Хранитель подземелий

Вскоре Архимаг, Алагар, Глоддрик, Эрлингай и мастер Агриппа удалились в кабинет командора Карательного Отряда. Люди же их приступили к стаскиванию трупов в кучу, раскапыванию братских могил и подготовке погребальных костров. Раненых отнесли в лазарет, Кэлрен пришлось достать из кладовой половину всего их с Танрилью запаса целебных средств. Пришло время зализывать раны.

***

Глоддрик описывал круги, меря комнату быстрым шагом. Йоши был спокоен подобно удаву, заложив ногу на ногу, на жестком табурете он охватывал своим взглядом сразу всех присутствующих. Алагар стоял у стены, немного покачиваясь и потирая руки, взгляд его метался с одного предмета на другой, остановился на гобелене, отображающем герб Союза и Карательного Отряда. Судя по насмешливым искоркам, плясавшим в его глазах, он считал эту символику очередным проявлением узаконенной глупости. Агриппа сел в позу лотоса на ковер у двери и, прикрыв глаза, глубоко дышал. Эрлингай облокотился на стол и, закусив губу, всматривался в облака за окном.

– Вы помогли нам. Зачем? Вы ясно дали понять моей подопечной, – скривил сухие губы Глоддрик, – что не хотите иметь с нами общих дел.

– Разногласия несущественны пред ликом всеобщей угрозы, – ответил Алагар, – так сказал мой учитель совсем недавно.

Йоши одобрительно кивнул:

– Друг мой, у тебя цепкая память.

– Мне интересно, – тон Глоддрика стал резче, – в каких отношениях деревня, в которой вы обосновались, находится со своим собственником – Союзом?

Алагар улыбнулся уголком рта и заявил, выдержав взгляд Глоддрика:

– В разорванных. Мы не признаем ни Союз, ни Аргою, ни Ганрай. У Уравнителей нет отечества. Мы – люди мира.

– Нет! – ударил кулаком по столу Глоддрик, – вас взрастил и выкормил Союз! Образовал вас. От матери своей ты тоже отрекся?

– Я не знал ее, Ганрайский Демон, – жестко отрезал Алагар, подаваясь вперед.

– А родину свою ты знал? – оскалил зубы Глоддрик, – как смеешь ты отрицать начало моей страны в моей крепости?

– Может, не будем разводить скандал? – подал голос Эрлингай, – и перейдем к решению проблем.

Агриппа молчал, в медитативном трансе он наблюдал за перепалкой блюстителя закона и мага-сектанта.

Алагар, игнорируя реплику Эрлингая, ответствовал:

– Чтобы построить достойное будущее для мира, следует подняться над приобретенным и навязанным. Союз, Аргоя, Ганрай – не более, чем рисунки на тряпье, нас с детства учили почитать эти знамена, но они лишь разобщают нас, делают зависимыми, слабыми. И заставляют раболепно кланяться безнадежным правителям, что не ударили палец о палец, чтобы…

– Довольно, – процедил сквозь зубы Глоддрик, – я призвал бы к ответу тебя и твоих людей за одни эти слова. Из уважения к твоей помощи я отложу этот вопрос на будущее. Ближайшее.

Йоши-Року поднялся со стула и подошел к окну:

– Эрлингай прав, друзья мои, – сказал он, всматриваясь на копошащихся на тренировочной площадке людей, сжигавших трупы павших, – оставим склоки и перейдем к решению проблем. Заргул набирает силы. Его тело скоро будет готово к ритуалам, и он воплотится вновь. Но у нас еще есть время – можно нанести удар Союзными войсками в самое сердце Азарельда. Они не ждут атаки, они к ней не готовы.

Эрлингай повел плечами и, скептически склонив голову, протянул:

– Даже не знаю, осилит ли это один Союз, мы ведь не знаем расклада сил врага.

– Друг мой, как любит повторять мой ученик, – улыбнулся Йоши, – все мы братья и сестры. Поддержка моего народа вам обеспечена. Убедить короля скиарлов, властелина морей, Рейгена Саламандра поддержать нас своим несокрушимым флотом для меня посильная задача. Хинарею Бесстрашную, царицу крылатого народа, властительницу Звездного Града склонить к сотрудничеству будет еще проще. Даже до равшаров можно достучаться, если ты поверишь, что и они могут стать твоими братьями. Вместе мы победим.

Глоддрик хмыкнул, молча кивнул и сказал:

– Поддерживаю. Готов взять на себя Эанрила Третьего. Армия Союза будет наша.

Агриппа открыл глаза и его тихий голос привлек внимание всех сразу:

– Вместе со Стражами, разумеется.

– Разумеется, друг мой! – воскликнул Йоши, – вот видите, какое между нами понимание, если задать разговору нужное направление.

Алагар развел руками:

– Я только за сближение, враждебность, – он махнул рукой в сторону Глоддрика, – противоречит моим убеждениям. Возможно, за кружкой хмельного пива разговоры пойдут в более дружелюбной атмосфере. Приглашаю всех присутствующих – Стражей, Карателей, своего наставника и кронпринца Аргои в Крестал! Победа слаще, когда ее отпразднуешь с братьями по оружию.

– Эх, хорошая идея, – сказал Йоши, – хоть я и отжил свое, но маленькие радости жизни ценны всегда. Я бы пожил в вашей деревни с год, если бы не, – он задумался, пытаясь придать подходящее описание насущным проблемам, но решился сказать, как есть, – нависшая угроза вторжения горхолдов. Но чего нам бояться, если мы сплотимся? Даже если мы соберемся в Крестале, у нас есть шансы отбиться от Заргула, разве нет? В конце концов, здесь мы их победили.

Прочная вера в то, что этот мир можно спасти, став единым целым, воцарилась в душах наших героев. Стоит отдать им должное – каждый из них, осознав это по-своему разумению, сделал широкий шаг к постижению гармонии с миром.

***

Крестальцы не стали закапывать Кёрка в братскую могилу. Каждый из них счел бы такое решение кощунством, ведь так хорошо знакомый им староста всю жизнь провел в Крестале и заслужил полное право лежать в своей родной земле. Карен тихо плакала, Мурвак тихо выругался:

– Подлая же сука эта война! Забирает лучших, а оставляет лишь куски дерьма вроде меня. Лучше бы я склеил ласты вместо него.

– Еще успеешь, – сказал Ропхиан, – все мы там окажемся. И встретим Кёрка. Помянем же этого славного человека добрым словом.

Тело его накрыли простыней и оставили в госпитале на незанятых носилках. Единогласным решением старостой Крестала избрали Арстеля:

– Какой из меня староста, о чем вы? – отмахивался он, – я и вполовину не такой, каким был Кёрк.

– И правильно! – сказал Хельд, – Кёрк был такой один. А ты – наш Арстель. Самый отвественный парень на деревню, добрый друг и славный штопальщик подошв. Прими то, что тебе причитается и не спорь.

– В кои-то веки ты, Хельд, говоришь по делу, – рассмеялась Карен, – лучше Арстеля и правда не найти никого.

Сапожнику оставалось только смириться. Но Кёрка, которого он знал с малых лет, с которым они вместе рвали яблоки на соседских огородах, с которым ели и пили у Хельда, обсуждали бродяг, забредших в Крестал, с которым они видели друг друга каждый день целых тридцать лет, этого Кёрка, преданного друга и настоящего старосты Крестала, будет не хватать всем жителям этой славной деревни.

Брок страдал от жара, он проваливался в забытье. Весь в холодном поту с дрожащими руками он распластался на матрасе. Кэлрен делала ему компрессы и вливала целебную настойку в рот, но безрезультатно – отрава с оружия Скорпиона работала безотказно, уничтожая сильный организм ганрайского воина. Он то и дело заходился кашлем и отхаркивался кровью, которую сидящая подле Кэлрен Юкиара уже устала вытирать с его подбородка. Бандана его была брошена в углу, ежик коротко стриженых волос не был покрыт ничем, кроме компресса с травами.

– Юки… ты еще тут? – еле выговорил мужчина.

– Да, Брок, – она нежно погладила его руку, сдерживая предательские слезы, – я с тобой. Уравнители своих не бросают, ведь так?

Брок выдохнул и улыбнулся, превозмогая боль, но снова зашелся кашлем. Восстановив дыхание, он снова заговорил:

– Мы защитили Ганрай… Юки… представляешь? Без… Аргои… долбаного короля… пошел он…

Юкиара утерла нос, всхлипнула и кивнула:

– Конечно! Пошел он в Азрогово пекло. Ты защитил Ганрай. Защитил мою родину, меня. Ты сражался, как герой, Брок.

Брок рассмеялся, едва сдержав кашель. Приоткрыв глаза, он попытался сфокусировать взгляд. Вдруг он схватил Юки за плечо, поглаживая его, он приподнял ее подбородок и заглянул девушке в глаза. Она не сопротивлялась.

– Юки… Знаешь, а я ведь… Так и не сказал тебе… Думал, еще представится случай… – он издал хриплый смешок, который снова вызвал приступ лающего кашля, – но я любил тебя с самого… дня нашего знакомства…