Книга Герцогини

не то, как они поступали,
а то, что их поступки должны были вызывать возмущение
Потому мне нравилось…
Они всё сжигали.
А это красиво.
Однажды в детстве я видела, как загорелся верхний этаж
одного ветхого дома.
И огонь полетел вниз,
совсем как мотыльки настоящие,
только большие.
Это было красиво.
Пожары – это красиво –
когда огонь становится пламенем
Но чтобы доставлять мне наслаждение,
Ландскнехт должен был напрягать все свои силы в жестокости
А силы его убывали
И вдруг он сказал, что он выше меня по происхождению
Зачем он сказал, не знаю
Но я с огромной, захлестнувшей меня радостью
дала ему размашистую пощечину!
И страшно насладилась чувством страха от его злого лица
И побежала и захлопнула дверь
И он сломал дверь кулаками…
И такого роскошного страшного совокупления
никогда в жизни моей не было!..
Но вот на следующий день он попросил прощения
и сказал, что любит меня безумно
А мне это говорили тысячу скучных раз!
И ночью он был совсем обыкновенным
Таких у меня много бывало,
я даже запретила себе думать о таких…
И все равно он бы мне надоел,
даже если бы его силы оставались при нем…
Я приказала слугам не пускать его во дворец
Но как меня раздражали эти мелочные мысли,
охватившие меня:
вдруг он нападет на мой дворец, на меня;
вдруг его головорезы захотят мстить,
если он исчезнет…
Я раздражаюсь, когда жизнь вдруг хочет удушить меня
своими гадкими мелочами;
утопить, как в глухом болоте…
Надо было приказать жестокое и окончательное
Но убийство такого как он, разве это жестокость?..
И вот он пропал.
Я знала, что его никогда не найдут.
Потому что на моей стороне было море,
и зависимые от меня храбрецы,
отлично владеющие простонародными ножами
лодочники…
А во главе его головорезов встал давний его соперник,
вовсе не обладавший его властностью.
И вскоре шайку рассеяли,
почти всех перебили,
оставшиеся разбежались…
И теперь, то есть сегодня,
я выставила вон из поварни повара Леоне,
кухарку и судомойку
В буфетной комнате жар от камина
Я осталась совсем одна
Волосы я завязала на затылке зеленой лентой
Я варю густое варенье из лесной земляники,
снимаю пенки деревянной ложкой…
Готово!..
Я прикрываю маленький горшок плотной бумагой,
смоченной сладким вином,
и ставлю на деревянную полку,
накрытую белой полотняной салфеткой,
вышитой красными шелковыми нитками…
В спальне буду одна,
распахну окно,
впущу солнце,
закрою глаза
И перед моими закрытыми глазами
пролетит мгновенной птицей
твой кроткий взгляд из-под черных кудрей…
Я послала за тобой и знаю,
ты придешь незамедлительно…
Я сижу на постели,
поджав под себя ноги,
раскрыв «Поэтику» Аристотеля,
и в нетерпении представляю себе твой голос,
твои руки, протянутые ко мне,
всего тебя!..

Примечание

Ужасы многочисленных европейских войн, особенно в немецких землях, подробно рассказаны в таких произведениях, как «Крестьянин Гельмбрехт» – повесть в стихах немецкого поэта тринадцатого века Вернера Садовника; и «Похождения Симплициссимуса» – роман, написанный в семнадцатом веке немецким писателем Гансом Якобом Кристоффелем фон Гриммельсгаузеном.

Писание четвертое. Герцогиня беседует с Шекспиром

Сегодня я оделась по-испански
как при дворе Филиппа-короля
придворные дамы
я вышла в черном
Волосы закрыла плоёной белой накидкой
немножко в складках такой
И совсем не пудрилась
сегодня я бледна
и надушилась очень мало…