Я был капитаном Фицроем. Записки пациента клиники для душевнобольных

– Еще чего! – возмущенно ответил офицер, который только что целился из пистолета в Фицроя.

– Он прав, Фернандо, чем быстрее груз окажется у них, тем быстрее они нас отпустят, – сказал Родригес, – распорядись, пусть матросы поднимут груз из трюмов на палубу.

Когда содержимое трюмов испанского галеона перекочевало в трюмы «Габриэлы» и «Санта Марии», капитан Фицрой протянул Родригесу руку и тот принял ее.

– Прощайте, капитан, – сказал Фицрой, пожимая руку Хуану Родригесу, – желаю вам счастливо добраться до берегов вашей родины без новых приключений. А груз? Да забудьте о нем, одни бандиты ограбили местные племена, тех, кому по праву принадлежало всё это золото, а другие бандиты отняли его у вас, стоит ли об этом жалеть?

Когда корабли капитана Фицроя с полными трюмами вернулись в Порт Рояль, «Авантюры» капитана Кирра еще не было видно у причала. Все капитаны, что провожали их, с восторгами и залпами ружей встретили вернувшиеся с победой корабли. Все единодушно признали право капитана Фицроя на независимость в пестрой среде берегового братства.

Капитан Кирр ждал, время шло, а испанский галеон все не появлялся, по всем расчетам он должен был давно пройти Наветренный пролив, тревожное подозрение охватило его, либо его осведомитель что-то перепутал, либо планы испанцев поменялись, а, возможно, случилось то, о чем смутно догадывался капитан Кирр, заметив странную улыбку на лице Фицроя, когда тот принял условия пари. О том, что капитан королевского флота Джеймс Фицрой весьма не прост, ему не раз говорили, но он был уверен, Фицрою не может быть известно о том, что задумал он, Вильям Кирр. Фицрой не мог знать, когда выйдет и каким маршрутом пойдет этот чертов галеон, он вообще не может знать, как Кирр собирается раздобыть приз, он мог просто напасть на какое-либо поселение испанцев на островах или на материке, да мало ли какие еще возможности существуют?

Но как бы ни утешал себя Вильям Кирр, он никак не мог избавиться от одной мысли – что-то пошло не так, и причиной тому является именно его противник в этом споре, капитан Фицрой. Понимал он еще и то, что он никак не может вернуться в Порт-Рояль с пустыми трюмами, это не только проигрыш пари, – это крах всей его карьеры в качестве атамана берегового братства, конец той роли, на которую он претендовал. Теперь даже те, кто исправно ему платил, отвернутся от него.

Ветер усилился, низкие кучевые облака проносились над водой, надвигался шторм, нужно было либо возвращаться, либо уходить подальше в океан, оставаться у береговых скал становилось крайне опасно. Уходить в океан и искать там случайную добычу было неразумно, он отказался от кренгования, и теперь его корабль с обросшим ракушками килем не мог состязаться в скорости с испанскими торговыми судами.

Капитану Вильяму Кирру ничего не оставалось делать как вернуться на Ямайку. Когда он только вошел в порт, то еще не успев отшвартоваться все понял – капитан Фицрой вернулся с добычей. Это был удар, которого капитан Кирр пережить не мог, он должен был отомстить, но ничего такого, что могло бы уничтожить Фицроя в глазах всех капитанов берегового братства, он придумать не мог. Отложив месть до лучших времен, он сделал то, что и должен был сделать по этикету морских бродяг, именовавших себя джентльменами удачи – поздравил капитана Фицроя с богатой добычей. К его удивлению, Фицрой принял его поздравление без тени ехидства, сарказма, и нечем не выразил своего превосходства. Это еще больше разозлило Вильяма Кирра, и он поклялся во что бы то ни стало отомстить удачливому капитану. Он еще не представлял, каким образом он сможет это сделать, но намерение отомстить прочно завладело его сознанием.

Королевские пираты

Слухи об успехах капитана Фицроя передавались из уст в уста, обрастая всё более новыми подробностями, в том числе и теми, которых в реальности не существовало, величина его добычи и число удач постоянно преувеличивалось, приключения его приукрашивались и приумножались. Слухи эти ширились, росли, распространялись по всем портовым кабакам, и достигли наконец берегов туманного Альбиона.

Королева, после того, как придворные донесли до ее ушей очередную порцию слухов о победах бывшего капитана флота ее величества, пригласила к себе леди Инессу.

– Слышали очередную историю о победе капитана Фицроя? – спросила королева свою фрейлину?

– Думаю, Ваше величество, что половину всех этих слухов можно смело отбросить, но с тех пор, как этот капитан поссорился с лордом Бэконом и стал пиратом, госпожа удача, несомненно, сопутствует ему.

– А что Ваш друг, лорд Бэкон? Каковы его отношения с этой капризной дамой?

– Увы, Ваше величество, – леди Инесса театрально вздохнула, – весьма похоже что адмирал, поссорившись с удачливым капитаном, навлек на себя гнев этой капризной дамы. За последнее время он не одержал ни одной серьезной победы.

– Я очень рада успехам капитана Фицроя, даже если они и слегка преувеличены, – заметила королева, – жаль, что его победы не добавляют ничего в казну королевства, нужно подумать, как исправить это досадное недоразумение.

– Вы хотите вернуть капитана Фицроя на службу? Но для этого надо примирить его с адмиралом Бэконом. Боюсь, эта задача слишком сложна.

– Я не сказала, что хочу вернуть капитана Фицроя на службу, я сказала, нужно, чтобы добыча, которую завоевывает Фицрой, оставалась не только в трюмах его кораблей, а попадала и в королевскую казну. Я не вижу смысла мирить капитана и адмирала, если между ними возникли противоречия, нужно использовать их в наших интересах. Нужно выдать капитану Фицрою каперскую грамоту, пусть он продолжает грабить испанские транспорты, но делится своей добычей с королевской казной. А мирить лорда Бэкона с Фицроем не нужно, не сомневаюсь, что адмирал постарается представить своего строптивого подчиненного в самом неприглядном свете, в свою очередь поклонники капитана Фицроя, а их, я полагаю, найдется немало, постараются собрать как можно больше сведений, порочащих честь и достоинство адмирала. Мы будем скрупулезно собирать как одни слухи, так и другие, и, имея на руках их, сможем влиять на судьбу и одного, и второго, когда нужно вознося их достоинства до небес, а когда потребуется, низвергая их в ад.

– Это очень мудрое решение, Ваше величество, – согласилась леди Инесса.

– Я рада, что Вы разделяете мое мнение, вот Вы, дорогая моя, этим и займетесь. Думаю, у Вас достаточно воображения, чтобы развить мою мысль в нужном для нас направлении, – сказала королева. – Подумайте, кого мы пошлем в Карибское море, чтобы вручить нашему капитану каперскую грамоту, а заодно и пригласить его на бал, который мы дадим в его честь?

– Вы ходите дать в честь капитана Фицроя бал? – удивилась леди Инесса.

– Почему бы нет? Ведь надо же как-то стравить нашего смелого корсара со светским обществом, где же это сделать, как не на балу? Ну, так кого же мы пошлем на Карибские острова?

– Может быть самого адмирала? – предложила леди Инесса. – Неплохой повод свести вместе двух противников.

– О, нет! – Возразила королева. – Это было бы слишком просто, нужно как можно дольше подогревать ненависть одного против другого, не давая ей вспыхнуть и сгореть, удерживая их на значительном расстоянии друг от друга. Что Вы думаете на счет сэра Генри Моррона?

– Думаю это достойная кандидатура, однако сэр Генри слишком жаден и завистлив.

– Ну вот и хорошо, мы предоставим и ему каперскую грамоту, а еще назначим его вице-губернатором острова Ямайка, это утолит его жадность и завистливость.

– Вы вводите еще одного игрока? – удивилась леди Инесса.

– Да, моя дорогая, не отдавать же всю удачу одному капитану Фицрою, когда-нибудь придет время, и его, которого мы вознесем до небес, придется низвергнуть в ад. Должен же кто-то будет его заменить.

Сэр Генри Моррон, прибыв на Ямайку, сразу взялся за дело, он устроил свою резиденцию в здании, где разместился губернатор острова сэр Эдвард Рой, оборудовав себе кабинет с роскошью, превосходящей относительно скромную обстановку кабинета самого губернатора.

Вице-губернатор пригласил капитана Фицроя в свой кабине, и после непродолжительной, но пылкой речи о роли каперства в укреплении позиций Британии торжественно вручил ему каперскую грамоту. Не забыл Генри Моррон и передать капитану Фицрою приглашение на бал, добавив что он позволит ему отправиться в Англию, когда представится такая возможность, дав тем самым понять, что отныне действия капитана Фицроя будут подчинены воле вице-губернатора.

Генри Моррон за короткое время изменил коренным образом всю привычную вольницу Берегового братства. Он объявил, что отныне все походы будут организованы им лично и осуществлены при его участии. Но он не претендовал на то, чтобы ему платили дань, как пытался это сделать Вильям Кирр, он заявил о честном дележе добычи при равных правах всех членов Берегового братства, заявив, что его доля будет такой же, как и доля остальных капитанов. Большинство пиратов его поддержали, понимая, что мощная флотилия под единым руководством будет действовать эффективнее, чем пираты одиночки. Капитану Моррону удалось собрать восемнадцать кораблей, на которых он отправился грабить испанские поселения на острове Куба. Отправился вместе с ним в этот поход и капитан Фицрой.

Высадившись на остров и подойдя к первому поселению, пираты с удивлением заметили, что все местные жители исчезли, ушли далеко в горы, прихватив с собой свое богатство и скот. Пираты пришли в бешенство, они бросились искать сбежавших по всем окрестным лесам, и когда находили, подвергали их самым страшным пыткам, чтобы выведать, где спрятаны драгоценности и куда угнали скот. Несчастных подвешивали между деревьями, привязывая за руки и за ноги, пока руки и ноги не вырывались из суставов, засовывали им ноги в костер, предварительно смазав их свиным жиром.

Капитан Фицрой резко высказался против пыток, спросив:

– Ответьте мне, сэр Генри, неужели всё это золото стоит адских мучений этих нечастных?

– Почему Вы спрашиваете меня об этом, Джеймс? Спросите их, почему они предпочитают умереть в страшных муках тому чтобы расстаться с богатством? Причем не заработанным честным трудом, а отнятых у аборигенов, которых они согнали с этих земель?