Джо поднял глаза и увидал хорошенькую блондинку с плутоватыми голубыми глазами, перевесившуюся через борт.
– Так пусть он сам придет сюда, Нэнси, – отвечала мистрис Чоппер. – В прошлый раз он отказался платить за вас, сказал, что ничего не поручал вам брать.
– Это он сдуру меня приревновал. Я потеряла его табак, а он вообразил, что я отдала его Дику Снэпперу.
– Ничего не могу сделать. Пусть он сам придет.
– Да он уехал куда-то в шлюпке и велел мне взять у вас для него то, что я вам сказала. Кто это с вами? Это не Питер. Да, не он. А какой славный мальчик!
– Я тебе говорила, – сказала мистрис Чоппер. – Не будь меня, она бы уже сюда припожаловала и обставила бы тебя за первый сорт.
Джо опять поглядел на Нэнси и подумал, что было бы очень нелюбезно с его стороны, если б он ей отказал.
– Какая вы жестокосердая женщина, мистрис Чоппер. Из-за вас теперь Билль меня разбранит, когда вернется на борт. Право же, он заплатит, даю вам честное слово.
– Ну что ваше честное слово, – сказала мистрис Чоппер, качая головой.
– Погодите минутку, мистрис Чоппер, я сейчас вам все объясню, – сказала Нэнси, перелезая через борт и нисколько не стесняясь тем, что всем видны ее стройные ноги.
– Бесполезно приходить вам сюда, Нэнси, я же вам говорю, – попробовала остановить ее маркитантка.
– Ладно, мы посмотрим, – возразила Нэнси, появляясь в лодке и лукаво взглядывая прямо в лицо мистрис Чоппер. – Дело в том, тетенька, что вы ведь и сами не знаете, какая вы добрая женщина.
– Зато я знаю, Нэнси, какая вы женщина, – ответила старушка.
– О, это все знают: сама себе враг, больше никому.
– Что верно, то верно, и я вас очень жалею.
– Не думайте, я к вам не клянчить пришла, а просто поболтать с вами и взглянуть поближе на этого хорошенького мальчика.
– Не правда ли, как он похож на Питера?
– О, очень похож. Вылитый Питер. Глаза, нос, рот – все ужасно похоже. Даже странно!
– Я никогда не встречала такого сходства! – воскликнула мистрис Чоппер.
– Изумительно! – подтвердила Нэнси. Чтобы угодить старушке, она принялась хвалить Джо и восхищаться его сходством с Питером, и так умаслила этим старую маркитантку, что та при расставании отпустила ей и селедок, и хлеба, и табаку.
– Записать все это, мистрис Чоппер? – спросил Джо.
– Боюсь, что это будет бесполезно, – ответила успевшая одуматься старушка. – Впрочем, запиши где-нибудь. Потом все равно придется списывать в безнадежные долги. Отчаливай, Вильям, от брига, поедем к большому кораблю.
Когда лодка оттолкнулась от брига, на котором была Нэнси, старушка сказала:
– Хоть бы эта Нэнси перевелась в какой-нибудь другой порт. Сколько у меня за ней денег пропадает!
– Верно! – засмеялся лодочник. – Она не только вас, она кого хотите сумеет обойти – мужчину и женщину, старого и малого, и даже самого черта. Такая плутовка!
В течение всего дня лодка ездила от одного корабля к другому, и к пяти часам вечера весь товар был распродан – частью на наличные, частью в кредит. Вместо того лодка оказалась нагруженною пустыми бутылками, бельем для стирки, сухарями и разными предметами менового торга. Мистрис Чоппер велела лодочнику править к берегу.
Когда все ящики и другие вещи были принесены из лодки в дом, мистрис Чоппер послала в кухмистерскую за обедом, как делала обыкновенно. Джо сел обедать вместе с ней. Когда они кончили, мистрис Чоппер сказала ему, что теперь он, если хочет, может погулять и поразмять себе ноги, а она займется разборкой белья и сдачей его в стирку. Джо, разумеется, с восторгом воспользовался позволением, потому что ноги размять ему и впрямь не мешало – они у него совсем затекли от долгого сиденья в лодке среди корзин с яйцами, селедок и других таких же удобств.
Познакомим, однако, читателя поближе с мистрис Чоппер. Она была вдовой лоцмана, который незадолго до своей смерти снабдил ее известной суммой денег из своих сбережений и посадил маркитанткой. Когда он умер, она стала продолжать дело уже сама от себя. Люди называли ее богатой, но ведь понятие богатства очень условно: в глазах простого класса тот, кто имеет двести или триста фунтов в банке, уже богат. Главное ее богатство составляли, кажется, безнадежные долги, записанные в семи или восьми памятных книжках, в которых разбирался теперь Джо.
Полученным позволением размять ноги наш герой воспользовался сейчас же и отправился на лондонскую дорогу, чтобы встретить Эмму Филипс, он пришел на заветное местечко, где они вместе стояли на коленях и молились, и стал ждать. Вскоре появилась и она в соломенной шляпе с голубой лентой. Джо подошел к ней и объявил, что нашел себе очень хорошее место и что он весь этот день работал.
– И, кажется, мне всегда будет можно приходить сюда в эти часы, – прибавил Джо, – и провожать вас домой, чтобы с вами чего не случилось.
– А моя мама говорит, – возразила девочка, – что она желала бы вас видеть, какой вы, потому что она не может допустить знакомства между мной и случайно встреченным человеком, которого она не знает. Что вы на это скажете? По вашему, она права или нет?
– Совершенно права, – отвечал Джо. – Я упустил это из вида.
– Вы придете к ней?
– Только не сегодня, потому что я не особенно чисто одет. Я приду в воскресенье, если буду свободен.
Они простились. Джо вернулся в город. Он решил истратить бывшие у него деньги на покупку себе нового праздничного костюма, так как теперешний его костюм был уж очень из грубого материала.
– Ну, что, Питер, лучше ли ты себя чувствуешь после прогулки? – спросила его мистрис Чоппер, когда он вернулся.
– О, да, мэм, благодарю вас.
– Питер, ты очень дельный и хороший мальчик, – продолжала старушка, – и мне бы хотелось, чтобы ты пожил у меня подольше. Ты долго был матросом?
– Я матросом и не был, а только собирался поступить, но без особенной охоты. У вас мне было бы лучше.
– Ну, значит, это дело решенное. Скажи, Питер, у тебя что есть из платья?
– Вот только то, что на мне, и немного белья. Но мне, когда я уходил из дома, дали денег, и я хочу купить себе на них праздничный костюм, чтобы можно было в церковь пойти.
– Это хорошо. Так и сделай. Сколько же у тебя всех денег?
– Как раз на костюм, – сказал Джо, показывая два золотых соверена и семнадцать шиллингов серебром.
– Твои родители, должно быть, отдали тебе все, что у них было! – сказала мистрис Чоппер. – Хорошо. Я думаю, что тебе деньги не следует иметь в руках. Купи себе праздничный костюм, а я потом буду доставлять тебе все, что нужно. Ты согласен?
– О, вполне. Сегодня у нас вторник. Как вы думаете, поспеет костюм к воскресенью, если его теперь заказать?
– Думаю, что поспеет. Может поспеть. Как только Вильям вернется от прачки – а он скоро уже должен вернуться – я пойду с тобой, и мы вместе закажем. Да вот он уже идет… Нет, это не его шаги. Чьи-то легкие… Боже мой, Нэнси! Вы зачем? – спросила ее не особенно любезным тоном старушка.
– Угадайте, – отвечала многозначительным тоном молодая женщина, садясь на одну из корзин.
– Я не мастерица угадывать, но если вы пришли опять брать в долг, то знайте, что я не поверю вам больше ни на один шиллинг.
– Поверите, мистрис Чоппер. Вы такая добрая, вы никогда не откажете. Послушайте, почему бы вам не взять меня к себе помощницей на вашу лодку? Я бы вам здорово покупателей привлекала – отбоя бы от них не было.
– Нет, вы не годитесь, Нэнси. Совсем не годитесь. Скажите, однако, зачем вы пришли? Вспомните, вы уже брали сегодня у меня в долг.