех, кого знала, все меркло и становилось не интересным. Думая о нем, я категорически исключала возможные встречи и знакомства. Время шло. Понимая, что мои надежды бессмысленны, пыталась подавить в себе все мысли о придуманной сказке.

Руслан со временем окреп и подтянулся, вновь увлекся спортом, сменив самбо на Джиу-Джицу. Новая работа радовала и увлекала. Глядя в его счастливые глаза, была довольна и я.

Вскоре скопив часть капитала на первоначальный взнос ипотечного кредита, мы настойчиво взялись за всевозможные поиски вариантов подходящего жилья. Цены росли изо дня в день, а состояние какой-либо недвижимости не соответствовало требованию банка. В отчаянии, страдая и нервничая, я продолжала свои упорные поиски. Снимать чужой угол больше не было желания. Варианты за вариантами отходили за ненужностью на задний план, то жилье было старым и ветхим, то внутреннее состояние требовало лучшего качества, то цена очень кусалась. Совсем отчаявшись, вдруг, случайно обратила внимание на мало заметное объявление в газете, где предлагалось именно подходящее нашим возможностям предложение, но через коммерческую фирму, которой, лишь за одну информацию полагалось оплатить почти две моих зарплаты. Но выбора не было, оставалось рисковать, полагаясь на необходимость и надежду. Результат оправдал мои ожидания.

После оформления, мы с риэлтором поехали осматривать жилье в новостройке. Район вполне устраивал, малогабаритные гостинки выглядели очень впечатляюще, радуя глаз. Из двадцати семи квартир трехэтажного дома, выбор пал сначала на две квартиры, но чуть позже мы все-таки утвердили более подходящий и интересный вариант.

Предоставив в банк перечень необходимых документов, оплатив частичные расходы, я словно забившись в сеть, попала в принеприятнейшую ситуацию. Банк, заманивая обещаниями, ставил клиентов почти в безвыходное положение, принуждая брать одновременно там же второй денежный кредит для первоначального взноса, но уже под большие проценты. Вот где позавидуешь политике Таиланда, с его мизерными банковскими процентами и налогом.

В начале сделки в кредитном отделе была оговорена сумма первоначального взноса в 10% от стоимости жилья, но после всех формальностей, когда отступать было поздно и некуда, банк потребовал оплатить уже 30 %.

Хотелось взвыть, круто и грубо выругаться в адрес менеджера кредитного отдела, Анны, которая ко всему еще и вела себя нагло, грубо, бестактно, не только по отношению к клиентам, но явно угнетающе и вызывающе общалась со своими сослуживцами по работе на правах старшей, не скрывая свой ядовитый характер.

Исход задумки теперь зависел только от успеха моих действий и решений. Состояние было подавленным, настроение на ноле.

Руслан, несколько озабоченный очередными проблемами, был мрачен, сердит и недоступен, словно, его эти проблемы не касались. Стало трудно говорить и объяснять необходимость его содействия, найти правильный подход в неуправляемом поведении и настроении сына. До него было просто невозможно достучаться. Он немного злился и не хотел слушать о негативности очередных задач, словно очень уставший от всего. И в ответ, лишь неприятные и до боли обидные слова: «Да по фигу, мне все по барабану». Хотелось взвыть от безысходности и обиды. Настал момент вновь взяться за сигарету.