Первый эксперимент

– Да, безусловно. – С видимым разочарованием переговорщик убрал щупальце. – Итак, после нашего разговора вы пойдете прогуляться, а я устрою так, что вы столкнетесь с несколькими подопытными. Теперь давайте непосредственно к делу. Наше новое исследование…

– Я еще не закончил. – Снова перебил я его. – Что будем делать с другом того бармена? Вы обещали узнать о его состоянии.

– Узнал. К сожалению, он умрет через несколько дней с вероятностью 99,4%. У него образовались пролежни, начался сепсис и скоро разовьется пневмония. Увы, с этим набором ваша медицина пока справляется плохо.

– А если этого не произойдет, он выживет?

– Вероятнее всего.

– А вы можете это предотвратить?

– Разумеется нет!

– То есть, даже ваши технологии не настолько совершенны?

– Наши технологии вам и не снились. – С видом оскорбленного достоинства возразил переговорщик. – Но, согласно положениям конвенции…

– Да помню я про вашу конвенцию. Вы лучше ответьте мне, что я буду делать, когда лысый заявится сюда после кончины друга.

– Вы можете заявить, что он сумасшедший. Вызвать полицию.

– Чтобы его увезли санитары? Ведь он то знает, что наш разговор с ним был на самом деле. Он помнит как летала бутылка виски. Он будет настаивать на этом. И его будут лечить соответствующими препаратами. И убеждать, что всего этого не было. От чего он, вполне возможно, рехнется окончательно. Разве это не будет является вмешательством в его организм, пусть вы и не сделаете этого лично? Но это может случиться благодаря вам.

Переговорщик задумался.

– Мы можем стереть ему память. – Начал было он и тут же осекся.

– Серьезно? – Воскликнул я. – И часто вы это делаете?

Глаза переговорщика забегали.

– Мы вынуждены были прибегнуть к этому способу несколько раз.

– Сколько, если быть точным?

– Несколько.

– Сколько? – Я начал злиться.

– Одиннадцать. – Сдался переговорщик. – Но каждый раз это было для вашего же, людей, блага.

– А как же знаменитая конвенция? Разве это не считается вмешательством? – Напирал я.

– Считается. Но, видите ли. Есть ряд исключений. Например, вмешательство, не причиняющее вреда, допускается во благо самого индивидуума и для предотвращения огласки нашего существования.

Я откинулся на спинку кресла. Надо же. Оказывается, есть кое-что, что от меня скрывали. Я почувствовал себя обманутым, о чем заявил переговорщику без обиняков.

– Вы используете человечество для своих опытов и экспериментов. И, как выяснилось, вмешательством в наш организм вы тоже не гнушаетесь.

Переговорщик вынужден был согласиться со мной. Вместе с тем я чувствовал его недовольство. Его цвет из темно-зеленого с бурыми прожилками стал почти полностью бурым, а золотистые крапинки на теле начали попеременно вспыхивать. Изумрудные глаза сверкали. Но меня уже было не остановить.

– В ситуации с барменом у вас, кажется, нет другого выхода, как вмешаться снова. Но если уж вмешательство неизбежно, почему бы вам не помочь выздороветь его другу, вместо того, чтобы снова заниматься подчисткой человеческой памяти?

Переговорщик устремил на меня такой взгляд, что мне стало страшновато. По-настоящему испугаться мешала мысль о том, что несмотря на все могущество, их приоритетом всегда оставалось милосердие.

Тем не менее, я вжался в кресло в ожидании наказания за неслыханную дерзость. Никогда раньше я не позволял себе так разговаривать с ним. Но взгляд переговорщика неожиданно смягчился.

– Не могу не признать правоту ваши слов. – Он прикрыл глаза, размышляя. – Возможно, в текущей ситуации самым оптимальным выходом будет помощь этому человеку. Я сделаю соответствующий запрос. Думаю, у нас есть неплохие возможности получить положительное решение уже сегодня к вечеру, учитывая срочность вопроса.

Я мысленно поаплодировал себе. Впервые оказался прав я, а не он. Маленькая победа человеческого разума над космическим.

– Перейдем к делу?

Я кивнул. Мучающие меня темы мы обсудили и, честно признаться, меня самого терзало любопытство, что же за опыты над землянами они хотят провести.

– Итак. В разработке находятся несколько проектов. Их объединяет общая цель – помочь человечеству двигаться в нужном направлении. Развивать науку и медицину, заниматься искусством, создавать прекрасное, а не создавать оружие и развязывать войны.

– Мы и сами этого хотим.

– Что же вам мешает?

– Например, соседние государства-агрессоры. Нельзя не иметь оружие, ведь, в случае нападения, нужно суметь защитить себя.

– Ясно. – Он легонько коснулся щупальцем моего лба. – Все здесь. Все ваши проблемы. И что помочь вам, нам нужно получше их изучить. Я предлагаю вам стать неким проводником между вашей цивилизацией и нами. Сегодня на землю прибудет делегация наших ученых. Они хотят встретится с вами, Александр. Вы окажете нам эту честь?

Я даже зарделся. Окажу, отчего же не оказать. Тем более, для кого это будет честью – большой вопрос.

– Прекрасно. В двадцать два ноль-ноль по земному времени. Я прибуду за вами за полчаса до этого, чтобы доставить вас на корабль. Ваша квартира слишком мала для встречи. И, к сожалению, теперь вы проживаете не один. Разумеется я рад за вас, – добавил он, увидев выражение на моем лице, – но не могу не признать, что когда вы проживали один, мне было гораздо более удобно. Встретиться предлагаю на окраине лесополосы за городом. Там нас никто не увидит.

На том и порешили. Переговорщик отбыл, напомнив, что на сегодня у меня запланирована встреча не только с отрядом пришельцев, но и бывшими участниками нашего эксперимента. Я должен был позавтракать и отправиться на прогулку, а организовать встречи возложено на них.

От перспективы побывать на космическом корабле захватывало дух. Я выпил чашку кофе, но от возбуждения потерял аппетит и не смог впихнуть в себя ничего больше. Решив, что позавтракаю позже, отправился на улицу. Вернее сказать, попытался отправиться. Когда я надел чистую футболку, обнаружил на груди какое-то не отстиравшееся пятно. И на джинсах внезапно тоже обнаружились пятна непонятного происхождения. Пришлось переодеваться. Шнурок на кроссовке развязался, едва я шагнул за дверь. Наступив на него другой ногой, я чуть не упал плашмя на бетонный подъездный пол. А потом едва не сломал себе шею, запнувшись на лестнице.

Чудом выйдя живым из подъезда, раздраженный, я шагнул с тротуара и тут же услышал визг тормозов. Водительская дверца белого Форда распахнулась, на тротуар выпорхнула знакомая фигура.

Ну, привет, Оля. Как здоровье у бабули?

– Снова вы? – Экс-подопытная окинула меня неприязненным взглядом. – У вас что, хобби такое, прыгать под колеса? Или вы этим подрабатываете?

Она явно не была в восторге от нашей встречи. Я тоже не был особо рад. Меня интересовала лишь ее бабушка. Но как узнать, жива ли она? Не спрашивать же, в самом деле, напрямик?

И тут меня осенило. Я соединил подушечки большого и указательного пальцев левой руки. Раньше таким образом я мог слышать мысли, – этой способностью меня наградил переговорщик на время эксперимента. Сработало.

…Так неприятно его видеть…задурил голову сказками, а я и поверила…уже второй месяц пошел, а бабушка прекрасно себя чувствует… и это хорошо… я не взяла грех на душу…опять же без квартиры остались…

Слушать дальше мне было неинтересно. Я извинился и поспешно ретировался. Дай бог здоровья бабуле.

Теперь мне стали понятны причины того, что квартиру мне удалось покинуть с таким трудом. Инопланетяне таким образом подгадали время нашей встречи. Я, конечно, восхитился их способностями, но, с другой стороны, могли бы сделать это, не рискуя моим здоровьем. Хотя, если они смогли управлять моими ногами так, что я едва удержался от нескольких падений, то риск травм, скорее всего, тоже был просчитан.