Не надо дразнить голодного вампира

– Всем известен иссушающий вред для кожи солнца и огня!

– С Вами трудно спорить, герцогиня. Но наши кланы тем и отличаются от остальных кланов вампиров, что научились регенерировать в пользу свет.

Она молчала в ответ.

Нэррин непроизвольно погладил подбородок, пытаясь примирить себя к мысли, что вот эта чопорная, безликая и холодная особа будет его женой.

Попытался наладить контакт по-другому:

– Чего изволите? Как Вас развлечь? В сад, по ходу, Вы тоже не пойдёте?

– Под зонтиком схожу,– обречённо согласилась Митри.

– Зачем же так рисковать?! Там же ветер. Он иссушит Вашу нежную кожу!

И принц вышел из гостиной, оставляя герцогиню Сомер среди её родни.

Пришёл в кабинет отца.

Император Альфред только глянул на удрученного старшего сына, сразу всё понял и успокаивал:

– Когда засыпаешь и просыпаешься бок о бок с одной и той же женщиной, когда разделяешь с ней все бытовые и даже государственные проблемы, жизненные передряги и делишься сокровенным – приходит подвид любви: привыкание. Ты даже можешь находить очарование в чертах её лица, ведь они станут родными. Так что в браке без любви тоже есть своего рода нежности. И такой брак несёт меньше разочарований. Ты пеняешь на родителей, а не на того, с кем живёшь.

– Значит, ты не любил мою мать?

– У наследников никто не спрашивает, нравиться ли им навязанный брак…

– Хорошо, я смирюсь ради Империи…

Фибиана упоённо рисовала пасторальный пейзаж на этюде, среди которого застыли резво прыгающие фавны и забавные феи, прячущиеся в листве деревьев от их взоров. Жёлтые одуванчики, словно золотом, окаймляют картину.

Она стояла у треножника с холстом, а рядом с ней за столом с белой скатертью сидела её родня: родители и сестра Мэдисон, которым муж любезно разрешил погостить один день в своём поместье.

Герцог Харлонд Мантел бесшумно подошёл к жене.

Напугал своей оценкой её деятельности:

– Ты просто мараешь холст красками.

Кисть выпала из руки Фиби.

А муж продолжал уничижать и выискивать недостатки:

– Это сложно назвать портретом. Вы слишком идеализировали позировавшую особу, не вижу в этом фавне на первом плане морщинок у рта, кои проявились на лице Вашего отца.

– Любой художник стремиться приукрасить образ. Вы несерьёзно и с обидной иронией относитесь к моему увлечению, а для меня это увлечение очень важно для реализации идей…

– Что ж…мы не близнецы, нам не может нравиться одно и то же…Рисуйте, раз это Вас развлекает.

«При родне мы на «Вы»»,– хмыкнула про себя Фибиана.

Целуя руку тёще, Харлонд иронизировал, косо поглядывая на жену:

– Знаете, мне попалась на удивление воспитанная и благопристойная леди на роль жены.

Тесть со смехом предупредил:

– Я бы не рисковал доводить жену малейшим недовольством. Всё, что женщина прощает, она тебе ещё припомнит.

«Малейшее недовольство,– чуть в голос истерически не захохотала его средняя дочь, поднимая кисть, и радуясь, что стоит спиной к родне,– Знал бы ты, папа, как меня тут угнетают и избивают…Хорошо, хоть лицо целым оставляет».

– Дорогая, бросай свои краски, иди к нам за стол,– наигранным тоном зазывал муж.

– Пресно как-то у вас в отношениях. Повседневно,– вдруг вырвалось у маркиза Элона Лоутона.

Развернувшаяся Фиби застыла.

– Стабильность…Разве это плохо?– зло скользнул по тестю взглядом Харлонд.

«Ну да, на восторженность молодожёнов наши отношения не тянут…Отец всё понял!»– пронзила догадка Фибиану.

И да, взгляд отца говорит ей: «Никто и помыслить не мог, что ты успела пасть так низко…» Разглядел диссонанс по интонациям, взглядам, мимике; догадался, где сердцем, где родительским чутьём…

А вслух родитель поучал, напустив умный, задумчивый вид:

– Обыденность приедается. Если создаёте крепость в отношениях, не превращайте её в тюрьму. От проблем не прячутся, их решают.

Герцог Мантел смешливо пререкался:

– Ну, какая обыденность? Мне скоро в море. Ваша дочь соскучится за год, и мы помиримся. Да, дорогая?

– Безусловно,– пробурчала Фиби, бухаясь за стол.

Тина Лоутон решила разрядить обстановку и своим голосом нараспев вещала историю из семейной хроники:

– Когда наши старшие девочки были маленькими, их гувернантка сошла с ума и хотела выбросить Фиби с балкона. Но бабушка вовремя успела вырвать из рук сумасшедшей внучку.

– Не дали сделать доброе дело,– процедил сквозь зубы полушёпотом муж, но жена услышала, слеза выкатилась из её правого глаза.

И даже глупышка Мэдисон догадалась о непростых отношениях сестры с мужем. От напряжения её пальцы впились в персик, сок с фрукта тёк на скатерть, а девушка этого не замечала, вымученно наблюдая, как средняя сестра, ничего не видя перед собой, жуёт с ложки салат.

Отец пытался улыбаться, обещая Фиби:

– Я подарю тебе розовый турмалин. Этот камень – талисман для художников. Обеспечивает творцу признание.

Глупышка Мэд прямо спросила у Харлонда:

– Герцог, Вы довольны семейной жизнью?