Сейд

Она помолчала, а затем решила сменить тему:

– Уверен насчет ребенка?

Он скосил на нее глаза, но Снежана рассматривала волоски на его груди, будто ждала ответа от них.

– Да. А ты?

Она вздохнула, но ничего не сказала. С неохотой отлипла от мужчины и, пошарив рукой по прикроватной тумбочке, взяла свой телефон, взглянула на экран.

– Мне пора. Он скоро вернется.

– Спасибо за сюрприз, – улыбнулся ей Макс. – Порадовала и удивила.

– Люблю удивлять, – промурлыкала она в ответ, а затем потянулась, встала и принялась одеваться.

Короткие мгновения счастья подходили к концу, Макс это чувствовал. В последнее время течение жизни стало ощущаться дискретно, скачками, – от свидания к свиданию. Разглядывая волнующие изгибы подруги, которая расчесывала волосы перед зеркальной дверью гардероба, он думал о том, что человек живет, когда счастлив, в остальное время просто существует. А счастье, увы, беспрерывным не бывает.

Глава третья

Несмотря на жаркий день, ночь выдалась прохладной. Воздух облепил стылыми щупальцами полуобнаженное тело, медленно пробираясь под кожу и стремясь дотянуться до сердца, схватить его, сжать и заставить замереть. Но сердце, наоборот, колотилось о ребра, желая вырваться из заточения, гнало горячую кровь по венам, не позволяя холоду остудить тело.

Стоя в одних трусах на балконе, Макс дрожащими руками поднес к губам сигарету. Знал, что Никита ненавидит табак, но сейчас ему было все равно. Он затянулся и выдохнул в кристально чистый воздух струю дыма; блеклые звезды на мгновение скрылись в его завихрениях, однако тотчас засияли вновь. Никотин разбежался по клеточкам, даря легкое расслабление, иллюзию успокоения. Но сердце и правда перестало частить, пульс вернулся в норму, жуткие сцены из сновидения стали блекнуть перед внутренним взором и больше не бросали в дрожь.

Адская боль от раскаленного паяльника, чертящего линии на спине, уже не жгла мозг.

Макс докурил сигарету до самого фильтра и щелчком отправил окурок за перила балкона. Вернулся в квартиру и направился прямиком в ванную – тщательно вымыть руки ароматическим мылом, чтобы избавиться от запаха табака. Затем почистил зубы, прополоскал рот листерином и только тогда улегся в постель. Заснул под утро, но в восемь прокукарекал будильник.

Понедельник и куча дел ждали Макса с нетерпением – и Макс их тоже: работа позволяла отвлечься от скорбных мыслей о покойном брате. Звонки от старых и новых клиентов посыпались градом с самого утра, едва он открыл телефон на входящие. До обеда успел провести несколько консультаций, решить удаленно пару проблем с софтом и принять целых три заказа с выездом на дом – такая работа оплачивалась совсем по другому тарифу.

Когда натягивал брюки, собираясь на визит, из кармана выпал небольшой черный цилиндр.

– Здрасьте-счастье… – пробормотал Макс: он совсем забыл о флешке, которую забрал вчера из кабинета Володарского. Остаток воскресенья после ухода Снежаны он провел перед телевизором и с книгами, смакуя сладостное послевкусие от свидания с подругой.

Макс наклонился и подобрал накопитель, повертел в пальцах, а затем взглянул на часы: в запасе было минут двадцать. Застегнув ремень на брюках, он направился к письменному столу и поднял крышку ноутбука. Когда компьютер «проснулся», Макс вставил в него флешку, но тут раздался звонок в дверь. Он бросил быстрый взгляд на часы: до обеденного перерыва Снежаны оставалась еще пара часов, но всякое бывает.

Мысленно обрадовавшись, Макс заспешил в прихожую, щелкнул замком и распахнул дверь. У порога стоял невысокий плотный мужчина возрастом за пятьдесят с «ленинской» лысиной, в очках в толстой оправе и с небольшим кожаным портфельчиком в руке. Макс узнал следователя Кравченко; улыбка, заготовленная для Снежаны, бесследно испарилась.

– Добрый день, меня зовут Николай Кравченко, – представился следователь, – если помните, мы встречались вчера.

– Помню, конечно, – ответил Макс.

Лицо полицейского приобрело официально-номенклатурное выражение. Он укоризненно покачал головой и сказал:

– Ай-яй-яй, молодой человек, нехорошо.

– Что именно? – напрягся Макс.

– Воровать, да еще у жертвы несчастного случая.

Кравченко обежал цепким взглядом стоявшего перед ним мужчину в брюках и с голым торсом.

– Э-э…

– Даже не пытайтесь отпираться, гражданин Смолов, у меня есть видеозапись из камеры наблюдения в лаборатории. К несчастью для вас, в ее угол обзора попала и дверь в кабинет завлаба, которую вы оставили открытой. Так что давайте не будем…

Макс закусил губу и невольно попятился, а следователь шагнул вперед, но остановился у самого порога, идти дальше не посмел.

– Верните флешку, Смолов, – продолжал он, – и я не стану, так уж и быть, заводить дело и доставать вас повестками и обысками.

– Но она принадлежит… мм… принадлежала моему брату, – пролепетал Макс, чувствуя собственную беспомощность.

– Разберемся, – ответил Кравченко и повторил с нажимом: – Верните флешку. Вы получите ее обратно, когда мы изучим содержимое и убедимся, что она не принадлежит институту.

– Но она правда не институтская!

– Я не стану повторять, Смолов. Несите ее сюда и не тратьте мое и свое время.

Макс развернулся и направился в гостиную, цедя проклятия сквозь зубы и раздумывая, не вызвать ли Никиту. Потом мелькнула мысль обхитрить полицейского, но голос следователя разбил последнюю надежду:

– И не вздумайте подсунуть абы какую, мне известно, что на украденной вами должны быть инициалы А. С., так что без всякого там.

Макс заскрипел зубами, вынул накопитель из разъема ноутбука и вернулся в прихожую. Молча протянул следователю флешку, тот принял ее и внимательно осмотрел, а затем спрятал в карман пиджака.

– Не волнуйтесь вы так, – заметив бледность в лице Смолова, сказал Кравченко и смягчил тон: – Получите ее обратно через пару дней. Вот моя визитка, позвоните мне в среду после обеда, если я сам не свяжусь с вами раньше.

Макс молча кивнул и спрятал картонный прямоугольник в карман.

Распрощавшись со следователем, он вернулся в гостиную и рухнул в кресло. Ударил кулаком по столу и выругался. А потом принялся корить себя, что так бездумно забыл про накопитель и не успел даже скопировать содержимое на свой комп. Черт его теперь знает, что с флешкой станется, где она окажется, когда и как он получит ее обратно и получит ли вообще. А на ней, между прочим, исследование покойного Саши, и не просто исследование, а некое, по словам коллег, прорывное открытие. И похоже, на отнятой флешке содержится его единственный экземпляр, если Володарский не успел сохранить резервную копию в институтские базы данных. Ну что ты за лох и кретин, ругал себя Макс, кусая губы и сжимая кулаки.

Бросил взгляд на часы и подскочил – теперь он к клиенту опаздывал. Натянув футболку и схватив рюкзак, Макс выбежал из квартиры, на ходу успокаивая себя: может, все обойдется и он получит накопитель обратно, как и обещал следак?

***

Он провел рабочий день, мотаясь от заказчика к заказчику, исправляя компьютеры, налаживая сбоящие программы или излечивая операционные системы от вирусов. Последний клиент времени занял особенно много – Максу пришлось собирать системный блок из отдельных деталей, а потом запускать и настраивать «Виндоуз» с нуля.

Домой он вернулся под вечер усталый и злой. Открыл пакет жидкого йогурта, выпил залпом, закусил бутербродом, а затем заварил себе эспрессо, лег на кровать и включил телевизор.

Слушая одним ухом выпуск новостей, Макс попивал горький кофе и мысленно планировал завтрашний день. Звякнул мобильник, докладывая о поступившем на ватсап сообщении. Открыв окно чата, Макс прочел несколько строк от Снежаны, которая извинялась за то, что не смогла зайти к нему в перерыве и даже не предупредила. Объяснила, что он приехал к ней в офис и потащил на обед в ресторан, а потом заставил отпроситься с работы и дальше не отлипал от нее остаток дня. Похоже, чует неладное, пытается укрепить отношения, поделилась она предположением под конец. Макс собрался было съязвить в ответ и пожелать ей веселой ночки, но вовремя успел прочесть еще одно послание от подруги: она просила ничего не писать в ответ. Значит, была сейчас не одна.

Макс отключил телефон и раздраженно швырнул его на тумбочку. Скрестив руки на груди, уставился в экран телевизора. Диктор рассказал о новых санкциях Госдепа, потом перешел к вспышкам на Энцеладе, которые астрономы по-прежнему не могли объяснить, и закончил выпуск новостью о том, что туристы, пропавшие на днях в Кашкулакской пещере, наконец нашлись. Как оказалось, они случайно отстали от группы и заблудились во время экскурсии, а затем провалились в расщелину и в течение двух суток пытались оттуда выбраться. Однако чувствуют они себя, как ни странно, хорошо и в медицинской помощи не нуждаются. Режиссеры продемонстрировали фотографии трех бедолаг. Макс разглядел на экране бледного молодого мужчину с длинной русой бородой, светловолосую и голубоглазую женщину и смуглого щекастого мужичка с маленькими черными глазками.

Под конец диктор сообщил, что Геннадий Султанов, экскурсовод, который водил группу в пещеру, погиб вчера в результате несчастного случая, когда на глазах у десятка человек оступился и упал с обрыва во время экскурсии на гору Чалпан.

Выпуск новостей завершился рекламным блоком, за которым последовал художественный фильм. Макс выключил телевизор и уставился в потолок. Затем взял телефон в руки, повертел, раздумывая, но в конце концов включил – новых сообщений в ватсапе не было, равно как и в мейле. Переведя телефон в беззвучный режим, он погасил свет и погрузился в сон.

***

Страшно. Больно. Грубая рука хватает его за волосы и тянет вниз, опускает на колени, а потом тянет, волочет за собой, заставляет ползти, кричать от боли, которая разбегается по всей голове, стреляет острыми иглами в шею и спину. В темном, заросшем паутиной и плесенью углу рука продолжает тянуть волосы, дергать из стороны в сторону, а затем опускает голову вниз к самому полу. Пыльный ботинок оказывается под носом, а грубый голос приказывает его лизать, не отпускает схваченные в кулак волосы. Что-то острое кромсает спину, дикий вопль вырывается из глотки…