Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах

– У коллектива, как понимаю, два и полярно противоположных мнения.

– Там – не мнение, а клевета, – бросает кто-то из ходоков.

– Это вы так считаете, – возражаю, – а у меня другая точка зрения.

– Люди, – Леканов имеет в виду «ходоков», – известные и уважаемые в городе. Какие у тебя основания им не верить?

– Я верю фактам. – Твержу в ответ.

– Каким фактам?! Тем, что сообщили из обкома, что ли? – Уже возмущенно бросает мне в лицо редактор. Понимаю, что он имеет в виду. Точнее – догадываюсь, что последует далее. – Кстати, – говорит Леканов и подозрительно смотрит на меня, готовясь, как он считает, нанести решающий удар, – никакого звонка из обкома не было.

– Я знаю. – Спокойно (так, что ни один мускул не дрогнул на лице) ответил ему. О том, что кто-то меня очень ловко «прикупил», догадался еще в первый день пребывания на заводе сантехизделий. Имел даже подозрения весомые, кто конкретно автор провокации. Несмотря на это, историей не перестал заниматься. Почему? Потому что уже не имело значения, откуда был звонок. Главное для меня – история абсолютно правдивая.

– Ну, вот! – Чуть ли не в голос восклицают ходоки. – Чистой воды провокация!

– Звонок был и это главное, а кто звонил и откуда – сейчас для меня не имеет никакого значения.

Леканов разочарован: главный аргумент не сработал, выстрел оказался холостым и не достиг цели. Подумав, спрашивает:

– Знаешь, кто звонил?

– Сейчас, да, знаю.

– Кто этот человек?! – вырывается из ходоков.

– Не скажу. Пусть это останется моей тайной.

Леканов злится и решительно стучит ладонью по столу.

– Раз звонка из обкома не было, и ты поддался на провокацию, то в статье нет никакой необходимости.

– Вот как? Причем тут обком? Для журналиста не то важно, откуда поступила информация, а то существенно, насколько она соответствует действительности. Я, заметьте, ни разу не сослался на звонок обкома. Итак, у меня вопрос к защитникам: была пьянка в кабинете директора, причем, за государственный счет, или нет? Следующий вопрос: были среди участников попойки любовницы руководителей завода или нет? Наконец, последний вопрос: было или нет мордобитие под пьяную лавочку? Если вы сможете мне отрицательно ответить на три вопроса, то откажусь от статьи. – Ходоки промолчали. – Что и следовало доказать… Поэтому, – встал и направился к выходу, – дальнейшая дискуссия неуместна.

– Постой. – Остановил редактор. – Не понимаешь, что статья все равно не появится, если я не захочу, в газете?

– Надеюсь, пока есть хоть один шанс.

– Ни одного! – Выкрикнул Леканов.

– Посмотрим. – Самоуверенно сказал и вышел.

Одно меня утешало: сдержался и не позволил выплеснуться наружу моим эмоциям. Внутри, ясно, все клокотало.

Не питая иллюзий, статью написал. Написал обо всем откровенно. Действующих лиц выписал с документальной точностью. Досталось всем – от директора и секретаря парткома до их любовниц. Не пожалел никого.

Статью сдал в секретариат, честно исполнив свои непосредственные журналистские обязанности. Стал ждать. Через два дня редактор вызвал к себе и сказал, возвращая рукопись:

– В таком виде – не пойдет.

Иронично спросил:

– А в каком виде пойдет?

– Ты всех вывалял в грязи. Патология у тебя, что ли, всё и всех видеть сквозь темные очки?

– Народ обязан знать своих негодяев в лицо.

– Ну-ну! Все негодяи, а ты один такой весь из себя… хорошенький.

– Не обо мне речь.

– Я все сказал! – Выкрикнул Леканов и отвернулся к окну.

– Не понимаю…

– Ну, и дурак!

На этом расстались. На другой день Леканов вновь вызвал (статью не взял, а оставил у него на столе) и уже спокойно предложил вместе поработать над текстом: возможно, мол, тогда что-нибудь получится.

Не получилось. Леканов решил выхолостить статью, и в результате она теряла всякий смысл. Воспротивился. Отказался портить материал. Пусть в таком случае, заявил, статья летит в корзину.

– Пусть. – Согласился редактор.

Отказаться от борьбы? Признать поражение? Ну, нет! Не все шансы еще использовал. Когда в кабинете не было никого, позвонил в сектор печати обкома КПСС и рассказал всю историю В. Ф. Дворянову – от начала и до конца. Не утаил и того, что позвонивший в редакцию воспользовался именем секретаря обкома. Выслушав, последовал вопрос:

– Какие претензии к статье: по форме, стилю или содержанию?

– Факты проверил. Установил, что имели место. К качеству материала у редактора нет претензий. Он лишь считает, что нельзя порочить коллектив.

Больше ко мне вопросов не было. Сижу и жду реакции. Она не замедлила. Без пяти шесть вечера, когда собирался идти домой, у меня зазвонил телефон. Снял трубку. Слышу захлебывающийся слюной голос редактора. Понял, что требует сейчас же доставить в типографию оригинал статьи «В своем пиру похмелье». Осторожно интересуюсь:

– Номер все еще не подписан «в печать»?

– По твоей милости! – Кричит в ответ редактор и бросает трубку.

На другой день первоуральцы, развернув очередной номер газеты «Под знаменем Ленина», могли прочитать скандальную статью «В своем пиру похмелье». Причем, практически, без обычной редакторской правки.

Что же произошло? Как потом мне стало известно, из обкома КПСС позвонили Михаилу Морозову, первому секретарю горкома и сообщили, что у статьи «В своем пиру похмелье» имеются два варианта увидеть свет и горком вправе сам решить, который самый подходящий: либо статья публикуется в городской газете, либо она завтра появится в областной газете «Уральский рабочий». Первый вариант для Морозова оказался предпочтительнее и он дал указание Леканову, чтобы в завтрашнем же номере статья появилась. И она появилась.

Проглотили бы, да подавиться опасаются

Есть ли смысл упоминать, что после этой истории в горкоме стал и вовсе персоной NON-GRATA? Будто острая кость в номенклатурном горле застряла: ни проглотить, ни выплюнуть. Проглотили бы, еще как проглотили бы! Но вынуждены придерживаться внешних приличий. Потому что их коснулась цивилизация, в отличие от тех, кто правил глухой провинцией (например, в Шале). Охотно придрались бы, но нужен был повод, а его (кажется, об этом уже упоминал) не давал. Понимал: ждут, когда поскользнусь на чем-либо (например, на арбузной корке, брошенной кем-то под ноги), поэтому соблюдал предельную осторожность – как на работе, так и в личной жизни.

Значит, не любят? И не надо! Насильно мил не будешь. А работать все равно надо.

Приятно удивил меня Михаил Морозов, первый секретарь. Кривясь от боли, которую причинил ему и его другу, созвал внеочередное заседание бюро горкома КПСС (заседание проходило в закрытом режиме, поэтому на нем, кроме членов бюро, никого не было – ни инструкторов, ни заведующих отделами, не присутствовал и редактор), на котором была рассмотрена статья «В своем пиру похмелье». В редакцию принесли выписку из постановления бюро. В документе насчет автора или позиции газеты, опубликовавшей скандальную статью, не было ни слова – это уже хорошо. Предпочтительнее, если б… Надо уметь было довольствоваться малым. Зато содержалось прямое осуждение в адрес героев публикации, то есть организаторов предновогодней пирушки. Первые лица – директор завода, секретарь парткома и председатель завкома профсоюза – привлечены к персональной партийной ответственности.

Леканов с большой радостью опубликовал документ под рубрикой «По следам наших выступлений». Что ж, еще один его вклад в копилку принципиальности, действенности и эффективности газеты «Под знаменем Ленина». Леканов принимал поздравления читателей и был на седьмом небе от счастья. Будет ли еще случай, когда по отдельно взятому материалу соберется заседание бюро и будет принято персональное постановление?