Браконьер

– Как же это он утонул бедняга?

– Видите ли, его тетка, добрейшей души старуха, держит маркитантскую лодку, на которой подвозит к кораблям разные товары: иголки, нитки, черствые булки, гнилые яблоки, заплесневелые пироги, трубки, селедки – все, что хотите. Мальчик Питер был ее правой рукой, потому что она сама не читать, ни писать не умеет. Недавно он подъехал в лодке к кораблю, а было сильное волнение, он стал лезть по канату на корабль, канат оборвался и вместе с ним упал в воду. Питер не умел плавать и утонул. Вы на него очень похожи. Старуха с удовольствием возьмет вас на его место, у нее никого теперь нет. Это гораздо лучше, чем идти в матросы, работать, как на каторге, не доедать, не досыпать… Вы как хотите?

– Я нахожу, что вы очень добры. Я буду рад поступить на это место.

– Она очень добрая старуха, сердечная такая. Отпускает в кредит, когда у кого денег нет. Боюсь даже, не слишком ли она много верит. Ей часто не платят. Так я сегодня же с ней поговорю, потому что она придет к нам на корабль, а я буду там. Только где я вас найду сегодня вечером?

– Где вы назначите, там я и буду.

– Ладно. Встретьте меня здесь в девять часов. Я приду с окончательным ответом. А теперь мне пора, пора!

Матросик схватил сверток со своей обновкой и бегом побежал на пристань.

В комнате было много матросов и женщин, но все были заняты своими разговорами, и на Джо никто не обращал внимания. Он посидел недолго после ухода товарища, расплатился и попросил женщину у прилавка взять на хранение его узелок, говоря, что в девять часов он опять придет.

– Хорошо, юноша, все будет цело и сохранено, – отвечала та, кладя узелок под конторку. – Отдадим, как только спросите.

Джо несколько успокоился. Хотя он хорошенько еще не понял, в чем будут состоять его обязанности, но думал, что справился с ними: ведь не боги горшки обжигают. Он прогулялся по улицам, потом вышел на пристань и остановился у решетки, любуясь оживленной картиной большой гавани. К пристани как раз в это время подъехала лодка, в которой Джо сразу же, по догадке, узнал маркитантскую лодку, описанную матросом. В ней, кроме товаров, перечисленных матросиком, находились еще многие другие: портер в бутылках, пиво в бочонках, лук, порей, и вообще самые разнообразные предметы. На кормовом сидении восседала толстая-претолстая женщина.

Лодочник причалил к пристани. Толстая женщина вышла на берег. Лодочник подал ей в руку корзинку, длинную палку и еще несколько других вещей, в том числе какой-то узел, по-видимому, с грязным бельем для стирки.

– Боже мой! Куда я со всем этим денусь? – вскричала толстая женщина. – Тебе, Вильям, никак нельзя оставить лодку, а здесь больше нет никого, кто бы мне помог.

– Хотите, я вам помогу? – сказал Джо, сбегая по ступенькам вниз. – Что вам донести прикажете?

– Ты добрый, милый мальчик, – сказала она. – Вот, взял бы тот узел, а с остальными вещами я уж справлюсь сама.

Джо разом вскинул узел себе на плечо.

– Да ты сильный! Это хорошо! – сказала старуха. Джо пошел за ней с узлом. Они подошли к небольшой двери совсем недалеко от пристани, и старуха попросила его подняться в первый этаж, что тот и сделал.

– Я вам больше не нужен? – спросил Джо, садясь на узел.

– Нет, миленький, нет. Но я должна тебе заплатить за твое беспокойство. Ты сколько бы желал получить?

– Нисколько, – отвечал Джо, – и я ничего с вас не возьму. Прощайте, будьте здоровы.

Джо сошел вниз хотя старуха звала его назад, и опять пустился гулять по улицам Грэвсенда. Вскоре ему надоело ходить по мостовой, и он вышел опять на ту дорогу, где он встретился с Эммой Филипс. Наступил уже вечер когда он повернул обратно в город – и вдруг увидал Эмму, возвращавшуюся из школы домой.

Девочка сделала вид, что не узнала его, и хотела пройти мимо, но Джо сказал:

– Вы разве меня не узнаете?

– Я вас узнаю, – улыбнулась она, – но зачем вы надели другой костюм? Я думала о вас весь этот день и даже, знаете, получила черный билетик за плохие ответы, – прибавила девочка со вздохом.

– Значит, я косвенный виновник! – сказал Джо. – Это мне очень неприятно.

– О, ничего не значит. Со мной это случилось в первый раз после долгого промежутка, и я маме объясню, почему так вышло. Но зачем вы оделись юнгой, разве вы уходите в море?

– Нет, не собираюсь. Напротив, я надеюсь скоро получить место здесь в городе, и мы можем видеться всякий раз, когда вы будете идти домой. Могу я вас проводить до дому?

– Пожалуйста. Я буду очень рада. До дому оставалось ярдов двести, не более, и Джо прошел с Эммой все это расстояние.

– У меня к вам просьба, – сказал после некоторого колебания Джо. – Обещайте мне ее исполнить.

– Что такое?

– Сохраните мою тайну. Когда вы будете рассказывать вашей матушке про меня, по встречу со мной, не упоминайте о том, что я из джентльменского костюма переоделся в матросский. У меня на это есть свои причины, о которых я не могу никому говорить. Я и то вам давеча утром сказал о себе больше, чем вообще могу рассказывать. Другому я бы этого не сказал.

Девочка подумала немного и отвечала:

– Хорошо. Мне кажется, что я и права не имею рассказывать о том, о чем меня просили не говорить. Но все-таки про встречу с вами я матери должна рассказать.

– О, это можно рассказать, а также и то, что я ищу себе место и уже почти нашел, так что завтра рассчитываю поступить на него. Я надеюсь, что мы будем встречаться с вами, а если не придется, я все-таки вас всегда буду помнить. Прощайте.

Они расстались. Джо подождал, пока она не дошла до рыльца своего дома, и повернул обратно в Грэвсенд. С матросом своим он встретился в назначенный час у дверей харчевни.

– О, вы здесь, – сказал юнга. – Вот и прекрасно. Ну-c, я виделся со старухой и долго с ней беседовал. Она убеждена, что такого, как был ее Питер, не найти другого на всем свете, но я все-таки ее уговорил взглянуть на вас. Идемте же скорее, а то у меня времени всего полчаса.

Матросик привел Джо к той самой двери, в которую тот давеча вносил узел. Войдя в комнату во втором этаже, Джо увидал ту самую женщину, которой помогал тогда на пристани.

– Вот он, мистрис Чоппер, – сказал юнга, – и если он окажется для вас неподходящим, то я уж и не знаю, кто может вам угодить. Ученый он страсть какой и счет знает во как.

Джо даже опешил от такой лестной рекомендации, а толстая женщина пристально взглянула на его лицо.

– Где я тебя видела раньше, мальчик? – сказала женщина. – Боже мой, до чего он похож на Питера! Ты правду сказал, он ужасно похож на Питера.

– Мы с вами виделись сейчас, когда я приносил сюда ваш узел, – сказал Джо.

– И не пожелал с меня взять ничего за труды! Правда, он ужасно похож на Питера.

– Я же вам говорил, почтенная моя. И поверьте, он будет вам полезен не хуже Питера. Однако, мне пора на борт. Уговаривайтесь одни, как сами знаете.

Говоря это, Джим подмигнул Джо глазом, впрочем, бесполезно, потому что тот не понял, что это значит, и торопливо ушел.

– Это странно, но только ты изумительно похож на Питера. Бедный Питер! Ты слышал о нем?

– Слышал, юнга мне рассказывал.

– Славный был паренек, такой дельный, работящий. А ты, должно быть, добрый, вот помог мне давеча, и совершенно бескорыстно. Я люблю, у кого доброе сердце. Ты где познакомился с Джимом Патерсоном?

– В лавке готового платья, мы оба зашли туда купить кое-что.

– Джим дикий человек, но у него тоже доброе сердце, и свои долги он старается платить по возможности. Я говорила с людьми, которые знают его родителей. Оказывается, он со временем кое-что получит. Скажи, что ты можешь делать? Я боюсь, что ты не сумеешь делать всего того, что делал Питер.

– Я могу составлять для вас счета, могу быть честным я верным.

– Больше этого и от Питера не требовалось. А ты уверен, что сможешь верно считать и подводить итоги?