Шеф

Впервые Олег ощущал себя идиотом, глядя на то, как женщина одевается. И сказать ему было нечего. Но он был благодарен Инге за то, что ее глаза остались веселыми. Ей, казалось, было не просто весело, а смешно. Одевшись, она приблизилась к зеркалу и минуты три перед ним вертелась. Потом сказала:

– Мне все же кажется, я недаром плачу зарплату своим стилистам.

– Очень возможно, – бросил в ответ Олег, – я не отношусь к людям, которые в любой сфере владеют истиной в последней инстанции. И при этом держат стилистов.

– Не знаю, из-за чего тебе показалось, что я такого высокого мнения о себе. Должно быть, из-за того, что у меня бешеный темперамент. Настолько бешеный, что ты лучше заткнись!

Они вышли молча. В машине Инга спросила, запустив двигатель:

– Чей портрет лежит на столе? Покойницы тоже?

– Да. Она умерла много лет назад.

– Сколько?

– Пять.

– Куда ехать?

– На Театральную.

Синхронистка включила первую передачу и лихо вывела Форд мустанг на встречную полосу, где машины шли не так плотно.

Глава 8

Сережка

Мест на стоянке у Метрополя осталось мало, и Инга припарковала Мустанг весьма далеко от главного входа. Но два швейцара  успели подбежать к форду и распахнуть его двери раньше, чем Олег с Ингой скинули с плеч ремни безопасности.

– Пистолет в машине оставь, пожалуй, – сказал Олег своей спутнице. Та последовала совету.

Было пятнадцать минут двенадцатого. Два холеных охранника в вестибюле заулыбались Олегу:

– Чего так долго не появлялся? – поинтересовался один из них, а второй прибавил:

– Без тебя скучно было!

Инга спросила:

– Ты что, клоуном тут работаешь?

– Угадала. Приехал вот получить зарплату за восемнадцать месяцев.

Выложив из своих карманов на столик все металлические предметы, Инга с Олегом прошли проверку металлоискателем и забрали их.

– Слушай, где ты деньги берешь? – снова обратился к Олегу первый охранник.

– Я ему их даю, – отозвалась Инга, – чечены там в зале есть?

– Барышня, а где же их нету? Человек восемь.

– Весело будет, – проговорил Олег, достав из кармана две стодолларовые купюры, – знаете, парни, что-то я стал в последнее время какой-то дерганый. Вы ребятам в зале шепните, чтоб они с меня глаз не спускали. Точнее – с тех, кто на меня сунется.

И Олег сунул в карман каждому охраннику по банкноте.

– Не беспокойся, – произнес первый, – любой, кто косо на тебя глянет, уедет отсюда на скорой помощи. Только свистни.

– Да, только глазом моргни, – добавил второй, смахнув две пылинки с плеча Олега, – удачи! Не подкачай.

– Удача нас не минует, – бодро заверил его Олег.

Входя с Ингой в зал, он вдруг ощутил в учащенно бившемся сердце колкую судорогу.

– Да вот он, за самым дальним столом! – подсказала Инга, заметив, что ее спутник крутит башкой и предположив, что он делает это с целью найти Равшана.

Не до Равшана было Олегу. Он увидел врачей. Они стояли повсюду. Он шел на них. Они расступались, блестя очками и перешептываясь. Их взгляды ерзали по нему кусками стекла. А он улыбался, так как хорошо знал, что если его лицо отразит смятение или злость – запрут на полгода, заколют до полусмерти. Но и при виде всех его двадцати девяти зубов врачи не смягчились. Наоборот – их шепот делался все быстрее, все беспокойнее, их очки блестели все холоднее. Поняв, что плохи его дела, Олег стиснул челюсти и застыл, как бык, натянувший цепь.

– Ну что, опять страшно стало? – фыркнула Инга, также остановившись. – А я-то думала, что тебя ничем, кроме голой жопы, не испугаешь!

Насмешка сработала, как пощечина. Врачи сгинули. Взгляды – нет. Пытаясь определить, откуда на него смотрят, Олег схватил Ингу за руку и скользнул глазами по всему залу. Наконец понял – со всех сторон. Один кто-то смотрит.

– Ты ничего не чувствуешь, Инга?

– Еще как чувствую! Что моя рука сейчас хрустнет!

Олег разжал свои ледяные пальцы.

– На меня кто-то смотрит…

– Ну и что? На меня сейчас полсотни мужиков пялятся, как бараны! Я ж не ломаю тебе кости по этому поводу!

– Привет, кащенский! – прогремело вдруг над самым ухом Олега. Он вздрогнул и обернулся. Физиономия рослого человека лет тридцати, стоявшего перед ним, сияла пьяной улыбкой. Это был Марк. Чем он занимался вне Метрополя – Олег не знал, а хотел бы знать, потому что Марк проигрывал иногда до двадцати тысяч долларов за ночь и с горя брал полки проституток. Нрава он был веселого и умел поддерживать разговор на любые темы, включая те, в которых не понимал ни черта. Но эта его особенность не бесила, а веселила тех, с кем он спорил, так как он не был злым человеком и, соответственно, вызывал лишь добрые чувства. Кроме того, все знали, что Марка надо любить, что Марк не так прост, как кажется, что Марк вхож во многие двери. И Олег тоже об этом знал. А еще Олег знал о том, что Марк хочет Ингу, а Инга Марка не хочет. И у него возникла идея.

– Марк, ты мне нужен! – воскликнул он, со всей дури хлопнув приятеля по плечу в ответ на аналогичный жест с его стороны.

– Не дам! Нет! Не дам! – заверещал Марк, замахав руками. – Я сам к тебе подошел на такси стрельнуть пару сотен! Все просадил! Абсолютно все! До копейки!

– Получишь и на такси, и на телку, – пообещал Олег. Указав глазами на Ингу, которая в тот момент целовалась с какой-то своей знакомой, добавил скороговоркой:

– И саму телку. Если поможешь мне в одном деле. Очень простом…

Знакомая отошла от Инги.

– Привет, красавица! – сказал Марк последней, делая вид, что только сию секунду ее заметил.

– Привет, привет, – откликнулась синхронистка и, отвернувшись, приветливо замахала рукой кому-то. Глядя на ее задницу, Марк спросил у Олега:

– Что задумал-то?