Патриоты

Вскоре немцы начали отправлять жителей города, особенно молодёжь, на принудительные работы в Германию. Опасаясь насильственного угона, Раиса стала натирать солью грудь и руки, вызвав тем самым раздражение кожи, которое визуально было похоже на чесотку. Так делали другие девушки, проживающие в Новомосковске. Боясь заражения, немцы не стали отправлять Раису на принудительные работы.

С большим нетерпением ожидала Раиса прихода советских воинов в Новомосковск. Через несколько дней после освобождения города войсками Третьего Украинского фронта, в сентябре 1943, Раиса Подрез вступила добровольцем в ряды советской армии.

«К военкомату пришла девушка, – пишет Виктория Улич, – и попросила дежурного, чтобы её принял военный комиссар. Это была Раиса Подрез.

– Хочу на фронт! – воскликнула Раиса, положив на стол свой комсомольский билет, который она бережно хранила все два года оккупации Новомосковска, – Я хорошо знаю немецкий язык и могу быть полезной для своей Родины» – пишет Виктория Улич [1].

Сбылась заветная мечта Раисы! Она была призвана 28 сентября 1943 года Новомосковским РВК. Разведывательный отдел штаба Третьего Украинского фронта направил её в школу разведчиков и радистов, находившуюся в городе Горьком.

«Три месяца она старательно училась мастерству разведчика, тренировалась в стрельбе, – пишет Виктория Улич. – И вот – первое задание! [1]».

Закончив обучение в марте 1944 Раиса Подрез с воинским званием сержанта отправляется на фронт.

«В ночь на 6 апреля 1944 года, – пишет командир войсковой части 44388 товарищ Кудрявцев на страницах «Днепровской правды», – Раиса Подрез была переброшена самолётом в тыл немецко-фашистских войск в район сёл Кантемир (переименован в Подгорное – п.а.), Тарутино, Березино, Бородино (100 км южнее Кишинёва) для выполнения задания командования.

Вместе с Подрез Р. И. была переброшена радистка Морозова Александра Сергеевна, 1925 года рождения, уроженка села Непотягово Гаврило, Посадского района Ивановской области.

1. Прыжок в ночь

Самолёт шёл на высоте трёх тысяч метров. Рая помнит, что во время полёта было ненастье, но они всё-таки вылетели. Опытные разведчики говорили – Рая, это счастье, чем темнее ночь, тем лучше для разведчика. Но сейчас Рае хотелось увидеть землю.

Хотя бы небольшой клочочек. Чтобы только знать: куда прыгать с этой тяжело навьюченной на её девичьи плечи амуницией. А прыгать страшно, хотя Рая совершила не первый уже прыжок. Она знала, что после того как она покинет такой надёжный и прочный пол самолёта, в уши ударит бешеный свист ветра, похолодеет внутри и противно подкатится к горлу. Начнётся так называемое «вольное падение». А его Рая не переносила. Потом пушечным выстрелом хлопнет парашют, больно дёрнут лямки… земля, по которой ходят враги.

Рая оглянулась. Радист Шура Морозова сидела прикрыв глаза, откинувшись к стенке фюзеляжа. Она волновалась больше: это был её первый прыжок в тыл врага. Рая снова нагнулась к иллюминатору. Проходили линию фронта. Далеко внизу вспыхивали огоньки орудийных выстрелов, тянулись разноцветные трассы пуль. Капитан, который сопровождал их, прошёл мимо Раи в передний отсек, отгороженный плотной байковой занавеской. Рая поднялась и тоже шагнула за ним, раздвинув перегородку. Капитан моментально обернулся, и строго приказал: «Назад!». Но Рая успела заметить, что в соседнем «купе» находятся мужчина и женщина. Мужчина был широкоплечим, чернявым, со шрамом над бровью. Женщина беленькая, по-видимому небольшого роста.

Она взглянула на Раю удивлённо, отчего левая бровь резко взлетела к верху.

Рая, повинуясь приказанию капитана, вернулась на место. Она заметила, кроме соседней перегородки, ещё одну. «Очевидно, выбрасывают несколько групп», – мелькнула мысль.

В это время где-то близко от машины разорвался снаряд. Шуру сбросило с сиденья на пол. Рая быстро помогла ей подняться, приговаривая: «Ничего, Шурочка, это линия фронта. Обстреливают.». Шура виновато улыбнулась, и села на своё место. Тонкий, как лезвие кинжала, голубоватый луч прожектора скользнул по крылу самолёта, мельком осветил кабину. Машина резко рванулась к низу. И сразу тишина, нарушаемая только гулом мотора самолёта. Ярко красные вспышки разрывов остались где-то позади, а с ними и луч прожектора. Через минут сорок Рая услышала как впереди, к выходному люку затопали ноги, потом и их соседи вышли. Капитан быстро вернулся.

– Ну, девочки, выходи, – выдохнул он, волнуясь. – Подходим.

Рая обняла за плечи Морозову:

– Шурочка, не бойся. Я прыгаю сразу за тобой, чтобы видеть тебя в воздухе. Пошли!

Страшной силы ветер ударил из открытых дверей самолёта в грудь Рае. Она посторонилась и пропустила Шуру.

– Давай! – и Шура, захлебнувшись и подавив крик, неловко вывалилась в люк. Рая крепко сжала руку, кивнула головой штурману и пилотам, которые уже выглядывали из машины. Парашют раскрылся сразу. Первой мыслью было: «Где Шура?». Огляделась. Метров сто, куда шёл самолёт, в противоположной стороне, на фоне чёрной, как тушь земли белел купол парашюта. Рая подтянула стропы и начала снижаться быстрее в сторону Шуры. На земле подруги обнялись. Шура от пережитого заплакала.

– Ничего, Шурочка. Сейчас спрячем парашюты и радиостанцию, – успокаивала Рая. – Главное выйти на шоссе. А там мы с тобой обыкновенные девчата, идущие на базар. Ты же сумеешь улыбнуться румынскому жандарму.

Шура, смахнув слезу, улыбнулась хорошей ласковой улыбкой. Приближалось утро 7 апреля 1944 года, первое утро в глубоком тылу врага» [2].

Вынужден на время прервать рассказ командира войсковой части Кудрявцева о деятельности разведчиц Раи Подрез и Саши Морозовой и процитировать часть письма сестры Саши, Ефросинии Сергеевны Морозовой, написанное 14 февраля 1966 года в городе Иваново, в котором описывается биография радистки.

«Александра Сергеевна Морозова родилась в августе м-це 1925 г. в г. Иваново. Окончила 7 кл Ивановской средней школы №33. В школе она вступила в комсомол. По окончанию школы она мечтала поступить в театральное училище, так как она была очень хорошо развита. Она много занималась спортом – это было её любимое занятие. Но дальше учиться она не смогла. Началась война. Две сестры Шуры ушли на фронт, а Шура пошла работать на фабрику БИМ (Большая Ивановская мануфактура – п.а.) счетоводом, где работал её отец, Морозов Сергей Харлампиевич. Без отрыва от производства Шура училась на радиста (ей было в то время 16 лет). Родители об этом ничего не знали, потому что она была очень скрытная. А когда узнали, уже было поздно, и пришлось им провожать на фронт и третью дочь (У матери Ирины Петровны и отца Сергея Харлампиевича всего было четыре дочери – Лидия, Ефросиния, Александра и Людмила. – п.а.). Отец очень переживал такое горе.

Уехала она на годичные курсы в г. Горький. Курсы окончила она успешно и направили её в одну из воинских частей. В начале 1943 года Шура писала родителям, что временно переписки не будет. «Улетаю на задание, вернусь, встретимся»» [3].

Продолжаем рассказ командира Кудрявцева о деятельности разведчиц Сашы Морозовой и Раи Подрез:

«2. Куда идти

Рая достала небольшую карту, осмотрелась. Они приземлились в степи. Кругом них на фоне неба темнели бугры и впадины. Разведчица легла на землю, поставила на карту компас и развернула её по показаниям стрелки. Несколько минут внимательно рассматривала населённые пункты, какие-то крестики, обозначения. Снова огляделась. Потом быстро поднялась.

– Шурик, нас сбросили точно. Мы находимся в районе Слободки – Вознесеновки (села Тарутинского района). Идти к Слободке на юго-запад. Давай быстро закопаем парашюты.

Через полчаса всё было закопано и надёжно замаскировано. Шура после сверилась по компасу и отсчитала от закопанных вещей до замеченной ложбинки количество шагов. Несколько раз, чтобы запомнить, повторила цифру. Затем вместе с Раей завернули в платье вторую портативную рацию и положили в мешок. Сверху наложили сухарей и брынзы. Разные, не вызывающие подозрения вещи, положили во второй мешочек.

– Ну, Шурик, пора идти, – проговорила Рая. – Запомни, идём в Слободку. Во время эвакуации потеряли родных. Жили в Тирасполе у знакомых. Случайно узнали, что в Слободке живёт моя тётка. Жить трудно, идём к ней…

Шура тихо ответила:

– Рая, я всё помню, можешь не беспокоиться. Пошли.

В это сырое холодное утро можно было видеть, как по дороге на Слободку шли с небольшими мешками за спиной две сельские девушки. Одна из них высокая, стройная, черноволосая, что-то громко и весело рассказывала, а вторая небольшая, полная, вскидывала на неё лучистые глаза и от души смеялась. Встречные провожали их взглядами и невольно улыбались вслед. Каждому было ясно – девушки спешили на базар.

3. Племянница

С самого утра на сердце Марии Денисовны Басан было тревожно. А впрочем, это уже не первый день такое состояние. Третью неделю сигуранца ((рум. Siguranta – безопасность) – тайная полиция в королевстве Румыния (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%A0%D1%83%D0%BC%D1%8B%D0%BD%D0%B8%D1%8F), существовавшая с 192 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1921)1 по 1944 годы (https://ru.wikipedia.org/wiki/1944_%D0%B3%D0%BE%D0%B4). Главной целью сигуранцы была борьба с оппозиционными королю партиями и организациями — п.а.) охотится за её мужем, Христофором. Какая-то подлая иуда донесла, что их зять русский коммунист, находится в рядах Советской Армии. В первый раз, ворвавшись в хату, офицер с порога заорал по-румынски:

– Где твой пройдоха – муж, где, спрашиваю?

– Я не понимаю, что вы мне говорите. Мы болгары.

Мария Денисовна прекрасно понимала по-румынски. Но, ни один мускул не дрогнул на её лице.

– Ах, болгары, а зятя русского Ивана выбрала, старая… – цинично выругался румын, перейдя на болгарский язык. – Мы из вас славянский дух выбьем.

После этого румыны уехали. И вот сегодня неспокойно на душе. Залаяла собака во дворе. Мария Денисовна, выглянув в окошко, вышла на порог. Возле калитки, устало прислонясь к ограде, стояли две девушки. «Никогда не видела их», – мелькнула у Марии Денисовны мысль. Видать не здешние. Но не успела она ничего сказать, как чернявая открыла открыла калитку, и ослепительно улыбаясь, шагнула к Басан.

– Здравствуйте, тётя Мария! Не узнаёте? А я вас сразу узнала.

Растерявшись и ничего не понимая, Басан молчала. Она действительно этих девушек видела впервые. А чернявая, подойдя вплотную, тихо произнесла, глядя в глаза:

– Привет вам от Николая и дяди Христо. Пойдёмте в дом.

Басан вздрогнула: «От Николая, от зятя? Значит и девушки оттуда». Ноги у неё подкосились, но чернявая обняла её за плечи. Подошла вторая девушка.

– Заходите, заходите в дом, – вытирая слёзы, засуетилась Басан. – Сейчас приготовлю что-нибудь поесть. Как же вас звать, милые?

Чернявая улыбнулась:

– Меня, вашу племянницу, звать Раей, а это моя подруга, Шура.

В доме Рая снова улыбнулась и протянула Марии Денисовне сложенный вчетверо конверт.