Канадские поселенцы

– Я даже знаю одно дерево с ульем, – сказал Мартын, – я его пометил недели две тому назад; только из-за мельницы все некогда пойти да срубить его.

– Да, – сказал Генри, – я не знаю даже, удастся ли мне поохотиться эту зиму!

– Вам завтра не нужны будут санки, мистер Альфред? – спросил Малачи.

– Один день я могу обойтись и без них, – отвечал молодой мельник. – А на что они вам, Малачи?

– Вероятно, чтобы привезти нам целый воз меда? – сказала Эмми.

– Нет, мисс, чтобы отвезти в лес медные котлы, где будем варить сахар, и все эти корытца, которые мы завтра будем расставлять. А когда мы управимся с сахаром, тогда займемся и медом!

На другой день Малачи со своими двумя помощниками, Джоном и Цветом Земляники, отправился в лес, установил на открытых полянах, на крепких вилах, котлы так, чтобы под ними можно было развести костры, когда придет время; расставил всюду корытца под надрезами для сбора сока и только перед закатом успел окончить эту работу. Наутро Малачи и Джон взяли свои топоры и отправились в лес добывать мед из того дерева, на которое им указал Мартын. Дерево это они срубили, но мед не стали доставать, пока не стемнело, а когда стемнело, то развели поблизости большой костер, который закидывали постоянно живыми ветвями, чтобы было больше дыма.

Когда все пчелы разлетелись от него, Малачи с помощью Джона вскрыли ствол и добыли оттуда целых два ведра меда, который принесли домой как раз в тот момент, когда вся семья садилась за ужин.

На следующий день, когда Малачи и Джон опять пришли к тому месту, где оставили ствол с ульем, они увидели большого медведя, возившегося над остатками меда, но прежде чем они успели вскинуть свои ружья, животное поспешно скрылось в чаще леса.

Цвет Земляники ежедневно обходила все деревья, под которыми были расставлены корытца, и опорожняла содержащийся в них сок в большие медные котлы, а Малачи и Джон отыскивали в лесу деревья, где были улья; вскоре они нашли еще три улья, пометили деревья и оставили их до более удобного времени.

Спустя недели две оба медных котла в лесу были полны до краев соком сахарных кленов; кроме того, было еще несколько ведер этого сока в запасе. Под котлами разведены были костры; все маленькое общество, заготовив холодный обед и нагрузив им и посудой несколько корзин, отправились в лес. Около полудня достаточно уварившийся сок стали выливать в лоханки для охлаждения. Г-жа Кемпбель и остальные осмотрели и надрезы на деревьях, и варившийся сок, и тот, что был уже разлит по лоханкам и остывая начинал кристаллизоваться; после этого основательного осмотра все сели на лужайке вблизи костров обедать.

В это время Оскар и остальные собаки, прибежавшие вслед за хозяевами в лес, столпились над какой-то норой в земле и стали яростно рыть землю лапами и громко лаять.

– Что они там нашли? – спросил Альфред.

– Как раз то, что нужно Землянике! – отвечал Малачи. – Мы его завтра выроем.

– А что это такое? – осведомилась Мэри.

– Это дикобраз; если желаете, мы сходим за лопатами и сейчас выроем его для вашего удовольствия!

– Ах, пожалуйста! – воскликнула Эмми. – Мне так хочется увидеть пойманного дикобраза!

Мартын пошел за лопатами; тем временем убрали посуду и остатки обеда; затем все собрались около того места, где были собаки, которые все еще продолжали громко лаять и рыть лапами землю.

Более часа пришлось дорываться до дикобраза; когда же он, наконец, выскочил из норы, и собаки бросились на него, то нельзя было видеть без смеха, как они отскакивали, уколовшись об его громадные щетины. Только один Оскар пытался перевернуть дикобраза на спину и схватить его за брюхо. Но Мартын разом убил его ударом по переносице, и тогда уже собаки набросились на убитого.

Позабавившись этим зрелищем, все пошли обратно к котлам, где варился сахар, и вдруг, подходя ближе, Эмми воскликнула:

– Смотрите! Там медведь у лоханки, где студится сахар!

У Малачи и Джона ружья были наготове; миссис Кемпбель и Мэри очень перепугались.

– Вы не пугайтесь, сударыня, – сказал Малачи, – он только на сахар польстился, а вам ничего не сделает!

– Это, верно, тот самый медведь, которого вы тогда спугнули у меда! – сказал Мартын. – Посмотрим, что из него будет; вы увидите, что он нас позабавит! Смотрите, как он принюхивается к сахару; вот лизнул его сверху языком!

Все не спускали глаз с медведя.

– Видите, – продолжал Мартын, – ему понравилось; теперь он захочет еще; смотрите, он окунул свою лапу в лоханку! Но сахар остыл только сверху, а внизу еще страшно горяч!

В этот момент медведь взвыл, выхватил свою обожженную лапу из лоханки и, став на задние лапы, поднял вверх обожженную.

– Я вам говорил, что мы позабавимся! – сказал Мартын. – Но вы не думайте, он попытается еще раз угоститься сахаром!

– Джон, готовь ружье! Он нас заметил теперь!

– Неужели он побежит сюда? – спросила г-жа Кемпбель.

– Непременно! Он теперь разозлен: только вы не бойтесь, а всего лучше отойдите шагов на пятьдесят взад; тогда вы все увидите, и опасаться вам будет нечего!

Мартын тем временем навязал всех собак на ремень и сдерживал их, затем отошел с ними взад вместе с г-жей Кемпбель и Мэри.

Медведь же опять принялся лакать сахар и, конечно вторично обжегся и озлился еще более; животное грозно заревело, полагая, что эту злую шутку над ним сыграли люди, смотрящие на него, и, быстро повернувшись, пошло прямо на них.

– Ну, Джон, теперь целься хорошенько, как раз между глаз! – проговорил Малачи в тот момент, когда мальчик, став впереди него на одно колено, приложился и готовился выстрелить. К невероятному ужасу миссис Кемпбель, Джон подпустил к себе медведя на двадцать шагов и тогда только выстрелил. Медведь упал, не вздрогнув.

– Молодец! Метко выстрелил и, главное, спокойно и уверенно! – похвалил мальчика Малачи, подходя к убитому зверю; вслед за ним подошли и остальные.

– Видите, сударыня, какой из него вышел хороший охотник! – сказал старик. – Самый опытный не сумел бы убить медведя лучше, чем он!

– Но ты испугал меня, Джон! – сказала мать. – Отчего ты дал медведю подойти так близко к тебе?

– Потому что я хотел убить его наверняка, а не только ранить! – отвечал мальчик.

– Ну, конечно! Ранить медведя гораздо опаснее, чем вовсе не трогать его. Ну, а шкура с него принадлежит по праву Джону, а мясо может идти к столу на общее пользование! – добавил Малачи.

– А разве мясо его вкусно? – спросила миссис Кемпбель.

– Да, особенно окорока! Если их закоптить или провялить, предварительно засолив, самые тонкие гастрономы считают это блюдо превосходным! – сказал Малачи и принялся с помощью Мартына снимать шкуру с убитого медведя.

Глава XXXIV

Это было в начале июня, когда Малачи, находясь один в лесу на охоте, заметил молодого индейца, направлявшегося как будто прямо к нему. Это был стройный, красиво сложенный юноша лет 20, не более; он имел при себе лук, стрелы и томагавк; но ружья у него не было. Малачи сидел на стволе поваленного дерева и отдыхал, когда его заметил, и не пошевельнулся, а ждал, когда индеец подойдет к нему, заранее уверенный, что это гонец от Злой Змеи.

Действительно, подойдя к Малачи, индеец сел подле него на ствол, но не произнес ни слова, так как по индейскому обычаю младший не смеет заговорить с человеком старше себя, а должен ждать, пока тот обратится к нему.

– Сын мой пришел с запада? – спросил его Малачи на индейском наречии после некоторого молчания, как это водится у индейцев.

– Молодая Выдра пришла с запада! – ответил юноша. – Старики говорили ему о Седом Барсуке, прожившем жизнь Змеи и охотившемся с отцами тех, кто теперь в преклонном возрасте… А теперь отец мой живет с белыми людьми?

– Так, он живет теперь с белым человеком; ведь у него тоже не индейская кровь в жилах!

– И много у белого человека людей в его большой хижине? – продолжал расспрашивать индеец.

– Много молодых людей и много ружей! – ответил Малачи.

После этого индеец молчал некоторое время. Малачи молчал также, выжидая, когда собеседник заговорит о том, зачем он сюда прислан.