Сейд

Окно в Энцелад
Глеб Рогов

Существует ли Бог? Да, существует. В этом смог лично убедиться Максим Смолов – техник-программист с сомнительным прошлым и странным настоящим. Но что стоит за таинственными вспышками на спутнике Сатурна? Как они связаны с трагическими случайностями, происходящими с людьми на Земле? Что станет с человеком, который заглянет в душу Бога? Что станет с Богом, который заглянет в душу Сатаны? Кто стережет запретное знание об истинной картине мира? Максим не предполагал, что ему придется искать ответы на эти вопросы, и совсем не догадывался о том, как сильно найденные ответы изменят его жизнь.

Глеб Рогов

Окно в Энцелад

Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых…

Ефесянам, 6:18

Совершайте намаз, выплачивайте закят и крепко держитесь за Аллаха. Он – ваш Покровитель.

Коран, 22:78

Что это за служение сердцем? Это молитва.

Вавилонский Талмуд, Таанит, 2а

Предисловие

Описанные в романе события – художественный вымысел. Автор не претендует на истину в последней инстанции, а лишь высказывает свое мнение. Автор не оспаривает ничьих убеждений и призывает своих читателей быть терпимыми друг другу и мыслить самостоятельно.

Пролог. Пророки

Наступившее утро принесло радость, ведь сегодня состоится долгожданная встреча с Анаис! Договориться со строптивой колдуньей стоило Джеймсу Монтане немалых сил и заставило изрядно понервничать. Но когда она наконец согласилась ему помочь и сказала «да», это слово прозвучало самым прекрасным женским «да» в его жизни.

День стоял ясный, теплый, как обычно бывает в Нью-Йорке в конце апреля. Небо раскинулось необъятным голубым куполом над городом. Точнее, голубым оно казалось лишь над его окрестностями, где концентрация смога была не такой высокой, как в центре. Люди, по крайней мере большинство, выглядели дружелюбно: погода создавала в душах прекрасное настроение. Среди тех немногих, кто в этот день оставался хмурым и напряженным, несмотря на солнце и весну, был Джеймс. Невысокий и тучный, он неспешно брел по Уиллерт-авеню, засунув руки в карманы ветровки, и неотрывно смотрел в асфальт, будто искал потерянный бумажник. Несколько раз его пихнули плечом встречные прохожие, такие же задумчивые и рассеянные, как он, или просто хамоватые, считающие, что отклониться на полшага от курса и избежать столкновения есть нечто постыдное, недостойное, даже унизительное. Но Джеймс не замечал никого и ничего – ни людей, ни машин, ни солнца: его мысли занимала предстоящая встреча с колдуньей Анаис.

Джеймс привык при принятии важных финансовых решений полагаться на знаки, посланные, как он считал, высшими силами, а потому решил не нарушать собственную традицию: ведь успех есть лучшее мерило правильности курса. До сих пор знаки, откуда бы они ни являлись, будь то карты, хиромантия или спиритизм, осечек почти не давали, а потому все вложения в той или иной мере приносили прибыль. Но сегодня случай был особенный: речь шла о сорванном на прошлой неделе джекпоте в десять миллионов долларов.

Стать счастливчиком Джеймс смог благодаря гаитянской колдунье, которая обосновалась в миниатюрной квартирке на окраине Нью-Йорка и с которой его свел около года назад давний знакомый, эксперт по гаданию на картах Таро. Анаис утверждала, что является медиумом и регулярно общается с духами умерших, причем использует для этого не магию вуду, не камлание кандомбле или молитвы винти, не какие-либо прочие шаманские практики Западной Африки, мигрировавшие в Новый Свет пару столетий назад, а обычное столоверчение по традиционному европейскому образцу, хоть и приукрашенное некоторыми самобытными гаитянскими чертами. Она не делала на этом денег, считая свое умение даром свыше, к которому следует относиться трепетно и не марать его алчностью и стяжательством. Джеймс с неимоверным трудом уговорил ее спросить совета духов в выборе номеров в лотерее, солгав, что отчаянно нуждается в деньгах на операцию шестилетней дочке, якобы больной раком. Тот же аргумент использовал, чтобы склонить темнокожую колдунью помочь ему вновь – на этот раз правильно вложить выигранные миллионы.

Теперь Джеймс направлялся к дому Анаис, пребывая в напряженном ожидании сеанса, который круто изменит его жизнь: грамотная инвестиция такой суммы даст невероятно высокие дивиденды, гораздо выше, чем джекпоты во всех лотереях США, вместе взятые. Волнующий момент.

Набрав код на замке, Джеймс вошел в подъезд и с пыхтением преодолел четыре лестничных пролета. Остановился перед обшарпанной коричневой дверью и постоял минуту-другую, восстанавливая дыхание. Затем попытался настроиться на позитивный лад, но волнение не отпускало. Может, это и к лучшему: меньше риск, что колдунья заподозрит обман, ведь когда деньги нужны на операцию для дочки, волноваться естественно.

Собрался с духом, постучал. Несколько мгновений висела тишина, потом послышались приглушенные шаги. Дверь приоткрылась, цепочка безопасности натянулась, в проеме показался большой навыкате глаз.

– А, это ты, – протянул низкий хрипловатый голос с характерным акцентом, – заходи.

Женщина звякнула цепочкой и распахнула перед гостем дверь.

– Благодарю, – подчеркнуто вежливо произнес Джеймс.

Квартира была прокурена и наполнена затхлым запахом старой мебели, табака и каннабиса. Из крошечной прихожей Джеймс попал в гостиную, один из углов которой отделяли от остального пространства две ширмы, установленные под прямым углом друг к другу. Туда и провела гостя Анаис.

Плотная, высокая, с широким выпуклым задом, темнокожая колдунья уселась на стульчик, который показался Джеймсу игрушечным по сравнению с ее габаритами. Фигурой он и сам-то далеко не Аполлон, если честно, но вид крупной негритянки, восседающей на маленьком стульчике, вызвал у него ухмылку, которую он с большим трудом подавил, после чего со словами благодарности расположился в предложенном кресле.

Между ними находился низкий деревянный стол, поверхности которого едва хватало, чтобы вместить лист ватмана примерно три на три фута и полную окурков пепельницу. На листе была нарисована окружность, расчерченная на равные сектора, словно куски пиццы. В каждом располагалось по букве английского алфавита, а также цифры от нуля до девяти. В самом центре листа лежала круглая деревянная дощечка размером со спичечный коробок, на которой скалил пасть Лоа – гаитянский дух. Ватман прижимали к поверхности стола четыре коротких подсвечника с огарками ароматических свечей.

В комнате царил полумрак. Грязное окно, затянутое давно не стиранными пыльными гардинами, пропускало мало света; плотные ширмы скрадывали его еще больше, погружая спиритический закуток чуть ли не в сумерки. Когда Анаис зажгла свечи, стало немного уютнее, и помещение сразу же наполнилось ароматом лаванды и еще каких-то трав, названия которых Джеймс не знал.

– Готов? – строго проговорила колдунья, глядя на клиента исподлобья. Ее раздражало то, что ей приходилось делать. Еще во время телефонного разговора с клиентом она предупредила, что больше помогать ему не станет, и в своем решении была непреклонна. Джеймс чувствовал это и абсолютно не сомневался, что видит Анаис в последний раз, а потому волновался еще больше: сейчас – единственный шанс получить дельный совет от духов, которым можно доверять и которые доказали свою правдивость.

– Да, – кивнул он и пододвинулся вместе с креслом ближе к столу.

– Когда дам знак, задашь свой вопрос.

Джеймс вновь кивнул, знакомый с ритуалом.

Гаитянка откинулась на спинку стула, задрала голову к потолку и закрыла глаза. До гостя донесся ее тихий шепот, прерываемый внезапными выкриками, короткими завываниями и даже стонами. Так продолжалось несколько минут, после чего она нависла над ватманом и посмотрела на мужчину.

Джеймс невольно вздрогнул, встретив ее колючий взгляд, острой шпагой проникший в самую душу. Глаза, и без того большие и выпуклые, расширились, когда она выразительно кивнула ему и положила указательный палец на изображение Лоа. Джеймс послушно прижал свой палец к дощечке, коснувшись Анаис. Она громко запела на креольском, вновь закатив глаза к потолку, а затем уставилась на изображение духа и произнесла по-английски:

– Великий Лоа, ты с нами?

Гость ощутил, как дощечка дрогнула и с тихим шелестом поползла к ячейкам, увлекая пальцы мужчины и женщины за собой. Выбранные буквы сложились в слово «да». Джеймс, следуя знаку колдуньи, спросил:

– Ответь, добрый Лоа, как мне следует распорядиться деньгами, чтобы приумножить богатство? Какие акции купить? Во что вложить?

Он чувствовал, что голос его дрожит, а ладони стали липкими. Нелегко было сдерживать волнение.

Дощечка повела прижатые к ней пальцы и забегала между буквами, которые собрались совсем не в те слова, которые Джеймс ожидал прочесть: «Не думай о деньгах».

Несколько секунд он молча пялился на ватман, а затем повторил вопрос. Ответ пришел незамедлительно: «Забудь о деньгах».

Джеймс растерянно взглянул на Анаис, та смотрела строго, недружелюбно, но с некоторым триумфом, будто только что выиграла у него некий спор.

Дощечка между тем забегала по ватману, заметалась между буквами, заставив гостя приподнять лохматые брови: «Если исполнишь мое повеление, получишь намного больше, чем свои жалкие дивиденды от десяти миллионов».

Он вновь поднял взгляд на Анаис, но теперь посмотрел на нее с недоверием и плохо скрываемым подозрением. Она нахмурилась, возмущенная его беззвучным обвинением, но сама ощутила растерянность и удивление. Эти чувства легко читались в ее глазах и свидетельствовали об искренности колдуньи. Но тем не менее странность полученных ответов не давала покоя, заставляя сомневаться в действиях медиума.

Дух Лоа продолжал говорить: «Следуй за своим Господом и познаешь счастье. Отбрось сомнения, они от лукавого, женщина напротив тебя передает мою волю».

Джеймс увидел изумление в глазах Анаис, но сомнения все еще одолевали его.

«Знаю: не веришь. Чтобы убедить, напомню о событии, известном лишь тебе одному. – После короткой паузы дух заговорил: – Родительский дом в Нью-Джерси, ты отрок тринадцати лет. Отца и матери нет дома. Шумит вода в ванной. Ты крадешься на цыпочках, приоткрываешь дверь, видишь свою старшую сестру в душе».

– Что?! – потрясенно воскликнул Джеймс, вспоминая эпизод восемнадцатилетней давности, который всеми силами пытался позабыть, стереть из памяти, превратить из воспоминания в фантазию, чтобы лишить его реальности. – Нет…

«Ты не ушел, не закрыл дверь, – продолжал дух, – ты остался, разглядывал свою сестру и рукоблудничал, пока не опозорился прямо в штаны. Она так и не повернулась к тебе лицом и не узнала, что за ней подглядывают, но ты-то знаешь».

– О боже, только не это… – испуганно прошептал Джеймс и украдкой взглянул на колдунью. Теперь она смотрела на клиента с нескрываемым отвращением.

«Веруешь ли ты в Господа своего Иисуса Христа?» – грозно осведомился дух.

– Да… – пролепетал Джеймс, не уверенный, говорит ли он в самом деле с гаитянским духом или с некоей силой более высокого порядка. Руки задрожали, в горле встал ком.