Поезд милосердия

Меж тем вылет нашего рейса тогда, первого октября 1990 года, задержали. Но задержали его не по какой-то там банальной причине, вроде нелетной погоды или неготовности воздушного судна. Судно было готово, кстати, по первому разряду! Это был «Ил-86», такое ощущение, что только что с завода. Я за всю свою жизнь больше никогда не летал на таком суперсамолете. А задержали наш вылет потому, что мы… долго пели.

В этот нелегкий, но кружащий голову поход, нас, наряду с прочими, провожала солистка, лидер и основатель кантри-группы «Рыжая трава» Лариса Григорьева. Наш отъезд был делом почти государственного масштаба, и шереметьевское начальство разрешило телевидению снимать наши проводы. Каким чудом Ларисе и её гитаре, не будучи пассажирами нашего рейса, удалось, проникнув на борт самолета, задержаться там на время, сильно превышающее отведенные лимиты, неизвестно, но факт того, что наши проводы, происходившие под эту гитару непосредственно в салоне «Ила», отложили взлет ровно на час, остается фактом наших биографий.

Нам желали счастливого пути и удачи на нашем нелегком, но нужном и интересном поприще, и мы дружно пели «впереди туман, позади туман, на груди, как пламя, бьётся медный талисман» до тех пор, пока экипаж не осознал, что настала пора для самого решительного вмешательства в происходящее, не пресек всё это, не выпроводил провожающих и не вызвал для разбирательств к себе в рубку наших старших – мою маму и Тамару Васильевну.

Железнодорожные мысли

За окнами мерцает кутерьма,
Я еду в подмосковной электричке.
Хибарки, полустанки, терема
Сменяются в пейзажах симпатичных.

Железная дорога, как река,
Течет, переливается, сверкает.
И также, пробиваясь сквозь века,
Календарями наша жизнь мелькает.

Вокзал с платформой, как этап судьбы,
В котором нам назначено свиданье.
Остановился, обновил мечты,
И снова продолжается скитанье.

Навстречу громко поезда летят,
Свистками о себе оповещая,
Как судьбы встреченных людей горят,
Воспоминаньем память освещая.

Колеса мерно отбивают ритм,
Их метроном надолго не смолкает.
Мы стиль меняем, отдыхаем, спим,
А наше сердце отдыха не знает.

Сквозь ночи, дни, жару, дожди, снега
Локомотив вагоны мерно тянет,
И мы идем вперед через года,
Росток упрямства нашего не вянет.

Как луч с кабины пробивает мглу,
В котором видим мы поля, леса, обрывы,
Так жизнь ведут вперед сквозь темноту

Людских сердец прекрасные порывы!

Тамара Васильевна

Тамара Васильевна Спиридонова – очень интересная колоритная личность. Женщина фактурная, и энергии у неё на кавалерийский эскадрон. Такая же искательница приключений и неутомимый романтик, как наш классный руководитель, да и, чего греха таить, в той или иной степени, все мы. Для полноты картины скажу, что судьба у Томика, а именно так Тамара Васильевна не просто позволяла нам себя называть, а даже настаивала на использовании этого прозвища, не простая, а поприще педагогическо-культурного толка. Наш человек, одним словом!

Тамара Васильевна, будучи учителем истории, в те времена директорствовала в расположенной под Подольском музейной усадьбе Ивановское, которая, поскольку дружили мы и сотрудничали очень плотно, часто использовалась в качестве площадки для наших сборищ, коих было великое множество и разнообразие. Как они нашлись с моей мамой, как сдружились и как начали сообща трудиться на почве превращения подрастающего поколения в людей, никто из нас уже никогда не вспомнит, но то, что Тамара Васильевна частенько оказывалась в самом эпицентре наших мероприятий самого разного масштаба – это все мы будем помнить всегда.

Мы проводили встречи со своими многочисленными побратимами у неё в Ивановском, вместе учились лепить из глины дымковскую игрушку, от чего-то спасали наш городской парк, возрождали подростковый клуб «Каскад» и много чего ещё…

А когда-то, по-моему, через год после описываемых событий, когда мы отправлялись в международный круиз по Волге до Нижнего и обратно, то факт того, что освободилось одно место на борту белоснежного красавца лайнера «Сергей Есенин», стал известен в тот момент, когда уже убирали трап. Тамара Васильевна тогда провожала нас и находилась на пристани в опасной для теплохода близости от него. Решение «я плыву с вами» было принято молниеносно – палубный матрос не успел до конца втянуть сходни на борт, а Тамара Васильевна уже стояла рядом с ним. Без сомнений, без оформления отпуска, без багажа, без зубной щетки… Во, был народ!

Ну и, понятное дело, такая грандиозная программа, как Поезд Милосердия состояться без Тамары Васильевны просто-напросто не могла.

Вперед!

Один полководец всегда говорил,
Что главное, и как это дивно,
Бой начинать без руля и ветрил,
В драку ввязаться, а там – будет видно.

Без плана война не идет никогда,
Но, несмотря на расчетов молитву,
Только в процессе атаки всегда
Истина сверху нисходит на битву.

Каждый моряк знает наверняка,
Главное – выйти из порта в море,
Курс обозначить и уж тогда
Ему не страшно никакое горе.

Корабль в безопасности только тогда,
Когда стоит в гавани среди земли.
С ним не случится тогда беда,
Но не для того живут корабли!

Летчик уверен и убежден,
Что главное – это взлететь
И, горизонт отодвинув крылом,
Вместе с моторами гимн небу петь!

А за окном непогода, пурга,
В комнате ж сухо и ноги в тепле.
Самолет в безопасности будет тогда,
Когда будет вечно стоять на земле.

В нашей природе – стремленье начать,
Свойственны людям порывы души,
Верим мы – защитит Бога Мать
И не желаем томиться в тиши.

Очертя голову в омут, в огонь!
Главное – действовать, а не мечтать!
Снова эфес обнимает ладонь —
Чтоб победить, надо шпагу достать!

Как бы буранами зло ни мело,