Ведьма из Советского Союза 1. Воспоминания маленькой внучки

Не знаю уж как это работало, и какие наговоры применялись, но результат то налицо! И время не имеет значения. И смерть в данном случае не важна. Сколько времени прошло? Кто из тех, кто был заинтересован, в живых остался? Нет никого, а болезнь есть. До сих пор. Люди, вы почему такие злые? Вы же ребенка наказали!!

Но так-же я видела, как она лечила эту болезнь. Можно сказать, одним взмахом руки. В холодильнике у нее много баночек с мазью стояло. Покупала она ее в аптеке. Мазь какая-то дешевая, чуть ли не по три копейки. Потом садила меня за стол, давала ватку с водой и заставляла отдирать этикетки. Легко они отдирались. Потом я же подписывала другие этикетки. Псориаз, лишай, бородавки, пятна, язва, и много других слов. Потом клеила на банки новые этикетки. Не знаю, шептала она над этими склянками или нет, но в восьми случаях из десяти они помогали. Вот такая вера была. Или что-то другое?

А еще люди очень любили ломать чужие жизни. Потому что жизнь сломать очень просто. Да, именно сломать. Потому что, если бы это случилось со мной, я бы так и считала. Но такое случалось. Но я тогда была маленькой и не понимала, насколько это трагично, для женщины. И еще мне интересно, что думает об этом другая женщина, которая это заказывает. Ситуация не красивая, и правых в ней нет, а вот крайние как-то образовались. Кого судить? Кого жалеть? Даже сейчас мне хочется сказать две фразы. Женщины, будьте осторожнее, женатики опасны. Любовница, она тоже женщина. Но если ты зла на нее, отрежь огурец у своего мужа. Так вот.

А дело было так. Жили были муж с женой. Долго жили и вроде хорошо. Несмотря на то, что детей у них не было. Любили и уважали друг друга. Потому что многое вместе прошли, многое вместе видели. И вроде все их устраивало. И дом, полная чаша, и племянники мужа, как родные были, даже в отпуск иногда их с собой брали. Породнились все, проросли друг в друга. И слов не надо было, без слов друг друга понимали. Вот так все было хорошо и красиво до поры до времени.

А время пришло, когда муж нечаянно с другой женщиной познакомился. Но мало ли этот мужчина женщин в своей жизни знал? Много. А назовем этого мужчину Иван. Так вот, работал этот Иван в службе пассажирских перевозок, и женщин у него в подчинении было не один десяток. И менялись они, и разные были, но никто из них не привлек его внимания. Жена была на первом месте. А вот эта зацепила. Хотя и не под его началом работала. Хотя и не сильно молодая, лет на восемь жены моложе. Да и встречался он с ней в длинном коридоре может пару раз в неделю. Но попал Амур, туда куда надо попал. И перехватило у Ивана дух.

Но так-то он мужик не плохой был, и очень хорошо понимал, что и женат, и что вроде все у них с женой хорошо, но никак не мог себя успокоить, когда эту женщину встречал. Назовем ее Юля. Долго Иван держался, думал пройдет. Но бог то не Тимошка. Один раз он эту самую Юлию на улице встретил, с тяжелой сумкой. Помог донести на четверый этаж. Оказалось, рядом живут. Но это не самое страшное было. Самое страшное было то, что все тогда и случилось, где-то рядом с этой сумкой, которую Иван помог донести. Ну и все, закрутилось, понеслось.

Юле лет тридцать пять, разведена, детей нет. А тут вот раз, и сразу зачали. Юля еще и сама не поняла, что беременна, а по управлению дороги уже слухи поползли. И жена эти слухи услышала одной из первых. Бог с ним, муж налево пошел, можно пережить. А вот беременная любовница, от бездетной жены, мужа то может увести очень просто. Поликлиника маленькая была при управлении дороги, всего восемь кабинетов. Ну а жену назовем Валей. Прибежала Валя к гинекологу с бутылкой рома, на колени встала, слезы пустила. Ну и врачебная тайна наружу.

Угадайте куда Валя побежала с диагнозом? Конечно, к Дарье Николаевне! У бабки у моей детей не было, поэтому сильно надо было ее замотивировать на такой грех. Но Вале очень нужен был муж. И мужнины дети на стороне ей были совсем не нужны, это опасно. Но Дарья Николаевна с первого раза не согласилась. И Валя стала ходить к ней каждый день. Поэтому я и знаю эту историю. За закрытыми дверями бабкиной комнаты рассказывали и более страшные вещи. А меня вообще не принимали всерьез. Мебель по имени Галя. То пишет, то читает, интереса к разговору не проявляет.

И все-таки она ее уговорила. Срок был месяца три, я так думаю. Согласилась моя бабушка. Но цифру хорошую загадала. Только Вале было все равно. Сегодня договорились, завтра деньги принесла, через неделю все случилось. Валя прибежала в обед, в ноги бабушке упала, руки целовала, благодарила, голосила от счастья. Бабка подняла ее с колен и выставила. Сказала :"Больше не приходи". И дверь за ней закрыла.

Но не так все просто в этой жизни. Ваня дождался Юлю из гинекологии и дальше у них все закрутилось. Хоть и скрывали они и шифровались, шила в мешке не утаишь. И снова Валя пришла к бабке. Выгнала она ее. Но через пару месяцев у Юли опять случился выкидыш. Опять в слезах Валя бабу благодарила. Знаете сколько раз это повторилось? Раза четыре или пять. Я то тогда просто наблюдать за этим могла. А то бы нашла эту Юлю и все рассказала. Но Юля и сама не дура была. После четырех или пяти выкидышей, нашла себе работу на Забайкальской железной дороге и перевелась. За ней уехал Валин муж. Валя опять к бабе прибежала, мужа верни. Но больше ничего не было, выгнала ее Дарья Николаевна.

Больше я ее не видела. Как жизнь сложилась у них всех, не знаю.

Но жизнь, это всего и много. Поэтому еще я видела интересные битвы и соревнования. Это такие поединки случаются между колдовками. Почему и как, не знаю. Видимо наши люди до того ошалели, что и колдовок заказывали. Точно знаю, что деньги давали большие. Не сто и не двести, тысячами там пахло. Ну по моим наблюдениям. Мне тогда уже тринадцать было, ближе к четырнадцати. И бабушка уже ничего от меня не скрывала. Сильно не грузила. А вот этот случай решила видимо мне показать. Так сказать, показательные выступления. Они же все колдовки гадают. Поэтому бабушка заранее знала, что какая-то чернота на нее двигается. Только не знала откуда и зачем. Но как она сама говорила :"Все равно прийдет явится, вот тогда все на места и встанет"

И она явилась. Женщина, бабушки помладше. По национальности вроде татарка, Руфина. Но это мне уже постфактум баба рассказала.

– Видела? Это она пришла

– Кто она?

– Губительница моя

– Где?

– Да вышла сейчас. Коса вокруг головы обмотана. Не видела, что ли?

– Видела

– Кончать меня пришла. Кто-то заплатил. Кому-то дорогу перешла.

– Кто перешел?

– Да я, конечно, если она ко мне пришла. Половик подними, посмотри что оставила, хитромудрая

– Какой половик?

– Да тот, что у двери лежит.

Под половиком лежал кусок черного воска, а в нем булавка. Бабушка посмотрела на него и сказала :"Пакетик из газеты сделай, и этот кусок туда положи. Тебе ничего не будет, ты чужая. А я вечером с этим разберусь".

Так начиналось то противостояние. Не знаю уж кто из них сильнее был. Мне казалось, что бабушка. Знаете почему? Потому что она была старше. А значит и опыта больше. А еще я гордилась тем, что бабушка моя никуда не ходила. Руфина ходила к ней. Почти каждую неделю. Рассказывала какую-нибудь очередную басню, делала запрос на какой-нибудь обряд, и уходила, оставляя после себя какую-нибудь гадость. То клубок ниток запутанных в карман пальто положит. У бабушки рядом с дверью вешалка была, там вся ее одежда висела. То какое-нибудь липкое месиво к тапку приклеит, то в чайник на кухне паука или таракана кинет.

Мне всегда было интересно, как бабушка это угадывает. Сейчас я понимаю, что она чужую энергетику чувствовала. Поэтому все эти страшные инструменты со страшными наговорами она очень быстро делала безвредными. Буквально через несколько часов, ночью. Для этого она ходила во двор. Иногда на закате, иногда после заката. Как она расколдовывала все эти прибамбасы не знаю, со стороны я видела, что она голубей кормит и молитвы или заговоры читает. Так это был каждодневный обряд. Кому-то она на воздух колдовала, кому-то на соль, кому то на воду, кому то на вино. И все на закате на улице. Не поймешь короче.

А один раз после визита Руфины, она закрыла за ней дверь и сказала :"Все, последний раз приходила, не придет больше"

– Почему?

– Умрет. Смерть у нее нехорошая будет

– А ты откуда знаешь?

– Да я вообще много что знаю

– Это ты ее убьешь?

– Тюююю.... Ты что за ерунду придумала? Это она ко мне колдовать ходит. Могилу колдует. А я ее колдовство отпускаю на волю. То есть к хозяину

– И что? Все что она на тебя наколдовала к ней улетит?

– А по-другому не бывает. А защититься от этого она не умеет. Иди ка выйди за входную дверь, там в углу спица торчит, принеси ее сюда. Последняя гадость.

Через неделю бабушка мне сказала, что Руфину сын убил и в шифоньер спрятал. Сам на заработки уехал, ее соседи нашли.

– А ты откуда, баба, это знаешь?

– Земля слухами полниться

Не знаю, насколько это правда, но Руфины я больше не видела. А все это по времени длилось месяцев восемь. Значит Руфина тоже не слабая тетка была. Просто силы не рассчитала.

А сейчас про нейтральное. Но ведь не может человек только плохое делать. И Дарья Николаевна тоже творила разные дела. Сейчас, дожив до своих лет, я не понимаю, ей зачем нужны были деньги? Ведь она и не тратила их никуда. Мне помнится, что кроме молока и сметаны она вообще ничего не покупала. Я имею в виду каждый день. Пенсию получит, все деньги распределит, купит что надо. Каждодневных расходов не было. Молочка и хлеб. Всегда покупала по полбулки, чтобы не сох. Мать мою ругала, когда та ей приносила булку целиком. Бережно к хлебу относилась. Наверное, голодное детство так сказывалось.

А деньги, я сама видела, лежали в железной дореволюционной коробке из-под чая. Их там было много. Да всего у этой старушки было много. Люди несли все в качестве благодарности. И если она считала нужным, она принимала эти подарки. Она тоже умела ценить свой труд. Лишнего она не брала, но и за бесплатно редко что делала. Но я не об этом. Вот смотрите, колдовала, зарабатывала, пенсия, хоть чуть-чуть, с детьми водилась, еще и цветы в своем доме поливала и собак выгуливала, когда люди в отпуск или командировки уезжали! Зачем ей столько надо было? Так все и осталось в железных коробках, заработанное на всяких поприщах.

А я сегодня про детей. Так как сама к ней попала, как к няньке. Обычно она водилась с одним ребенком. Но это уже тогда, когда мне лет семь было. Брала ребеночка полутора двух лет и нянькалась с ним за деньги. Еду приносили родители. Сколько за это платили, не знаю. Но это был главный ребеночек. К нему еще шли прицепом человек пять. Иногда больше, иногда меньше. Маленьких больше не было. Детсадовцы и школьники. Продленка так сказать. Детсадовцев родители приводили на час два, а школьников она сама забирала после смены, школа была рядом. И все мы собирались в ее комнате, восемнадцать метров! Хотя бы четверо, и еще малыш. Это прямо крутяк!

Она всем нам находила занятие. Мы ей не мешали, мы не шумели, мы не ссорились друг с другом. Мы занимались своими делами, она своими. Вот этих товарищей, которые повзрослее, она кормила. Булочками и пирожками. Мы их стряпали всем коллективом с большим удовольствием. Как же нам было интересно. Ведро булочек! А потом, когда они еще теплые, сидеть всем за столом и пить чай из самовара. Экзотика. И пусть самовар электрический. Мы, дети, этого не понимали. Нам было с ней интересно. Она никогда нас не одергивала и никогда не кричала. Потому что мы почти и не шалили.

Гулять она нас отпускала одних, во двор. Еще и малыша или малышку нам доверяла. И мы же не уходили никуда! Тусовались вокруг песочницы, качались на качелях, гуляли по дорожкам. Это сейчас во всех арках того дома стоят ворота, не зайти во двор. А тогда двор был проходной. Рядом мединститут, трикотажная фабрика, психбольница, областная больница, центр. А она со спокойной душой нас во двор.

Но это еще не все. Она ходила с нами на Ангару! Но ей то тогда было лет семьдесят, ей тяжело было к воде спускаться, ноги болели. А нам она разрешала. Идите, булькайтесь, где вода потеплее, запускайте кораблики, мечите блинчики. Ноги не мочить. Промокли, идите к бабушке, чтобы переодеть и носки, и сандалики. Носила с собой запасные тапочки для нас. Она для нас была вселенной. Главнее ее никого не было.

А как мы ее любили! Ведь ни каждый же день мы проводили с ней. И в школе выходные были и в садике. Как мы скучали, как мечтали снова сидеть в ее комнате за столом и рисовать разноцветными карандашами! Угадывать с какой начинкой пирожки и запивать их сладким чаем! Если бы не было ее, может и мы бы между собой ругались, а даже может быть и дрались. Сейчас то я это точно знаю. Дети, это непознанная вселенная и что у них в голове не знает никто. А в ее мире царили мир и дружба, и нам, детям, очень нравился этот мир. Наверное, потому что мне было в этом мире ругани, скандалов и криков. Был аромат пирожков и наши рисунки на стенах.

А сейчас мне, взрослой, интересно, это она своим колдовством нас, необузданных останавливала или все-таки любовью. Давно думаю над этим, ничего придумать не могу. Очень интересно, а спросить не у кого.

Еще чуть-чуть про детей. Вернее, про девочку, которую к бабушке принес ее отец на руках. Девочка вроде обыкновенная, такая же как я. Руки, ноги, голова, уши глаза. А не ходит. Он приносил ее к бабушке, и садил ее между столом и кроватью на самовязанные половики, а потом уходил. Началось это все в конце зимы. Мне было интересно, я подглядывала, а бабушка пшикала на меня. Уходи отсюда, мешаешь. Этой девочке, звали ее Лена, бабушка посвятила столько времени, сколько никому не посвящала. Я вот теперь думаю, она что чувствовала перспективы? Почему взялась?

Приводили ее к бабушке, вернее приносили, три раза в неделю. Я подглядывала, в ход шло все. И отливала она ее по-разному, и водой слитой поила, и за кагором в церковь ходила. Лена хорошо сидела, поворачивалась, ползала как змея, таская ноги, на карачках не умела, в общем, как я сейчас понимаю, ноги она чувствовала, травмы не было, но не хотели эти ноги совершенно работать. Хотя выглядели здоровенькими, я иногда помогала бабе колготки на нее натягивать. Тепленькие красивые ножки. Мы с Леной даже стали приятельствовать. Когда ее отец задерживался, мы играли на полу в Чапая. И вот ползала то она, замечательно. Быстрее, чем я ходила.