Сочинения. Том 5

7. ???? µ?? ? ??? ?????????? ?????. ???? ?’, ?? ????, ? ???’ ????? ????? ???????· “????? ?? ?????? ??? ?? ??? ????? ?????, ??????? ????? ?µ?? ?? ????? ???????? ???? µ????? ????µ??? ????????? ??????????. ???? µ?? ???????? ?? ?????, ??? ???? ??? ????? ????? ?????? ????????µ?? ?? ??µ?. ??? ??? ????? ?? ?????? ?? ?????.” ???’ ? ?? ????? ?????, ?? µ?? ???? ??? ???? ??? ????? ??? ??????? ?? ??? ?? ??µ??? ???????µ???? ??????? ?????, ?????? ??????? (??????????? ??? ?????? ?? ???? ??? ????? ??????? ?? ???????? ???????µ?? ?????? ?????????? ????????). ?? ?? ???? ??? ???? ?? µ?????, ?? ? ??? ????? ?????µ???, ??????. ???????????? ??? ?µ?? ?????? ?? ?????? ??? ??? ????????? ?????? ????µ????. ???? ?? ??? ???? ??? ????????? ? ????? ?????µ???? [??] ????????? ???? ??? ?????. ?? ??? ???? ?? ?????? ????? ?????????, ??????? ?? ????? ????? ? ?????. ??? <??> ?? ?????? ???? ?????????µ?? ?? ???? ?? µ??????? ?????, ??? ?????? ????????µ?? ?????? ???????, ???? ??????????? ?? ??? ????????? ??????? ?? ???????. ??’ ??? ???? ??????? ?? ???????? ??µ??? ??????? µ?? ?? ???????µ???? ??µ?, ??????? ?? ????????? ???????µ? ???? ??????? µ?????? [????? ?????]; ??? ??? ?? ????? ???? ???????? ????????? ??? ?????????; ????? ?? ??? ????? ????? ???????? ??????? ?????? ??????????? ??? ???? ???? µ??? ??????????? ???????????? ???? ????????? ?? ????µ?. ??? µ?? ??? ????? ???????µ???? ?? ?? ??µ??? ?????? ???? µ?? ??????? ?????? ????????? ????????. ?? ?’ ?????? ???????? ? ???????? ???? ??????, ???????????. ?? ??? ???’ ??????? ??????? ?????????? ???µ????? ?????????. ?µ???? ?? ??? ???? ????µ???? ???? ??? ??? ??????? ???????µ????. ??????? ?? ??? ???? ?????? ??????? ?? ?????? ????µ??????? ??? ??? ??? ?????µ???? ??????? ?? ?????? ???? ????? ??????? ??µ????????. ??? µ?? ??? ? ????µ??? ?????????? ?? ????µ? ?????, ??? ?? ?????? µ????? ???? ???????? ?????µ???? ??? ???????, ???? ??? ??? ?? ???? µ??? ????? ????? ?????? ??????µ????????, ?? ??????? µ?????? µ????? ??? ???µµ???? ?? ? ???? ??? ???? ????? ????? ? ????? ???? µ??, ??? ?’ ??? ???? ?? ????µ???? ?????? ???????? ?????? ?? ???? ???????????? µ?????? ???µµ???? ??????? ???’ ?????? µ?????? ?? ?????? ??’ ?? ? µ?????? ????????? ??? ???? ??? ???? ????? ????? ??????. ?????? ??? ????? ??????? ??? ???????? ?µ?????????? ???? ????? ???????? ??? ?????? ??µ??, ???? ???????? ????? ??????????? ????? ???????????? ???????. ???’ ?? µ???? ?????? ??????? ?? ?? ???????? ?? ??? ?????? ???????? <???µ???> ?????????? ????????????. ?????? ?? ??????????? ?? ???, ?? µ?? ???? ??????? <??> ??? ??????? ??µ???? ? ???µ??????, ?????? ??????? ???? ??? ??? ?? ???? ????? ???????? ????, ??????? ?? ??? ?? ????????? ???? ? µ???????? ?????-????. ?? ?? ??? ?????? ???µ???? ??? ?? ???µ????? ????? ??? ?? ?? ???????? ???????? ??? ?? µ?????? ???????? ??????? ?????, ?µ??????µ???? ?? ??µ?? ???? ???????? ? ????? ?? ????????? µ?????? ????????? ???????????. ???? ??? ?? ??? ??? ?? ?????? ??? ??????? ??? ?????? ????????? ????? ??? ???????, ? ??? ?’ ?? ??? ?????????? ????µ??. ???? ???? µ??????? ? ????? ? ??? ?? ?????? ?????? ??????????? ????? ?????? ??? ??? ?? ???? ????????. ?? µ?? ??? ????? ?????? ???, ???’ ???? ??? ???? ??? ???? ?? ???? ???????? ???????µ????, ???? ????? ???µ?????? ??????, ????µ?? ?? ???????µ? ??????? ????? ??? ??? ??µ???µ???? ? ??µ??? ????????????? ??? ??’ ?????. ??????µ??? ?? ????? ? ????????? ?????????? ???????? ???? ??? ???????? ?????? ???????? ??? ????????. ??? µ????? ??? ???????? ????’ ????? ?????µ???, ?????? µ?? ??? ??????µ???? ?? ?? ??µ? ??? ?????? ???????µ???? ???????µ? ??? ??µ???µ???? ??????????? ??? ???? ???????µ????, ????? ?? µ??? ???? ??? ????????? ?????µ???? ??????????, µ??’ ?????? ????????? ?? µ??????? ??µ? ????µ???? ?µ?? µ??’ ?????? ????????? ???????. ?? µ?? ??? ??? ????? ????? ????? ?????????????? ?? ?? ??? ???? ??µ??? ?? ??????? ??µ? ????????? ???????. ?? ???? ?? ?? ???????????? ?????? ??????????? ???????? ???? ?? ???????????? µ?????? ?????????????? ?? ???????, ???? ???? ????? ???? ?? ????????? ????????, ???’ ??????? µ???? ??’ ?? ??????? µ?? ??? ?? ??µ? ?????, ? ????µ?? ?’ ????????. ?? µ?? ????? ??????? ?? ??µ? ?????????? ???’ ???? ????????????? ??? ??????????? ??????, ???’ ???? µ????? ??’ ??????? ??????<??>?????. ?? µ?? ???? ???? ?? ???? ??? ????µ?? ?????? ?????, ??????? ???????? ?????? ???? ??????????µ???? ?????? ?? ??????? ??? ????µ???. ??????? ?? ?µ?? ??? ???? ??? ???????? ????????? ?? ?? ??? ???????????? µ?????? ????µ?????. ???????? ??? ??? ?? ??????? ??? ???????? ??????? ?????????? ???????µ?. ????????? µ????? ???? ?????, ??????? ??? ???????? ??? ????????? ??????? ? ????? ??? ????? ??? ????????. ????? ??? ??? ???? ????????? ?????? ?????? ????????????? ??? ???????, ???’ ???’ ????? ??? ????????? ????? ?? ?????? ??????, ???’ ?? ???????????, ?????? ???????????? ????????. ????? ?????? ?? µ?????? ?????????, ??, ?? ??? ??????? ??????, ? ????????? ????? ??????????, ???µ?????? µ?? ??? ?????????? ???? ?????? ??? ??????, ?? ?? ?’ ????? ?????? <?????????? ???????>µ????, ???’ ?µ??? ?? ??’ ????? ??? ????? ??? ?????? ???????? ??????µ?? ??? ?? ??????? ??? ??????? ???????? ???????µ? ???? ????????? ???????????. ???????? ?? ???? ?? ?’ ?? ???? ??? ????? ??? ??????? ? ?? ??? ???????? ???µ?????? ?? ?? ???? ??? ????µ??, ???? µ? ????????????? ?? ???????. ????? µ?? ???, ???? ??????? ?<?? ????>??? ????????????? ???? ?????????, ?µ? ???? ??????µ????? ???????? µ????????.

8. ?? ?’ ???? ???µ?? ?? ??? ??? ???????????? ????? ? ?????????? µ?????????????, ?????? ?? ??? ????????????, ?? ??? ????? ??? ??????? ??µ?? ??????? ??? ??????????? ???µ????, ???’ ????? ?????. ???????? ?? µ?? ???? ?????? ?????? µ?? ???? ???? ??? ???????? ??? ???? ??? ???’ ??????????? ?????????, ????? ??? ?? ????? ??? ??????? ????µ???, ??????? ?? ??? ??????? ?????????? ??? ??’ ???? ???? ???µµ???? <?> ???? ??? ??? ??????????? ???µ???? ????µ??? ????????????. ??? µ?? ???? ????? ? ?????µ???? ?? ??????? µ????????, ???? ?’ ??? ???????? ?????µµ????? ??????? ???????? ?????????? ???? ???? ?????· ??????? ??? ??µ???????? ??????? ?? ????????? ???? ????? ?????? ??????? ????? ??? ???? ?? ?? ??µ??? ??????µ???? ??? ???????? ?????????? ????µ?? ??? ???????µ?? ?? ????????µ??? ?????? ??????????. ???’ ?????????µ??? µ?????? ?????????? ????µ???? ???? ?? ????µ???? ????????????, ?? ?? ? ??? ?????????? ???µ????? ?? ??? ???????µ??? ??? µ?? ??? ?????????? ??? ????????? ?????? ?? ??????, ??????? ??? ????????? ??. ???????? ??? µ???? ???? ?µ?? ???????? ?????? ? ????, ??? ??? ??? ???µ???? ?µ?????? ???????, ?????? µ?? ?? ??? ???? µ?????????? ??? ?????????, ???????? ?? ??? <??> ????????????, ???? ??’ ?µ???? ??? ???? ??? ???????. ???? µ?? ? ??? ???????? ?????· ???????? ?? ?? µ???? ???? ?µ?? ?? ?? ??????????? ?????? ??µ??? ??? ??????? ?? µ????? ?? ??? ????????? ??? ???? ????????? ? ??? ??????????? ???????. µ???? ??? ?????? µ??’ ?????? ?? ??? ???????? <?????????>, µ??’ ????????? ?? ??????? µ??? ????????????. *** ?? ?? ??? ??? ????????? ?? ??? ??????? ???????, ???’ ?? ???µ?????? ?? ????’ ????? ?????? ???’, ????? ? ??????????? ???????? ?????, ????µ?? ??? ??????µ??, µ??? ???? ????? ? ?????? ??????, µ??’ ????? ?????? ? ????????? ?????µ????. ?? µ?? ?µ??? ?? ???????? ???µ????? ?????? ? ??????? ? µ? ??????µ??, ???? ???? ?????? ?????? ???????? ????????????? ??????? ????????? ??? ?µ?’ ???? ?????? ??????µ???, ???? ????? ??????? ??? ?? ??? ?????? ??? ????????, ?????? µ?? ????????? ???????? ???µ??? ??????? ?????? ??? ??????? ?????????µ???? ???????, ?????? <?’> ??????????? ???????? ???????µ? ??? ??????? ????µ??. ???’ ???? ?????? ????? ???’ ???? ?? ???????? ?????????? ??????-??. <??µ?>??? ??? ???????, ????, ????µ? ?????????? ??? ??????µ?. ????????? µ?? ??? ?????? ?? ???????? ?µ??????? µ???? ????????? µ?? ???? ????µ??? ???????, µ? ????????? ?? µ??’ ?????????? µ??? ??????????? µ??? µ???????????? µ??? ??? ?????µ???? ???????? ???????? µ??? ??????? ??µ????? µ??’ ??? ?????????? ? ???????????? ???????µ???? ? ????? ????? ??????µ?? ????µ????. ???? ??? µ?? ??? ?????? ????? ??? ?????. ?? ??? ?????? ?????? ?? ??????? ????? ????? ?????????? ???????????? ???, ?? µ??? ? ?????, ???? ??µ?????? ???? ????? ??????? ?????.

??????µ?? ??? ????? ?? ??? ?????? ?????? ?????????· ???? ?? ??µ? ??????????? ? µ????? ??????? ????????????? ????? ??? µ? ????? ??? µ??????? ????? ?????· ???? ?? ????? ??????? ??????µ???? ????µ?????? ????µ??, ??? ???? µ?? ???????????, ????µ? ?? <???>, ? ????µ???? ???????µ???? ????µ??????, ??? ????µ? µ?? ??? ???????????, ???? ?? ??’ ?µ????· ????????? ????µ??, ??? ???? ???? ???? ????????? ?? ????µ????, ?????? µ?????? ?????????????, ?????????? ????? ?????? ???????µ????, <??????? ?’> ????????? ??????’ ?? ???? µ?? ??? ?????????, ????µ??? ?? ??? ????µ??????. ???? µ?? ? ?????. ????? ?’ ????? ??????? ?????? µ?? ?? ???? ??? ????? ????µ???? ?? ????? µ? ????? ??? µ??????? ????? ?????. µ???????????? ??? ?µ?? ???????? ????? ???? ??????????? ???????????. ???’ ????? ?? ? ?????????µ?? ??????? µ????? ???????, ???? ???µ????????? ??? µ??????? ????? ??????????? ???? µ????????????. ?????????? ?? ?µ???????? ???? ?? ???? ??? ??????? ????? ???, ?? ?????µ???? ?? ??? ????????? ???????? ????????? ?? ??????? ??????????µ???? ????µ???? ?? ???? ????? ??? ??????? ??? ????? ??? ????? ??? ?? ??? ????µ? ??????? ?????????µ????, ??’ ??? ?????? ?? ??? ?????????? ???? ?????? ?? ??????????, µ???? µ???????, ???’ ????? ?????????? ??? ??? ?????? ?????? ?? ??? ???’ ????? ?????? ????? ??? ?????. ???? ????? ?? ??????????? ?? ?????????? ?????????? ??????????µ???? ??? µ?????????? ?µ??, ?? ????? [??] ????? ??? µ??????? ????????? ?????. ???????? ?????? ?µ?? ??? ??? ?????? ??? µ???????, ?? ???? ??? ????????? ??? ???????? ?µ????? ??????? ??? ?????? ?????µ?? ???????????. ??? ?????? µ????? µ?????????; ??? ?????????? ??????????; ??? ???µ? ????????????; ???’ ?µ??, ?????????, ?????????? ??????? ??? ????????? <????> ?????? ?µ??????, ?? ?? µ??? ????? ?????? ????? ??? ???????. ???????????? ??? ????????? ???’ ??????? ???’ ???? ????? ???’ ???? ?????? ?????? ????????? ????????, ???’ ?? ????????? ??? ?? ??? ??µ???? ?µ?? ??µ?? ?? ????? ??? ????? ????????, ??µ???? ???????? ??? ????µ???? ??? ????? ?????? (??????? µ?? ??? ????? ??? ??????, ?????????? ?’ ????? ?? ???? ?????? ??? ????? ??µ???? ?????? ?? ??? ??? ??? ???? ??? ????µ???), ??µ????? ????????????? ??? ?????, ?? ?? ??????? ????µ???? ?????? ???????? ???µ???? ????? µ?? <µ?> ?????µ???? ????????, ???? ?? [??] ????????. *** ???? ?????? ?µ?? ????? ???????? ?????µ????, µ??’ ???????? ?? ???µ???? ??? ??? ??????? ????? ??µ??. ??’ ??? ??????? ????? ?????? ????? ?? ???????????? ???µ?; ?? ??? ?µ???µ??? µ?? ??????? ????? ???? ??µ??? ??????? ??? ???????????, ???????? ?’ ??? µ??? ????? ?????? [??] ???????, ????? ??????? ??? ???????µ??? ?? ?????????. ???’ ????? ????? ????’ ????, ?????? ??? ?? ????? ?????? ?? ???µ? ??? ????? ???????? ??????? ?????? ??????? ???? ?? µ??????, ??? ?? ??? ??µ???? ???? ?? ??? ?????? ??????????? ??????µ???? ?? µ?? ????? ?????? ??? ????????? ?? ???µ????, ??? ?’ ?????? ??µ??? ??? ????? ??????? ????????? ??? µ?? ?? ????? ?????????, ??? ?? ?????????. ??????? µ?? ??? ?? ???? ??????? ?????????? ?? ?????? ??? ????????, ???????? ??????? ????????? ??? ??µ???? ???? ??? ??????????, ?? ????? ??µ???????, ?????? ??? ??? ?????????? ???µ????. ???? ??? ????? ?????????µ?? ?????? ??? ??? µ?? ?????? ??? ??? ????????? ??????µ?? ??????? ???-??? ?? ????? ???, ??? ?’ ?????? ??? ??? ???????µ??? ??? µ????, ?????µ?? ????? µ?? ????? ?????? (?? ??? ?? ???? ??? ????? ???? ??? ???????µ??????? ??????????;), ????? ?’ ????? ?? µ??????. ?? ????µ??, ? ?????; ??? ???? ? ??????????? ? ??? ????µ???? ??????? ? ?? ?µ????? ?µ??????? ???????????; ?????????? ?????, ????, ??????? ???? ??? ??????????, ??????? µ??, ? ?????, ??? ????? ?????, ???’ ?????? ?? ??? ??? ?????? ??????· ?????????? ????????? ?????? ??????? ?? ???????, ??????? µ?? ????????, ???’ ?????? ?? ??? µ??? ??????. ????? ??? ??????? ?? µ?? ????????? ?? ??? ??????? ????????, ?? ?? ????????? ?? ??? ???????, ??? ???? ??????????? ??? ???????? ???????? ??? ??? ??????? µ?????. ????? ?? µ?? ??????<???’> ?????? ?????µµ??? ???? ???? ??? ?????? ? ??????????, ???µ??? ??? ?????????? ???????. ???????? ?’ ?? ????µ??? ??????? ???? ???????, ????? ??????? ??? ??????? ?????. ??µ??? ??? ??? ??? <????> ???????? ??? ????µ???? ???????? <??> ????? ?? ???. ?????????? ?’ ?? ??? ?????? ???? ????? ??????? µ????????? ?µ??. ??????????? ????????? ???µ??????? ??? ????????? ??? ???????, ???? ????? ????? ?µ??? ??µ?? ?????????? ???????? ??? ???????? ?????µ????. ?? ??? ????????, ????, ?? ????????? ???µ???? ??????????? ??? ???? ??? ?????, ??? ????? ??????, ??? ?? ?????? ????? ???? ????µ???????. ???µ???? ?? ? ??? ?????????? ??????· ? ??? µ?????? ??????????? ??? ????????. ?? ??????? ???? ????????? ? ???????????? ? ?????? ?????; ?? ??, ?? ???? ?????? ?????? ???????????? ????????, ?? µ?? µ??? ???? ??????????? ???? ?? ??µ? ????? ?????? ?? ?????? ??????? ?? µ??’ ???? ??? ??? ????????? ???????????, ?? ?’ ?????? ??????????? ?? ??? ????µ???? ??’ ????? ?????? ????????, ????? ?? ?? ???? ??????????, ?????? ????? ??? ??? ????µ????. ???’ ?????????? ? ??? ?????? ??????????? ???????? ????? µ??’ ???? ??????? ????? ???? ??????????, ???? ????? ???’ ?????? ???? ?? ????. ???’ ?µ?? µ?? ????? µ???????????? ???? ?? ????????? ???????? ???µ???? ???? ?????????, ?????? ?? ????????? ?? ???? ???µ???? ?????? ???????µ??? ??????.

?µ???????? ?? ??????? ????? ???? ?????? ???? ??? ?? ??? ??? ???µ???? ????µ???? ?? ???? ?? ?????· ?? ?? ????????? ??? ??? ???????? ??????? ????????? ?? ??? ??????? ????? ??????????· ?µ????µ???? ???, ?? ???? ?µ??, ???? ??? ????????? ?? ?? ??????? ???????? ?? ?????µ???. ?? ??????? ?????????? ?????????? ??? ????? ??? ???µ???? ??? ??µ?????? ????? ??? ?????????? ??? ?????, ????? ?? µ?????????? ?????? ??? ????????? ??? ??? ??????? ??? ????µ????, ???µ???? ??µ?????? µ?? ?? ???? ??? ?????????, ???????????? ?? ?? ??? ???????. ?????? ?’ ???? ?? ???????????? ?????? ??. ?? µ?? ??? ?? ???? ???????? ??? ???? µ????? ????????? ???????µ???? ?? ???? ??? µ???µ??, ?? ?? ???? ??? µ???????? ????? <???> ???? µ????? ??? ???? ??? ???????????? ???????µ??? ??? ???? ????? ????????? ?????? ??????????? ??? ???? µ?? ??? ??? ?????????? ?? ??? ?????? ?????µ??? ?????????? ????????, ???? ?’ ??? ?????????? ???µ????? ???????µ??? µ??????????, ??? ?? µ?? ??? ??? ??????????? † ?????? ?? ??? ?????????? ???µ?????? ??? ??? ????? ?????? ????????? ???????µ??? ???????? ???????, ?? ?? ???????????????? ???? ???????????? ???? ?’ ????? ?????? ?????? µ???????? ? µ? ????? ??? ?? ?? ?????? ?????????? ****** ???? ?’ ??? ???????? ??µ?? ??????µ????? ????? ????? ???µ????? ?????, ?? ?? ?????? ???? ???? ?? ????? ???????µ??? <??> ??? ????µ??? ??? ?????µ???, ??? ?? ???????? ?????? ??? ??? ?????µ??. ???’ ?? µ?? ??????? ????????’ ?? ??? ???? ?????.

? ?’ ?????? ??????? ?????????? ?????? ?????? ??????? ???????, ???’ ????? ????????? ?????, ????’ ??? ??? ????µ?. ???? ?’ ?µ????? µ?? ????? ?????????? ??? ?????, ?? ??? µ???????? ??? ?????, ??????? ???· ???? µ?? ?????????? ??? ?????? ? ????????? ? ?? † ?? ???? ??? ??? ??????? ????????? ?? ????????? ??? ?????, ?? ?’ ?? ??? ??µµ???????? ???????? ??? ?????? ??’ ???? ??? ??µ????

????????; ????????? ?µ??????? ????? ??????????? ?? ????? µ???? ?? ??? µ????. ?? ????????µ??? ??? ??µ????????????? ??? ?? ??????? ??????. ????? ?? ??’ ???? ???? ?? ??????? ???? ?? µ???? ??’ ?? ?? ?? ??? ??? ?? ?????? ????? ???. † ??? ?? ???? ?????? ???? ?????? ??? ?? ????µ? ? ??? ?? ???? ?????? ??? ?????????µ???? ??? ??? ?????. ?? ?? ?? ???? *** ??? † ??????? ?? ?????? ??? ????? *** ??? µ?? ?????????? ?? ???????? ??? ???’ ???? ?? ??µ? ????µ???? ?? ??? ???? ??? ?????????? ???????? ??????. ???? ??? ??? ????? ???????? ??? ??? ?? ??????? ????????? ??????? ?????? ????? ??? ???????, ??? ???????? ??????? ? ????? ?????????. ???µ???? ??? ??? ???????? ???? ???µ????? ????? ???? <??>???????? ???????, ?????? µ??????? µ?? ????????? ???? ??? ??? ??????? µ? ???????, ???µ???? ?? ?????? ?????????? ?????? ????? ??? ???????, ??? ????? ??? ????? ???????????? ??? ???µ????? ????????? ????????? ???????? ????? ??? ???’ ???? ?? ??µ? ?????? <??> ?????? ?? ??? ???? ????????. ??? µ?? ???’ ????? ???? ??????? ?????? ???? ??? ?????????? ?????? ???? ?? ???????? ?? ???? ????? ??? ???????? ??? ????, ???? ?? ???????? ????? ???????? ?????? ????? ???? ???????, ?? ?? ?????? ????????. ???? ????? ?? ?????? ?? ????? µ????, ???? ??? ??? ?????? ????? ?????? ??????????? ?? ??? ???µ?? ??? ?????? ?????????????? ?? ?????? ????? ????µ? ??? ????? ??? ?????, ???? ?? ????????. µ? ?????? ??????? µ????? µ??’ ?µ??????? ?????? ?????’ ???? ?????????? ???? µ?? ??????? ????????, ???? ?’ ??????? ????? ?? ???µ???.

Гален. Опровержение возражений, выдвинутых Юлианом против афоризмов Гиппократа

1. Хорошо бы было, если бы, как законодатели предписывают для истца, уличенного во лжи, то же наказание, которого он требовал для ложно им обвиненного, возражающие против того, чего не понимают, несли достойное своих заблуждений наказание. Но так как они набираются наглости, чтобы выносить суждение, а закона против таких лживых обвинителей нет, то тупейшие люди осмеливаются выступать против мудрейших мужей. В Египте в древности каждое изобретение в каком-либо искусстве или ремесле оценивалось общим собранием людей образованных и записывалось на каменных стелах, хранившихся в святилищах; следовало бы, чтобы и у нас был совет справедливых и образованных мужей, которые судили бы о новых писаниях и полезные выставляли бы в общественных местах, а зловредные уничтожали. Лучше было бы, чтобы и имя писавшего не сохранялось, как и было в древности в Египте, ведь таким образом сдерживалось бы безмерное стремление честолюбцев к славе.

Теперь же, когда и писать всем дозволено, и судить кто угодно может, благосклонность толпы снискивают самые наглые, например Фессал, ругающий в своем сочинении Гиппократа, хотя в своей единственной книге, которая, как ему кажется, опровергает «Афоризмы» Гиппократа, он показал только то, что учения Гиппократа он совершенно не понимает. А ведь по справедливости следовало бы сначала изучить его и только потом пытаться опровергать. Или, может, я неправильно сказал? Но ведь никто не осмелился бы опровергать истины, разве что человек совершенно бесстыдный, как этот, ныне явившийся в Александрии, Юлиан, который, как говорят, написал сорок восемь книг против «Афоризмов» Гиппократа. Из них мне недавно попалась вторая, в которой он говорит, что следующий афоризм, по его мнению, ложен: «При расстройствах желудка и при самопроизвольных рвотах, если только очистить все, что должно очистить, – это полезно и больными легко переносится. В противном случае – наоборот. Так точно и опорожнение сосудов; если можно произвести его так, как это следует делать, оно бывает полезно и легко переносится. В противном случае бывает наоборот»[150 - Гиппократ. Афоризмы, I, 2. Перевод. В.И. Руднева, с изменениями. См.: Гиппократ. Избранные книги. М.:, 1936. С. 695.].

Благодарю судьбу, что эта книга попалась мне в руки первой, так что не пришлось тратить времени на чтение длинного опровержения на первый афоризм, который является предисловием к последующим. В любом случае, если бы мне пришлось писать возражения против этой книги, то я не считал бы, что совершил нечто важное, речь ведь тут еще не касается медицинских воззрений. А вот упомянутый афоризм касается темы, важной для медицинского искусства: в нем врачу рекомендуется подражать тем непроизвольным самоочищениям верхнего и нижнего желудка, которые полезны, и объясняется, какие из них полезны, а какие вредны и как распознавать их, а также и для полезных, и для вредных приводятся отличительные признаки. Если бы Юлиан обучался врачебному искусству у учителей-гиппократиков, то не осмелился бы возражать против этих истин. Но поскольку ни он, ни Фессал, его наставник в этой глупости, не сведущи в искусстве потомков Асклепия, то нет ничего удивительного в том, что они не понимают и того, что понимают даже те, кто заявляет, что лечит без всяких теорий. Стоит послушать этих людей, утверждающих, что врачебное искусство врача совершенствуется главным образом благодаря опыту и подражанию. Ведь, по их словам, то, что оказалось полезным больному, они и собираются применять, при этом различая природное, то есть имеющее причину внутри тела, и случайное, то есть имеющее причину вне тела, следовательно, подражать не только природе, но и случаю. Эти мужи среди многих примеров случайной пользы рассказывают о человеке, который при падении порвал себе вену на лбу. Они решили вскрыть больному, находившемуся в похожем состоянии, что и тот, у которого вена повредилась при падении, ту же вену, надеясь на такой же результат. Мы можем научиться подражать природе, также наблюдая серьезное расстройство желудка, случающееся при воспалении глаз и затем приносящее большую пользу. Также мы видим, что страдающим желтухой часто становится легче после выделения желчеподобных масс, больным так называемой слоновьей болезнью – после истечения черной желчи, а больным водянкой – после истечения водянистой жидкости, из чего следует, что врачам нужно это использовать. Однако почему следует говорить о непроизвольных извержениях, если мы обучаемся искусству врачевания, перенимая опыт учителей? Неужели ученики Фессала должны подражать своему учителю, если он с помощью очистительной клизмы вылечивает больному желудок, а если очищение произошло произвольно, то его воспроизводить не следует? Или предположим, что у женщины случилась задержка месячных, а потом кровавая рвота. Неужели ученикам Фессала нужно повторять действия учителя, который, вызвав истечение или отворив жилу, излечил эту болезнь, а если месячные прорвались сами по себе и принесли облегчение, то природе им в этом подражать не следует? Ведь нет разницы, повитуха или Фессал вызвали месячные, или больная получила облегчение без их участия, от самопроизвольного истечения, – польза происходит от опустошения, а не от того, что его вызвало. Именно этому и учит Гиппократ: «У женщины, которую рвет кровью, если прорвутся месячные, наступает облегчение»[151 - Гиппократ. Афоризмы, V, 32. Перевод. В.И. Руднева, с изменениями. См.: Гиппократ. Избранные книги. С. 718.]. Он говорит, что когда прорвутся месячные, тогда и наступит исцеление болезни, не важно, природа это совершит или человек. Ведь не причина события, а само событие приносит пользу больной. Одно лишь нужно, чтобы месячные пошли обильно, то есть, как выразился Гиппократ, “прорвались”, так что смысл его афоризма таков: «У женщины, которую рвет кровью, если обильно пойдут месячные, наступает облегчение». Мне бы и дня не хватило перечислить все самопроизвольные явления, которым подражают люди. Да никто с этим и не спорит, но это принимается как общее мнение всеми, кроме гнусных софистов, которые в искусстве врачевания хуже простых невежд, но способны бесстыдно и нахально сочинять величайшие глупости против наилучших из врачей. Таков и этот Юлиан, о котором всем известно, что он сам никогда не занимался искусством врачевания, но зато нагло оскорбляет древних врачей.

2. Невозможно сказать, о чем больше свидетельствуют его дерзкие речи против приведенного афоризма – о безмерном невежестве, бесстыдстве или дерзости, – а по правде говоря, так обо всем об этом и не только. Может, лучше было бы не удостаивать это письменным опровержением и не тратить на это понапрасну время? Однако многие друзья настойчиво просили меня написать для них комментарий на принесенную мне книгу, в которой Юлиан попытался опровергнуть указанный афоризм. Мне пришлось выдержать серьезную битву – по правде сказать, более тяжелую, чем рукопашную, – разбирая на протяжении шести дней или более множество глупостей, которые в ней Юлиан написал. Тут кто-нибудь, и весьма к месту, вспомнит известное изречение о том, что нет существа болтливее человека:

«Только Терсит меж безмолвными каркал один, празднословный»[152 - Гомер. Илиада, II, 212. Перевод Н.И. Гнедича.].

К Юлиану это изречение подходит даже больше, чем к Тер-ситу, так как он превзошел многословием всех когда-либо родившихся. И вот те, кто присутствовал при чтении его книги, дали этому человеку два прозвища – болтуна и говоруна, да такого, которому потребен не я с моими рассуждениями, но Одиссей со своим жезлом; вразумить же такого глупца не смогло бы и собрание всех Муз.

И вот после того, как был вынужден записать это, нынешнее рассуждение послужит как бы предисловием, чтобы не обвиняли меня те, кто будет читать это. Ведь я желаю обличить глупого и невежественного лжемудреца, который всю жизнь рассказывал нелепые вещи необразованным мальчишкам, среди которых кое-кто и поверил его кощунственной клевете на мужей древности. Так что прошу позволить мне бичевать его невежество словами более резкими, чем те, которые я обычно использую. Ведь ужасно было бы, если бы он мог порочить лучших из мужей древности, а нам нельзя бы было ясными доводами обличать его невежество, дошедшее до такой степени, что, откуда ни начни, ничего не найдешь верного в его писаниях.

3. В начале книги Юлиан занят в основном нападками на Сабина, оставляя Гиппократа без внимания. Именно это он, похоже, делает на протяжении всего сочинения, хоть и назвал книгу «Против афоризмов Гиппократа», а не «Против изъяснений Сабина»; затем, по своему обыкновению, глупо пустословит, сочиняя невнятную бессмыслицу, которую если бы кто-то и взялся разобрать, то написал бы огромную книгу, прежде чем по-настоящему приступил к разбору, да и то лишь если ему было бы позволено не все высказывать. Однако для пишущего это затруднительно, а вернее совершенно невозможно. Ведь в неподготовленных речах, какие мы часто произносили в присутствии образованных мужей, мы находили легкий путь изложения посредством подобия изложению древних; ведь когда мы во время публичных демонстраций истолковываем предложенное к толкованию произведение… ***[153 - Здесь и далее так обозначается пропуск в рукописи.] Если врач методической школы, сам того не заметив, станет выступать как натурфилософ и скажет без хвастовства и чванства, не делая вид, что выносит на всеобщее обозрение некие основы сокровенного учения, что болезненные процессы, происходящие с телом, бывают двух видов и для того, что составлено сообразно природе, возможно два вида перемен, или изменений, противоположных друг другу, – избыточное собирание и насильственное излияние, – то слова его покажутся разумными – не натурфилософам, конечно же, рассуждающим о материи вселенной, а врачам физической школы. Это и есть одно из нелепых рассуждений Юлиана; удаляясь от начал, определенных Асклепиадом, Темисоном и Фессалом, он опирается на этих философов, которые полностью устраняют пустоту из нашего мира. За этой нелепостью следует другая: «Я не стану отступать и сдерживать, чтобы не говорить об этом. Разве это мне сложно? Ведь так же, как происходит рождение элементов, рождается и природа теплого и холодного, влажного и сухого. Ведь эти вещи происходят, как потомки, от тех предков. Видишь, на какой возвышенный и недостижимый трон воссел научный метод и сокрыл себя, движимый скромностью и умеренностью, а я, первый и единственный, обнаружил его на небе, прогнав скрывавшую его тучу и освободив его!» Вот что говорит Юлиан, а затем и продолжает: «Еще менее мог бы я согласиться с Эпикуром, так как не принимаю его элементов, поскольку он не сводит сущее к одному». Все это и еще многое другое говорит Юлиан в своей книге «О методе», посвященной Филону. В другой же, в которой он ведет речь о различных заболеваниях души и тела, он пишет: «Состояние, соразмерное с точки зрения скопления и истечения, мы по человеческому суждению назовем здоровьем. Если же болезни вызывают отклонение от этого состояния, то тела неизбежно страдают, либо собираясь и делаясь тверже и суше, либо растекаясь и становясь мягче и влажнее, чем следует».

4. Таковы речи известнейшего софиста, утверждающего, что врачи методической школы следуют Зенону, Аристотелю и Платону. Мы же со своей стороны ему напомним, что все эти философы, а также их последователи считают здоровьем соразмерность тепла, холода, сухости и влажности, полагая, что болезни, происходящие от образа жизни, возникают вследствие избытка или недостатка того или иного из этих начал; они думают также, что в теле существуют жидкости, которые по своей функции могут быть сухими и влажными, а некоторые из них являются горячими и холодными, аналогично болезням. Так думал Платон и все его последователи, и Аристотель с перипатетиками, таково же было мнение Зенона, Хрисиппа и прочих стоиков. Юлиан же не прочел ни одной книги упомянутых мужей и вообще не имел представления о том, что такое последовательное рассуждение и что такое противоречие, а если бы имел, понимал бы, что это следует из учения, отрицающего пустоту; из учения же, признающего ее существование, следует, что здоровье – это некая соразмерность сосудов, а болезни, возникающие в зависимости от образа жизни, – затрудненное или избыточное течение жидкостей в них. Стоит ли мне приводить здесь одно за другим высказывания Аристотеля, Хрисиппа и всех остальных перипатетиков и стоиков, в которых они обвиняют флегму и желчь и объявляют, что существует четыре первичные болезни, соответствующие четырем началам – теплу, холоду, сухости и влажности? Или лучше этого не делать, ведь тогда пришлось бы написать не одну книгу и не две, а три, четыре и даже более, а ограничиться лишь тем, что сказал Платон? Пожалуй, лучше поступить именно так, чтобы не потонуть в многословии вместе с болтливым софистом.

Итак, приведем только его суждение, не касаясь перипатетиков и стоиков. Ведь ни у Аристотеля, ни у Теофраста не найдешь книги, в которой, говоря по необходимости о болезнях, они упоминали бы о чем-нибудь, кроме тепла, сухости, холода и влажности, но они всегда говорят именно об этом, а вместе с этим часто рассуждают о желчи, черной и желтой, нередко и о флегме, а некоторые авторы разъясняют и различие между ними, называя одно кислым, другое горьким или соленым, а третье – сладким. И Хрисипп не отличается в этом от них, а всегда точно так же рассуждает о болезнях и о естественных жидкостях. И если бы кто-то захотел отобрать изречения только лишь трех упомянутых мужей, ему пришлось бы исписать немало книг и потратить на свои занятия немало времени и сил, как это сделал Юлиан Александрийский; а если бы он пожелал собрать речения всех остальных стоиков и перипатетиков, то ему пришлось бы составить целую библиотеку.

Но, как я уже сказал, ограничусь лишь рассуждением Платона, во всем следовавшего учению Гиппократа. И не стану выбирать отрывки из всех его многочисленных сочинений, а остановлюсь лишь на цитате из «Тимея»: «Что касается недугов, то их происхождение, пожалуй, ясно каждому. Поскольку тело наше сплотилось из четырех родов – земли, огня, воды и воздуха, стоит одному из них оказаться в избытке или в недостатке или перейти со своего места на чужое, стоит какой-либо части (вспомнив, что как огонь, так и прочие роды являют не одну разновидность) воспринять в себя не то, что нужно, тут же, как и в случае других подобных нарушений, возникают смуты и недуги; от этих несообразных с природой событий и перемещений прохладные части тела разгорячаются, сухие – набухают влагой, легкие – тяжелеют и вообще все тело претерпевает всяческие изменения»[154 - Платон. Тимей, 82 a-b. Перевод С.С. Аверинцева. На русском языке этот диалог опубликован в издании: Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 1994. С. 421–500.]. В этом рассуждении Платон явно следует Гиппократу в учении о первоначалах и их свойствах. А далее он приписывает причину болезней естественным жидкостям: «Что касается белой флегмы, то содержащийся в ее пузырьках воздух опасен, когда она заперта внутри тела; отыскав сквозь отдушины путь наружу, она становится безвредней, но разукрашивает тело белыми лишаями и другими подобными недугами. Порой она смешивается с черной желчью и тогда тревожит своими вторжениями самое божественное, что мы имеем, – круговращения, происходящие в нашей голове; если такой припадок случается во время сна, он еще не так страшен, но вот если он поражает бодрствующего, бороться с ним значительно тяжелее. Поскольку природа поражаемой им части священна, он по справедливости называется священной болезнью»[155 - Платон. Тимей, 85 a-b. Перевод С.С. Аверинцева.]. К этим словам Платон добавляет следующее рассуждение: «Едкая и соленая флегмы являются источником всех недугов катарального свойства; от множества различных мест, куда может устремиться истечение, недуги эти получили много разных имен»[156 - Платон. Тимей, 85 b. Перевод С.С. Аверинцева.]. Таковы объяснения Платона относительно флегмы, а также черной желчи. Послушай же теперь, что он говорит о желтой желчи: «Напротив, так называемые воспаления различных частей тела, именуемые так от горения и опаливания, все обязаны своим возникновением желчи. Если желчь обретает через отдушины тела путь наружу, она в своем кипении порождает всевозможные нарывы; заключенная внутри, она производит множество воспалительных недугов, и притом самый тяжелый из них тогда, когда примешивается к чистой крови и нарушает правильное соотношение кровяных волокон. Эти волокна рассеяны по крови для того, чтобы поддерживать равновесие между разреженностью и плотностью: кровь не должна ни разжижаться от горячего настолько, чтобы просочиться через вены, ни сгущаться сверх должного и этим мешать собственному бегу по жилам. К тому, чтобы блюсти эту меру, волокна предназначены уже самым своим рождением. Если извлечь их даже из холодеющей крови мертвеца, весь остаток крови разлагается; напротив, если оставить их, они быстро свертывают кровь, оказавшись в союзе с обступившим ее холодом. Таково действие кровяных волокон; они оказывают его и на желчь, которая по своему происхождению являет собой старую кровь, а потом снова становится кровью из плоти. Когда теплая и разжиженная желчь сначала лишь понемногу поступает в жилы, она терпит под действием волокон свертывание и насильственное охлаждение, производя в недрах тела озноб и дрожь. Но стоит ей нахлынуть обильнее, она одолевает волокна своим жаром и, вскипев, приводит их в полный беспорядок; если же сил ее достанет на окончательную победу, она проникает до самого мозга и палит его, как бы сжигая корабельные канаты отчаливающей на волю души. Когда же, напротив, она оказывается слабее, а тело в достаточной мере сопротивляется ее разлагающему действию, поражение достается ей, и тогда она либо распространяется по всему телу, либо бывает отброшена по жилам в верхнюю или нижнюю часть брюшной полости и затем извергнута вон из тела, словно изгнанник из волнуемого смутой города. При своем удалении она производит кишечные расстройства, кровавые поносы и прочие недуги этого рода»[157 - Платон. Тимей, 85 b-e. Перевод С.С. Аверинцева.]. Так говорил Платон в своем «Тимее», следуя Гиппократу. И если бы кто-нибудь решился привести все подобные изречения из других его книг, то показалось бы, что в многословии своем он подражает Юлиану – тем более если бы он взялся привести все изречения Теофраста, Аристотеля, Хрисиппа и всех перипатетиков и стоиков о жаре и холоде, сухости и влажности, желчи и соках, болезни и здоровье. Я полагаю, что некоторые и так осуждают меня за то, что я в столь длинных речах опровергаю ничего не понимающего софиста. Но тот, кто, о Зевс и бессмертные боги, не стыдится возносить хвалу Платону, Аристотелю, Зенону и их последователям и при этом спорить с учением Гиппократа об элементах, из которых состоят тела, – существует ли что-то, чего такой человек постыдится сказать обо всех них?

5. Однако оставим это. Посмотрите, что он пишет далее, не позволяя своим оппонентам, естественно, даже упоминать имя природы. Вот начало его рассуждения: «Они не убедят нас, как убедили себя самих, что в действительности познали, что есть природа – природа, о которой они вопят и поют повсюду, именуя ее то простым теплом, то смесью или сущностью холода и духа». После этого Юлиан приводит еще много обвинений, доказывая, что его оппонентам неизвестна сущность природы: например, он обвиняет Гиппократа в том, что в афоризме, который нам предстоит разобрать далее, он упомянул имя природы, а не написал, что нечто происходит само по себе. Но откуда здесь появилось имя природы? Откуда же еще, как не из пустой болтливости Юлиана, которая порождает длинные речи, – если же кто-то возьмется разобраться в них, он явно изобличит его глупость. Все врачи говорят, что одни очищения происходят благодаря природе, а другие – благодаря случаю, имея в виду, что их причина иногда находится в самом теле больного, а иногда – вне тела. Он же взял это в качестве отправной точки для своего пустословия о слове «природа». Смысл его рассуждения, если изложить его кратко, таков: «Те, кто не знают, что есть природа, не в праве даже упоминать природные очищения». Однако, о благороднейший из софистов, такое рассуждение не позволит допустить, что мы знаем, что у нас есть душа, или чувства, или разум, или память, или умение рассуждать, если мы не постигли их сущность. Однако что в этом удивительного? Ведь мы не знаем точно, какова сущность солнца, видимого нами самым ясным образом, – как же мы можем с готовностью ответить на вопрос о сущности природы, души, памяти или чего-то еще из названного? Но, хотя это мы сказали верно, если мы можем определить значение каждого из этих понятий и обладаем знанием из сущности, это следует вставить в рассуждение. Каждое растение управляется природой, а каждое животное – природой и душой, ведь и все люди называют питание и рост, а также их причину природой, а чувства и вслед за ними движения – душой. Так что никто из нас не заблуждается насчет того, что есть дела природы, но и не постигает сущности их тотчас после того, как узнал их, так же как мы не знаем сущности солнца, но ясно видим его восход и закат, и шествие его между восходом и закатом, когда оно определяет время. Сущность же его мы постигаем лишь по прошествии времени и в результате изучения. Если же природные выделения действительно невозможно постичь, не понимая сущности порождающей их природы, то тот, кто показал, что сущность эта непознаваема, должен немедленно затем признать, что и их он не понимает. А так как наш великолепный Юлиан заявляет, что ее он не знает, а их знает, получается, что все то, что он говорил ранее, – вздор. Ведь мы, когда происходит обильное опорожнение без помощи очистительного лекарства, как через матку, так и через кишечник, говорим, что все это происходит естественно, или вызвано природой (что совершенно одно и то же), и воспроизводим то, что явно приносит пользу больным. Юлиан же, кажется, не знает и того, что все люди говорят каждый день и что все знают, то есть не знает того, что здоровье есть состояние, соответствующее природе, а болезнь – состояние противоестественное. Если же на самом деле нельзя использовать эти наименования, не познав сначала сущность природы, мы не сможем говорить, что состояние здоровых соответствует природе, а состояние больных противно ей.

Однако, если угодно, мы можем согласиться с ним в том, что, если не знать заранее, что наши тела состоят из горячего, холодного, сухого и влажного, мы не сможем хорошо подражать тому, что происходит благодаря природе или случаю. Что же нам мешает точно узнать все это, раз уж у нас есть доказательство нашего учения, и лучшие из философов, которыми и ты восхищаешься, разделяют мнение Гиппократа и согласны друг с другом – разве что кое-кто, решив, что разногласие – это свидетельство незнания, не превратится в апоретика из стоика.

Ведь если это рассуждение кажется тебе убедительным и ты действительно считаешь, что человеческому познанию недоступно все то, по поводу чего разнятся мнения философов, почему ты прежде всего не откажешь в вере своим великолепным обобщениям, которые породил твой до небес превознесенный метод? Ведь никто из других врачей не знает этих истин даже туманно, но явственно постиг их, как он сам считает, лишь Фессал, и, что еще важнее, даже после того, как Фессал постиг все это и разъяснил славнейшему хору своих последователей, из них никто ни с кем не согласен, но они ведут друг с другом еще более яростный спор, чем тот, который Фессал вел со своими соучениками. Итак, если разногласия – это знак неведения, то прежде всего следует отказать в доверии обобщениям Фессала, так как относительно них существуют величайшие разногласия. Разумеется, мнение, согласно которому природа нашего тела представляет собой соразмерное смешение воздуха, огня, воды и земли, и мнение, согласно которому она есть смешение влажного, сухого, горячего и холодного, расходятся между собой. Однако это расхождение не так сильно, как расхождение обоих этих учений с обобщениями Фессала – при том, что прежние учения приняли и Платон, и Зенон, и Аристотель, и Теофраст, и Евдем, и Клеанф, и Хрисипп вместе со многими философами, среди которых называющие себя стоиками, перипатетиками и платониками. А учение Фессала настолько не нашло признания среди других врачей, что с ними не согласны даже те безметодисты, которые прикрываются священным именем метода. Ведь ни Гиппократ, ни Диокл, ни Праксагор, ни Филотим, ни Мнезифей, ни Эрасистрат, ни Герофил, да и никакой другой врач, будь то логик или эмпирик, никогда бы не признал обобщений Фессала.

Итак, если необходимо сравнить разногласия между собой, не найдешь несогласия большего, чем несогласие с идеями Фессала. Притом что всего во врачебном искусстве существует три общих направления, по словам самих принадлежащих к ним врачей, если уж и эмпирики, и догматики отрицают идеи Фессала, то надо понимать, что общее несогласие с ними отнюдь не мало, но непреодолимо, так что даже сам породивший эти общие положения Темизон, а также никто из учеников Фессала, не имеющих метода, не следовал им во всем. Ведь и правда нет никого, кто не добавил бы к этим положениям другие, или не устранил бы какие-то из них, или не изменил бы каким-то образом. А так как во всем этом и сами они не согласны, Фессал остался в одиночестве, потому что его идеи никто не поддерживает, кроме Юлиана, да и тот только на словах. Ведь на деле оказывается, что Юлиан противоречит сам себе. Всякий, кто желает узнать об этом подробнее, может ознакомиться с нашим сочинением «Об учении методистов». Однако, если бы Фессал был единственным, кто говорил бы состязающимся за истину, что критерием является доказательство и согласие с мнениями других, никто бы его не осудил. Но неужели мы не осудим Фессала, который входит в противоречие со всеми прочими врачами, а Гиппократу, в пользу которого, помимо лучших врачей, свидетельствуют величайшие философы, откажем в вере исключительно из-за его расхождений с Фессалом? Кто сможет вынести такое? Кто потерпит такую глупость? Кто не пожалел бы времени, потерянного на спор с человеком, который сам не помнит и не понимает того, что сам пишет, но говорит и пишет, по пословице, все, что на вздорный язык придет?

6. Однако оставим это и послушаем то, что сказано у Фессала в первом рассуждении, в котором он говорит, что источником и корнем разбираемого афоризма является учение о том, что избыток жидкостей «есть общая причина болезней». Лучше здесь привести его рассуждение полностью, его же словами. Написано же у него так (ведь здесь уместно начать спор с ним с первых же его слов): так как афоризм начинается словами «При расстройствах желудка», он заявляет, что и остальная часть афоризма имеет корень и источник в том, что избыток жидкостей приводит к болезням тела как общая причина их, так что если доказать, что причина болезней – не в жидкостях (ведь это ложное мнение), вместе с этим доказывается и негодность всего афоризма, в котором из неясного заявления выводятся ложные следствия. Вот его слова. И было бы прекрасно, если бы можно было создать некий театр – не такой, который строит Фессал в своих вздорных книгах, венчая себя на его сцене, но театр, в зале которого сидели бы люди образованные. И хорошо было бы спросить Юлиана в этом театре, из какого метода доказательства он исходил, когда доказывал истинность своего рассуждения. А доказательство его, если разъяснить как следует, будет вот каким: «Те, кто думает, что опорожнения помогают больным, по необходимости считают, что общей причиной болезней является избыток жидкостей». И мы бы с удовольствием спросили у зрительного зала, состоящего из образованных людей, верно ли такое рассуждение, чтобы пустослов Юлиан почувствовал изумление этой толпы. Он не сможет почувствовать этого из одних только слов, будучи таким человеком, каким он предстает в своих сочинениях. Но я уже сейчас могу сказать, какими аргументами можно было бы хорошо воспользоваться в таком театре. Стадо ослов Фессала делает кровопускание многим больным, страдающим от лихорадки. Если они считают, что причиняют вред опорожнением, то они неправильно поступают, делая кровопускание. Если же они считают, что это полезно, значит, они полагают, что избыток жидкости является общей причиной болезней, а они этого признать не хотят. Но кто-нибудь из них, пожалуй, скажет: «А почему из того, что опорожнения приносят пользу, обязательно следует, что общей причиной болезней является избыток жидкости?» На это ответить проще всего: такой непосредственной связи не существует, и вот этот человек из вашего стада пусть покажет на этого Юлиана и скажет, что лучше бы ему воздержаться от речей, потому что он говорит глупости. Так сказал бы кто-нибудь из них в театре. Ныне же (ведь у нас нет такого театра) почти все совершают одни и те же ошибки в рассуждениях, говорят ли они истину или явно заблуждаются.

Юлиан-то как раз всегда пишет что придется, нимало не заботясь об истине. Я же всю жизнь ни о чем ином так не заботился, как о том, чтобы постигнуть науку доказательства, и с усердием упражнялся в ней, и, кажется, трудился напрасно. Ведь все те, кто следит за ходом доказательств, прекрасно знают, что Юлиан не перестает говорить глупости. А все те, кто принадлежит к его стаду, с самого начала не изучают ничего из того, о чем мы говорим. Именно поэтому, как я уже говорил раньше, друзья задали мне немалую работу, предложив написать это сочинение, и ради них я перейду к более научным рассуждениям. Так вот, Юлиану следовало не только называть имена, обозначающие различные причины, но и понимать смысл этих названий. А вместо этого он (и это одна из общих ошибок всех методистов) называет непосредственную причину, но не понимает, чем она отличается от изначальной причины, иначе бы он знал, что развитие болезней есть дело изначальных причин. Ведь то, что вызвало возникновение болезней, по необходимости вызывает их рост, создавая и далее нечто подобное изначальной болезни. Если так случается, едкое лекарство, способное вызывать язвы, попав на кожу на час, вызовет язвы лишь на так называемом эпидермисе. Если же оно будет приложено на более длительное время, то окажет существенное воздействие сначала на кожу, а затем на находящуюся под ней плоть. Так как предшествующие причины имеют такую природу, уже возникшая болезнь не может быть исцелена, прежде чем они исчезнут. Так как при наличии действующей причины болезнь может усилиться, она, конечно, не может быть полностью вылечена, пока не будет устранено то, что ее создает. Так вот, пока предшествующие причины, к которым относится и избыток жидкости (предположим пока, для этого рассуждения, что он является предшествующей причиной), не будут устранены, невозможно вылечить уже возникшую болезнь, и поэтому Асклепиад думает, что избыток жидкости является причиной болезней, и говорит, что опорожнением можно излечить больных, но не в том смысле, что устраняется болезнь, которую избыток жидкости уже вызвал, а в смысле, что не даст болезни развиваться и позволяет врачу довести лечение до конца.

Но предположим, что избыток жидкостей является общей причиной болезней. Тогда опорожнение по необходимости вызовет прекращение болезни. Но он ни в коей мере не является общей причиной, как говорит Асклепиад. Оставим здесь глупого Юлиана и побеседуем лучше с Асклепиадом, хотя и он является не кем иным, как софистом. Этот человек привык задавать весьма убедительные вопросы, измышленные не без изящества, что я считаю признаком софиста. Именно таков пассаж, приводимый Юлианом, который, клянусь Зевсом, даже не понял силы этого метода (а то бы он сам написал все остальное так же), но просто по памяти воспроизвел сказанное Асклепиадом, так что если бы это было речами самого Юлиана, он показался бы таким же пустословом, как и его предшественники. Итак, Асклепиад говорит, что если избыток жидкости действительно является общей причиной болезней, то обильные выделения, которые иногда бывают в начале болезни, немедленно избавляли бы больного от всего, что его отягощает. В то же время на деле мы подчас наблюдаем, что болезнь только усугубляется от того, что тело избавляется от избытка жидкости. Это рассуждение кажется достаточно убедительным и поэтому требует специального опровержения, но оно не имеет никакого отношения к тому, о чем сказано в афоризме Гиппократа. Ведь это рассуждение берет доказательства не из учения, но из общего для всех людей здравого смысла, которым, как я уже говорил, пользуются и эмпирики. Мы опровергнем эти рассуждения Асклепиада не потому, что они имеют отношение к афоризму Гиппократа, а потому, что мы считаем лучшим, после того, как мы до сих пор терпели глупости Юлиана, поупражняться в более близком диалектике занятии, сразившись с настоящим софистом. Так вот, когда Асклепиад говорит «избыток жидкости», надо его спросить, что он под этим понимает: имеет ли он в виду избыток в отношении функции или избыток в отношении заполнения пространства и сосудов, который обычно называют «избытком от излияния жидкостей», и имеет ли он в виду избыток во всем теле или в какой-то его части? Сказать, что он имеет в виду избыток в отношении функции, он не может, так как отрицает почти все функции, которыми управляется живое существо. Но и избыток в отношении объема сосудов может быть двух видов: либо превосходящий природную меру, либо простой, когда жидкость просто не может сдерживаться в полости. Избыток в обоих смыслах может быть как во всем теле животного, так и в отдельной его части. В сочинении «О причинах симптомов», а также в сочинении «О неестественных опухолях» нами показано, что причина и спазма, и дрожи, и лихорадки всего тела, и рожи, и того, что новейшие врачи называют опухолью, и, кроме того, некоторых других заболеваний – избыток жидкости, и, если устранить этот избыток, больная часть тела немедленно вернется в естественное состояние. Об общих причинах же в другом месте нами сказано, что этот термин, а также понятие, обозначаемое этим термином, относятся к учению стоиков и что новейшие врачи неверно понимают и неверно называют весь этот вид причин, хотя и мы иногда следуем за ними, чтобы не казалось, что мы спорим о словах, и соглашаемся с тем, что некоторые из причин можно называть так – конечно, речь идет не о причинах простых сущностей и о причинах того, что приобретает свое бытие в становлении. В этом и заключается опровержение этого софизма, а в том, что он попал в данное рассуждение, повинно пустословие Юлиана, а не мы.

Но перейдем к следующей проблеме – к тому, что является общим для всех причин болезней, связанных с жидкостями. Существуют два вида этих причин – либо избыток жидкости, либо ее порча. Лечение в обоих случаях будет простым, так как мы можем достаточно быстро удалить лишнюю жидкость и вывести все, что испорчено, так что болезнь не перейдет в хроническую форму. Это рассуждение, которое весьма ясно и кратко, Юлиан изложил невнятно и длинно в следующих словах: «Из этого афоризма можно сделать промежуточный вывод, согласно которому избыток жидкости вызывает болезненные изменения качества в сторону несвойственного, чему ученики врачей дали видовое название порчи, так что Гиппократ воображает, что может быть польза от выведения вещества, вызывающего болезнь, и воображает это весьма дерзко, опираясь на суждение, происходящее из неопровержимых явлений. Однако на деле это неразумно и с истиной несогласно – считать, что избыток жидкости – или не избыток, но порча – является причиной болезни. Ведь в этом случае все болезни были бы легко излечимы, и никакое лечение не было бы продолжительным, и существовал бы лишь один род лечения. Не составляло бы труда просто удалить вызывающую болезнь жидкость и прямо вначале, при первых же признаках болезни, вылечить ее, так как необходимо было бы только выводящее жидкость средство, и в любом случае следует определить, какая жидкость вызывает данную болезнь: если это кровь, достаточно одного кровопускания, если флегма – средства, выводящего флегму, если желчь – средства, выводящего желчь».

7. Таково рассуждение Юлиана. Смысл его, как уже было сказано, состоит в следующем: «Если бы причина болезни заключалась в жидкостях, мы могли бы не позволять ни одной болезни затягиваться, быстро выводя их. Однако на деле многие болезни затягиваются, даже если в начале болезни произведено достаточно сильное опорожнение. Значит, причина заключается не в жидкостях». Но это рассуждение будет истинным только в том случае, если речь в нем идет об избытке жидкости в отношении объема, имеющемся во всем теле (ведь в таком случае, если мы пожелаем в начале болезни опорожнить излишек, мы выводим все, что приводит к состоянию переполнения). Если же страдает какая-то одна часть тела, в которой имеется избыток жидкости, то это рассуждение оказывается неверным. Ведь мы уже показали, что в таком случае не всегда можно быстро произвести опорожнение. Так же следует рассуждать и о порче жидкостей: нужно задаться вопросом, насколько просто достичь разрешения болезни. Ведь в этом случае вывести болезнетворную жидкость не так просто, как вылить воду из меха или бочки. Но даже если мы выливаем испорченную жидкость из меха или бочки, мы не можем сразу влить другую, хорошую, но сначала мы должны помыть и тщательно прополоскать сосуд. Так неужели возможно выпустить из тела человека испорченную кровь и вместо нее сразу влить в те же части тела хорошую? Как же тогда вы говорите, что будто бы можно быстро вылечить болезнь, вызванную порчей жидкости, посредством ее выведения? Вот так же легкомысленно рассуждают они и обо всем остальном: они не уделяют должного внимания частностям и говорят обо всем в целом без того, чтобы рассмотреть его детально. Да, конечно, если в теле содержится много желчи, ее часто бывает легко вывести, если у больного нет жара. Если же человеком успела овладеть острая лихорадка, сделать это бывает сложнее. Ведь при лихорадке невозможно пользоваться очищающими лекарствами, не подвергая опасности больного. То же касается флегмы и серозных выделений. Обо всем этом сказано в других сочинениях, и тому, кто хочет получить точное знание об этом, я советую обратиться к ним. О том же, что лихорадка относится к разряду болезней, вызываемых избытком жидкостей, притом что этот избыток собирается не только в самих сосудах, но и в полостях мышц, ты узнаешь более всего из того сочинения, в котором я веду речь о противоестественных опухолях. О том же, что не всякую лихорадку можно вылечить быстро, сказано в сочинении «О методе лечения», и особенно – в тех книгах, в которых речь идет о лечении противоестественных опухолей. Ведь иногда липкие и плотные соки так сильно и неотъемлемо пристают к плоти, что возникает опасность, что, если это состояние затянется, может возникнуть чирей. Но те, кто ничего из этого не знает, имеют наглость обвинять Гиппократа из-за того, что не знают важнейших частей искусства. Однако кто-то, пожалуй, мог бы перевернуть это рассуждение и сказать, что если какое-либо твердое тело охладить или нагреть, то его возвращение в естественное состояние было бы простым, точно так же, как если бы кто-то сделал его более или менее плотным. Ведь разогреть застывшее, охладить разогретое, сделать менее плотным уплотнившееся и уплотнить ставшее недостаточно плотным несложно, а вот удалить липкую или плотную жидкость, скопившуюся в мясистых частях тела, весьма трудно. И действительно, если нелегко очистить грязь из сосудов, которые открыты, неужели это легко будет сделать из мясистых частей? Так что весьма дурно рассуждение о том, что болезни, причина которых лежит в жидкостях, лечатся проще, чем болезни, причина которых в твердых частях. Ведь, когда речь идет об излишке содержимого сосудов во всем теле живого существа – о том, что мы называем переполнением в узком понимании, – это, действительно, можно вывести быстро, и больной избавится от последствий этого. Если же имеется какое-либо дурное качество или порча жидкостей, человека невозможно вылечить от него посредством обильного удаления жидкости. И действительно, на деле наблюдается именно это: многие, ощущавшие тяжесть в теле или натяжение, немедленно избавлялись от своих симптомов в результате кровопускания, у тех же, кто страдал из-за порчи жидкостей, болезнь длилась по месяцу и более, так как мы не имели возможности выпустить всю дурную кровь сразу и залить вместо нее хорошую. Ведь хорошая кровь в теле человека рождается от хорошо обработанной пищи. Если просто давать больному правильную пищу, то есть опасность, что уже имеющиеся в теле дурные жидкости заразят и хорошие, так что вылечить можно не при любой порче жидкостей, но лишь при такой, при которой тело еще остается крепким и силы его сохранены. В этом случае кровь еще не стала полностью отравленной и не способна заразить поступающее питание, но сама пересиливается им. Также в том случае, когда формируется избыток жидкости в отношении функции, его невозможно вылечить быстро, так как обильное выведение жидкости вредит функции. Об этом состоянии сказано в моем сочинении «О методе лечения». Так что редко можно показать, как больной становится здоровым сразу после выведения жидкости. Конечно, иногда бывает и такое, так что опыт подтверждает справедливость нашего рассуждения. Ведь некоторые сразу после выведения жидкости избавляются от того, что их обременяет, притом что ни один врач не мог определить их состояния и, даже если знал его, не мог быстро поставить диагноз. Поэтому и выходило, что большинство врачей оказывались глупцами, а предводителем хора глупцов, по правде сказать, оказывается Юлиан, который не имеет никакого опыта во врачебном искусстве и которого писания изобличают как человека в высшей степени наглого. Мы же часто на практике показывали, что больные немедленно выздоравливали сразу после устранения обоих видов переполнения. Под обоими видами я понимаю переполнение в отношении объема сосудов, которое также называют избытком, и переполнение в отношении функции, которое не устраняется одновременно с удалением жидкости. Все это можно научиться лечить, как умеют люди опытные, если начать тщательно осматривать и изучать больных.

8. Теперь давайте рассмотрим, каким образом Юлиан пользуется рассуждениями Асклепиада, а именно его знаменитым тезисом о том, что каждое из очищающих лекарств не выводит соответствующую жидкость, но производит ее. Я кратко говорил об этом в конце сочинения «Об элементах, согласно Гиппократу», а также в первой книге сочинения «О естественных функциях», в дальнейшем же, по просьбе моих друзей, посвятил этому целую книгу – сочинение под названием «О силе очищающих лекарств». Все рассуждение желающий может узнать из этих сочинений, на писания же Фессала я отвечу здесь, приведя их дословно: «Итак, возьмем хорошо сложенного атлета, которого выберут они сами, плоть тела которого пребывает в естественном состоянии, то есть здорово и нетронуто болезнями, дадим ему очистительное средство и покажем, что выделения будут сильно испорченными. Затем сделаем вывод – и никто не сможет возразить на него и сказать что-либо против, – что эти чрезвычайно жесткие и испорченные выделения – это не то, что было в атлете до принятия очистительного лекарства, потому что он был вполне здоров. Так что нам ничего не остается, как признать, что из-за лекарства произошли две вещи: во-первых, материя изменилась и испортилась, а во-вторых, она выделилась, со рвотой или через желудок». Таково рассуждение Фессала; послушайте же, в свою очередь, наш ответ, состоящий в том, что выделение любой жидкости у здорового человека может быть в равной мере и доказательством того, что эта жидкость образовалась в нем только что, и того, что эта жидкость имелась в нем ранее. Так что он зря сказал, что остается только одна из этих возможностей: ни одна не опровергнута и не доказана им. *** Если же они давали что-то, расслабляющее желудок, то это у них не было лекарство. И вот этот бесстыдный Терсит говорит: «даем и показываем» – а сам никогда не давал, и не показывал, и не наблюдал, как кто-либо другой давал и показывал. Я же не таков, чтобы дерзать говорить или писать о том, чего я не делал, но, сначала показав то или иное явление на деле, затем объясняю его в соответствии с медицинской наукой, подтверждение чему можно услышать и от тех, что из стада Фессала: сколько раз я, произведя страдающим водянкой очищение посредством выводящего воду лекарства, демонстрировал, что у них уже растянут желудок, скольким больным желтухой я дал средство, выводящее желчь, и тотчас вылечил их от желтухи. Однако Юлиан не видел ничего из этого и ничего подобного. «Я даю, – говорит он, – сильному атлету очищающее средство и показываю…». Надо думать, что человеку, исполненному такой глупости, кажется последовательным давать очистительное средство здоровому атлету, но не давать его ни страдающим водянкой, ни больным желтухой, ни меланхоликам, ни больным так называемой слоновьей болезнью, ни больным раком, ни обремененным язвами, или рожей, или какой-либо другой болезнью, вызванной дурными соками. Однако довольно говорить о его глупостях. Ведь если кто-нибудь попытается высказать все, что Юлиану по заслугам следовало бы выслушать, ему бы потребовалась не одна или две, но множество книг.

Послушаем же, что он пишет дальше. А пишет он примерно следующее: «Я приведу еще один сильнейший аргумент: увидев это, следует обрести благоразумие и не действовать под влиянием черной желчи. Когда кажется, что в основе болезни лежит желчь, а мы даем средство, выводящее флегму, выводится желчь, а флегма не выводится; или если мы, предполагая избыток флегмы, даем средство, выводящее флегму, то флегма не выводится, а желчь выводится в обоих случаях. Дадим средство, выводящее воду, – и тут то, что выводится, окажется не водой, что неожиданнее всего, так как у страдающих водянкой причиной болезни очевидным образом является вода, и было бы естественно, чтобы под действием выводящего желчь средства выделялась желчь, а под действием выводящего флегму средства выделялась флегма». Таково его рассуждение. В нем с самого начала заслуживает удивления заявление о том, что не надо действовать под влиянием черной желчи. То есть это нас, последователей Гиппократа, он называет страдающими от избытка черной желчи. Однако эту шутку, скорее, следовало бы отнести к другим – к тем, кто учит, будто меланхолия вызвана избытком черной желчи. Юлиан же весьма похож на осла из басни Эзопа, который, увидев, что один из милетских щенков возлежит вместе с хозяином, когда тот завтракает, скачет вокруг него, играет и виляет хвостом, издавая при этом некий приятный звук, и что это радует и веселит всех присутствующих за столом, не стал медлить, но тут же запрыгнул на стол, заревел и стал скакать по столу, размахивая хвостом. Вот на него похож Юлиан, когда пытается шутить по поводу нашей меланхолии, притом что сам производит меланхолию от черной желчи. Оставь уже нас и займись своей черной желчью – ты, который не превзошел даже тех, которые являются детьми в искусстве медицины, а уже нападаешь на Гиппократа! Возможно ли большее переполнение черной желчью»? Возможно ли более очевидное невежество? Возможна ли большая дерзость? Ты бросаешь нам, Юлиан, эти насмешки и добавляешь к ним невежественные слова, нелепость которых ясна даже ребенку. Гиппократ сказал, что невозможно найти ни возраст, ни время года, ни какой бы то ни было момент, когда в нашем теле отсутствовала бы какая-либо из жидкостей, которые, по его словам, присутствуют всегда, – кровь, флегма и обе желчи (ведь он говорит, что все эти жидкости присутствуют постоянно, но количество той или иной из них может увеличиваться в зависимости от темперамента, природы тела, возраста, времени года, местности и заболевания). Ты же думаешь, что это учение опровергнуто, если человеку, страдающему от избытка желчи, дали средство, выводящее флегму, но вызвали этим выделение не флегмы, а желчи. *** Пускай; однако и мы знаем, что так бывает: лекарство не всегда выводит соответствующую ему жидкость. Разве это доказывает, что учение Гиппократа ложно? Ведь если все способы очищения одинаково выводят все жидкости, их можно объединить в один вид, и нет никакой разницы между кровопусканием и очищением. Однако так ли это, проще всего определить на опыте: возьмем двух людей похожего сложения и близкого возраста, имеющих брюшную водянку одного и того же размера, и дадим одному средство, выводящее воду, а другому сделаем кровопускание, и посмотрим, кто из них получит пользу, а кому будет причинен вред. И справедливо было бы, чтобы обоим удалили одинаковое количество жидкости, то есть излили бы столько же котил крови у одного, сколько котил воды удалили у другого посредством очистительного лекарства. Однако уступим им в этом: удалим у одного посредством очищения, если получится, 15 котил воды, а другому посредством кровопускания – всего два котила крови и посмотрим, кто из них будет зарезан (потому что как еще назвать кровопускание при водянке?), а кто получит величайшую пользу. Но что мы говорим, Юлиан? Разве только что описанный опыт не одинаков с тем, который ты предпринял немного раньше, или не похож на него? Он говорит: дадим средство, выводящее желчь, какому-нибудь больному водянкой. Оно, чтоб ты знал, и в этом случае выведет желчь, но в небольшом количестве и без всякой пользы. Дадим средство, выводящее водянистую жидкость, больному, страдающему избытком желчи, – оно выведет водянистую жидкость, но ее будет мало, и это причинит вред. Теперь, наоборот, дадим средство, выводящее воду, больному, страдающему асцитом, а средство, выводящее желчь, – страдающему желтухой. В обоих случаях будет выведено много жидкости, и это принесет больному большую пользу. Если Юлиан никогда не читал об этом ни у одного из врачей – что ж, я поражаюсь трудолюбию этого человека. Если же он читал об этом, но имел дерзость написать то, что он написал, – заслуживает восхищения его разум. Я думаю, у тех, кто слушал то, о чем было сказано, уже болят от этого уши. Юлиан же в своих писаниях об этом заявляет, что мы страдаем избытком черной желчи. Итак, ответим ему, вспомнив философов, которых он хвалит, и спросим, у кого из них выучился он тому методу доказательства, который он демонстрирует. Он говорит: «Если бы средство, выводящее желчь, по природе своей выводило ее, а не порождало, оно не выводило бы желчь у человека, страдающего избытком флегмы». Поразительное представление о логической последовательности! О мудрец и великий знаток диалектики! Что столь же мудрое сказали Хрисипп, или Аристотель, или Платон? Они как раз, если бы можно было предложить им рассмотреть эту тему, сказали бы, что из того, что в теле совершенно не содержится желчи, следует, что средство, выводящее желчь, не выведет никакой желчи, из того, что содержится мало желчи, следует, что выведенной желчи будет мало, точно так же как если бы желчи было много, то и выведено ее было бы большое количество. Однако Юлиан – мудрец, сумевший изобрести новую диалектику, – считает, что за принятием желчегонного не последует никакого выведения желчи в том случае, если в организме живого существа имеется мало желчи. И он еще заявляет, что это мы страдаем от избытка черной желчи, когда даем средство, выводящее воду, больным водянкой, а он находится в здравом уме, хотя из его учения следует, что им надо делать кровопускание.

Мало чем отличается от этих его рассуждений и то, что он пишет далее, в следующем пассаже: «Здоровье бывает неопределенным при частом чередовании приступов и отступлений болезни; мы считаем, что это можно сравнить с тем, что во всей непрерывности появляется редко». В этих словах Юлиан отвергает мнение о том, что источники болезней всегда бывают телесными, и об этом свидетельствует то, что он пишет о приступах и отступлениях болезней, считая, что в этом следует учению методистов, он противоречит учению древнего врача. Однако на деле ты обнаружишь совершенно противоположное. Ведь болезненные состояния твердых частей тела живого существа бывают устойчивыми и задерживаются надолго, жидкости же, естественно, перетекают в другие части тела живого существа, распространяются, становясь менее плотными, и выделяются через различимые чувствами поры, а иногда, переваренные природой, управляющей живым существом, становятся лучше, иногда же, подвергшись изменению под действием лихорадочного жара, становятся хуже, некоторые же под действием дыхания †[158 - Этот знак здесь и далее обозначает испорченное место в тексте, не поддающееся пониманию.] лихорадочного жара, и поэтому становятся лучше, смешиваясь с хорошей пищей, а другие подвергаются порче под влиянием притекающих или немедленно выводимых вовне дурных или плохо переваренных в желудке *** И нет ничего удивительного в том, что при гниении жидкостей возникают лихорадки, и в том, что, когда такие соки собираются в какой-то полости, гниют там, а затем покидают ее, лихорадка сначала возникает, а потом угасает. Но в такой ситуации лихорадку нужно просто перенести.

Перейду к тому, что написано у Юлиана дальше и что присутствует не у всех, но исключительно у него. Мне кажется, лучше всего привести это рассуждение полностью, хоть оно и достаточно длинно. Выглядит же оно так: «В целом при избытке жидкости или порче невозможно определить † источник болезни, ведь как можно достаточно точно распознать его, если болезнь распространилась по всему телу? Необходимо признать, что при этом имеется избыток всего в любой большой и малой части тела. Ведь необходимо, чтобы непосредственная причина распространялась вместе со своим следствием. А по всему телу распространяются такие болезни, как лихорадка, и тысячи других болезней, при которых по необходимости и избыток жидкости будет во всем теле, причем этот избыток будет настолько больше, насколько больше будет болезнь. ***[159 - Далее рукописный текст испорчен, кроме того, в рукописи, по-видимому, есть две лакуны. Заключительную часть фрагмента сочинения Юлиана перевести невозможно.]». Итак, Юлиан не хочет признавать, что непосредственная причина болезней, распространяющихся по всему телу, может находиться в одном месте. Однако это рассуждение будет опровергнуто, стоит только признать, что истечение из бубона может являться непосредственной причиной лихорадки. Если бубон рассосется, то и истечение не сможет ни сохраниться, ни увеличиться, а так как если оно сохранится, то и лихорадка не прекратится, а если она прекратится, то придется признать, что непосредственной причиной ее является бубон, то это опровергает рассуждение сего славнейшего защитника, утверждающего, что причина болезни всего тела не может сосредотачиваться в одном месте. И нельзя назвать другого значения понятия «непосредственная причина», помимо того, что следствие возникает из-за нее и прекращается, как только она исчезает, – если только и здесь он внезапно не заявит, что является стоиком, как уже делал в других сочинениях. Однако если он сделает это, ему придется назвать причину не только болезни, но и здоровья и признать, что болезни бывают горячие, холодные, сухие и влажные, чего он делать не хочет. Так пусть же он не говорит глупостей и не ведет себя как безумец, поминутно меняя свои представления, то хваля стоиков, то отрицая их учение.

Комментарий

Сочинение Галена «Опровержение возражений, выдвинутых Юлианом против Афоризмов Гиппократа»[160 - Далее – «Опровержение возражений…».] дополняет уже имеющийся в нашем распоряжении корпус источников, в которых представлена полемика Галена с врачами-методистами. В данном случае оппонент Галена – Юлиан, известный представитель методистской школы, не относящийся, впрочем, к числу столпов, сформулировавших ее основные положения. Юлиан – это, безусловно, не Эрасистрат, не Асклепиад и не Фессал, но наряду с Сораном он, по-видимому, один из наиболее известных врачей-методистов имперской эпохи, по времени близкий к Галену. В отличие от Сорана Эфесского Юлиан не внес значительного вклада в развитие медицины. Однако в свое время он как талантливый писатель и пропагандист идей школы врачей-методистов был очень известен и влиятелен. Он писал обширные сочинения, направленные против представителей других врачебных школ, в первую очередь против рационалистов-гиппократиков. Например, считается, что только один его трактат, опровергающий афоризмы Гиппократа, состоял из 48 книг. Произведениям Юлиана школа методистов обязана своим существованием: В. Наттон указывает, что в западной части империи методисты комфортно существовали до V в. На Востоке, напротив, триумф системы Галена был сокрушительным – статус господствующего учения она обретает уже к концу III в.[161 - Об этом подробнее см.: Балалыкин Д.А., Щеглов А.П., Шок Н.П. Гален: врач и философ. М.: Весть, 2014. 416 с.; Балалыкин Д.А. Медицина Галена: традиция Гиппократа и рациональность античной натурфилософии // Гален. Сочинения. Т. II. С. 5–106; Балалыкин Д.А. Исследовательский метод Галена // Гален. Сочинения. Т. III. С. 5–119; Балалыкин Д.А. О телеологическом принципе, научном методе и управляющих силах души в медицине Галена // Гален. Сочинения. Т. IV. С. 5–100.] Работы Юлиана, по преимуществу компиляторного и разъяснительного характера, сыграли роль некоего «моста во времени» между отцами-основателями школы врачей-методистов и ее позднейшими представителями.

В начале своего сочинения Гален критикует методологию врачей-методистов, считавших основой обучения профессии освоение опыта учителя. Речь, конечно, идет не о том, что учитель не нужен, – Гален имеет в виду необходимость наряду с практическим опытом наставника усваивать объективные законы природы. Для врачей-методистов, картина мира которых определялась атомистической натурфилософией, идея существования в природе законосообразного порядка протекания физических процессов была неприемлема. Отрицая телеологический принцип устройства человека, они видели процессы его жизнедеятельности как результат хаотического движения атомов. Тогда «благоприятное стечение обстоятельств» Эрасистрата становилось столь же универсальным, сколь и бессмысленным объяснением успешного излечения больного. Гален обращает внимание на пользу этой теории: «Неужели ученики Фессала должны подражать своему учителю, если он с помощью очистительной клизмы вылечивает больному желудок, а если очищение произошло произвольно, то его воспроизводить не следует? Или предположим, что у женщины случилась задержка месячных, а потом кровавая рвота. Неужели ученикам Фессала нужно повторять действия учителя, который, вызвав истечение или отворив жилу, излечил эту болезнь, а если месячные прорвались сами по себе и принесли облегчение, то природе им в этом подражать не следует? Ведь нет разницы, повитуха или Фессал вызвали месячные, или больная получила облегчение без их участия, от самопроизвольного истечения, – польза происходит от опустошения, а не от того, что его вызвало» (1, 250–251 К).

Гален обращает внимание на увлеченность Юлиана и его сторонников абстрактными натурфилософскими идеями, которые мешают им правильно понимать вопросы врачебной практики, тем более что и в философии Юлиан делает грубые ошибки: «Если врач методической школы, сам того не заметив, станет выступать как натурфилософ и скажет без хвастовства и чванства, не делая вид, что выносит на всеобщее обозрение некие основы сокровенного учения, что болезненные процессы, происходящие с телом, бывают двух видов и для того, что составлено сообразно природе, возможно два вида перемен, или изменений, противоположных друг другу, – избыточное собирание и насильственное излияние, – то слова его покажутся разумными – не натурфилософам, конечно же, рассуждающим о материи вселенной, а врачам физической школы» (3, 255–256 К).

Дальнейшие рассуждения Галена о плохом знании Юлианом той самой философии, на которую тот пытается опираться, напоминают читателю о неоднородности взглядов представителей методистской школы на протяжении всей ее истории. В этом нет ничего удивительного – и гиппократики разных поколений спорили между собой (пример – споры между Ликом и Галеном). Кроме того, категориальный аппарат натурфилософии атомизма сам по себе значительно обеднял возможности объяснений процессов жизнедеятельности живых существ. Необходимость давать правдоподобные теоретические интерпретации вопросам практического свойства приводила к возникновению разногласий.

Я уже указывал на то, что часть врачей-методистов, современников Галена, вслед за Эрасистратом полностью отрицали значение венотомии, часть приписывала Эрасистрату взгляды, которые он никогда не высказывал. Асклепиад, в целом следуя натурфилософии Эпикура, отрицал наличие в природе физического свойства притяжения, Фессал спорил с Асклепиадом и Темисоном. Юлиан, в свою очередь, пытается скорректировать теорию школы, очевидно, приспособляя ее к изменившимся реалиям: «…Удаляясь от начал, определенных Асклепиадом, Темисоном и Фессалом, он опирается на этих философов, которые полностью устраняют пустоту из нашего мира» (3, 256 К). Вместе с тем мы видим, что основные доктрины атомизма продолжают определять ход мыслей Юлиана: «В другой же [книге. – Д.Б.], в которой он ведет речь о различных заболеваниях души и тела, он пишет: “Состояние, соразмерное с точки зрения скопления и истечения, мы по человеческому суждению назовем здоровьем. Если же болезни вызывают отклонение от этого состояния, то тела неизбежно страдают, либо собираясь и делаясь тверже и суше, либо растекаясь и становясь мягче и влажнее, чем следует”» (3, 257 К). Обратим внимание на очень интересную оговорку Галена: он вскользь упоминает книгу Юлиана «О методе», указав, что она была посвящена некоему Филону. Не идет ли речь о знаменитом иудейском философе из Александрии? Или это другой Филон, из числа известных врачей, живших в I–II вв.? К сожалению, на основе имеющихся в нашем распоряжении источников ответить на этот вопрос невозможно, однако, учитывая интерес Юлиана к философии, это упоминание нельзя и проигнорировать.

Гален уличает Юлиана в неверном понимании Платона и Аристотеля, в том, что тот не знаком с трудами (или сознательно их игнорирует) Хрисиппа, Зенона и других видных философов-стоиков, в недооценке разъяснений доктрины о тепле и сухости, данных Теофрастом, и т. д. Перечислять замечания великого римского врача в адрес своего оппонента можно долго – важно то, что текст Галена свидетельствует о значительном внимании, которое Юлиан уделял общефилософским аргументам при обосновании своих воззрений: «После этого Юлиан приводит еще много обвинений, доказывая, что его оппонентам неизвестна сущность природы: например, он обвиняет Гиппократа в том, что в афоризме, который нам предстоит разобрать далее, он упомянул имя природы, а не написал, что нечто происходит само по себе. Но откуда здесь появилось имя природы? Откуда же еще, как не из пустой болтливости Юлиана, которая порождает длинные речи, – если же кто-то возьмется разобраться в них, он явно изобличит его глупость. Все врачи говорят, что одни очищения происходят благодаря природе, а другие – благодаря случаю, имея в виду, что их причина иногда находится в самом теле больного, а иногда – вне тела. Он же взял это в качестве отправной точки для своего пустословия о слове “природа”» (5, 265 К). Иными словами, разногласия между представителями медицинских школ носят непримиримый мировоззренческий характер. Иначе и быть не может, если учитывать натурфилософскую основу их учений[162 - Об этом и о том, как эти разногласия экстраполируются на медицинскую практику, см.: Balalykin D.A. Ancient medicine after Herophilus. Part 1 // History of medicine. 2016; 3(1): 3–15; Balalykin D.A. Ancient medicine after Herophilus. Part 2. The natural philosophical foundations, theory and practice of the Methodic school doctors // History of medicine. 2017; 4(1): 82–99; Balalykin D.A., Shok N.P. The apodictic method in the tradition of ancient Greek rational medicine: Hippocrates, Aristotle, Galen // History of medicine. 2016; 3(4): 377–391.].

Гален указывает на преемственность взглядов Юлиана и Фессала, оговариваясь при этом, что «никто из учеников Фес-сала, не имеющих метода, не следовал им во всем» (5, 271 К). Эта реплика Галена поясняет мои соображения о неоднородности взглядов приверженцев школы методистов как в отношении преемственности учения, так и (непосредственно во времена Галена) в плане трактовки отдельных вопросов врачебной практики.

Фессал утверждал, что «избыток жидкостей есть общая причина болезней». Однако важно не то, сколько в организме находится жидкости вообще, надо понимать, какая именно жидкость, в каких частях тела и в каком количестве.

Асклепиад считал, что избыток жидкостей – это плохо, но «он ни в коей мере не является общей причиной» болезней: «… Асклепиад говорит, что если избыток жидкости действительно является общей причиной болезней, то обильные выделения, которые иногда бывают в начале болезни, немедленно избавляли бы больного от всего, что его отягощает. В то же время на деле мы подчас наблюдаем, что болезнь только усугубляется от того, что тело избавляется от избытка жидкости. Это рассуждение кажется достаточно убедительным, и поэтому требует специального опровержения, но оно не имеет никакого отношения к тому, о чем сказано в афоризме Гиппократа. Ведь это рассуждение берет доказательства не из учения, но из общего для всех людей здравого смысла, которым, как я уже говорил, пользуются и эмпирики. Мы опровергнем эти рассуждения Асклепиада не потому, что они имеют отношение к афоризму Гиппократа, а потому, что мы считаем лучшим, после того, как мы до сих пор терпели глупости Юлиана, поупражняться в более близком диалектике занятии, сразившись с настоящим софистом. Так вот, когда Асклепиад говорит «избыток жидкости», надо его спросить, что он под этим понимает: имеет ли он в виду избыток в отношении функции или избыток в отношении заполнения пространства и сосудов, который обычно называют «избытком от излияния жидкостей», и имеет ли он в виду избыток во всем теле или в какой-то его части? Сказать, что он имеет в виду избыток в отношении функции, он не может, так как отрицает почти все функции, которыми управляется живое существо. Но и избыток в отношении объема сосудов может быть двух видов: либо превосходящий природную меру, либо простой, когда жидкость просто не может сдерживаться в полости. Избыток в обоих смыслах может быть как во всем теле животного, так и в отдельной его части. В сочинении “О причинах симптомов”, а также в сочинении “О неестественных опухолях” нами показано, что причина и спазма, и дрожи, и лихорадки всего тела, и рожи, и того, что новейшие врачи называют опухолью, и, кроме того, некоторых других заболеваний – избыток жидкости, и, если устранить этот избыток, больная часть тела немедленно вернется в естественное состояние» (6, 277–279 К). Это является еще одним подтверждением высказанной мной гипотезы о характере внутренних разногласий среди классиков школы врачей-методистов. Кроме того, это очень ценные свидетельства: Гален либо цитирует своих оппонентов, либо близко к тексту пересказывает их высказывания, что очень важно, так как никакие работы Асклепиада и Фессала не сохранились. Подобные фрагменты из сочинений Галена позволяют реконструировать взгляды этих незаурядных представителей античной медицины.

Гален приводит еще одно суждение Юлиана, важное для понимания взглядов врачей-методистов на общую физиологию и патологию человека: «Смысл его, как уже было сказано, состоит в следующем: “Если бы причина болезни заключалась в жидкостях, мы могли бы не позволять ни одной болезни затягиваться, быстро выводя их. Однако на деле многие болезни затягиваются, даже если в начале болезни произведено достаточно сильное опорожнение. Значит, причина заключается не в жидкостях”. Но это рассуждение будет истинным только в том случае, если речь в нем идет об избытке жидкости в отношении объема, имеющемся во всем теле (ведь в таком случае, если мы пожелаем в начале болезни опорожнить излишек, мы выводим все, что приводит к состоянию переполнения). Если же страдает какая-то одна часть тела, в которой имеется избыток жидкости, то это рассуждение оказывается неверным» (7, 282 К). В точности Галена можно быть уверенным: его краткий пересказ суждения Юлиана следует за весьма обширной цитатой из сочинения самого врача-методиста. Этот фрагмент подтверждает мою гипотезу относительно взглядов врачей-методистов на переполнение. Для них важен избыток вещества в принципе, без дифференциации по различным видам жидкостей, вырабатывающихся как в норме, так и при патологии. Сам Гален употребляет здесь сравнение человеческого тела врачами-методистами с сосудом: важно, чтобы в целом выходило столько же, сколько и входит, ведь все питательные вещества, равно как и составляющие человеческого тела, в конечном счете представляют собой лишь совокупность атомов. С точки зрения врача-гиппократика, к переполнению следует подходить дифференцированно – учитывать локализацию (в какой части тела) и виды конкретных жидкостей и сущностей.

Гален приводит примеры излечения при разных видах переполнения: с помощью кровопускания при переполнении кровью, изгнания излишков воды – при водянке и т. д.

Великий римский врач упоминает о «знаменитом тезисе» Асклепиада, который будто бы полагал, что очищающие средства, рекомендуемые врачами-гиппократиками, не избавляют от соответствующих жидкостей, а, наоборот, оказывают противоположное воздействие: «Теперь давайте рассмотрим, каким образом Юлиан пользуется рассуждениями Асклепиада, а именно его знаменитым тезисом о том, что каждое из очищающих лекарств не выводит соответствующую жидкость, но производит ее» (8, 287 К) Утверждение, которое с позиций современной медицины выглядит абсурдно, судя по всему, разделяли целые поколения врачей-методистов. Это указывает на системное значение данного тезиса для методистской доктрины. Гален приводит названия трех своих трактатов, на страницах которых он аргументированно опровергает эту точку зрения. Более того, Гален обращает внимание читателя на то, что этого мнения придерживался и Фессал, и приводит его слова: «Итак, возьмем хорошо сложенного атлета, которого выберут они сами, плоть тела которого пребывает в естественном состоянии, то есть здорово и нетронуто болезнями, дадим ему очистительное средство и покажем, что выделения будут сильно испорченными. Затем сделаем вывод – и никто не сможет возразить на него и сказать что-либо против, – что эти чрезвычайно жесткие и испорченные выделения – это не то, что было в атлете до принятия очистительного лекарства, потому что он был вполне здоров. Так что нам ничего не остается, как признать, что из-за лекарства произошли две вещи: во-первых, материя изменилась и испортилась, а во-вторых, она выделилась, со рвотой или через желудок» (8, 288–289 К).

Иными словами, спортсмен имеет здоровые выделения (он здоров), и если ему, например, дают желчегонное, то выделяется желчь. По мнению Фессала, дело в том, что лекарство, изгоняющее желчь (так учат гиппократики, и для этого они его дают), попав в организм здорового человека, превращается именно в желчь. В нормальном состоянии в теле здорового спортсмена желчи нет, поскольку она не выделяется. Если вдруг она стала выделяться, значит, появилась (раньше не было). Раз появилась после приема желчегонного, то это произошло вследствие приема препарата, а значит, образовалась из него, ведь к веществу тела, которое было здорово, ничего иного не добавлялось. Так мыслит Фессал, и если верить Галену, то в этом Фессал повторяет «знаменитый тезис» Асклепиада. Логика рассуждений лидера школы врачей-методистов может показаться абсурдной, но, на мой взгляд, есть повод задуматься о том, что рассуждения Гиппократа или Галена, как правило, представляются разумными и понятными. Это самая лучшая, реализуемая на уровне здравого смысла, иллюстрация соизмеримости протонаучной системы Галена (а не учений врачей-эмпириков и врачей-методистов) с современными взглядами на медицину.

Однако с позиции натурфилософии атомизма рассуждения Фессала совершенно разумны. В теле здорового атлета атомы находились в равновесии, а когда к ним добавляли атомы в виде желчегонного, равновесие нарушалось. Оно восстанавливалось, когда ненужные атомы выходили из организма в форме выделений. Значит, выделения и представляют собой видоизмененное желчегонное. С точки зрения Эпикура или Асклепиада, все правильно.

Сказанное поможет уяснить глубину противоречий между школьными учениями. Именно поэтому в предложенной мной общей периодизации истории медицины[163 - Подробнее об этом см.: Balalykin D.A. On the problem of periodization in the history of medicine // History of Medicine. 2016; 3(3): 203–221.] период, предшествовавший торжеству учения Галена, не относится к протонаучному: протонауке также требуется наличие господствующей теории, как и современному академическому знанию. Представителей всех школ античной медицины мы называем врачами, учитывая их практические навыки. Однако их учения об устройстве человеческого тела несовместимы: в этом смысле можно сказать, что если Фессал является врачом, то Гален принадлежит к другой профессии. Полагаю, инстинктивно многие историки медицины это улавливали: не случайно историю медицины Античности принято описывать как историю врачевания. Однако и шаман, и знахарь – тоже врачеватели, поэтому необходимо иметь более четкое представление о различиях в учениях разных медицинских школ.

Гален приводит следующее высказывание Юлиана: «В целом при избытке жидкости или порче невозможно определить † источник болезни, ведь как можно достаточно точно распознать его, если болезнь распространилась по всему телу? Необходимо признать, что при этом имеется избыток всего в любой большой и малой части тела. Ведь необходимо, чтобы непосредственная причина распространялась вместе со своим следствием. А по всему телу распространяются такие болезни, как лихорадка, и тысячи других болезней, при которых по необходимости и избыток жидкости будет во всем теле, причем этот избыток будет настолько больше, насколько больше будет болезнь» (8, 297–298 К). Гален тут же комментирует слова Юлиана: «Итак, Юлиан не хочет признавать, что непосредственная причина болезней, распространяющихся по всему телу, может находиться в одном месте» (8, 298 К).

В трактате Галена «Опровержение возражений…» представлены неизвестные ранее сведения о взглядах врачей-методистов, позволяющие нам составить более четкое представление об их доктрине.

???????. ???? ?????[164 - Древнегреческий текст приводится по изданию: Adversus Lycum libellus // Galeni adversus Lycum et adversus Iulianum libelli / Ed. E. Wenkebach. [Corpus medicorum Graecorum. Vol. 5.10.3. Berlin: Akademie-Verlag, 1951]. P. 3–29.]