Вьетнамские каникулы, или Записки дауншифтера

Нервная система, угнетенная ежедневными алкогольными изливаниями, начинала давать сбои. Погода, новости, жена – всё это уже не раздражало, а бесило. Масло в огонь подлил звонок Леши, брата Стаса. На фоне музыки, криков и звона бокалов, он заплетающимся языком стал звать меня во Вьетнам, обещая золотые горы. Для убедительности он дал телефон какому-то вьетнамцу, который на ломаном русском сообщил, что всё будет нормально, мне предоставят кров и чай.

Проснувшись утром, у меня случилось прозрение – чтоб решить все проблемы, надо бежать из России. Встретившись с женой, как обычно на кухне, я начал издалека:

– Звонил Леша, брат Стаса, зовет работать во Вьетнам.

Саша спокойно занималась омлетом, продолжая игнорировать меня.

– Я не знаю, как там сложится. Отработаю сезон, а там посмотрим.

В ответ только зашипели яйца на сковородке.

– Если захочешь, можешь потом ко мне приехать, – продолжил я свой моноспектакль, – я тебе оставлю денег.

Реакция на мои слова была «никакая». Ни протеста, ни одобрения. В нынешней ситуации, всего этого следовало ожидать. Как говорил один мудрый китаец: «Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов».

Известив жену и не встретив никакого сопротивления, передо мной встала другая и, пожалуй, сама главная задача. Где найти денег, чтоб начать новую ананасово-кокосовую жизнь, полную солнца и моря?

Выбора у меня особо не было. Продать, «что-нибудь ненужное» на такую сумму было не реально. Открыв свой ноут и найдя нужный сайт, с болью в сердце, я выставил на продажу последнее, что меня связывало с прошлой жизнью – мой любимый «мерседес». Цена была бросовая и поэтому на такое предложение мгновенно откликнулись несколько перекупщиков. Через день, машины у меня не стало. Скинув балласт, я вздохнул полной грудью. «Alea iacta est» – как сказал Цезарь перейдя Рубикон. Назад пути уже не было.

В первую очередь, я купил самый дешевый билет в один конец, чтобы не было соблазна вернуться при первых трудностях. Затем, расплатившись со всеми долгами, стал верстать бюджет. Нужно было отложить немного денег жене на первое время, и оставить небольшую сумму родителям. Вспомнил про зуб Лизы-птенчика. Не самое лучшее время заниматься благотворительностью, но раз обещал, нужно было помочь. В результате, на тропическую жизнь денег оставалось совсем немного.

У меня не было определенного плана, чем я буду заниматься во Вьетнаме, а на брата Стаса я сильно не рассчитывал. Прикинув, сколько у меня средств, попытался спрогнозировать, насколько мне их хватит, даже если я ничего не буду зарабатывать. По моим подсчетам полгода у меня было в запасе, а если уложусь в триста-четыреста долларов в месяц, то могло хватить и на год.

Теперь предстояло объяснить моим родителям, что я уезжаю далеко и буду не скоро. Отец воспринял известие о моей эмиграции с радостью, выразившись грубо и не нормативно. Смысл тирады был таков: «Делать в России нечего, и уж лучше с желтожопыми коммунистами жить». Маман завопила: «Только через мой труп!», но её голос был совещательный и поэтому ничего не решал. На прощание, я обнял родителей и пообещал, что через год их обязательно навещу.

Конечно, решение покинуть страну было крайностью. Можно было продать дорогую машину и купить подешевле. Из разницы в стоимости рассчитаться с долгами и продолжать жить-проживать среднестатистическую жизнь. Серьезно заняться поисками работы, которая бы рано или поздно нашлась, а если нет, то зарабатывать частным извозом. Но, теперь всё это было не для меня. За последние несколько лет я посетил более десяти стран. Подышал воздухом свободы и понял, что я странник. Как пелось в песне моего детства: «Таков мой Крест, всю жизнь менять свое расположение, прощать, прощаться, все время быть в движении…».

Я вдруг осознал, что жить ради денег и карьеры – это не только глупость, но и преступное расточительство того маленького отрезка времени, который нам дается свыше. Зачем нужны деньги и карьера, если твоя жизнь тебе не принадлежит? Говорят: «Деньги дают свободу выбора и свободу перемещений!». Отдых раз в году в пятизвездочном отеле это свобода? Это телескопический поводок-рулетка. Тебя отпускают, только на то время и расстояние, которое устраивает твоих хозяев. Каждый день ты должен помнить о том, что если ты не вернешься вовремя, твое место займут коллеги по офису или конкуренты по бизнесу. А как же олигархи, скажете вы!? Они же делают, что хотят? Яхты, страны, красотки. Они тоже на коротком поводке, только на другом уровне. Причем не первую тысячу лет. Достаточно вспомнить Цицерона, который описал историю о тиране и его царедворце Дамокле. Над всеми богатыми и сильными мира сего, всегда весит на «Дамоклов меч».

Глава 18. Welcome to Vietnam!

Взорвав все мосты и пути к отступлению, я отправился на поиски новой жизни и нового счастья. Через сутки уже знакомого мне пути Ростов – Москва – Ханой – Сайгон – Вунг Тау, я был на месте.

Брат Стаса, как и обещал, предоставил мне на первое время кров и чай. В то время он снимал большую двухэтажную виллу недалеко от пляжа. Первые две недели пролетели не заметно и главное, не затратно. Каждое утро я ходил купаться в океане. Днем спал, а вечером предавался веселью в баре, принадлежащему Леше и его друзьям.

Бар находился на территории серфстанции, и поэтому основными посетителями этого заведения были туристы-спортсмены, которые днем занимались кайтсерфингом, а вечером нарушали спортивный режим. На еду и алкоголь тратится не приходилось. Каждый день происходили какие-то вечеринки или презентации, на которых всё было бесплатно. А если вечер проходил без «события», то находились люди, которые щедро угощали меня, найдя пустяковый повод для попойки. Да, собственно, первый раз за последний год мне пить особо не хотелось. Появились новые друзья и новые впечатления, которые вытесняли собой негативные воспоминания дней минувших. В свободное дневное время, чтобы чем-то занять голову, я начал изучение вьетнамского, и решил подтянуть английский. Новые знакомые помогли мне освоить популярные графические редакторы. Одним словом: «Life goes on!», как говорят англичане.

Встречая брата Стаса, я почти ежедневно задавал вопрос о том, когда же приступлю к исполнению своих обязанностей. «Скоро, вот вот. Пока отдыхай!» – звучало в ответ.

Наконец, директор компании, которым оказалась его жена, рассказала, чем я должен заниматься. Мне предстояло делать визы клиентам серфстанции, бронировать отели и, по желанию встречать наших гостей в аэропорту. Огласили жалование. Зарплата, надо сказать, была гораздо меньше, чем обещал Леша по телефону, но предполагался процент от прибыли. По российским меркам это было не много, но во Вьетнаме на эти деньги можно было жить. А если учесть, что у меня пока остались нетронутыми деньги с продажи машины – будущее казалось безоблачным.

Злоупотреблять гостеприимством друга-босса не хотелось, и я начал искать себе жилье. Знакомые знакомых предложили небольшой дом на окраине, с двумя спальнями и домиком для прислуги находящимся во дворе. Не разобравшись в ситуации, у меня мгновенно созрел бизнес-план. Я решил, что можно использовать этот дом как мини-гостиницу, предоставляя русским туристам эконом-жильё. Таким образом, не только «отбивая» аренду, но еще получая дополнительный приработок. «Вот он Вьетнам, страна неограниченных возможностей!» – мелькнуло в голове, расслабленной океанским воздухом.

Цена была хорошей и поэтому, не вникая в детали, я подписал договор, по которому мне надлежало оплачивать аренду за три месяца вперед, плюс оставить хозяину дома депозит в размере месячной платы. Как это всегда случается с людьми, которые недавно поселились в чужой стране, естественно меня обманули.

Первая проблема, с которой я столкнулся это тараканы. Дом буквально кишел огромными чудовищами. Потрясали их размеры. В отличие от российских, которых я давно не видел, эти были от пяти до десяти сантиметров в длину. Я взялся их травить, но несмотря на обилие вредоносных химикатов, уходить из моего жилища они не собирались.

Через громадные щели в жилище проникали не только тараканы, но и разнообразные «летучие» и «ползучие». Комары были самыми безобидными моими постояльцами. В один из дней, на шторе, я обнаружил гигантского ядовитого паука «Ричарда». Говорят, что если случайно раздавить его и потереть глаза, можно ослепнуть навсегда. Но тогда я этого не знал, и сбив его веником на пол, раздавил ногой. Еще через несколько дней в дом через вентиляцию попыталась пролезть змея. Схватив огромное садовое мачете, и порыве общей злобы на всю эту живность, я разрубил пополам нарушительницу моего спокойствия. Позже выяснилось, что эта была болотная гадюка. Именно эту змею привез из Индии доктор Ройлетт (герой рассказа Шерлока Холмса «Пестрая лента») и использовал в своих коварных планах.

Но ядовитые обитатели Юго-восточной Азии были не самой страшной проблемой моего пребывания в этом доме. Рядом находился маленький «народный» ресторанчик, в котором пьяные вьеты каждую ночь ныли под местное караоке. Очень может быть, что от этого ужасного пения, десятки тараканов прибегали ко мне обрести относительную тишину и душевное равновесие.

Кафе напротив закрывалось рано, но с пяти утра крутило на всю округу, непотребную вьетнамскую попсу.

Конечно же при такой обстановке ни о какой мини-гостинице речь идти не могла.

Через месяц мучений я решил покинуть злосчастий дом. Но не тут-то было! Договор не предполагал никаких возвратов. Ни деньги, ни депозит, никто отдавать мне не собирался. Позже я понял, что забрать деньги у вьетнамца невозможно, даже если ты дал ему подержать их на несколько минут. Единственный выход, оставаться на весь срок оплаченной аренды, плюс предстояло «прожить» сумму депозита.

Деньги терять не хотелось, и я решил навести порядок. Следующим утром пошел к руководству «кофешопа» с протестом в отношении громкой музыки. На пальцах и часах, объяснил, в чем моё недовольство. Народ реально не понимал в чем проблема. Ну и что с того, что в пять утра включают один и тот же диск с песнями, которые я уже выучил наизусть? Что в этом плохого? Днем очень жарко, поэтому вьетнамцы просыпаются с первыми лучами солнца, и делают все дела в первой половине дня. По местным меркам, «побудка» с помощью музыки нормальная практика. С караоке была та же песня. «Ну что с того, что люди после работы отдыхают? Имеют право!». Одним словом, кругом тупое непонимание. Все довольны, кроме меня.

Прожив в этих жутких условиях еще две недели, я плюнул на деньги и перебрался в квартиру, расположенную в деловом центре города. В отличие от моего первого места пребывания, жилье располагалось в престижном пятнадцатиэтажном доме. Стоило всё дороже, но оно того стоило. Сто три квадратных метра! Потолки три двадцать. Большая спальня со сплит-системой, рабочий кабинет, просторная гостиная и кухня «студия». Внизу парковка и охрана. Из окон четырнадцатого этажа открывался шикарный вид на город и океан. О такой квартире в Ростове можно было только мечтать. Правда из-за этих арендных коллизий, я потерял треть денег, но зато приобрел опыт и хорошую квартиру.

Для работы нужно было оборудовать рабочий кабинет. Начальство без разговоров выдало денег на сканер, принтер и факс. Подключили интернет. В квартире образовался полноценный офис.

Встала еще одна проблема. Во Вьетнаме, в то время практически не было общественного транспорта. Все население передвигалось на велосипедах и мотобайках. Чтобы смешаться с общей массой, и получить право свободного перемещения, мне срочно нужно было транспортное средство. Поэтому первое, что я купил во Вьетнаме, это был небольшой скутер «Ямаха». Счастью моему не было предела.

Когда-то, давно в детстве, я мечтал о двухскоростном мопеде. Очень хотелось «Ригу – 16» или «Верховину – 6 «Спорт». Стоило такое сокровище в 1982 году двести рублей и его можно было купить в любом магазине «Спорттовары». Моим друзьям состоятельные родители купили, а мне мои только обещали. В какой-то момент, устав от ожидания, я взял с мамы «честное коммунистическое» причем в письменной форме, снабдив документ подписью и отпечатком большого пальца. Но время шло, а заветного мопеда всё не было. Наверное, тогда я в первый раз задумался над тем, что разговоры о светлом коммунистическом будущем ерунда, раз коммунисты не сдерживают свое слово.

Сосед, четырнадцатилетний «бизнесмен», в приватной беседе подсказал скользкий путь, с помощью которого можно было, относительно легально, заработать немного денег. Он собирал дома черешню и продавал на базаре. Когда черешня закончилась, он перешел на абрикос, в том числе соседский. Мопед очень хотелось, и поэтому, я с энтузиазмом взялся собирать и продавать фрукты. Проработав, таким образом, полтора месяца, и скопив тридцать рублей, я купил подержанную рухлядь с необыкновенным рокерским рулем, сделанным из нержавеющей трубы с помощью трубогиба. Несовершеннолетний коммерсант по фамилии Серобаба обещал, что «Рига – 5» «аппарат хороший», нужен лишь небольшой ремонт и мопед будет «летать как новый». Неделю я реанимировал своего двухколесного друга. В какой-то момент он даже завелся, и пронес меня с диким ревом метров двадцать. Но затем внутри что-то заскрежетало, раздался хлопок, и мой мопед заглох навсегда, сообщив о своей кончине тонкой струйкой черного дыма. Что я не пытался с ним впоследствии сделать, он так и не ожил. С тех пор у меня не было ни мопеда, ни мотоцикла. И вот на конец, я мог осуществить мечту своего детства. В фирменном салоне «Yamaha», за полторы тысячи долларов, я приобрел новенький скутер, сделанный по образу и подобию спортивного байка.

Теперь, прохладными ночами можно было носиться вдоль берега, огибая весь полуостров, вдыхая свежий океанский воздух.

Вот так Вьетнам реализовал одно из моих детских несбывшихся желаний.

Жизнь во Вьетнаме резко отличалась от жизни в России, полной стресса и грубости. Я спокойно, не торопясь, делал визы, бронировал отели. Понимая, что сам заинтересован в большем количестве туристов, на меня никто не давил и не «пил кровь». Начальство лишь изредка напоминало о себе, интересуясь положением дел за кружкой пива в дружеской беседе. В разгар рабочего дня, я мог выключить телефон и пойти купаться. Причем если кто-то не мог мне дозвониться, это было нормально, ведь я «был на воде», а это уважительный предлог для того, чтоб не работать. Наша компания была ориентирована на спортивный туризм, и поэтому руководством приветствовались любые занятия водными видами спорта.

Учредителей было трое, но лишь один из них имел прямое отношение к серфингу. Он был чемпионом России и имел небольшой завод в Питере по производству досок для кайтсерфинга. Остальные «учредосы» были просто «сочувствующие», которым нравилось находиться в серферской тусовке и пить в собственном баре. Один из них был Леша, брат моего друга Стаса.

У нашего предприятия было «три источника, три составные части»: серф-станция, бар и агентство по туризму в моем лице. Больше всего денег естественно приносил бар. На втором месте по доходности был туризм. Серф-станция хотя и зарабатывала меньше всех, но была вывеской и прикрытием для всех наших дел.

Мечта заняться серфингом и «оседлать» большую волну, первый раз появилась в студенческие годы, после просмотра культового по тем временам фильма «На гребне волны». Борьба со стихией и внутренним страхом, показанная на экране, потрясала, но я никогда не представлял, что окажусь так близко к волне и к доске для серфинга. Во Вьетнаме появилась реальная возможность попробовать себя на новом поприще.

Погода в Вунг Тау была ветреная и больше подходила для кайтсерфинга, но еще это было идеальное место для начала занятия серфингом. В первую очередь потому, что небольшие волны и песочное дно делали процесс обучения безопасным.

Поначалу у меня ничего не получалось, но видя мои ежедневные потуги, известный сёрфер и писатель Замеховский, работающий тогда у нас простым инструктором, объяснил мне принцип скольжения по воде. Через день я «встал на доску». Радости моей не было предела. Приобретя в спортивном магазине пестрые серферские шорты с расчёской для доски, я стал похож на настоящего бездельника, ждущего большую волну.

Прошел еще один месяц моей безмятежной жизни. Леша очередной раз поругался со своей женой и меня назначили директором компании, в которой я работал. Это «повышение» никак не повлияло на фронт моих работ и на мою зарплату, но теперь меня приглашали на разные конференции и совещания местных туристических структур. Все чаще я стал надевать белую рубашку и брюки, вспоминая свою прошлую жизнь руководителя.

Потихоньку я обрастал связями. Знакомился с директорами гостиниц и туристических агентств. Иногда, вечерами мы встречались и потягивали пивко со льдом. Общались на английском, но для более тесного контакта, нужно было по-настоящему взяться за вьетнамский.

Не найдя хорошего учителя, я стал записывать в блокнот нужные фразы на вьетнамском языке, сопровождая транскрипцией и переводом. Вьетнамцы слыша, как я говорю на их языке, хвалили за хорошее произношение, но сами, чтоб не мучиться, называли меня «Зунг». Переводилось мое новое местное имя как «храбрый». Почему «храбрый» мне не объяснили.

В середине зимы русские туристы традиционно активизировались. Чтобы заработать лишнюю копейку, я не гнушался никакого приработка. Ночами ездил в аэропорт Сайгона и лично встречал туристов, сопровождая их в отели. В свободное время организовывал экскурсии. Процент от брони гостиниц и виз, существенно увеличивал мою зарплату. Теперь я зарабатывал гораздо больше, чем тратил, и у меня возникла идея пригласить сюда жену. Но Саша от приглашения отказалась. Обиженный, я пожелал ей удачи в личной жизни и решил написать Алене, но вовремя остановился.

Глава 19. Бар

Видя мои успехи в работе, начальство решило расширить сферу моей деятельности, назначив «смотрящим» за баром. Дело было новое и незнакомое, но сулило дополнительные деньги, поэтому я с радостью согласился. Перво-наперво, я посмотрел видеоуроки в интернете, в которых рассказывались рецепты приготовления коктейлей. Затем, изучил основы учета и ведения бухгалтерии. Через неделю я имел представление о секретах продажи алкоголя и о том, почему каждый пятый «шот» принадлежит бармену.

На тот момент в баре работали двое. Русская девушка Даша и вьетнамо-китаец, Джимми (так он себя называл, хотя по паспорту от был Нгуен Ван Чой). С первого дня мои отношения с персоналом не сложились. В первую очередь потому, что я решил навести порядок и исключить воровство.