Ведьма из Советского Союза 1. Воспоминания маленькой внучки

Но я же взрослела, а дядя Миша гнулся. Ну так достаточно реально гнулся к земле. Он перестал быть большим и красивым, он превращался в старичка. А Василина Сергеевна по-прежнему носила красивые платья и ходила раз в неделю к бабушке. Но они еще по-прежнему ходили вместе в кино и гуляли по улице. Яркая и блестящая Василина, и иссохший и согнувшийся дядя Миша. А я же это все видела. Ну, потому что встречались мы все равно. Они в центре жили, и я там бегала от бабушки, к маме на работу, и так, где попало. Слов при мне больше никто никаких не произносил, а давношние я подзабыла. Зачем мне это помнить?

А скоро, дядя Миша согнулся почти пополам и стал ходить с палкой, потому что по-другому у него не получалось ходить. Сначала ему выписывали больничные, а потом дали инвалидность с каким-то непонятным диагнозом. Из дому он уже если и выходил, то только во двор, на него было страшно смотреть. Как сейчас я понимаю, эти перемены произошли за год, два. Красивый здоровый дядька превратился в горбуна с ввалившимися глазами, который не смеялся, не улыбался и не разговаривал. Мы перестали ходить к ним в гости, потому что Василина сказала, что Мише очень тяжело принимать гостей, он в основном лежит.

А потом дядя Миша умер. И, конечно, мы пошли на похороны, я и мама. Любила мама эти мероприятия, и меня до поры до времени за собой таскала. Ну пока я возмущаться не стала и отмазки придумывать. А что интересным было на советских похоронах? Сплетни! Вот там я и услышала, что это Василина Сергеевна дядю Мишу в гроб загнала, потому что есть причина. Я побежала смотреть на Василину Сергеевну. Она была вся в черном, вся грустная, но не плакала, в обморок не падала, и на кладбище в могилу за дядей Мишей не прыгала. А мой детский опыт подсказывал, что если умирает любимый человек, то надо так делать. А Василина просто была в черном.

А через два месяца Василина Сергеевна продала дом, вышла замуж и уехала в Свердловск. На свадьбу она меня, конечно, не приглашала, но пригласила бабушку Дарью Николаевну, сама слышала. А бабушка ей сказала :"Некогда мне. Да и как-то не по-человечески это. Рано радоваться начала". Но свадьбу же из-за этого не отменили, и переезд тоже.

Ну а потом клуб фанатов обсуждал эту ситуацию. Конечно, был поставлен диагноз, что все это бабуля сделала. Что она такая сильная колдовка, все может. Я в те времена вообще не хотела думать о бабушке плохо, не верила я в ее черную магию. А сейчас совсем не знаю, что думать. Так или не так? Хотя какая теперь разница?

Василину Сергеевну я больше не видела.

А вот и следующая история. Эта история началась, когда мне чуть больше десяти лет. И запомнила я ее только потому, что вот прямо так все сложилось, как будто мне фильм хотели показать с самого начала до самого конца. А начался этот фильм на лавочке во дворе, вечером. Бабушка вышла голубей кормить, а я плела венки из одуванчиков. Мама позвонила и сказала, что задержится, поэтому мне надо было ее ждать. А с бабулей во двор я любила ходить. Она ничего не запрещала, и никогда не одергивала. Поэтому сейчас я нарвала целую гору одуванчиков и закручивала их, мечтая, что венок будет большой и красивый. Я сидела с одной стороны скамейки, бабушка с другой. Женщина материализовалась из небытия.

– Здравствуйте, Дарья Николаевна, я вас знаю, я живу в пятом подъезде.

– Добрый вечер, я вас тоже видела.

– Я к вам по делу, помощь ваша нужна

– Какой от меня толк? У меня пенсия двадцать восемь рублей?

– Я по другому делу

– Вам нянька нужна? Так вроде детей у вас нет?

– Есть у меня дочь. Замужем. С зятем проблемы

– А что зять?

– Зять в милиции работает. Бьет ее издевается, помощи ждать неоткуда, мой муж, ее отец, умер давно.

– А от меня то что хотите? Я ж не господь бог

– Люди говорят, что вы многое можете

– Это какие люди?

– Таня мне рассказывала, малярша, комнату вам белит

– Укоротить бы язычок этой Тане!

– Помогите, Дарья Николаевна!

– Ты чего хочешь то?

– Чтоб он сдох!

– Ты что так кричишь то? Какие слова вслух говоришь?

– Дарья Николаевна, миленькая, пожалейте девчонку!

– Ты хоть понимаешь, что просишь то?

– Ой, понимаю, сколько дум передумала! Она ж у меня одна!!!!

– Долгое это дело, милая.

– Я подожду

– А денег то сколько надо!

– Найду я денег, Дарья Николаевна, вы только помогите!

– Как зовут то тебя?

– Катерина

– Дочь то знает куда ты пошла?

– Да нет конечно! Разве можно такое кому говорить?

– Придешь завтра, сюда же, поговорим

– Сколько денег принести?

– Завтра обо всем поговорим, сегодня не могу. Все поняла?

– Все, Дашечка Николаевна, приду. Ну я побежала?

– Беги

Я маленько подрастерялась от услышанного. Значит правда бабуля колдовка? Ну я же своими ушами слышала! Завтра принесут ей денег и что будет с этим мужиком?

А мужик этот разбился через два месяца на милицейском мотоцикле. На работе был. Не поняла я. То ли на камень он наехал на большой скорости, то ли в поворот не вошел, то ли еще там что было. Только выкинуло его из седла милицейского "Урала", и закинуло на дерево. А у этого дерева прямо в нужную сторону сук торчал. Вот этот сук и проткнул мужика насквозь. Мгновенная смерть. Хотя какой там мужик? Парню было двадцать семь лет и звали его Виталий. Не знаю, правду ли рассказала тогда на лавке эта теща, или нет, поверила ей моя баба Даша или нет, ну вот так все дальше и раскрутилось. Или закрутилось? Никто не знает.

А я откуда знаю? Так хоронили то его из бабушкиного двора! Они там у тещи и жили! Милиции приехало, видимо невидимо. И бабушка на вынос пошла. Ну тут то я из любопытства с ней увязалась. Сначала в квартиру зашли, там ничего не видно, все милиционеры города пришли. Потом гроб во двор вынесли, поставили. На табуретку женщина в черном села. Как положила голову на край гроба, так и просидела. Мать, наверное. Молодая жена тоже рядом стояла в черном. Худенькая, глаза провалились, платочек в руках. Слезы вытирает, а они все текут и текут. Тещи, которая к бабушке приходила я не видела.

И все равно же непонятно что это было? Ну да, я услышала, увидела, но правильно ли поняла? Не знаю. Даже сейчас не знаю. Но результат то налицо? Наверное все-таки это бабушкиных рук дело?

Продолжаем рассказ. Про здоровье, наверное. Здоровье, это такая штука, которая всегда пользуется колдунами. Даже пресловутые сглазы и порчи, это прежде всего про здоровье. Люди при таких манипуляциях теряли сон, аппетит, спокойствие. Но это конечно не про всех подряд, а про отдельную категорию граждан. Даже тогда, в детстве я понимала, что люди, подверженные сглазу и порче, даже выглядят как-то похоже. И еще у них была примета. Они были постоянными клиентами бабушки. Сначала их кто-то один глазил, потом другой, и так до бесконечности. Если сглаз заканчивался, то начиналась порча. Этот порок маленько посерьезней, но суть одна и та же.

А я здесь хочу рассказать про псориаз. Про то как бабуля его лечила и как его подсаживала на человека, потому что я видела и то, и это. И про эту болезнь бабушка почему-то говорила :"Да они сами себе ее придумали". Но не смотря на такое убеждение, я видела, как она подарила эту болезнь мальчику, давным-давно. А сейчас этому мальчику под пятьдесят, и он до сих пор болеет. Да, современные средства лечения очень облегчают течение болезни. Но когда мы с ним встречаемся и стоим рядом, глядя на его руки, я понимаю, все еще живо. И стоит только мальчику расслабиться, как все будет очень хорошо видно.

А гадость хотели сделать совсем не мальчику, а его матери. Я не буду вспоминать кого и чем эта женщина не устроила, но бить решили по самому больному. Сын у нее был выстраданный. От бесплодия лечилась, по бабкам бегала, в церкви на коленях стояла. В тридцать семь лет забеременела, в тридцать восемь родила. Это мне уже лет двенадцать было. Тряслась над ним, как над хрустальной вазой. Муж почему-то сразу после родов от нее ушел. Но ее это мало смущало. Была она начальником среднего звена, возглавляла отдел. И вот кто-то из отдела и заказал ее. Вернее, заказал ее через сына. Сыну тогда лет шесть было.

Знаю, потому что живем мы в соседних дворах до сих пор. И потому что район этот железнодорожный, раньше тут одни железнодорожники жили. А это просто большая деревня. И на работе вместе, и дома вместе. Интернета не было, зато языки были, длинные. Так вот представьте, та женщина, мать мальчика, давно умерла. Еще раньше бабушка моя умерла, а у него до сих пор руки в красных пятнах. И он, скорее всего и не знает, откуда взялась эта болезнь. Потому что я думаю, что и мать не очень догадывалась откуда эта зараза взялась. А я не буду рассказывать откуда я все это знаю. Просто много слышала и видела.

И делалось это не за один раз, с помощью гвоздя. Гвоздь заговаривался, уж не знаю как. И этот гвоздь, первый, а их было три, надо было забить под рабочий стол этой женщине, так, чтобы он ей мешал, и чтобы она сама его, желательно руками из-под стола вытащила. Гвоздь был большой, сама видела. Второй гвоздь, после того, как вытащили первый, забивался либо в порог либо в косяк двери, которая вела в квартиру. Ну там уже без вариантов его доставала женщина руками. А последний гвоздь забивали в дверь квартиры, тоже вытащить она должна была. Все было исполнено в точности.