Стакан

– Я проберусь в город незамеченным. Разузнаю, что к чему, и вернусь к вам, – предложил Полулунок.

– Вот уж нетушки. Дурочке этой ядерной лапшу на стакан вешай, а со мной фокус не пройдет, – заявил Трехручка. – Сядешь весь из себя красивенький на кораблик, и поминай, как Халфмунчика звали.

– Сам ты дурочка. Полулунок нас не бросит – он даже на это неспособен. Впрочем, если хочешь рисковать своим отвратительным стаканом, я тебя отговаривать не собираюсь, – сказала Селия.

– И рискну, не сомневайся. Пойдем, Полулунушка, разведаем, почем в здешних местностях фунт лиха. А эта ледя пусть тут в одну физиономию сопли морозит.

Несмотря на протесты Трехручки, прежде чем отправиться в город, всю еду, что была, Халфмун оставил Селии. Так же для нее Халфмун перед уходом нашел уютный маленький грот и отдал девушке свой плащ.

– Я вернусь и принесу хорошие новости, – пообещал Поулулнок.

– Лучше бы ты с ванной горячей воды вернулся, – сказала Селия и с головой укрылась теплым плащом.

В обществе Трехручки Халфмун не стеснялся хромать, а идти прихрамывая ему, на удивление, показалось значительно легче. Спустившись с горы, товарищи оказались на широкой дороге с указателем «Метроград – мировая столица моды».

– Тю, можно не прятаться, и смело шуршать в город, – сказал Трехручка.

– С чего ты взял?

– Это ж Метроград, я о нем еще в Экстраполисе наслушался. Людишки там такие живут-поживают, что они нас и без всяких пряток не заметят.

– Они слепые все что ли? – удивился Полулунок.

– Мой папаша говорил, метроградцы так высоко носы задирают, что кроме собственных носов ничего и не видят, – пояснил Трехручка.

– Ладно, пойдем в открытую, – прислушавшись к своим ноющим ногам, согласился Халфмун. – Но за Селией я вернусь только тогда, когда сам увижу, что в Метрограде безопасно.

– Никак я не пойму, чего ты за юбчонку эту дурную так держишься?

– Вот и хорошо, что не понимаешь.

На подходе к Метрограду Полулунок и Трехручка увидели высоченные дома, похожие на кристаллы горного хрусталя. В самом же городе блеск зданий мерк на фоне сотен красочных плакатов – они были повсюду: на огромных щитах, стенах, оградах, деревьях и веревочных растяжках. «Отполируй свой стакан ПО-НОВОМУ!» – призывал плакат, с которого глядела довольно ухмыляющаяся девушка с лицом неестественного розового цвета. Из ее головного стакана бил сноп нарисованных лучей. «Новая коллекция КЛИППЕРСОВ – будь В ТЕМЕ!» – гигантскими буквами орал другой плакат. На нем была изображена дюжина человеческих голов с дырявыми стаканами. Из дырок торчали разноцветные пятнистые и полосатые палочки, цветочки, колечки, ленточки и бантики, от которых у Халфмуна зарябило в глазах. «Ты МОД или УРОД?» – вопрошал мужчина в небесно-голубом халате с третьего плаката. На голове мужчины кучерявилась многоярусная черно-белая прическа, скрывающая стакан, а его надменно задранный нос наглядно демонстрировал, что уродом себя этот человек не считает. Многие плакаты сообщали нечто, совершенно непонятное Полулунку: «Модный запил для него и для нее», «Не жмись в брыжжах! Околпачься!», «Ты не ты, если ты не достоин ЭТОГО!», «Подари себе ВСЕ или НИЧЕГО!» и так далее.

Халфмун решил бы, что люди, изображенные на плакатах, плод чьей-то воспаленной фантазии, если бы не вид метрогардцев. Все они, включая стариков и детей, были одеты в халаты всевозможных ядовитых цветов, а на головах их возвышались башни из волос, ткани и дерева, сложные спиралевидные конструкции, частоколы заостренных палочек, цветочные букеты и грозди бантов. Встречались среди горожан и люди с гладко выбритыми блестящими головами, отполированные стаканы на которых сияли так, что при взгляде на них глазам становилось больно. У многих бритоголовых прохожих в стаканах имелись отверстия со вставленными в них металлическими кольцами и стержнями. Метроградцы неспешно прохаживались по улицам, задрав головы и прищурив глаза, словно пытались разглядеть нечто, находящееся за горизонтом. Они не обращали ни малейшего внимания ни на чужестранцев, ни друг на друга, от чего то и дело спотыкались и сталкивались.

– Вот ведь слепошарики, – хихикнул Трехручка.

– Есть ли в этом городе моряки, если все тут такие э… странные? – забеспокоился Халфмун. – Пойдем к морю. Если в Метрограде есть порт, он должен быть на береговой линии.

– Ядерная проницательность, Полулунушка.

Больные ноги подсказали Халфмуну, что кратчайший путь к берегу лежит напрямую через город. Чем ближе он с Трехручкой подходил к центру Метрограда, тем многолюднее становилось на улицах. Какое-то время им еще удавалось протискиваться между одетых в халаты метроградцев, но вскоре толпа стала такой плотной, что Халфмун и Трехручка застряли в ней без возможности сделать и шаг. Раньше такие скопления народа они видели только в Виргинии и Иероманополе, и в обоих случаях поводом для них была публичная казнь.

– Уважаемые господа, скажите, пожалуйста, что здесь происходит? – спросил Полулунок. Метроградцы, стоящие с ним бок обок, не проронили ни слова, лишь покосившись на Халфмуна.

– Глухари, – зевнул Трехручка.

– Ну-ка, подсади меня, – сказал Халфмун и, не дожидаясь согласия, залез на плечи Трехручки.

– Ты совсем что ли оядрел? – яростно зашипел Трехручка.

– Мы находимся посреди большой площади, тут все забито так, что даже назад не пробраться. Впереди помост. На эшафот, вроде, не похож. По помосту мужик бродит в розовом халате с бобровой плотиной на башке. Кажется, сейчас говорить будет.

– Пррривееет, моднючие мои. Король моды Клопидор Борщик снова с вами, – над площадью разнесся высокий чуть гнусавый голос. – Целый день вы ждали, ждали и ждали, бедняжки. Целый день гадали – кто? Ты, ты или ты? Он или, может быть, она? Кому сегодня лучезарно улыбнется счастье? Чьи стильные старания, творческие фантазии и чувство вкуса будут оценены в превосходной степени? Кто получит статус главного МОДА ДНЯ?! Я и сам сгораю от нетерпения! Мои глаза в восторге, они смотрят на вас – о, какое изысканное наслаждения видеть столько первостатейных модников. Вас, таких очаровательных и преданных стилю, не жалеющих сил и времени на поддержание своего статуса. Мои сладенькие симпатяжки, так бы всех вас и съел.

– Казнь через поедание? Оригинальненько, – сказал Трехручка. Они с Халфмуном поменялись местами, и теперь он наблюдал за происходящим с плеч товарища.

– Итак, не дышите, котятки. Я приступил к выбору, – Клопидор Борщик выдержал минутную паузу, после которой заорал срывающимся голосом. – Главный МОД дня выбран! Вот он, среди вас! Молодой и прекрасный, в неподражаемом платье от Орляорля с ультра колпачным мега клипперсом десятого уровня! Скорее же, встань рядом со мной, дивное дитя!

Из гущи толпы на помост взобрался тучный мужчина, завернутый в одеяло бирюзового цвета с желтыми и фиолетовыми пятнами. На голове модника возвышалась уменьшенная копия его самого, на голове которой находилась еще более мелкая копия, также увенчанная миниатюрой.

– Назови свое имя, чаровник, – обратился к толстяку Клопидор.

– Меня зовут Болеро Грудник.

– Слышали, ребятишки? Болеро Грудник! Запомните это имя хорошенько. До завтрашнего дня он – главный МОД Метрограда! После меня, конечно, – Борщик фальшиво рассмеялся. – Скажи, Болеро, что ты чувствуешь, стоя на этой сцене рядом со мной, королем моды?

– Я… я… очень раз и навсегда бесповоротно счастлив спасибо пожалуйста сегодня лучший день в моей жизни я не знаю что сказать у меня просто нет слов это такое счастье умереть можно мечта сбылась я достиг вершины и это совершенно непередаваемое чувство, – затараторил Грудник.

– Восхитительная, трогательная и искренняя речь, Болеро. А теперь поделись своими маленькими секретиками с другими модниками, пока еще не столь удачливыми и не обласканными славой. Каков был твой путь к этой благословенной сцене?

– Тьфу ты, это хуже, чем казнь, – проворчал Трехручка.

– Еще в детстве я понял, что красота и мода – мое призвание, – задыхаясь и дрожа от волнения, произнес Грудник. – Всегда я следовал прекрасным советам плакатов. Но были у меня и трудные времена – когда денег на высококачественную полироль для стакана не хватало, я полировал его устричной пастой. Если не хватало на новую коллекцию клипперсов – использовал крашеные гвозди. Конечно, эффект был не тот, но я держал себя в тонусе, ни на секунду не примерял на себя статус УРОДА. Чтобы позволить себе это платье от Орляорля и десятикратный клипперс я упорно трудился семь лет, и все равно мне не хватало денег. Помогло то, что моя бабушка лишилась обеих ног, и я смог продать ее в цирк уродов. И вот я здесь, перед вами. Это потрясающее чувство! Верьте в себя, идите к цели, и удача обязательно встанет на вашу сторону, поросятки. Я люблю вас всех!

– Отличная история! Супер искренне, мега поучительно и ультра трогательно, – воскликнул Клопидор Борщик. – Главный МОД дня, проказник Трудник, возвращайся на площадь.

– Вообще-то, я Грудник…

– Да-да, счастливчик. Ура тебе! А мы приближаемся к моменту, которого вы все ждали не меньше, чем выбора главного МОДА. Совсем скоро мы узнаем, кто одним своим видом оскорбляет эстетические чувства прекрасного. Кто безнадежно отстал от моды и по непонятным причинам находится в Метрограде, а не в помойной яме. Кто настолько омерзителен, отвратителен, вызывающе неухожен и бесчеловечно безвкусен, что заслуживает статуса главного УРОДА дня! Кто? Я смотрю, я выбираю!

Если за выбором МОДА метроградцы следили, не мигая и затаив дыхание, то сейчас они активно крутили головами, разглядывая своих соседей, перешептывались и тыкали друг в друга пальцами.

– Готово, пупсики. Главный УРОД дня, выбран! – прокричал Клопидор. – Вот оно – существо в мусорном тряпье с непокрытым стаканом, тусклым как глаза дохлой рыбы. Давайте его на сцену, сладенькие мои сахарочки.

С неожиданным проворством метроградцы стащили Трехручку с шеи Халфмуна. Волна рук прокатила его над площадью и вышвырнула на помост.

– Вы чего, гады?! – от гнева лицо Трехручки почернело.

– Как тебя зовут, чудовище? – Борщик ласково улыбнулся.

– Не твоего ума ядрячье дело.

– Ядрячье Дело? Имя полностью соответствует внешности – такое же страшненькое, – Клопидор захихикал, прикрывая рот ладошкой. – Я смотрю, ты все же пытался следить за модой. Эта зеленая раскраска лица – о, да, она была популярна… пару веков назад. Стакан с дополнительными ручками – потрясающее новаторство, настоящий прорыв. Для тех, кто никогда в жизни не слышал о клипперсах, разумеется. Но что это я все о тебе, да о тебе? Расскажи о себе сам. Поведай, как тебе удалось достичь дна моды и стать королем антимоды – главным УРОДОМ дня?

– Ты кого уродом назвал, отрыжка сыричная? Я тебе образ сломаю, клоп вонючий, – Трехручка набросился на Борщика. Тут же из-за кулис выскочили двое мужчин в черных халатах. Они молча схватили Трехручку под руки и оттащили его от Клопидора. Видя, что дело принимает дурной оборот, Халфмун, забыв о боли в ногах, рванулся в сторону сцены, карабкаясь по плечам и головам метроградцев.

– Бедный маленький несчастный УРОД, – Борщик сочувственно покачал головой. – Я вижу, какую боль и страдания тебе причиняют отсутствие стиля, вкуса и аксессуаров. Ты так агрессивен Ядрячье Дело, что просто ой мамочки. Но ты злишься не на меня, нетушки. Ты обижаешься на самого себя за то, что упустил в этой жизни самое важное – умение быть модным красавчиком. Дай-ка я попробую угадать, сладенький. Твои мамочка и папочка были такими же неряхами, и не научили тебя, что людей по одежке встречают? У тебя было трудное детство, потому что никто не хотел дружить с такой страшилкой? Тебя не приглашали в гости, потому что всем делалось дурно от твоей неухоженной мордашки? Тебя отовсюду прогоняли, как мерзкое грязное животное? Я прав, дружочек?