Сиреневый закат

«Сегодня среда, завтра четверг, потом пятница и выходные. На улице все будут гулять и радоваться жизни, а я… а я…» – я закрыла ладонями лицо и заплакала.

Моя жизнь была ненормальной. С самого начала все шло наперекосяк. Наверное, вам нужно рассказать эту историю. Меня зовут Элеонора (сокращенно Лора), мне тридцать два года, у меня нет детей и я не замужем. Меня забрали из детского дома в России, когда мне было три года. То есть чисто теоретически я русская, но живу в Америке всю сознательную жизнь. То, что у меня русские корни, знают только приемные родители. Они не стали распространяться в школе или где-нибудь еще, что я приемный ребенок – за что огромная благодарность. Ведь американцы считают русских… нетолерантными, что ли, мягко говоря. Я никогда не интересовалась настоящими родителями, ведь они меня бросили. Даже если с ними что-то случилось, меня же могли удочерить их родственники. Хотя не знаю и никогда не узнаю правду, поэтому гадать можно сколько угодно. Когда я окончила университет, родители подарили мне маленькую квартирку в Бруклине и позволили жить самостоятельно – от этого берет неимоверная гордость!

Последние лет десять я занималась тем, что работала менеджером среднего звена в одной из крупных торговых фирм, занимающихся созданием информационных технологий. Моя задача состояла в том, чтобы искать новые идеи, новые таланты. Продавать наши интеллектуальные продукты и разрабатывать стратегии сбыта. В общем, полная скукота, потому что, как только ты находишь в просторах интернета интересные идеи и талантливых людей и приводишь к руководству, они говорят тебе: «Спасибо за хорошо проделанную работу. Дальше мы справимся сами». И, ничего не объяснив, закрывают дверь. То есть моя работа считается бесполезной. Мне никогда не скажут: «Лорен, поздравляем! Вы привели в нашу фирму настоящий талант! Вот вам ваши десять процентов от выручки и коробка конфет».

«Эх… – вздохнула я, – мечтать не вредно!»

Почти все заработанные деньги я отдавала своим приемным родителям. Это была благодарность за хорошее детство и подаренную квартиру. Сама я одевалась очень скромно и пыталась тратить на себя минимум. Наверное, поэтому на меня не очень часто обращали внимание мужчины. В жизни у меня был единственный бойфренд, с которым мы три года прожили вместе. С ним я чувствовала себя счастливой! Но по иронии судьбы он променял меня на другую женщину. Более яркую, более красивую. Внешность у меня, можно сказать, так себе: губы средние, нос длинноват. Но я знаю, что это можно исправить пластической операцией, а губы просто подкачать. Только вот думала, меня полюбят такой, какая я есть. Но все-таки сейчас не такое время… Сейчас любят за внешность и твою одежду, а то, что в душе, никому не интересно. На минуту закончила свои размышления.

«О господи, – внезапная мысль неприятно удивила, – а-а-а-а-а!»

Вчера вечером я позвонила родителям; долго не хотела их расстраивать, но все-таки сообщила, что нахожусь в больнице. Они приедут меня навестить, а потом заедут в мою квартиру и увидят весь этот кошмар: окурки от сигарет, пустые бутылки.

«Черт, черт, черт, что же делать? Они не знают, что я пью и курю… хотя я только пыталась курить, им-то это как объяснить?! – нужно срочно что-то придумать. В голову пришла только одна мысль, и та нелепая: позвонить экс-бойфренду и попросить о помощи. – Боже… как это унизительно – просить помощи у того, кто тебя предал!»

В трубке раздался длинный гудок.

– Алло, – сонно пробормотал бывший.

– Привет, Джон!

– Лори? Это ты? Почему ты звонишь так поздно?

– Извини, тут такое дело… – и я рассказала, как мы с подругами весело провели выходные, как потом меня нечаянно сбила машина, и теперь я лежу в больнице. – В общем, в квартире полный хаос, и там нужно убраться. Родители этого не поймут! – призналась я.

– Когда ты начала пить? – удивленно спросил Джон.

«Ну-у… как только ты меня бросил, сукин ты сын!» – пронеслись злобные мысли.

– Эм-м… да отмечали немного с подругами, вот и все… – соврала я.

– Я рад, что это не из-за меня! – иронично подметил он.

«Ах ты сволочь! Еще и сарказм включаешь!» – пронеслась досада, и я закатила глаза.

– У меня все хорошо, Джон! Только вот эта маленькая проблемка… – ответила ему грустным голосом.

– Знаешь, Лори, – начал он, – у меня ведь уже другая семья. Я не могу вот так взять и приехать к тебе. У меня начнутся расспросы: «Куда? Зачем? Почему?» Я бы не хотел всего этого.

– Я тебя поняла, Джон! – еле пробормотала и повесила трубку. – Вот черт! – сказала в полный голос. – Знала же, что не нужно ему звонить. Но нет, старая добрая память о хороших отношениях…

Да-а-а… не обольщайтесь в наше время хорошими отношениями. Они исчезнут мгновенно, как только вам найдут замену.

– Кхе-кхе, – в дверях послышалось неловкое покашливание. Доктор Браун смотрел на этот цирк бог знает сколько времени.

– Вы все слышали, доктор?

– Ну-у-у… Суть я понял. Скажите, Лорен, это случайно не из-за него вы прыгнули под машину?

– Что она сделала?! – в дверях показалась моя мама.

«Боже мой, – подумала я, съеживаясь, – это конец! Конец мне! Конец всему! Конец концов! Конечный конец!»

ГЛАВА 2. ЧЕРНЫЙ КОТ

Мама буравила меня пронзительным взглядом. Я не знала, что сказать. Доктор Браун быстро удалился, дабы не мешать семейным разбирательствам.

– Лори, – начала мама, – дорогая, расскажи нам с папой, что у тебя случилось?

Моя мама была добрым, но строгим человеком, а папа очень честным и справедливым. Поэтому у меня не было причин врать им. Я не боялась критики или того, что меня будут ругать. Единственное, чего я боялась, так это разочарования во мне, если когда-нибудь мои родители скажут: «Лорен, нам жаль, что мы удочерили тебя». Пожалуй, вот так выглядит самый большой из моих страхов. Я рассказала им все, что произошло, и ни капли не соврала. Даже о том, что творится в квартире. Папа засмеялся, его добрые зеленые глаза излучали тепло. Тепло стало и в моей душе. Моим родителям уже по шестьдесят лет. Мама красит голову в светлый цвет, скрывая седину, а папа не стесняется своей. Они у меня еще очень даже ничего!

– А я уже подумал, когда мы приехали к тебе домой, что ты решила пуститься во все тяжкие. Единственное, чего мы не нашли у тебя в квартире, так это пакетика с травкой, куда ты его спрятала? – иронично произнес отец.

У меня отвисла челюсть: «Папа, как ты можешь?» На лице появилась улыбка и почему-то потекли слезы: одновременно стало и весело, и грустно.

– Лори, – сказала тихо мама, – понимаешь, это твоя жизнь! Ты уже взрослая и можешь делать в ней все, что хочешь. Люди встречаются, расстаются, женятся и разводятся. И часто бывает так: один счастлив оттого, что ушел, а второй просто ломается от горя. Я тебя прекрасно понимаю: ведь если бы наш папа ушел от меня, я бы поплакала пару дней, а потом нашла ему замену! – добавила она и улыбнулась.

А вот теперь уже папе было не до смеха. Он пристально уставился на свою жену.

– Да-а-а? – протяжно произнес он, – ты серьезно? Вот так быстро нашла бы мне замену?!

– Звучит нереально, да? – ответила мама.

– Очень! – улыбнулся папа.

– Ну так же нереально, как и если бы ты ушел от меня! – с надеждой проговорила она.

Они знали, что никому и никогда не отдадут друг друга. В этот момент к горлу подступил комок, и я зарыдала. Вот они, настоящие семейные отношения! Когда два человека прошли бог знает через что, но все равно вместе. Они ругались, мирились, менялись друг для друга только в лучшую сторону. Важно именно это. Остальное, что уходит, то… туда и дорога.

«Ведь если ушло – это не твое!» – вспомнила истину я, и слезы продолжили течь по щекам.

– Лори, – сказала строгим голосом мама, – ты пока поплачь, а мы с папой пойдем поговорим с доктором Брауном.

Я натянуто улыбнулась, попытавшись успокоиться.

– Мама-а!.. – досадно всхлипнула, – и ты туда же?

Но все равно улыбнулась, понимая, что они стараются меня развеселить.

– Никуда не уходи, мы скоро придем! – согласился папа и подмигнул мне.

Уловив его тонкий юмор, закатила глаза.

Родители вышли в коридор, оставив дверь приоткрытой, и я слышала их удаляющиеся шаги. В палате была включена только одна лампа, свет которой приглушен, что создавало сонную атмосферу. Интересно, что мне теперь скажут на работе? На больничном предстоит провести не один месяц, и это если повезет, и я смогу ходить.

«За это время в компании наверняка многое поменяется: персонал, правила, а может, и начальник? – неожиданно дверь скрипнула и открылась сильнее. – Сквозняк, наверное».

– А-а-а, паук! – закричала я и дернулась: по тонкой паутинке спускался маленький паучок, прямо перед моим носом.