Канадские поселенцы

– А мороз не убивает белого человека? – спросил наконец индеец.

– Нет, белый человек выносит холод и зной, как и краснокожий, охотится так же и приносит домой добычу и мясо!

– И все, кто с ним приехали сюда, теперь живут в его хижине?

– Нет не все, один мальчик уснул в снегу и переселился в страну Великого Духа! – сказал Малачи.

После этого опять последовало довольно продолжительное молчание.

– Маленькая птичка сказала мне на ухо, что ребенок белого человека не умер, – сказал индеец, что он заблудился в лесу в метель, и краснокожий нашел его и отвел его в свою хижину, далеко-далеко на запад.

– А не налгала ли маленькая птичка Молодой Выдре? – заметил Малачи.

– Нет, маленькая птичка пропела ему правду! – возразил индеец. – Белый мальчик жив и живет в вигваме краснокожего.

– Здесь в стране много белых людей, и у всех у них есть дети, и дети часто теряются в лесу! Быть может, маленькая птичка пела про мальчика какого-нибудь другого белого человека! – заметил Малачи.

– У того белого мальчика было ружье и на ногах были лыжи! – проговорил индеец.

– Это и у всякого белого есть, когда он зимой идет в лес!

– Но того белого мальчика нашли неподалеку от хижины этого белого человека!

– Так почему же его не привели к белому человеку те, кто нашли его и знали, что мальчик – дитя этого белого человека?

– Они были на пути к своим вигвамам и не могли сворачивать в сторону со своего пути. Кроме того, они опасались подойти к хижине белого человека после заката солнца, потому что, как сейчас сказал мой отец, у него много людей и много ружей.

– Но белый человек не подымает своего ружья на краснокожего, когда бы он ни пришел к нему, днем или после заката; он убивает только волков, которые бродят по ночам вокруг его дома!

После этих слов молодой индеец опять довольно долго хранил молчание. Из слов Малачи он понял, что волчья шкура, утерянная индейцем, которого подстрелил Джон, была найдена, и обман обнаружен. Немного спустя Малачи продолжал сам беседу.

– Молодая Выдра принадлежит к одному из ближних племен? – спросил он.

– Хижины нашего племени отстоят отсюда в 12 днях пути на запад, отец мой! – ответил индеец.

– И вождь вашего отряда великий воин?

– Вождь Молодой Выдры – славный воин; и имя его знают все здешние племена!

– Да, – сказал Малачи, – Злая Змея – славный воин; он послал Молодую Выдру сюда, чтобы сказать мне, что белый мальчик жив и живет в его вигваме?

Индеец молчал; он понял, что старый охотник знал откуда он пришел и зачем. Наконец он сказал:

– Много лун прошло с того времени, как Злая Змея взял белого мальчика в свой вигвам, заботился о нем, берег его, кормил его мясом и охотился для него, чтобы он ни в чем не имел недостатка, и белый мальчик полюбил Злую Змею, как своего отца; и Злая Змея любит мальчика, как своего сына, и хочет усыновить его; белый мальчик будет вождем нашего племени и забудет белых людей и станет краснокожим!

– Белый человек забыл мальчика, которого он считает давно в числе умерших! – сказал Малачи.

– У белого человека нет памяти, – продолжал индеец. – Так скоро забыть свое дитя! Но я думаю, что это не так, и что он сделает много подарков тому, кто вернет ему мальчика!

– А какие же подарки мог бы сделать белый человек? – спросил Малачи. – У него нет водки; он – бедный человек и охотится вместе со своими молодыми людьми так же, как и индеец! Что же может он дать такого, что было бы заманчиво для индейца?

– У белого человека много пороха, свинца и ружей, – сказал индеец, – много всякого добра, больше, чем ему нужно, и все это хранится у него в складе!

– Что же, Злая Змея приведет мальчика обратно, если белый человек даст ему пороха, свинца и ружей? – спросил Малачи.

– Да, он пройдет весь долгий путь и приведет с собой белого мальчика, но прежде пусть белый человек скажет, какие он подарки сделает ему за это!

– С белым человеком поговорят и ответ его передадут, но Молодой Выдре не следует ходить в хижину белого человека: там краснокожему грозит опасность от карабинов молодых людей. Когда будет полная луна, Седой Барсук свидится с Молодой Выдрой после заката солнца на восточной границе длинной прерии, что тянется вдоль озера. Хорошо ли так?

– Хорошо! – отозвался индеец, встал и быстро удалился в густую чащу леса.

Вернувшись домой, Малачи, улучив удобную минуту, сообщил о всем Альфреду; о дальнейшем они решили посоветоваться с капитаном Сенклером, который в это утро приехал из форта.

– Уж не лучше ли уступить требованиям этого негодяя? Что значат, в сущности, несколько фунтов пороха и свинца и одно или два ружья в сравнении со счастьем вернуть себе ребенка? – сказал Сенклер.

– Не в этом дело, сэр! – возразил Малачи. – Я знаю, что мистер Кемпбель не пожалел бы отдать все свои запасы Злой Змее, лишь бы возвратить себе сына. Но беда в тех последствиях, какие будет иметь эта уступка. Злая Змея не удовольствуется пустячными подарками, а потребует много ружей, быть может, больше, чем у нас есть, и пороху и дроби столько, сколько его воины смогут унести. Тогда он этим же оружием, порохом и пулями угостит нас: ведь тогда он уже не побоится напасть на нас; и затем мы этим дадим ему охоту при первом удобном случае повторить еще раз такое же похищение и снова вымогать этим способом все, чего он пожелает!

– В этом есть, несомненно, доля правды, Малачи. Но что же нам тогда делать, чтобы вернуть мальчика?

– Мне думается, нам остается только одно средство. Когда Молодая Выдра придет опять за ответом, схватить его и задержать в качестве заложника. Но дело в том, что прежде чем так поступить, мы должны иметь согласие полковника, так как держать нашего заложника можно только в форте; здесь, на ферме, мы не можем этого сделать, во-первых, потому что об этом прежде всего узнали бы мистер и миссис Кемпбель, во-вторых, нам пришлось бы каждую ночь ожидать нападения индейцев.

– Право, ваша мысль мне нравится, Малачи! Я сегодня же сообщу обо всем полковнику. А когда вы должны передать ответ молодому индейцу?

– Через три дня, т. е. в субботу после захода солнца, я буду ждать его в конце нашей прерии, ближайшей к форту, так что в случае согласия полковника, мы сумеем обделать все это дело без ведома господ!

– Так послезавтра я вернусь сюда с ответом от полковника и, в случае его согласия, отдам все необходимые распоряжения заблаговременно!

Вечером капитан Сенклер вернулся в форт и в условленный день вернулся на ферму с известием, что полковник дал свое согласие на задержание молодого индейца в форте в качестве заложника.

– Надеюсь, помощи из форта нам для задержания индейского мальчугана не потребуется: с ним мы и сами справимся!

– Справиться-то с ним нетрудно, я бы один с ним справился; но тут дело не в силе, а ловкости: он тонкий, юркий и проворный, как угорь, и не изловить, а удержать его будет трудно. А если он от нас уйдет, то нам его никогда больше не поймать!

– Так как же быть?

– Очень просто! Когда я пойду к нему с ответом, вы, капитан, мистер Альфред и Мартын, притаитесь в засаде где-нибудь вблизи и постепенно подкрадывайтесь! У Мартына будут наготове его оленьи ремни, и в тот момент, когда вы двое схватите его, он свяжет его по рукам и по ногам; уж он знает, как за это дело взяться. А теперь пройдем в ту сторону, где я завтра буду ждать его, и я покажу вам место, где вы должны притаиться: ведь завтра нас не должны видеть всех вместе в тех местах, так как это может возбудить подозрения.

В условленный вечер, когда солнце закатилось, Малачи направился к восточной границе прерии, и не прошло десяти минут, как молодой индеец точно из-под земли вырос перед ним. Он, как и тогда, был вооружен луком и стрелами и имел при себе свой томагавк, но ружья не было.

Малачи, завидев его, сел, и Молодая Выдра последовал его примеру: у индейцев таков обычай, что когда они ведут какие-нибудь переговоры или говорят о деле, то не иначе, как сев друг подле друга.

– Говорил ли отец мой с белым человеком? – спросил индеец, помолчав некоторое время.

– Белый человек тоскует по своему сыну, и сквау его плачет по нем, – отвечал Малачи. – Злая Змея должен привести мальчика в хижину белого человека и получить дары!

– А будет ли белый человек щедр? – спросил опять индеец.

– У белого человека есть карабины, порох, свинец и табак; думаю, что такие дары удовлетворят вождя!