Патриоты

– Дядя Петя, кончилось питание, нужно принести спрятанное. Поеду я и Шура. Найдите подводу и ездового.

И Пётр Яковлевич послал на это опасное задание своего родного брата Николая.

7. Встреча с власовцами

Солнце приближалось к горизонту, но было ещё светло. Николай подгонял лошадей, шутил с девушками. Шура застенчиво улыбалась. Рая хлёстко парировала шутки Николая. Самое трудное было позади, питание они откопали и сейчас в мешке везли себе батареи. Ещё несколько километров и за бугром покажется Слободка. И вдруг на дороге выросли две фигуры.

«Власовцы», – обожгла Николая мысль.

Да, это были власовцы, и притом, слегка подвыпившие. У одного на поясе висел пистолет, второй был без оружия. Тот, который был с пистолетом, схватил лошадь за уздечку:

– Стой, куда едете?

– В Слободку, – проговорил Николай, холодея.

– Откуда?

– К тётке ездили в гости, – улыбнулась Рая.

Власовец подошёл поближе и, разглядывая девушку, ухмыльнулся.

– А ну слазь.

Рая спрыгнула с подводы.

– Как тебя зовут? – глупо улыбаясь, начал заигрывать власовец.

Девушка засмеялась:

– А вот приезжайте к нам домой, там и познакомимся.

Власовец подошёл поближе, обхватил её рукой за талию, второй рванул кофточку. Но Рая резко оттолкнула его от себя. Тогда власовец кинулся к ней, но споткнувшись, упёрся рукой в мешок на подводе. Солдат начал развязывать мешок. Николай взглянул на Раю. Смертельная бледность заливала её щёки. Шура, широко раскрыв глаза, смотрела на власовцев. И когда солдат развязал мешок, Рая так странно улыбнулась и шагнула к нему:

– Что, хочешь знать, что в мешке? Состаришься преждевременно.

В руке у неё что-то блеснуло и два негромких выстрела ударили один за другим. Схватив ртом воздух, власовец вытянулся на дороге. Второй, который был без оружия, круто повернувшись, бросился бежать.

– Напрасно торопишься, – зло проговорила Рая и не спеша, прицелившись, нажала на курок. Второй тоже ткнулся в землю.

– Коля, дорогой, быстро, – забрав пистолет убитого, кинулась на подводу разведчица. Никлоай стегнул лошадей, и они помчались, унося от этого места двух девушек и парня. Домой приехали поздно. Пётр Яковлевич с тревогой выглядывал их на крыльце.

– Ну, слава Богу, живы, – облегчённо вздохнул он.

– Не Богу, а вот ей, – усмехнулся Николай, указывая на Раю.

8. Обыск

Раи не было несколько дней. Вернулась она возбуждённая и радостная. Шура, которая очень переживала за подругу и не находила себе места все эти дни, бросилась ей на шею.

– Готовь аппаратуру, Шурок, – целуя её, сказала Подрез. – В эту ночь одним немецким аэродромом станет меньше.

Через полчаса Шура послала кодированную телеграмму. А в полночь немецкий аэродром под Бессарабяской перестал существовать: его уничтожила наша авиация.

После убийства власовцев и бомбёжки аэродромов румыны и немцы начали проводить повальные обыски. Калин Домбров только что закопал рацию, бросил лопату в сарай и присел возле дома отдохнуть. С треском распахнулась калитка и во двор шагнул здоровенный немецкий офицер и несколько солдат:

– Где есть у тебя радио? – заорал офицер.

У Домброва ёкнуло сердце. Но, собрав всё мужество, он отрицательно махнул головой и развёл руками.

– Не знаю, что вы хотите, о чём спрашиваете.

Немец отвесил крепкий подзатыльник и вынул пистолет.

– Чердак лезь сволочь, радио.

Калин Мелентьевич сразу успокоился: рация была совсем в другом месте.

– Прошу пана офицера, – показал он на чердак.

– Пошоль, пошоль, сам, – заорал немец.

Вслед за Домбровым на чердак поднялся и офицер. Держа автоматы наизготовку, вылезли солдаты. Немец посветил фонариком, начал осматривать чердак. И вдруг его взгляд остановился на чём-то. Ноздри хищно раздулись.

– О, большевик, зволочь, радио!

Домбров взглянул туда, куда направил луч света офицер. Там, из под прошлогоднего овса, чернел тёмный квадрат. И Домбров в душе улыбнулся.

– Господин офицер, вы бы так и сказали сразу. Я не знал, что это по-вашему называется радио. А по-нашему это от печки дверца.

Несколько секунд офицер смотрел на Домброва, потом, коротко размахнувшись, ударил его рукояткой пистолета по голове. Когда немцы ушли со двора Калин Мелентьевич не видел: он был без сознания.

9. Арест

С каждым днём обстановка для девушек-разведчиц в Слободке усложнялась. По селу днём и ночью ходили патрули, производились обыски, проверки документов. С документами было всё в порядке. В них, скреплённых немецкой печатью, значилось, что девушки ищут своих родных, потерянных во время эвакуации. Плохо было с деньгами. Деньги, которые были выданы Рае и Шуре за несколько дней перед их выброской, были румынским правительством аннулированы. Разведчицы остались без денег, без средств существования. Но в трудные минуты им помогали советские люди. На помщь Рае и Шуре пришёл Пётр Яковлевич Станцой, его братья Николай и Кирилл, соседи Христофор Басан, его жена Мария Денисовна и многие другие, которые остались нам неизвестны. Но обстановка осложнялась и нужно было из Слободки уходить. И снова Пётр Яковлевич направил с разведчицами своих братьев Николая и Кирилла Станцоев, чтобы проводить девушек. Было решено идти в Еленовку. Рацию Николай вёз подводой, Кирилл шёл с Раей и Шурой до самой Еленовки, а затем пошли в Анновку, к Тимофею Максимовичу Юзефовичу.

Здесь прятались девушки. Но в семье, как говорится, не без урода. И нашёлся такой. Его видели часто на улицах села. Горбоносый, среднего роста, ходил, всегда сутулясь, в постолах. Этот человек был агентом сигуранцы. В то время ему было свыше сорока лет. Его звали Гаврилов Иван Тимофеевич, по кличке «Чипка». Этот иуда первым выдал Станцой Марию Николаевну и её сына Кирилла. Их избивали в с. Кульм (ныне с. Подгорное), приговорили к расстрелу. В последнюю минуту сообщили, что «помиловали». Дело в том, что они ничего не сказали о Рае и Шуре и сигуранца решила проследить за Кириллом и Марией Николаевной. А через несколько дней взяли девушек. И снова ошиблись: у Раи был хороший опыт и в тыл противника её забрасывали не первый раз. При девушках не обнаружили ни рации, ни оружия. Полковник сигуранцы бесновался:

– Будете отвечать?

– Будем, – отвечала Рая, – это ошибка. Посмотрите наши документы.

Действительно, документы были безукоризненны. И тогда полковник, поговорив по телефону с высшим начальством, снова вызвал девушек на допрос. На этот раз он не кричал, был приветливым и улыбался.

– Мы вас отпускаем, мы ошиблись. Вы простые девушки.

Когда Рая и Шура шли по коридору, случилось непредвиденное. Только повернули за угол, как из подвала показались трое. Шёл конвоир и двое арестованных. Их Рая узнала сразу. Мужчина был широкоплечим, чернявым, со шрамом над бровью. Женщина белявая, небольшого роста. Она взглянула на Раю, отчего её бровь резко взлетела наверх.

«Они», – мелькнула у Раи мысль, – «нас выбрасывали вместе».