Канадские поселенцы

– Жаль, что у меня нет моего сундучка! – промолвил Джон, важно шагая по берегу ручья с заложенными за спину руками.

– А зачем тебе твой сундучок? – спросила Мэри.

– Мои крючки в сундуке!

– Так ты вздумал удить? Разве ты видишь рыб в этом ручье?

– Да! – сказал Джон и зашагал вперед, по-видимому, не желая продолжать разговора.

Мэри и Эмми следовали за ним не спеша, и когда нагнали Джона, то увидели его стоящим на берегу ручья неподвижно и молча, уставившись глазами в человека, стоящего против него по другую сторону ручья, столь же безмолвного и неподвижного, как и он.

Обе девушки в первую минуту остановились в недоумении, увидя высокого сухощавого человека, одетого в платье из оленьей кожи и стоявшего опершись на длинноствольное ружье, смотря в упор на них и Джона. Лицо его было до того смугло и загорело, что трудно было сказать, какой он расы, краснокожий или белый.

– Это, вероятно, охотник, Эмми, и одет он не как индейцы, которых мы видели в Квебеке! – сказала Мэри.

– Я заговорю с ним, Мэри, – проговорила Эмми. – Скажите, добрый человек, вас зовут Малачи Бонэ? Не правда ли?

– Малачи Бонэ – мое имя, – отозвался глухим, грудным голосом охотник, – а вы кто такие и что здесь делаете? Что это увеселительная прогулка с форта, что ли? – Нет, мы приехали сюда с намерением поселиться здесь и будем отныне вашими соседями!

– Поселиться здесь? Да что это вы говорите, девушка, уж не вы же поселитесь здесь?!

– Именно мы? Разве вы не знаете Мартына Сепера? Он приехал сюда вместе с нами и теперь пошел в лес рубить деревья, чтобы построить нам здесь дом!.. Знаешь, Мэри, я говорю с ним, а сама боюсь! – обратилась Эмми к сестре.

– Мартына Сепера, траппера, я знаю, – промолвил охотник, и, вскинув на плечо свое ружье, без дальнейших околичностей повернулся и пошел по направлению к своему дому.

– Ну, скажу тебе, Мэри, этот старый джентльмен не особенно вежлив и любезен; пойдем-ка мы к Альфреду и Мартыну Сеперу и расскажем им об этой встрече.

Сказано – сделано.

– Он недоволен, мисс, я его знаю, – сказал Мартын, выслушав рассказ девушек. – Я так и думал! Ну, да если ему не нравится, так пусть он токует на другом месте, т. е. пусть перебирается и переносит свой вигвам куда-нибудь подальше.

– Но отчего бы ему не нравилось наше соседство? Мне кажется, что иметь соседей скорее приятно, чем неприятно!

– Это, мисс, не для всех! Малачи Бонэ – человек, который прожил всю свою жизнь в лесу один, вечно прислушиваясь к малейшему шороху, вечно выглядывая малейшее явление, падение листа, колыхание травы, привыкший жить только с самим собой и с природой; ему неприятно присутствие посторонних лиц; человек, который в течение многих месяцев не говорил ни слова, и если ему приходится говорить, чувствует досадное утомление; слушать, когда говорят другие, тоже утомительно; ведь это дело привычки, мисс! Вот почему Малачи недоволен. Я пойду, повидаю его, когда мы кончим работать.

– Но ведь у него, говорят, есть жена!

– Да, но его жена – индианка, мисс, а их женщины никогда не говорят, если их не спрашивают!

– Какое прекрасное качество! – воскликнул Альфред смеясь. – Право, я думаю поискать себе жену среди индейских женщин, Эмми!

– Я думаю, ты прекрасно сделаешь, – отозвалась Эмми, – ты, по крайней мере, будешь уверен в спокойствии и тишине в твоем доме, когда тебя в нем не будет, а когда ты будешь дома, то говорить будешь ты один, а именно это ты и любишь. Пойдем, Мэри, оставим его мечтать о безмолвной индейской сквау!

И обе девушки удалились.

Люди, посланные комендантом для работ, оказались прекрасными, усердными и ловкими рабочими. К вечеру было срублено немало деревьев и подготовлено для перевозки на место постройки. Палатки были раскинуты, одна для семьи Кемпбель на пригорке, другая для капитана Сенклера и солдат в ста саженях от пригорка. Когда работавшие в лесу вернулись, разложили костры и приготовили горячий ужин, так как обед был холодный, а после ужина все поспешили лечь спать. Капитан Сенклер расставил двух часовых на всякий случай и в разных местах привязал тех пятерых собак, которых он захватил с форта в подарок семье Кемпбель, зная, что без собак жить в лесу совершенно невозможно. Впрочем, в последнее время индейцы по соседству с фортом Фронтиньяк были совершенно спокойны и миролюбивы.

Глава X

Утром за завтраком Мэри спросила:

– Слышали вы ночью странный шум, который так удивил меня? Я не знала, чему его приписать? Но все молчали, и потому я тоже ничего не сказала.

– Все спали, – сказал Альфред, – я ничего решительно не слыхал.

– Это было точно отдаленный скрип телег с примесью какого-то свистящего звука.

– Мне кажется, я могу сказать вам, мисс, что это было; я несколько раз вставал ночью и слышал. Это были лягушки, – сказал капитан Сенклер, – а тот свистящий звук издавали ящерицы; каждую ночь в течение всего лета вы будете слышать этот шум. Но вы скоро к нему привыкнете и перестанете его замечать.

– Неужели возможно, чтобы такие маленькие существа производили такой шум?

– Да, но когда этих существ тысячи, может быть миллионы, сливают свои голоса в один общий концерт, тогда это начинает становиться понятным!

– Конечно! Благодарю вас, капитан, за это сведение: оно много будет способствовать моему спокойствию! – сказала Мэри.

После раннего завтрака Мартын сообщил мистеру Кемпбелю, что он виделся с Малачи Бонэ; старый охотник выразил свое неудовольствие по поводу их приезда и навязанного ему соседства, затем сообщил и свое решение покинуть насиженное место в случае, если новые поселенцы намерены будут остаться здесь.

– Не думает же он, что мы откажемся от своего участка только из желания сделать ему приятное? С другой стороны, мы вовсе не хотим его выживать; мы оставим его совершенно в покое! – сказала г-жа Кемпбель.

– Да, но он говорит, что не желает жить в тесноте, не желает, чтобы у него на глазах постоянно вертелись люди; я сказал ему, что если он вздумает бросить свой участок, то мистер Кемпбель охотно откупит его, и он, по-видимому, не имеет ничего против этого.

– Вы были правы, Мартын, я с величайшей охотой куплю его участок!

– В таком случае я еще переговорю с ним об этом! Весь этот день в лесу кипела работа; на лугу также не теряли времени. Здесь плотники готовили двери и оконные рамы, стекла для которых были привезены из Квебека. На третий день прибыла лодка с форта с провиантом для солдат и двумя превосходными быками, присланными в подарок семье Кемпбель комендантом. По прошествии недели было навезено и заготовлено очень много бревен и досок; работа кипела весь день, а по вечерам Мартын не раз виделся со старым охотником, который соглашался продать свою землю мистеру Кемпбелю, но денег брать за нее не желал. «Что он будет делать с деньгами? Ему нужны не деньги, а хороший порох, свинец, одеяла, табак». За это время старый охотник очень сошелся с маленьким Джоном. Как это произошло, трудно сказать, так как и тот и другой были не речисты, но так или иначе, мальчуган ухитрился перебраться через ручей и теперь постоянно пропадал у старика Малачи Бонэ; он даже не являлся домой ни к ужину, ни к обеду. Мартын доносил, что маленький мистер Джон в хижине охотника и там ему не грозит никакой опасности, и потому миссис Кемпбель не беспокоилась.

– Но что он там делает? – спрашивала она.

– Да ничего, сидит и глядит то на сквау, то на охотника, когда тот чистит свое ружье, и все время молчит! Это-то и нравится в нем старику Малачи.

– Он сегодня принес нам целую корзину молодых форелей! – сказала Мэри. – Значит, он уж не вовсе бездельничает!

– Нет, он преусердно ловит рыбу и половину отдает старику, а половину несет сюда. Вы увидите, из него скоро выйдет заправский охотник, как говорит Малачи. Он уже теперь как следует взводит курок и вскидывает к плечу ружье старика, только оно для него очень тяжело, ему бы следовало иметь ружьецо полегче!

– Но ведь он еще слишком молод, чтобы давать ему в руки ружье! – заметила миссис Кемпбель.

– Нет, сударыня, – возразил Сепер, – здесь, в этих местах, никто не бывает слишком молод, чтобы управляться с ружьем. Вот и мистеру Персивалю надо будет обучиться стрелять, как только у меня будет больше свободного времени! – добавил траппер.

– Что же, Мэри?! Мне думается, что и нам с тобой следует записаться в стрелки; да и тетя хотела обучаться стрельбе. Право, это будет прекрасно! – засмеялась Эмми. – У нас будет женская стрелковая бригада, и тогда я не стану выносить ни малейшей дерзости, помни это, Альфред! Возбуди только мое неудовольствие, и я сейчас же возьмусь за свой карабин!

– Я полагаю, что ты и без карабина будешь казнить гораздо чаще своими глазами! – отозвался Альфред.

– Ах, смотрите, дядя! – воскликнула девушка. – Ведь это старый охотник идет сюда, а позади его трусит наш маленький Джон! Я уверена, что его визит относится ко мне: ведь, когда он впервые увидел меня, то онемел от удивления.

– Тут нет ничего удивительного, – заметил капитан Сенклер, – ему здесь не часто случалось видеть такие экземпляры, как вы и ваша сестрица!

– Ну, конечно, английская сквау должна быть здесь редкостью.

Едва успела она договорить эти слова, как Малачи Бонэ подошел и сел на первый свободный стул, не дожидаясь приглашения и поставив ружье между колен.