На Вулкане

– Тебе бы по мозгам дать, насчет штурма. Они собирались Танаки спасать. Мы ведь, не без твоей помощи, его «захватили». А местное турье, которое мы отсюда выставили, еще и «подробностей» добавило про «страшных русских». Так что пока у нас вооруженный нейтралитет и, как перспектива, оперативное сотрудничество. Но это все сейчас не актуально. Робин, на всякий случай, выслал разведку в направлении, куда мужик на ковре улетел. С уговором, дальше прямой видимости не уходить. Бойцы на «фишку»22* вышли, обозначились. Остальное ты слышал. Связь с ними потеряна. Там пять человек было. Роб утверждает, что их просто так без боя уделать мало у кого выйдет. И собирается послать усиленную группу, выяснить что случилось. У нас вопросов друг к другу нет, и, надеюсь, не будет. Мы снимаем пост и уходим на «Невский». А вот к тебе, как к единственному хоть что-то в этой чертовщине понимающему…

Ну да, конечно… Я выразительно глянул на Фадеева.

– Ну, ты мне сейчас сильно польстил…

– Без разницы, я в мистику не верил, и верить не собираюсь. Но и глазам своим не доверять смысла не вижу. Тут наш особист «наяривает», дескать, ты это все сам придумал и спланировал…

Час от часу не легче, перебиваю Артема:

– А ты предложи ему с горы на машинке прокатиться, в одиночку.

– Да в том то и дело, ты бы про тот спуск мог нам и не говорить. Тогда, наверняка, мы вместе с Джеем и племяшкой его, там бы и остались.

– Угу, а я чуть ниже. Один я бы тот японский «уазик» все равно не сдвинул.

– В пень Семеныча.

Артем, немного склонив голову к гарнитуре, чуть-чуть повысил голос и придал словам более вытянутое звучание. Как будто объяснял что – то плохо развитому ребенку.

– Да, Семен Семенович, это вот я тебе сейчас и говорю. А когда доберусь лично, то и проясню, ты сейчас меня от дела отрываешь.

И снова уже ко мне,

– Короче, Роб хочет, чтобы ты с ним и его людьми прогулялся.

– Артем, ты сейчас серьезно?

– Ну, вроде ты сам мне чего-то про «контакт» говорил. Летуна того сбить не дал. Вот иди теперь и смотри, кто там кого, чем и как.

– А если я не пойду?

– Думаю, силком тебя вряд ли кто потащит. Робин не дурак сейчас с нами отношения выяснять, только все «устаканилось». Но всю дипломатию, которую ты здесь так активно с Танаки разводил, можешь в трубочку скатать и засунуть в… ухо. Одно дело, уладили недоразумение и оказали взаимопомощь. Другое, едва стрелкотню не устроив, по углам разбежались. К тому же, по чесноку, если бы я тогда «летуна» снял, может, и не было бы сейчас проблемы.

Угу, с шансами пятьдесят на пятьдесят, вслух я сказал другое:

– А может, была бы, и в разы хуже? Ты уверен, что это он на наемников напал?

– Нет, не уверен, вот сходи и выясни. Заодно и нам расскажешь.

– Зашибись, идейка, там пятерых тертых «диких гусей» положили. А ты мне предлагаешь туда с камерой прогуляться?

– Не все так плохо, Андрей, или Сенкевич?

– Да идите вы к черту с вашими погремухами. Нашел, чем подкалывать, как хотите, так и зовите.

Аж зло берет, и чего им эти никнеймы так нравятся?

– Не сокращайся ты так. Во-первых. Стрельбу мы слышали, я у Доу уточнял, БК у них нормально было, и патронов и гранат. И, учитывая длину очередей, они все даже по «рожку» не высадили. Так что есть все шансы найти «потеряшек» живыми и невредимыми.

От чего-то верится в такое с трудом. Ну и резонный вопрос:

– А кто же так орал тогда? Это куда надо было попасть человеку, чтобы он такое выдал? Да, и еще кое-что есть, я тут с Доком поделился. Там какая-то ерунда произошла. Ты прав, надо бы сходить да глянуть поближе. Но по правде, из меня боец, как из Сереги балерина. Понятно, что по большой тоске и безнадеге буду палить, из чего дадут. И даже, возможно, не мимо цели. Только вот народу с подготовкой я не то чтобы на один зуб, даже распробовать не успеют.

– Не боись, одного не отпустим, если пойдешь. Да и «пустым» тебе идти совсем не обязательно.

Вот ведь «добрые люди».

– Прям вижу себя с пулеметом и в парусиновых штиблетах. Там же сейчас дороги нет. Неужто на руках понесут? Боюсь, по «зеленке» в такой обуви я не ходок.

– Сенкевич, хватит ныть.

Бодро откомментировал корабельный медик, стоявший чуть позади меня.

– Док, а ты чего мне свои берцы долгонешь?

Артем, поняв, что с самой идеей я уже смирился, начал «решать вопросы по ходу следования»:

– Я не верю, чтобы из местных «гусей» не нашелся бы хоть один твоего размера, а их «база» поближе нашей.

– Все, уболтали, чертяки языкатые. Куда тут «крестик» ставить, что я согласный?

– Ну, если согласный,       то временно зачисляю тебя в свое отделение репортером, до выяснения, так сказать. И пока Док будет узнавать, где здесь нормальную одежду достать, или быстрее будет на корабль сгонять…

Робин Доу прервал молчание.

– Господин командер, уточните, пойдет ли ваш журналист с нами? Мы уже потеряли много времени.

Командир наемников видимо исчерпал свой лимит вежливости. И теперь, с явным нетерпением, поглядывал то за ворота, то в сторону леса.

– Да, мистер Доу. Эндрю зачислен в мое подразделение, и будет отправлен с вашей группой, не один, разумеется. Но у нас появилась проблема с экипировкой. Мистер Эндрю не собирался идти в лес. Далеко он в своей обуви не уйдет. Мы собираемся послать за экипировкой на корабль, если не найдем другого решения.

– Это неприемлемо, слишком долго. Подождите пару минут, и подготовьте сопровождение. Обувь будет.

Совсем не так я себе видел рейд, вглубь чужой, неизведанной территории. Гордый, смотрящий вперед следопыт и идущие за ним суровые воины, готовые грудью встретить любую опасность. Ндя… Насчет воинов, оно может и так. В смысле, встретить готовы. Но пока все больше тихо матерятся, пробираясь сквозь колючие кусты. Сам не матерюсь, берегу силы. Я за последние лет десять «броник» с каской всего пару раз надевал. И то, скорее, как дань традиции. Риск был минимальный, и никаких марш – бросков по пересеченной местности. Ходи, камерой вокруг води и сопровождающих интервьюируй. Здесь бронежилет без дураков, не для прессы, тяжелый, зараза, и плохо подогнанный, хоть каска не ерзает. И то хлеб. Чужие берцы вообще тоска. Вернемся живьем, запас портянок себе сделаю. Два носка, два носка, фиговы торопыги. Зачем я им вообще понадобился. Стрелок из меня тот еще. Из «ксюхи», чтобы прицельно дальше двадцати метров стрелять, с ней год в обнимку прожить нужно. Я им настреляю. Подсумок на четыре магазина с бедра на живот то и дело съезжает, на меня «разгрузки», понятное дело, не нашлось. Разве что «Агат» нормально висит. Передовое охранение вперед «ускакало», если что и найдут, мы об этом узнаем минут через пять. Не раньше. Идем все больше в гору и по каким-то буеракам. Скорость никакая, что является единственным спасением. Если эти зверюги еще и темп зададут… Как Серега, Семенов и Митяй держатся, для меня загадка. Серега свое чудовище на командирский       «двенадцатый» сменил. Оно и понятно, в лесу от «РПК»22* толку немного, а патронов он жрет немерено. А вот Семенов свою «свечку» тянет. Надо его имя или хотя бы позывной узнать, а то аж неудобно, вдруг обратиться надо будет. Встали вроде, неужели пришли?

– Господин журналист, вас кэптэн Робин ждет, идите за мной.

Пришедший из передового отряда невысокий смуглый латинос жестом продублировал свое приглашение и двинулся мимо расходящихся полукругом наемников. Я поплелся за ним. А за мной       вся моя «охранная рать».

Выйдя на небольшой, относительно открытый участок склона, здания отеля и часть пирса отсюда хорошо просматривались, я увидел под деревом сжавшегося в комок человека. Присевший рядом с ним на корточках Робин и что-то ему тихо говорил. Когда капитан наемников заметил меня, просто указал рукой дальше вдоль по склону. Под деревьями лежали мертвые люди. И то, что от них осталось. Я не сразу понял, что именно вижу. Несколько трупов с вполне узнаваемыми повреждениями не вызывали особых вопросов, разве что одежда у троих явно отличалась от нашей. И не только одежда. Оружие было родом из средневековья. Я аккуратно подошел       ближе. Трое были по-разному одеты и экипированы. Объединяли их разве что многочисленные пулевые отверстия, превратившие головы в уродливые кровавые маски, в которых с трудом угадывались фрагменты человеческих лиц. Ни одного попадания в грудь или в шею. Меткие у Робина ребята. В руках у одного из «пришельцев» арбалет. Удивительная конструкция. Переплетение металлических полос, судя по цвету, медные и стальные полосы, если это конечно металл. «Плечи» арбалета не слишком большие в длину, весьма при этом широкие, длинное деревянное ложе, окованное металлом, желобок, фиксатор для болта, и обыкновенное, с виду стальное «яблоко», по идее должно удерживать взведенную тетиву верхней порезанной «полкой». Нижней, такой же, фиксирующееся в пружинном спусковом рычаге. Если я правильно понял, эту махину предполагается перезаряжать вручную? Еще раз внимательнее оглядываю стрелка. Кинжал, короткий меч, большой объемный закрытый короб, судя по длине, для арбалетных болтов. Никаких поясных или блочных приспособлений для перезарядки нет. Очень интересно. Арбалет разряжен. Оглядываюсь, в груди одного из людей Доу имеется оперенный хвостовик. Прямо напротив сердца. Меткими здесь были не только наемники. Следующий. В руках ничего, на поясе меч, красивый, зараза, во всяком случае, ножны, рукоять и гарда. Пока ничего не трогаем, к тому же, не мое. Кинжал, и еще, вроде, нож в голенище. Наклоняюсь и присматриваюсь. Точно, нож засапожный, одна штука. Дядя, видимо, был не прост. Несколько колец на руках. У первого тоже было       кольцо, но когда у человека с мечом на руках еще и три перстня с камнями, кроме золотого ободка, возможно местного аналога обручалки, это наводит на странные мысли. Обычно обладатели таких сокровищ сами не дерутся, или у них «бижутерия» не в цене, или здесь что-то еще. В любом случае, махать мечом с таким «гайками» на пальцах дело не самое удобное. Но мало ли, вдруг какой-нибудь родовой символ, обязательный к ношению. Потом разбираться будем. Третий, одежда попроще, чем у первых двух, там видны нижние рубахи, легкие кожаные куртки, кожаные штаны, а у этого какая-то овчина, мехом внутрь, кожей наружу, шаровары из мешковины. Носить такое на голую кожу… увольте, или от крайней бедности, или по какой – нибудь дури. Сапоги нормальные, похуже, чем у первых двух, но функционально годные. И оружие попроще. Топор, простой и тяжелый, в ременной петле на поясе, ножны пустые от ножа. Пояс без излишеств, медная пряжка, если это медь. А где нож? Обхожу вокруг. Нож нашелся в шее у одного из наемников. Да что же здесь творится? Они что, друг друга в упор крошили? Что касается наемников, их же вроде пятеро должно быть. Один под деревом, живой, но явно не в себе. Двух я уже видел. А где еще два? Обхожу поляну. Прямо по центру, то – то я их сразу не приметил, стоят сапоги, точнее берцы. А в них ноги… Вот это поворот. Внимательно присматриваюсь, остатки конечностей по середину голеней обуглены. Что бы ни сотворило подобное, интенсивность была чудовищной. Я не специалист, но вроде бы наш реактивный огнемет ручного ношения на такое не способен. Рядом вижу небольшую лужицу расплава, из которой сиротливо торчит крепеж для ремня. А вот и то, что осталось от автомата. Однако… А где же последний наемник? Еще раз обхожу место боя, если это можно так назвать, внимательно рассматриваю, кто и где стоял. И кто где лежит. Те трое наемников поближе друг к другу стояли. «Сапоги» и двое с хладным железом в груди. И они явно выстрелить не успели. У двоих автоматы на предохранителе и «сапоги», который между ними стоял, тоже вряд ли успел бы автомат вскинуть, если парни с двух сторон «прошляпили». Робин вроде бы обо всех как о хороших спецах отзывался. А вот четвертый…, вряд ли пятый всех в одиночку уработал. Подхожу ближе к месту, где сидит последний, оглядываюсь. Автомат. Ну, точно, на земле лежит автомат.       Примерно там, где бы и мог стоять четвертый, имея хороший сектор для стрельбы. А вот вокруг автомата…       Нефть? Что-то жидкое, темного цвета, недавно впиталось в землю. Отхожу, смотрю еще раз, что-то мне эта лужа напоминает. Захожу повыше, смотрю с другого ракурса. Я думал, что у меня нервы в принципе отсутствуют, но нет, и меня достать можно, оказывается. Темная лужа рядом с автоматом, если немного отойти, напоминает человеческий силуэт. Возвращаюсь, вытаскиваю нож из разгрузки застреленного арбалетным болтом наемника, и срезаю длинную крепкую ветку. С немалой опаской тыкаю в темный, уже почти высохший силуэт. Ничего. Аккуратно подношу испачканную в черном палку, и, как учили на уроках химии, пальцами и ладонью гоню к себе слабый поток воздуха. Принюхиваюсь…

Палка летит в лес, вслед за ней под ближайший куст летит все съеденное на завтрак еще на «Жемчужине», желудок негодует, и я его понимаю. Я ведь в принципе уже догадался. Нет, проверять полез, думал вдруг кислота какая. Может, конечно, и кислота, только гнетут меня сильные сомненья. Какая кислота может вызвать моментальное разложение человеческой плоти? А здесь и костей не осталось. Слава Богу, запах ощущался очень слабо. Это скорее моя добрейшая память подсказала, как такое должно «пахнуть», и отчего это бывает. С трудом придя в себя, с благодарностью принял от Сереги фляжку, и, прополоскав горло водой, умывшись, оборачиваюсь к Робину.

– Я вас внимательно слушаю уважаемый.

Доу смотрит на меня с таким видом, будто я ему сейчас открою все тайны вселенной.

– Как себя чувствует ваш друг?