Милый друг

Был довольно холодный осенний день. Прохожие шли быстро, словно торопясь куда-то. Дю Руа подвел жену к магазину, в котором он так часто любовался соблазнявшим его хронометром.

– Я куплю тебе какую-нибудь вещицу, – сказал он.

Она ответила безучастно:

– Как хочешь.

Они вошли в магазин. Он спросил:

– Что ты хочешь иметь – ожерелье, браслет или серьги?

Вид золотых вещей и драгоценных камней рассеял ее напускную холодность, и она начала рассматривать витрины, полные драгоценностей, загоревшимися и любопытными глазами.

– Вот красивый браслет, – сказала она, внезапно охваченная желанием приобрести эту вещь.

Это была причудливой формы цепь, каждое кольцо которой было украшено каким-нибудь драгоценным камнем.

Жорж спросил:

– Сколько стоит этот браслет?

Ювелир ответил:

– Три тысячи франков.

– Уступите за две тысячи пятьсот – и я возьму его.

Подумав, тот сказал:

– Нет, это невозможно.

Дю Руа предложил:

– Вот что, я возьму еще этот хронометр за полторы тысячи франков, всего будет четыре тысячи. Я уплачу их наличными. Согласны? Если нет, я пойду в другой магазин.

После некоторого колебания ювелир согласился:

– Пусть будет по-вашему.

Журналист дал свой адрес и сказал:

– Прикажите вырезать на хронометре мои инициалы: Ж. Р. К., а сверху баронскую корону.

Мадлена, удивленная, улыбнулась. И, выходя из магазина, она взяла его под руку не без некоторой нежности. Она признавала, что, право, он ловкий и сильный человек. Теперь, когда у него есть деньги, ему нужен титул. Это вполне правильно.

Продавец поклонился им:

– Можете на меня положиться, господин барон, в четверг все будет готово.

Они проходили мимо театра «Водевиль». Там давали новую пьесу.

– Хочешь, пойдем сегодня вечером в театр, – сказал он. – Попытаемся достать ложу.

Они нашли ложу и взяли ее. Он предложил:

– Не пообедать ли нам в ресторане?

– Отлично, с удовольствием.

Он был счастлив, чувствовал себя неограниченным властелином и старался еще что-нибудь придумать.

– Не зайти ли нам за госпожой де Марель, чтобы пригласить ее провести с нами вечер? Мне говорили, что муж ее здесь. Я буду очень рад его повидать.

Они пошли к ней. Жорж боялся первой встречи со своей любовницей и был даже рад, что жена с ним: таким путем можно было избежать всяких объяснений.

Но Клотильда, по-видимому, все забыла и сама уговорила мужа принять приглашение.

За обедом было весело, и вечер они провели очаровательно.

Жорж и Мадлена поздно вернулись домой. Газ был потушен. Журналист освещал путь, зажигая время от времени восковые спички.

На площадке второго этажа он чиркнул спичкой, и при свете внезапно вспыхнувшего огня в зеркале отразились две фигуры, выступившие из мрака лестницы.

Они походили на призраки, явившиеся неизвестно откуда и готовые исчезнуть в темноте ночи.

Дю Руа высоко поднял руку со спичкой, чтобы ярче осветить отражавшиеся в зеркале фигуры, и с торжествующим смехом произнес:

– Вот идут миллионеры!

VII

Прошло два месяца со дня покорения Марокко. Франция, захватив Танжер, владела теперь всем африканским побережьем Средиземного моря до Триполи и гарантировала долг вновь присоединенной страны.

Говорили, что два министра заработали на этом до двадцати миллионов, и при этом почти открыто называлось имя Ларош-Матье.

Что касается Вальтера, то весь Париж знал, что он выгадал на этом деле вдвойне: заработал тридцать или сорок миллионов на займе и от восьми до десяти миллионов на медных и железных рудниках и на огромных участках земли, купленных за бесценок до завоевания и перепроданных колонизационным компаниям сразу же после французской оккупации.

В несколько дней он стал одним из тех властелинов мира, одним из тех всесильных финансистов, которые могущественнее королей, перед которыми склоняются все головы и немеют уста, которые вызывают на свет всю низость, подлость и зависть, таящиеся в глубине человеческого сердца.

Это уже не был еврей Вальтер, владелец подозрительного банка, издатель сомнительной газеты, депутат, подозреваемый в низких проделках. Это был господин Вальтер, богатый «израильтянин».

И он захотел показать это.

Зная, что князь Карлсбургский, владевший одним из прекраснейших особняков на улице Фобур-Сент-Оноре, с садом, выходившим на Елисейские Поля, находился в затруднительном положении, Вальтер предложил ему в двадцать четыре часа продать весь дом со всей обстановкой, не переставляя ни одного стула. Он давал ему за это три миллиона. Соблазненный этой суммой, князь согласился.

На следующий день Вальтер устроился в своем новом жилище.

Тогда ему пришла в голову другая мысль, настоящая мысль победителя, который хочет завоевать Париж, мысль, достойная Бонапарта.