Чужая невеста

– Вон! – махнул он головой. – Тележка и мешок.

Данила приподнял плотный сверток, хорошо укрепленный на двухколесной тележке электрическим кабелем.

– Увесистый! Что там?

– Да обычный кафель, молотком разбил. Тоже керамика, только без платины и палладия, – улыбнулся он, отходя от переживаний. – Для надежности Верка в два мешка зашила, чтобы не сразу можно было открыть.

– Пойдет! Расслабься! … Отквитаемся за твою маманьку. Не долго ждать.

– Ты ничего не забыл? Я начинаю, по сигналу, когда ты весы поднимаешь?

– Сколько уж можно?! Говорили уже!! – возмутился Данила. – Заметано!

– Да я так! – смутился он.

Днем Юра поехал купить необходимый для дела велосипед и еще по каким-то делам. Спустя буквально несколько секунд, Лида, мягко ступая, прошла к двери, накинула кованный крючок и проводила брата взглядом по улице, до соседнего дома.

Торопливо глянув в зеркало и поправив волосы, она вернулась на кухню и присела к столу. Данила наблюдал за ней все это время и улыбался

– Что смотришь? – показала она язык и тоже улыбнулась.

– А что нельзя! – сделав простодушное лицо промолвил он. – Ты чего удумала?

– Будешь? – предложила она Даниле, – доставая из-под стола банку с вином.

– Ну если только чуть-чуть. Ты же знаешь!

– Как скажете!

Она, налила ему половинку и почти до краев, бокал себе; нарезала на дольки большое яблоко, отделила кисточку винограда и стала пить мелкими глотками без тостов чуть жмуря глаза.

– Пожалуйста! – пододвинула она ему бокал.

Лида сидела свободно. Он смотрел на ее ноги, открытые без колготок и очень белые, смотрел на высокий подъем ступней, узкие лодыжки. Так как она сидела спиной к окну, тень стола скрывала небрежно распахнутый разрез легкого платья. Лида заметила его взгляд. Легкая блуждающая улыбка коснулась ее губ, но она не сменила позы. В тени начала ног белели белые плавки.

– Але! Я здесь! – постаралась Лида привлечь внимание к своему лицу. – Почему не пьешь?

– Сейчас! – вздохнул Данила, не отводя взгляд от ее ног и почувствовал томление внизу живота. В мужском организме сердце – не единственный орган, которому не прикажешь.

– Опаздываешь! – произнесла девушка и осушила сразу полбокала.

Лида читала его взгляд, направленный на ноги и между ними, и улыбалась, но не открытой улыбкой, а грустной и чуть печальной.

– Что, брат ни о чем не спрашивал, не догадался? – спросил Данила рассеяно.

– Да это он тебя мог спросить! Я же тебя дура покусала!

Она допила бокал, налила еще один и казалось, что она это делает по принуждению.

– Не много? – слегка удивился Данила, встречаясь с ней глазами.

– Вино хорошее, а не тюкает, – заключила Лида, не вытирая губ.

– Не дошло еще, – предположил Данила и взял ее за ладошку.

– У нас есть наверно пару часов.

– Понятно!

– И хотелось бы чтобы ты был хороший! – заявила она без улыбки, как будто речь шла о чем-то обыденном.

– Да ладно ты! – смутился Данила, вспоминая свой солдатский забег.

Лида запустила ему руку под рубашку. Рука была теплая.

Он опустился на пол, поцеловал ее колени и вдруг почувствовал горячие капли у себя на затылке.

Это было так неожиданно.

– Ты что? – повернул он к ней лицо.

– Извини! Не обращай внимания.

Она смахнула локтем остатки слез и быстро допила второй бокал.

– Ты сегодня мой!

– Да!

– А остальное не важно. Иди ко мне. Я уже не плачу. Правда.

Он раздевал ее бережно, успевал все рассмотреть, а она была вялая инертная и смотрела в окно.

– Что с тобой?!

– Это плохо что мы с тобой.

– Ты думаешь о нем?

– Я ни о чем не думаю, – сухо промолвила она. – Просто год.

– Что?

– Год, это уже большой срок?

– Наверно.

– Год и два месяца! А так бы я никогда, – она положила руки между ног. – Думаю, что никогда. Тебе брат все рассказал?