Зеркало

Так и тянули вечер, бутылка опустошалась сама собой. Темнота за окном придавала уют обшарпанным стенам и закопченным иконам. Во дворе тявкнула спросонья собака.

Уже убирая со стола, старуха вдруг спросила:

– А сколько, если не секрет (какой уж теперь секрет?), стоили те розы, которые ты мне подарил на день рождения? Дорогие, поди?

– На тридцатник что ли? – зевая, спросил дед.

Старуха вздрогнула и обернулась:

– На 20 лет, старый…

– Не знаю, я их тебе не дарил.

– Как не дарил?

– Так, не дарил, и все тут.

Разговор неожиданно оживился.

– Это Петька тебе их в почтовый ящик засунул. Помнишь такого? Одноклассник твой бывший. Последние штаны из-за этих роз продал, дурила. Стишки все про тебя строчил… – дребезжал старик.

– Стихи? Про меня? – удивилась старуха.

– Ага. Все хотел, чтоб я тебя с ним познакомил, сам подойти боялся. Любил, видать… – засмеялся старик.

– Что же ты не познакомил? Тоже любил?

– Да некогда было.

– И где же он сейчас, этот Петя? Что с ним стало?

– Я-то откуда знаю?

– Когда я увидела тот огромный букет, то подумала, что от тебя. Ведь Петр не мог их мне подарить, у него ж денег таких не было. А ты на «Волге» ездил. Я сразу на тебя и подумала, приглядываться стала… Иль, может, просто на «Волге» хотелось ездить… А Петя со второго класса мне нравился, и про стихи его я знала. Но он же потом столяром был. Эх, дура я, дура… – вдруг расплакалась бабка.

– Ха-ха! На розы купилась! – засмеялся старик. – На «Волге» хотела кататься! Все вы дуры. Не ты одна и хотела! – Тарелки задребезжали. – Я ему говорил, что стихи – это полная херня… Вас, баб, другим надо брать. А он все не верил, болван!

Испуганная кошка убежала на кухню. Бабка плакала навзрыд.

Старик допил водку, встал из-за стола, и, пошатываясь, пошел к кровати. Но прошел совсем немного. Потеряв равновесие, он упал на пол и захрапел.

А бабка не могла уснуть. Она до самого рассвета сидела за столом, вытирая слезы кончиком платка, и о чем-то напряженно думала. Лицо ее было бледным, как полотно.

Когда начало светать, старуха резко встала из-за стола, перешагнула через лежащего мужа, подошла к шкафу. Через несколько минут она уже вешала на плечо большую сумку. Вдруг остановилась, немного подумала. Пошла на кухню и покормила кошку. Потом перекрестилась и, бросив презрительный взгляд на старика, вышла из дому. Громко хлопнула дверь. Старик не пошевелился. Кошка выглянула из-под стола и жалобно мяукнула.

Старуха тем временем уже быстро шла по направлению к городу и улыбалась восходящему солнцу».

* * *

– Неожиданное решение для пожилого человека, но история хорошая. Интересно, что дальше?

– Да, действительно, что же дальше… Кажется, что-то знакомое.

НОВЕЛЛА II. О РОМЕ И ЮЛЕ

В рабочем поселке враждовали две семьи. Но однажды юноша и девушка из враждующих кланов полюбили друг друга. Их любовь не могла быть принята родственниками, поэтому при помощи одного православного священника они бежали в другой город.

«В нашем маленьком городке, состоящем почти исключительно из работников почившей угольной промышленности, произошла однажды такая история.

Когда завод разорился, люди пытались выживать кто как мог: одни уехали в крупные города, другие привозили оттуда на перепродажу разные вещи, третьи пополнили ряды местных банд, четвертые работали на Морозовых и Рукавишниковых. Кто это такие? О, вы многое не знаете о жизни, коли не слышали о них!.. Кто выстроил самый богатый особняк в области? Морозовы. У кого машина лучше, чем у губернатора? У Рукавишниковых. Кому грозят пальчиком из центра? Морозовым. Кто открыл новый супермаркет? Рукавишниковы. Это были самые богатые и влиятельные семьи в области. Стоит напомнить, что мэр города был крестным у одного из сыновей Рукавишникова-старшего.

Кроме неуемного выколачивания денег обе семьи пытались меценатствовать: к вящему удовольствию местного священника на их деньги была выстроена маленькая деревянная часовня в честь преподобного Серафима Саровского.

Но времена тогда были суровые.

Конкуренция превращалась в войну всех против всех. Кстати, постройка часовни была единственным совместным предприятием Морозовых и Рукавишниковых, которое закончилось без стрельбы и поножовщины. Сферы их влияния часто пересекались, это порождало бесчисленные ссоры, иногда доходившие до губернатора. Последнему часто жаловался главный милиционер нашего города, которому битвы между этими двумя семьями портили статистику. Впрочем, главный милиционер был другом Рукавишникова-старшего, и жаловался, скорее, для привлечения внимания к собственной персоне.

Рукавишниковы считались более благородными, поскольку в число продаваемых ими товаров входили учебники и школьные принадлежности. Морозовы же распродавали остатки флагмана отечественной угольной промышленности да занимались недвижимостью. Бизнес их, на первый взгляд, был посерьезней, чем у Рукавишниковых. Однако у тех, как полагали многие (и полагали справедливо), учебники и прочие школьные аксессуары были лишь верхушкой айсберга. Основная часть их империи находилась, как говорится, «в тени».

Однажды Морозовы на Рождество решили устроить костюмированный бал. Они вообще любили поиграть в аристократов. Были приглашены все более или менее видные люди нашего городка, включая директора школы. Пришли туда и все «славные юноши». Поскольку на время Рождества было заключено перемирие, то на праздник явились и некоторые представители Рукавишниковых (они предпочитали оставаться в масках, чтоб лишний раз не лезть на рожон).

Пришел туда и двадцатилетний Роман Рукавишников. Он заметно выделялся среди городской молодежи – еще ни разу не сидел. Роман был всеобщим любимцем. Даже враги были к нему менее суровы. Теперь он стоял в углу, и все танцующие гарцевали мимо него. На балу он увидел красивую девушку, которая очень ему понравилась. По быстро наведенным справкам выяснилось, что это Юлия – дочь хозяина дома. Хотя городок наш был маленький, благоразумные родители не часто отпускали ее на улицу. Поэтому он не знал ее, а она не знала его. Роман ей, кстати, тоже приглянулся. Девушке очень хотелось, чтобы он принял участие в танцах.

Старший Морозов вдруг затеял развлечение – хоровод с «венком» (нечто среднее между бесцельным хождением по кругу и «ламбадой»). Тогда они и познакомились.

Отсюда и начинается наша история.

Юлия, узнав фамилию Романа, поняла, что им не быть вместе. Все же в ее душе промелькнула надежда, что брак сможет примирить семьи, и, возможно, даже объединить бизнес. А это сулило большие перспективы…

Все на свете заканчивается, в том числе костюмированные балы.

Через несколько дней Юлии удалось выйти на улицу и поговорить с Романом. Тот совершенно воспарил от счастья и уже называл всех Морозовых братьями. Влюбленные решили пойти к местному священнику, отцу Василию. Он жил на соседней улице. Отец Василий весьма увлекался ботаникой, часто бродил по лесам, окружающим наш городок, и собирал разные травы. Священник старался вести дела осторожно и, на всякий случай, всегда искал опоры в людях, пользующихся авторитетом. Венцом его дипломатии стала та самая часовня в честь преподобного Серафима Саровского. Отец Василий был духовником обоих семейств, поэтому с радостью принял предложение обвенчать Романа и Юлию.

Вскоре после их беседы это и было сделано с надеждой на скорое объявление прекрасной новости.

Все шло хорошо. Карты, как говорится, ложились удачно. Можно было в следующем месяце рассказать о венчании. Однако в жизни не все так просто. Однажды Роман с друзьями что-то отмечал в местном клубе. Все уже были порядком навеселе, как в клуб ввалились несколько парней Морозовых. Они были чем-то обозлены. Как говорили потом, один упрямый торгаш не хотел делиться. Слово за слово, и началась драка. На помощь одной и другой стороне подоспели сторонники из числа местных. Полетели бутылки и стулья, полилась кровь. Роман как мог успокаивал дерущихся. Но один из них, двоюродный брат Юлии, вдруг бросился на Романа с ножом. Роман инстинктивно отреагировал, и оружие противника обернулось против него. Поднялся невероятный шум, появилась милиция, и участники ссоры мгновенно разбежались. Роман с друзьями спрятался у отца Василия. Священник как опытный человек посоветовал немедленно уехать в другой город и подождать, пока все утихнет (на местном диалекте это называлось «лечь на дно»). Все-таки, как говорилось выше, начальник милиции был другом старшего Рукавишникова. Роман отправил Юлии длинную смску и уехал в город N.

Юлия теперь целыми днями только и делала, что лила слезы да вздыхала, почти не ела, не знала сна, и ночи ее были похожи на дни. Мать думала, что причина её печали – смерть брата.

Так шли дни и месяцы.

А Юлия грустила, ей становилось все хуже и хуже. Дела Романа пока не наладились. Нужный человек был в Москве и ходили слухи, что ему там что-то высказали об «утрате доверия». Родители Юлии думали, что женитьба поможет их дочери. Морозовы решали быстро: Юлия выйдет замуж за бойкого молодого человека, который подает большие надежды. Таким образом, пока Роману пришлось «лечь на дно», его жена стала невестой другого. Юлия писала мужу длинные и страстные смски, призывала приехать и забрать ее. Роман же отвечал коротко и по делу: «Потерпи немного».