Тридцать три несчастья

– Убили его ножом. Но труп потом, действительно, одной из этих железок придавили. Такая своего рода издёвка.

– Понятно, почему вы их убрали. Ладно, что вы имели в виду: примитивный обывательский страх перед смертью или бандитское окружение на этой территории? Он вообще кем был, этот Большаков? Банкир, бандит?

– И то, и другое. Если у вас нет неприятия к месту, где произошло убийство, то всё в порядке.

– Ну, и закрыли тему. Я начну кухню отмывать, а вы продукты привезите, если желаете сегодня поесть. Да, надеюсь, вы понимаете, что для наведения относительного порядка на такой площади потребуется несколько дней?

После выходного Люба решила наконец-то заняться «рыцарским залом». С досадой повздыхав на люстру, она решила помыть окна, насколько дотянется, и подкатила стремянку к первому. Легко поднялась на первые три ступеньки, но неожиданно закружилась голова. Она пошатнулась, но успела ухватиться за никелированную трубу, обрамляющую оконный проём. И вдруг труба легко отделилась от стены. Люба зажмурилась от страха, но трубу не отпустила. И не упала. Решившись открыть глаза, она увидела, что из стены выдвинулась какая-то сложная конструкция из труб и шарниров. «О, бандитские сокровища!» – выдохнула она. Но оказалось, что это просто устройство для мытья окон. По нему было удобно залезать наверх и даже работать сидя, перемещая ступеньки. Только вокруг входной двери подобного устройства не было, поэтому полукруглое окно с дурацким балкончиком осталось недоступным.

Занявшись обедом, она продолжала обдумывать, как подняться наверх. Может, к центральному окну можно снаружи подобраться? Загорелось это выяснить так, что бросила не дочищенную картошку и выскочила на крыльцо. Нет, окно над козырьком, прикрывающим входной тамбур, но никаких ручек на раме. Открывается оно изнутри.

Поставила кастрюлю на маленький огонь и решила подняться на чердак, чтобы поискать там спуск к люстре. Место, где была люстра закреплена, она нашла сразу – в центральной прямоугольной башне с зубцами, которая так поразила её при первом взгляде на дом. Но никаких трубок, рычагов или выключателей там не было. Какие-то цепи, намотанные на бетонные балки. С порога она оглядела это хозяйство и махнула рукой: крутить нечего, а наступать на этот круг страшно – вдруг провалишься?

В общем, вернулась на кухню, проверила готовность блюд и снова вернулась в холл. С досадой пробормотала: «Вот зараза!» и пошла в проход под балконом. Не нравились ей ещё эти нашлёпки из-под рыцарских лат на до блеска отчищенных ею плитках пола. Может, удастся их чем-нибудь вроде ножа поддеть? Но нет, держатся. Ладно, пусть хозяин как строитель придумывает! Разогнулась и увидела, что на одной из плиток стены над ней грязное пятно. Она вытащила тряпку из кармана фартука и потёрла плитку. Если бы тряпка была мокрой, ничего бы не произошло. Но сухой оттереть грязь не удалось, с идти за моющим средством не хотелось. Люба потёрла плитку с усилием, и плитка вдавилась в стену. Ближайшая к стене «нашлёпка» повернулась, открыв квадратное углубление в полу. Люба без опаски туда заглянула – ну, нет сокровищ! Только коробочка с рычагом. Постояла, подумала. А нажму! Послышался шелест, это что-то посыпалось на пол. Со скрежетом люстра на цепях спустилась почти на пол.

– Ура! – сказала Люба.

Выключила свет и пошла за водой.

Когда промыла металлическую раму люстры и, по очереди снимая, промыла в слабом растворе уксуса и соли хрустальные висюльки, она нажала на штырь в углублении. Пощёлкала несколько раз. Ничего. Нажала посильней. Штырь полностью ушёл в коробочку, но люстра не сдвинулась с места. Ладно, вернётся вечером хозяин, он инженер, пусть разбирается.

Но расстроилась. Хотелось похвастаться, как она во всём разобралась. Ей эта работа очень нужна была. Игорь Николаевич обещал платить столько, сколько ей зарабатывать ещё не доводилось. Уже и аванс дал. Если она здесь задержится до мая, когда ей на повторный курс в больницу ложиться, то после стационара сможет пойти работать в местное отделение её прежнего банка и на накопленные деньги снять квартиру и забрать к себе Дениса. Катя не поедет, Люба это с самого начала понимала. И не только из-за бедности, которой дочь не хотела. Следующий год выпускной, девочка идёт на медаль. А вдруг в новой школе учёба не пойдёт?

Ох, а лампочки-то поменять! Щёлкнула выключателем, полюбовалась сиянием промытых висюлек и пошла за лампочками. Когда люстра засияла всеми огнями, бросила взгляд на чёрную дыру в полу и решила её закрыть. Прежде чем нажать на плитку в стене, наклонилась и без всякой надежды нажала на рычажок. Люстра заскрежетала и медленно вознеслась на потолок.

– Вот же я тупая, – засмеялась Люба. – Видно же, что это электрический подъёмник! Люстра двигается только под током!

В отличном настроении она накрывала на стол. И засмеялась, когда услышала восторженный мат Димы, шофёра.

– Любовь Эдуардовна, вы подъёмный кран вызывали? – спросил хозяин, с восторгом любуясь ярко освещённым холлом.

– Все секреты раскрою позже, а пока за стол!

После обеда Дима повисел на окнах, пару раз подвигал люстру, а потом принялся выстукивать противоположную стену, пытаясь найти тайник под другой нашлёпкой. Как ни убеждала его Люба, что она первым делом подумала о симметрии и всё проверила, он так упирался в стену, что удивительно, что её не пробил.

С утра Люба в отличном настроении чистила двор и думала, что сегодня она найдёт путь к последнему окну. А к вечеру оно упало до нуля. Не нашла. Да ещё хозяин позвонил и сказал, что заночует в городе. Знала бы, к тёте Клаве бы уехала сразу после обеда!

Перед сном вышла в холл, включила свет и для поднятия настроения решила подвигать люстру. Слишком резко нажала на рычажок, углубив его, и люстра застряла на полпути.

– Как день не задастся… – застонала она.

А вот задался! Другое положение штыря выполняло другую команду. Вся эта арматура, которая держала люстру, растянулась от перил балкона до маленького этого балкончика, путь к которому она искала несколько дней. Так вот для чего он нужен! «Всё равно не уснуть», – подумала. И полезла на второй этаж. Правда, увидев мостик из трубочек, по которому ей предстояло пройти на приличной высоте, как-то скисла. Ладно бы с пустыми руками! Но с ведром, метёлкой и тряпками? Вернулась, привязала всё на длинные верёвки, закрепила их на поясе, оставив ведро и веник на полу, и поползла на четвереньках. Доползла, подтянула инвентарь, занялась делом. Спешила, потому что нашёл не неё страх, всё думала: а если вдруг люстра поднимется или опустится, что тогда делать? Потом сообразила: по верёвке можно слезть!

Стоять на балкончике было некомфортно. Узенький, перила в полметра высотой. Мыла окно одной рукой, другой держалась за переплёт. Напоследок протирала балкончик. И обнаружила видеокамеру, засунутую между металлическими балясинами. Протёрла её от толстого слоя пыли и сунула в карман. Ясно, что эти шпионские штучки относятся к предыдущему хозяину. Кстати, чего он камеры не навесил на дом? Может, жив бы остался.

Люба сунула найденное в ящик кухонного стола и отправилась спать.

А назавтра Игорь Николаевич объявил, что пригласил коллег на званый ужин. Ещё шестеро приезжают из столицы в гости и проведут у него несколько дней.

– Не волнуйтесь, еду привезут из ресторана. И обслуживать стол они будут.

Но Люба всё равно взволновалась. И про находку больше не вспомнила.

Суд

– Любовь Эдуардовна, я должен перед вами извиниться…

– Это за что? За восстание Спартака?

– А?! – растерялся хозяин. – Я за гостью свою должен извиниться. А что за Спартак?

– И я о том же, – улыбнулась Люба, продолжая заполнять посудомойку. – Я имею в виду, что, когда в древнем Риме рабы восставали, они не планировали общественно-политическую формацию менять. Они понятия не имели о равенстве людей и достоинстве каждого отдельного индивида. Они просто хотели стать рабовладельцами, а нынешних господ сделать рабами. А ваша гостья… мне девочки сказали, что она, судя по её мастерским придиркам, прежде работала официанткой. И теперь отрывается по полной.

Игорь Николаевич засмеялся:

– Понял. Нетрудно вывезти девушку из деревни. Вы передайте официанткам, что я у них тоже прошу прощения, доволен их мастерством и выдержкой и компенсирую их моральные потери. При прощании извинюсь лично.

В дверях кто-то кашлянул. Люба, уже понимая, что произошла накладка, тем не менее, сначала кинула в машину таблетку, нажала на кнопку и только после этого повернулась. В дверях стояла та, о ком их речь велась. Спутница давнего приятеля Игоря Николаевича и делового партнёра, которую он, кажется, даже представил невестой. И он сзади стоит, приобняв её за талию. Неловко получилось… а, впрочем, что она особенного сказала? Что гостья прежде официанткой была? Ну и что обидного? А, пусть Игорь Николаевич оправдывается, на то он и хозяин! Люба покосилась на него. Надо же, ни малейшего смущения на лице! Да тут, наверное, никто смущаться не собирается! Мечет искры из глаз эта невоспитанная красотка. Выражения лица её спутника не видно. Хозяин некоторое время молчит, а потом спрашивает:

– Какие-то пожелания? Сейчас подадут десерт.

Первой не выдерживает невеста. Она вырывается из объятий жениха и убегает по коридору в гостиную. Игорь Николаевич идёт к двери:

– Ты за мной, Валера? Пошли, поговорим.

Они выходят через дверь, ведущую в холл. Через некоторое время из коридора появляется Инесса:

– Люба, как бы мне одеться? Хочу до дома дойти, взять что-нибудь тёплое.

– Да, здесь во всех больших помещениях прохладно. Давайте я вам шаль принесу.

Люба прошла через прачечную в свою комнату и достала из шкафа ажурную шаль.

– О, какая прелесть! Давайте я что-нибудь из посуды или блюд прихвачу, а то девчонки замотались, а вам, наверное, неприятно с этой крестьянкой-барышней пересекаться.

– Крестьянкой?

– У Пушкина барышня крестьянкой прикидывалась, а эта крестьянка пытается барышню изобразить. Она вас сильно обидела?

– Да бросьте, не в том я возрасте, чтобы на взбрыки постороннего подростка внимание обращать.

– Подростка?

– Ну, молодой женщины, задержавшейся в переходном возрасте!

– Да, пожалуй, это верная оценка. Но… я немножко знаю Валеру. Не хотелось бы, чтобы в него навеки вцепились зубы этой ядовитой змеи!

– Не преувеличивайте его беззубость. Если успешен в бизнесе, значит, о невинности говорить не стоит. Разберётся.