Последняя ночь с принцем

Они забрались под одеяло, хотя в спальне было жарко. Крепко обнялись, и спустя минуту Настя снова задремала. Прижимая к себе ее горячее, разомлевшее во сне тело, слушая ее неровное дыхание, Роман начал мало-помалу успокаиваться.

Чушь это все! Дурацкая игра дурацкого актера. Сидит какой-нибудь чудак у себя в квартире. У него бессонница. Он и начинает развлекать себя подобным образом. Как в анекдоте про студентов и профессора, которому звонили ночами и задавали почти такой же вопрос, сопровождая его грустным объяснением про то, что им приходится учить, им не до сна, пока профессор отдыхает…

Надо выспаться. Надо отдохнуть. Предстоящие дни обещают напряженную скачку по областям и регионам. Десятки встреч, еще больше контрактов, с которыми надо покончить до конца месяца. А потом они с Настюхой уедут куда-нибудь. Уедут непременно. Он заслужил отдых и себе, и ей. Она, правда, пока об этом не знает. Решение к нему пришло само собой только что. Раньше у них не было модным отдыхать вместе. Теперь все будет по-другому. Теперь, когда это может в один прекрасный момент вдруг закончиться…

Глава 4

Рита недоумевала и радовалась одновременно.

Недоумевала тому, что происходящее этим вечером между хозяином и его другом мало напоминало теплые дружеские отношения. Они постоянно о чем-то спорили, сталкиваясь на мелочах. Сердились друг на друга. В один момент дело едва не дошло до рукоприкладства. Вовремя томная Ванда повисла на бугристом плече Николаши, и засюсюкала что-то отвратительно приторное. Кстати, инициатива мордобоя исходила только от Николаши, Кораблев выглядел на редкость мирным.

Рита недоумевала все то время, что они цапались.

Стоило ли тогда приглашать в гости своего друга с подругами, когда уготовил ему такой вот прием. Начиналось-то все не так. Начиналось все много радужнее. Что же могло произойти между давними друзьями, пока она отдыхала в своей крохотной комнатке после головокружительных поцелуев Кораблева. Голова кружилась именно у Кораблева, Маргарите удалось сохранить полное самообладание. Так вот, пока она отдыхала, переодевалась к ужину, эти двое занялись шашлыком и успели в пух и прах разругаться. При этом в их сумбурном споре очень часто упоминалось имя какой-то Сони. Кто такая была эта Соня, Риту не интересовало. Ее больше интересовал и не мог не радовать тот факт, что персона дамы, напросившейся с ними в гости третьей, была предана забвению. Не из ревности, нет, из простой вредности радовалась.

Зиночка откровенно скучала, поскольку не получала того внимания, на которое привыкла рассчитывать. Ванда то и дело хмурила совершенное чело и нервно накручивала на пальчик платиновые прядки. Николаша ее сердился, стало быть, и ей нечему было радоваться.

Кораблев выглядел расстроенным, растерянным и то и дело бросал умоляющие взгляды на Маргариту. Та прикидывалась непонимающей и лишь кротко улыбалась ему в ответ. Хотя не могла не признать, что такого прекрасного вечера она от судьбы не могла и ждать.

Все было непредсказуемо, неординарно, волнующе и многообещающе.

Пусть сильнее грянет буря! Хотелось захохотать ей во все горло. Пусть разразится она над этим чужеродным ландшафтом. Всколыхнет высокую траву на лугу и заставит пруд заходить высокими сизыми волнами. Пусть заставит сжаться от нехорошего предчувствия этих рафинированных красавиц, пусть спутает их мысли и испугает их.

Пускай все это будет, пускай…

– Слушайте, Коля, – вдруг прозвенел под сводами террасы, где они все ужинали, напряженный голосок Зиночки. – А вот эти чудные цветы вам привозили уже рассадой или вы самостоятельно высеивали их прямо в грунт?

Николаша, к этому моменту успевший сунуть в рот огромный кусок сочной баранины, замер с раздувшимися от мяса щеками. С изумлением посмотрел на Зиночку, потом на Ванду, снизошел до Эдика и снова вернул изумленный взгляд Зинаиде.

– Так что, Коля, с цветами?

Коля принялся быстро жевать. Поперхнулся, разумеется. Начал натужно кашлять, багровея лицом, запивать свой кашель пивом. Подставлять лопатки Ванде. Та охотно шлепала его изящными ладошками по спине и одобрительно поглядывала на Зину. Коля наконец прокашлялся, все проглотил, запил и заговорил долго и пространно на тему сельского хозяйства. Зиночка восторженно ахала и закатывала прекрасные очи. Ей вторила Ванда. И через десять минут подключился Кораблев.

Все, ситуацию разрулила Зина. Далее пошло все по-протокольному чинно и без напряжения. Еще через полчаса все собрались играть в карты, и Рита начала притворно зевать.

– Ритуль, ну ты чего? – Кораблев не сводил с нее умоляющего взгляда. – Давай партию сыграем и уж тогда…

Ага! Как же! Станет она сидеть между ними и наблюдать за тем, как мостит себе дорогу в его направлении Зинаида. Нет уж, избавьте от такого удовольствия. Ей теперь скучно с ними. Теперь, когда дамы обрели наконец уверенность в себе и принялись наперебой щелкать золочеными клювиками, а их мужчины, вернув утраченную на время солидность, стали обсуждать биржевые котировки…

– Спасибо. – Она вежливо улыбнулась, кивнула хозяевам и начала выбираться из-за стола.

– Спасибо да или спасибо нет? – Зина, конечно же, правильно поняла ее нежелание участвовать в фарсе.

– Спасибо, нет, – Рита как раз проходила мимо нее и не удержалась от детской шалости, дернула ее за волосы. – Спокойной вам всем ночи, господа.

И она ушла. А наутро, еще когда все обитатели дома спали, она уехала.

Быстренько собрала свои вещи. Тихо вышла на крыльцо. Кивнула молчаливому охраннику. И ушла в сторону шлагбаума. Непременно кто-нибудь да поедет в город. Ее обязательно кто-нибудь подвезет.

Ей повезло. Через пять минут после того, как она вышла к оврагу, на дороге показался старенький «москвичок», по самую крышу груженный ящиками с огурцами.

– Кому стоим, чего ждем? – водитель, седой дядька с натруженными руками и хитрым взглядом распахнул дверь со стороны пассажира. – Садитесь, барышня. Так рано никто больше не поедет. Уж извините, не «Кадиллак», но зато бесплатно. В город?

– В город, – кивнула Рита, усаживаясь в машину. – А вы на рынок?

– На рынок. Сейчас самое время.

Мужик завел машину, и они медленно поехали. Сначала оврагом, потом лесом, затем вырулили на шоссе. Почти всю дорогу ее благодетель помалкивал, изредка бросая на нее косые взгляды. Уже почти перед самым городом не выдержал, спросил:

– А ты к кому сюда приезжала-то? Я из старожилов, каждый дом почти на моих глазах возводился. И если кого не знаю по имени, то уж в лицо помню точно. Память у меня будь здоров! Я даже свои огурцы по пупырышкам различаю.

Рита посмеялась его шутке и, не ломаясь, рассказала о визите в дом к Николаше. Про пруд, катание на лодке и прогулку по лугу, про шашлыки тоже рассказала, опустив хозяйский спор с гостем.

– Неплохо было, – закончила Рита на оптимистичной волне.

– Ага, то-то ты, я погляжу, чуть свет сматываешься, – не поверил ей дачник. – Обидели, что ли?

– Да не то чтобы обидели, просто… Просто лишняя я там. Привезли, а зачем?.. – Ей сейчас и в самом деле стало так казаться. – Ушла спать раньше всех. Они в карты еще играли. А утром решила уехать.

– Ну, уехать-то небось еще с вечера решила. И вещи собрала тогда же. Стала бы ты утром громыхать, – резонно заметил мужик, сворачивая к заправке. – Я сейчас немного залью, ты посиди пока. А потом я тебе про Кольку-то этого непутевого историю одну расскажу. Ты, между прочим, молодец, что удрала оттуда…

Его история не могла похвастать оригинальностью. Николаша, как и многие из его сверстников, начинал с красных пиджаков. Потом по уши увяз в криминале и неоднократно привлекался, но почти всегда выходил сухим из воды. Почти…

– Был один случай с девушкой тут одной, – задумчиво произнес мужчина. – Красивая была девушка.

– Была?!

– Да, была. Утопла она в пруду. В его пруду и утопла. Он же, говнюк этот, и пруд купил, и ельник, что за ним. Конезавод, говорят, собрался возводить. Какой ему конезавод, коли он самый главный конь и есть!!! Конь в пальто! – Он смачно выругался и, не позаботившись извиниться, продолжил: – Это уже прилично времени-то прошло. Сколько, точно не помню, врать не буду, но этой его Ванны еще не было.

– Ванды… Вы хотели сказать, Ванды? – поправила его Рита с улыбкой.

– Ванды, Ванны, какая разница. Не было ее тута. Она много позже появилась. Когда Кольку уже и по милициям, и по судам оттаскали. Он тут затих! Затих так, что я его даже проезжающим на машине не видел. Нырнет в дом, и нету его. А потом эта его белобрысая проститутка появилась. И что за мода такая: как белая девка, так проститутка непременно!

Рита могла бы возразить, что среди представительниц древнейшей профессии встречаются и брюнетки, и шатенки, но не стала, успев попутно позлорадствовать и в адрес Зинаиды.

– Так вот, Соню-то Колька любил. Любил и баловал. То одну машину ей купит, то другую. Нарядов было тьма. И тут вдруг словно кошка между ними пробежала. Начали собачиться, причем даже на людях. В магазин местный зайдут, крысятся. На улицу выйдут гулять, брешут. По пруду в лодке – опять скандал.

– А это вы откуда знаете?!

– Так у меня огород с теплицей смотрят аккурат на Колькины владения. Ну, и иногда я вижу, слышу. Они особо и не прятались. Ну, и у нас, у дачников, какие тут еще развлечения? Полгода в земле ковыряемся, чего же не полюбопытничать, – не стесняясь, пояснил мужик. – Они на пруд, я в огород. Они в ельник, я…

– Вы за ними следили?! – ахнула Рита, инстинктивно отодвигаясь от него ближе к дверце.

– Ну… Скрывать не стану, иногда и приглядывал. Только вот не углядел, когда Соня эта в пруду утопла. Думаю, что помогли ей утонуть-то. – Мужик глянул на Риту печально. – Плакала она перед этим в ельнике-то. Сильно плакала и по коленочкам себя кулаками все стучала. И еще все время приговаривала: ненавижу, ненавижу…

– Кого же? – Рита невольно заинтересовалась и снова пододвинулась ближе к дачнику. – Николашу?

– А то кого же! А тот парень ее все утешал, все утешал… Тебя где высадить-то, барышня? – Мужик затормозил у пивного ларька, венчавшего вход на рынок. – Хочешь, дальше провезу.