Русская философия. Анализ истории. Том 2

. Таким образом, после грехопадения человек обретает образ счастливой случайности совсем иной, не такой, как во Раю, но теперь уже адаптированный для жизни в тяжелых земных условиях. Что такое грехопадение? У каждого живого существа есть глаза и Бог смотрит на мир через эти глаза, в противном случае, согласно нашим умозаключениям, живое существо зрением бы не обладало. Бог этими глазами смотрит и заглядывает в самые отдаленные уголки. Беда человека в том, что он принял образ созерцания мира и мировосприятия с противоестественной себе позиции – принял точку зрения ползающего на брюхе по земле червя. Человек стал видеть сам и убрал возможность Богу

этими глазами смотреть на мир. Мир повернулся к человеку тыльной стороной и теперь цветы мира он созерцает с противоположной стороны – снизу. Цветок же поворачивает соцветие свое в сторону Бога. Теперь, чтобы обрести прежнюю радость, человеку надо подниматься над этим миром, поближе к Богу на Вершину сообразной Голгофе Христовой и этот момент обозначился впоследствии эволюционного становления

на самой физиологии человека. Это ключевой момент эволюции

.

Но, следует сказать, что человек каким бы он богоподобным не был, но все равно влияние первородного греха сказывается на его бытии и потому каждый из нас оказывается в области досягаемости для покушения на его радость жития, а потому неизбежно эволюция шла именно так, что живое ко всякой несчастливой случайности становилось все более и более адаптированной, то есть всякая грубость по отношению к жизни встречала свое противоядие, свою ступню с толстой кожей в организме человека. Так-то жизнь всех бьёт одинаково, просто для одних это рабочий процесс, рабочая повседневность, обстановка, реальность и часть физиологии, а для других, всех остальных становится сломленной судьбой и невезением и последние уходят в небытие. Таким образом, в этой Вселенной нет ничего такого, на что человеческая природа не имела бы своей ответной защитной реакции. Даже на температуру в миллионы градусов.

1.0.2.-69.-д. Если ближе всего к небу находится голова, то автоматически стопы ног будут соприкасаться с землёй. Это, как прежде сказано, уже не случайность, а реальность и закон торжества Правды Божьей

. Земля из всей прочей окружающей среды наиболее опасна для вечности земной жизни, ибо в ней более всего болезней, грибков и опасных насекомых. Но в процессе эволюции сложилось именно так, что кожа ступней твёрдая и наиболее адаптирована к этим воздействиям. То есть счастье человека – это ежедневное победное торжество над собой, пребывая во внимании Богу. Тем самым блюсти Богом откровенный порядок в условиях земных, при коем все занимает своё естественно-адаптированное к нагрузкам место

, ибо каждой опасности и каждому покушению на природу человека в организме соответствует своё эволюционно сложенное противоядие (и оное должно быть на своем месте в нужный момент). И нет в этой Вселенной чего-то такого, чему не сформировалось своё противоядие на протяжении мириад лет. Если высшая инстанция в природе человека находится в естественном для самого человека и бытия всего вокруг – единении с Высшей Инстанцией Вселенной, то автоматически всё остальное также занимает своё естественное место – человек вновь обретает образ Царствия Небесного в земных условиях в прообразе счастливой случайности. И даже самая страшная Голгофа теперь уже имеет свою ступню и даже в этом случае счастье человека не разрушено и святое Воскресение Христа – на самом деле естественное положение вещей для Бога и естества мира, только воспринимается посредством ограниченной пораженной грехом природы как зло и чудо. Просто что-то иное – погибель, даже если всё вокруг роскошь. Такое вот Православие и именно в этом значимость его для утверждения экономики. Нужен труд молитвенный в активном сопряжении с физическим, то есть труд в такой кондиции, при коей человек может пребывать и на самой высоте над обозримой вселенной, как естественное состояние для души, то есть организма человека, возникшая в самом начале времен. Стоять либо на земле, либо на производствах с горячим стажем, возле мартена, либо на боевом посту – на всё это «бремя Мое легко есть», если единственное условие соблюдено, то есть если самая высшая инстанция в человеке – в естественном для неё месте, то есть находится в единстве со своим подобием во всей Вселенной, то всё остальное неизбежно занимает также свое естественное место, ибо для всех воздействий стихии имеется эволюционно сформировавшееся противоядие или стопа

, наиболее адаптированная к такому воздействию или яду. Это выглядит как везение, как счастливая случайность совпадений-соответствий

, хотя на самом-то деле все неизбежно и закономерно. Таким образом человек в образе Божьем призван соединить радость Царствия Небесного с бытием этого мира.

1.0.2.-69.-д(1). Мир создан Богом и человеку естественно быть только в Нем. Если мы начнем рассуждать об этом же в иных критериях, а именно в критериях счастья, то всякое воздействие исповедует только это положение вещей, а потому становится не покушением на радость, а её усиливающим стимулятором, при условии, что разум пребывает в естественном ему единстве с Богом. Это только тогда воздействие становится покушением на здоровье, когда единство с Творцом нарушено. Тогда воздействие становится уже диаметральностью – болью, воздействием, травмирующим психику и всю природу вообще. Тут либо с Богом и все есть, либо не с Ним и вообще ничего нет. Ведь из-за немощи человека, единство разума с Богом без такой спасающей стимуляции приводит к деградации веры, ибо без черного нам не понять что такое белое, без темного стекла все вокруг свидетельствует о себе, как об источнике света, из-за чего мы путаем настоящий прямой свет от Солнца с отражениями его. Поэтому хорошие условия тяжелого физического труда с высокой техникой безопасности, в чистоте и уюте – это совсем не одно и то же с хорошим бытом отдыха. Жизнь – это полнота богообщения, а потому комфорт полноты жизни – это комфорт физическому труду. Просто хороший быт без своего покровительства живому, то есть прообразу Голгофы Христовой – это грех, также как нож в руках преступника – опасность. В этом труде не призываю к восхождению на Голгофу, ибо всё уже исполнилось. Но вести образ жизни сообразный восхождению на Вершину вершин, быть постоянно сопричастным к этому Подвигу бытия в счастье должен каждый, но только в соответствии со своими природными и другими возможностями и в соответствии с профессиональным долгом. Ведь даже дыхание и биение сердца человека сообразны восхождению Христа на Голгофу, почему мы должны изменять этому основному принципу жизни? Подвиг несения Креста надо адаптировать в уникальной специфике профессиональной деятельности, ибо Подвиг в прообразе Голгофы Христовой – само естество бытия. Это естество бытия живого, а не смерти, а потому Голгофу надо ассоциировать не со смертью, а с жизнью. На Голгофе надо жить. Перед нами новая реалия, в коей одно противоречие дополняет другое в прообразе того, как человек в процессе эволюции «предпочел» прямохождение с трудным хождением на ногах логически выверенному и более удобному безопсному полнаию на чреве червя-искупителя. Человеку так радостнее жить и более ничего за этим не стоит. Хотя он в процессе своего шествия по путям своим выбирает удобоприемлемую дорогу, чтобы случайно или нечаянно не расплескать содержимое своего сосуда, кое он несет на свой Праздник Опресноков. Господь пребывает на Голгофе, ибо теперь уже так больше радости. Эту грань важно подчеркнуть, ибо в наше время идет перенаселение и как совместить одно с другим? Православие не призывает что-то менять формально во всех структурах общественной жизни, то есть пусть вообще ничего не меняется, но призывает только делать это лучше и при этом в обязательном порядке никак не стяжая силу воли. Тот маленький младенец, которым был каждый из нас, так и остался самой важной частью нашей природы на всю жизнь и он, по меткому замечанию Ф.М.Достоевского, не должен плакать в нас. Любая нагрузка, пусть даже сверхтяжелая и связанная с огромными лишениями, должна быть в пределах возможности терпеть младенцем. Это трудно понять, но такова реалия человеческой природы – оная должна вместить в себя все крайности и оставаться в пределах слабости новорожденного. Иначе – это покушение на саму важную в нас природу, которое заявит о себе много времени спустя. Оставаясь младенцем, человек должен исполнять свой долг, он относится к своим государственным, общественным делам лучше и с любовью. быть младенцем – это одна из самых важных граней человеческой радости. Оная наиболее значимая. К сожалению, очень часто мы приобщаемся к этому Священному Таинству без радости в терпеливом несении скорбей и понуждений, в ожидании лучшего в скором или далеком будущем – такое причастие будет в осуждение и даже грехом. Человек не должен ждать, а уже прямо сейчас пребывать в естественной для себя радости Царствия Небесного. Даже если богат человек, то все равно он нуждается в радости, с помощью которой и в пределах которой можно пребывать в ограничении приема пищи или каких-то иных формах аскезы. Аскеза – это не упражнения выработки силы воли, а под наблюдением опытных духовников Церкви – это ещё одна возможность испытывать иную высоту радости и жить в ней. Вне этой радости аскетическое делание становится грехом и даже преступлением перед самим собой и своими близкими, а потом даже перед человечеством. Человек идет «не против крови и плоти», а против противоестественного для неё бытия без радости в Боге. Итак, самый важный замысел этой книги – доказать, что подвиг творится не усилием огромной воли, что есть грех, а радостью в Боге

.

1.0.2.-69.-е. Так как жизнь – это не закон, а присутствие Бога, явленное нам земным во множественных проявлениях форм счастья в полном согласии с законами природы, то счастливая случайность всегда есть утверждение ничего иного, но только одной сополярности нам бытия – живого, а потому может иметь место только там, где присутствие Божественной Сущности имеет место быть, там где Она имеет свое живительное влияние. Тогда закон будет работать, как утверждение Сущности в данных реалиях, будет вспомоществовать утверждению живого в данной реалии, просто свидетельствуя о присутствии Творца, как трансформация Божественного, а именно Его Сущности в окружающий мир. Это и есть везение, как чудо торжества жизни там, где, казалось бы, оная в прообразе Голгофы Христовой просто невозможна

. Если нет Божественного присутствия, то и тот же самый закон уже работает совсем в иную сторону – уничижает жизнь даже там, где казалось бы смерть невозможна

. Так как Энергии Духа Святого есть жизнь, то даже смерть становится счастливой случайностью, ибо оная есть переход к более совершенному бытию, как совпадение воль Бога, самого человека и даже дьявола. Смерть – это последняя жертва самого себя, расставание с прежними формами приобщения к тем же самым радостям жизни, то есть отторжением всего того, что уже начало сковывать в богообщении растущую духовно душу и то, как этот переход происходит в самый ответственный момент и то, насколько оный естественно вписывается в самый этот образ повседневной жизни умирающего, свидетельствует о многом. Если человек также осознанно это делает – ради того, чтобы всем было хорошо, как акт служения, то он утверждает для себя привычное ему – следующую счастливую случайность, благодаря которой он остаётся жить во Царствии Небесном

. Если он цепляется за все и всех ради самого себя (ищет каких-то доноров соков жизни), если он в тревоге – это означает, что душа его видит под ногами пропасть, свою погибель, с тем багажом грехов остаётся в этой текущей пучине всеобщей противоестественной жизни относительности, а потому испытывает панический страх – просто природа при жизни является либо частью вечности, либо временной формальностью перед бездной, то есть этим видит грядущее и её не обманешь. Просто жизни быть донором естественно, а смерти и омертвелому естественно быть вампиром, а если душе естественно жить за счет кого-то, а там уже, в этой бездне не будет этих доноров, отдающих соки жизни. Это всё перечисленное есть критерии, позволяющие судить о мощах усопшего человека, как о двери, коя есть либо проводник в жизнь вечную, либо туда или в ту сторону, откуда либо адская бездна веет своим вечным холодом, либо Сущность Божественного оказывает на нас живительное влияние

и мы замечаем, что нам начинает везти. А так как мощи усопших – это только лишь путь эволюционного становления, то есть некоторые врата, через которые поступает реальное обозреваемое неуничтожимое влияние

, то отсюда следует, что самая реальная и настоящая жизнь находится не здесь совсем – не на Земле, а там, в загробном мире, влияние Сущности которого так хорошо созерцается здесь в этой жизни опосредовано мощей усопших и при этом только праведников. То есть в этой земной реальности все такое шаткое и временное только лишь по той причине, что является противоестественным вечности и абсолютной устойчивости и постоянству окружающего бесконечного пространства, неуничтожимой Божественной Природе вечного. Хорошо адаптированное под естественные требования людей влияние Божественного исходит от мощей усопших праведников, а потому именно они обеспечивают жизнеутверждающее везение и государственное устроение! Таким образом, понятие «везение» – это специализированный инструмент распознавания Божественного присутствия и мера святости. Настоящее наследство ребенку – это не деньги и не хоромы, а именно то самое – родители должны попасть во Царствие Небесное после смерти, чтобы влиянием тянуть своих детей к подвижничеству. В противном случае, если родители попадают в ад, то детям их приходится туго. Они не могут противостоять трудностям, много пьют и впадают в иные искушения. Это открыли древние люди, о чем свидетельствуют археологи

.

1.0.2.-69.-ж. Можно рассуждать несколько иначе. Известно, что жизнь наделена свойством проводить Энергии. Если Бог действительно есть, то, что нам передается от Него по наследству от родителей? Наши родители, согласно определению живого, могут дать нам естество Божественного дыхания вечной жизни, которая в природе воспаленной грехом в земных условиях наделена свойством временности, ибо вечному здесь в земной реалии быть вечно противоестественно. Временность, как бытие, также имеет различную степень подобия Божественному в самом процессе воздействия. Мягкая ткань временна в одном, но вечна в другом, в то время, как кость сохраняется более продолжительно в другом, но временная в ином. Божественное же наделено свойством абсолютной вечности во всем, а следовательно, мягкая ткань и прочная кость – разные образы выражения одного и того же, вечности. С одной стороны, различные образы постоянства, различные жизненно востребованные способы свидетельства о свойствах Абсолюта, в совокупности гармонично дополняющие друг друга образы торжества жизни. А с другой, свидетельства о поражении первородным грехом, ибо несут в себе уязвимость перед силами разрушения. По определению Божественное всегда неуничтожимо есть, а потому, если что-то передается по наследству, то в первую очередь только это – Божественное, Его твердость, как один из многих прообразов постоянства Его, в ещё одном его выражении, коим является радость о Господе. Божественное одной только чувственной природой в абсолютной полноте распознать невозможно. Что-то в Нем мы можем распознать. И это Его что-то можно разглядеть тем, что имеет Ему подобие в нас – умом через Его промысел (в образах структуры бытия) и Его Благодать Духа Святого душевной радостью. И, исходя из этого, если Божественное реально существует, то неизбежно должно быть желанное как счастье и должно быть получено по наследству от родителей, как Образ Его, явленный в эволюции. И не только как неуничтожимое, но и как функционально востребованное, ибо сие есть Божественное по определению. То есть по определению самой физиологии человека это такие же соки жизни, которые мы получали от матери через пуповину, а точнее они там присутствовали и не могут быть прерваны после родов – это также по определению о Творце. Если пуповина, питающая младенца во чреве имеет временное бытие, то, далее, посредством материнского молока осуществляется более продолжительное донорство. И далее до 16 лет родители кормят ребёнка, после чего он выходит в мир и на этом, следует сказать, что, так как донорство – свойство Божественное, то в категории временности оное не существует, а потому по Закону Сохранения никогда не заканчивается и постепенно все полнее показывает Свой Лик то в одном, то в другом, переходя в естественное Себе – в реально вечное и наиболее всеобъемлюще полное. Природное, как потребитель, имеет временное бытие, а духовное – вечное и непреходящее, как вечно источающее самоё себя. То есть согласно определению о Природе Творца и согласно свойствам Его Естества, кои непреходящи в Законе Сохранения, родитель не перестает кормить дитя даже после своей смерти, продолжает передавать Божественное, но теперь уже каким-то таким носителем, о коем сложно говорить, ибо он становится богоподобным после того, как родил и продолжает его рождать во веки. Человек пришел из небытия в бытие опосредовано родителей своих и должен пребывать всегда в единстве с тем же самым чувственным небытием-донором через них же и даже после пребывания родителей на земле

. Таково проявление Закона Сохранения. Иного чего-то, кроме родства с Богом через своих мать и отца, как маршруты прохождения Божественного из Царствия Небесного к нашей современности, человечество не ведает и ведать не может, также как рыба в реке не ведает иного пути в океан, кроме движения к нему по самой реке. Дело все в том, что Божественное абсолютно велико и Его влияние через родителей не рвет природу человека, возрастание происходит к Его величию удобоприемлемо, так как наиболее адаптировано к потребностям ещё пока живущего человечества на Земле в данный момент. Родители продолжают свое то самое дело, когда будучи ещё совсем молодыми, они прежде чем положить в младенческий рот продукт питания предварительно жуют пищу. Потом мы уже будем делать то же самое своим детям. После смерти функция сия родителей не заканчивается и Божественное излучается опосредовано их мощей в том же адаптированном к нашему ослабленному грехом естеству качестве – так возникает свидетельство о какой-то степени близости ко Творцу, обозначенное на понятийном языке людей инструментами счастливой случайностью. (Согласно этим суждениям получается, что колдунам и ворожеям лучше детей не иметь, ибо проводят влияние ада). (07.01.00) Именно по этой причине, измена Родине было осуждением человека, ибо это измена своему роду (Родина и род имели тогда один и тот же смысл). Нельзя уходить далеко от родных могил. Нужно очищение себя от той грязи, которая засоряет связь со своим родом. Женщина, носящая в себе плод, бережется, ходит там, где безопасно для ее будущего малыша. После рождения младенца, она продолжает нести его в себе и тоже продолжает беречься, хотя уже как-то иначе, то есть этот подвиг имеет уже иной вид, но тоже в Законе всеобщего Сохранения она по-прежнему связана с ребенком пуповиной и все ее мысли и весь ее мир продолжает жить именно этим убережением своего плода. Это образ подвижничества жены и оный есть путь Богородицы. Любящая мать, чтобы сберечь свой плод также продолжает ходить удобными безопасными тропами. Только в ином прообразе. Она начинает понимать важное, что для того, чтобы беречься ей лучше воздержаться от посещений некоторых заведений, избежать общение с плохими людьми и кое где для движения вперед нужен пост и молитва особой силы. Муж иначе утверждает вечность. С одной стороны, он должен быть помощником своей жене беречь свой плод всю жизнь. А с другой стороны, Бога не достать, а потому Его Сын, даже пребывая в земных условиях будет всегда ходить мимо смертельной опасности и даже, будучи распятым на Кресте останется жив. Подобное живет по Закону своего Подобия, от Коего рождено. Это иной путь и когда оные находят одну общую точку соприкосновения, то велий праздник во Вселенной. Праздник вечности. Любящее сердце ищет этот путь и найдет.

1.0.2.-69.-з. Сам по себе родитель может быть проводником только лишь Божественного для своих детей – чего-то иного, повторюсь, нет в бытии. Дело все в том, как мы это Божественное ребенку преподносим. Удобоприемлемо ли для него, способен ли он это потребить и освоить. Также следует сказать о том, что если что-то и есть от инородной Богу, временной природы, то оное не задерживается ввиду своей временности и уходит. Нам до него дела нет. Остается только непреходящее Божественное, а потому ничего более кроме того, что дает Творец, он давать своему дитя не может. После грехопадения человеку, чтобы давать только доброе (а значит и удобоприемлемое) своим детям, пришлось отделять доброе от злого. То есть мы все несем в своих руках этот плод познания добра и зла, только теперь, чтобы быть приобщёнными к добру, следует его отделить от злого. Только в этом случае дитя сможет жить. С момента грехопадения это становится самым важным земным деланием. Ради этого работает в человеке пищеварительная система, ради этого мы готовим пищу перед едой, ради этого мы вычленяем из вселенной и заготавливаем стройматериал (чтобы строить жилище), ради этого мы создали научно-техническую революцию, ибо плодом познания добра и зла стал весь мир. Так вот отделяя доброе, то есть Божественное, от всего остального, мы не разрушаем мир Божий, а просто выделяем какую-то грань его полноты, чтобы соделать эту всю оставшуюся полноту удобоприемлемой для усвоения. И все. Нельзя порвать образ Божий в человеке. Вся оставшаяся грань той же самой полноты Божественного потом войдет в человека и также удобоприемлемо. Мы даем это детям и учим их тому же самому, чтобы они делали это же только уже для детей своих

. Следовательно, чтобы познать мир и вычленить из него Божественное, нужно уже иметь и нести в себе ту самую частицу Божественного, чтобы посредством её видеть все то, что несет Ему подобие, характерные для личности очертания. Эта частица была вдунута Богом в лицо Адама и через это реальное приобщение к Божественному, человек имеет понятие о Божественном причем реальное, а не ритуальное, фиктивное, бумажное, напускное. Вот именно это естество передается нам от наших родителей – Божественное дыхание жизни, доставшееся от первого Адама и оное, как свойство Божественное, является непреходящим. Бог «… Дух дает во главу человека, ибо через Духа мы видим, слышим, говорим». (св. Ириней Лионский «Против ересей» гл.5, 20:2). Оное дано нам навсегда и именно опосредовано оного мы можем распознать Божественное вокруг нас и потом умом выделить Его из стихии. Ум нам дан только для этих целей. Просто личность – это священно, ибо только оная способна беседовать с Богом.

Исходя из этого перед нами предстает схема-образ богообщения. Если мы готовы к этому, то оное всегда удобоприемлемо. К примеру, в 67 году после Рождества Христова Иоанн Богослов слышал Речи Бога, а в этот момент его спутнику открыто было иное – пребывал в страхе от того, что земля под ногами тряслась и гром, и молнии сверкали вокруг. Иоанн просил его, чтобы он записывал все то, что он в этот момент произнесет. Так появился на свет «Апокалипсис» от Иоанна Богослова. Также мы видим, что в момент распятия Сына Божьего люди видели одно, а на самом деле происходило другое – с одной стороны, посредством природы, воспаленной грехом, люди зрели мучающегося на Кресте Христа, расколовшуюся землю надвое и свет угас с 6-го часа по 9-й, а на самом деле это было богообщением в таком вот противоестественном нам грешным образе. Или явление Божьей Матери Тамерлану спасло Москву от разорения и опустошения, а в самой Москве встречали Владимирскую икону Богородицы с трепетом духовным и восторженно. С другой стороны Богоявление во время Крещения Иисуса Христа, во время коего народ удобоприемлемо узрел Бога Святую Троицу

.

Нам несущим в себе поражение первородным грехом, без очищения посредством слезного покаяния, Божественное всегда предстает в том образе, который соответствует степени нашей духовной нечистоты – мы ищем в Нем нечистоту и потому не так понимаем язык Творца посредством Его проводников. И это, к сожалению, становится тем ядом, который уносит жизни людей

. (Просто некому было этот яд превратить в продукт). Нужно уподобиться Богу, чтобы понять Его речь, чтобы даруемое Им для спасения, не стало убийством. Нужна очистительная жертва, нужно покаяние, что есть Дар Божий. Бог велик, а потому всякое общение с Ним всегда будет нести именно эти образы – все разрушается для построения нового более совершенного образа свидетельства о Творце. Без этого процесса постоянного перестроения жизнь, как сущность, причем только и только Божественная, пребывать в земных реалиях не может. Именно по этой причине, все вокруг нас – это есть постоянное возрастание, в коем все и становится и разрушается одновременно, то есть делится на прошлое и будущее. Нам нужно поспешать за этим перестроением и вновь и вновь отбрасывать старое, уходящее в прошлое. Это есть одна из граней покаяния

. В противном случае, мы рискуем навсегда остаться с прошлым и в прошлом. Мы, созерцающие мир посредством природы воспаленной грехом, вместо того, чтобы видеть в новом перестроении более совершенное свидетельство о Боге, мы видим разрушение и деградацию – это цепляет нас за собой, а потому пугает, вводит в уныние и печалит. На самом деле это естественно Богу – разрушать все то, что против Его, против Его радости и нас в том же числе, если мы попали в эту область и утратили себя как личность перед Богом.

1.0.2.-70. Бог велик абсолютно и познание Его из-за этого невозможно, а с другой стороны, познание Творца – жизненная необходимость. Точнее это познание происходит каждое мгновение бытия человека на Земле. Вопрос лишь в том, что очевидно в земных условиях во всей абсолютной многогранности Господа

Его порядок возникнуть не может, хотя он есть. Поэтому непорядок воспринимается нами как хаос, о котором свидетельствует Священное Писание. То есть в земных условиях после грехопадения «лишь бы все было хорошо и всё жило, не важно каков порядок вещей» Царствия Небесного уже не работает, хотя и остается самым важным. Нужна постепенная удобоприемлемость Его выражения в земных реалиях. То есть, чтобы сложилось жизненно важное единство по подобию живому Богу, необходимо соблюсти условие подобия Ему. С другой стороны, опять же, бытием наделено только Царствие Небесное, вне Оного нет ничего вообще. То есть человек так и остался насельником Царствия Небесного и Божественных Обителей. Растение мы называем цветком, даже если оное только-только начало пробиваться сквозь почву. В этом же прообразе мы даем имя Обителям Бога, только на своем понятийном языке. Чтобы понимать о том, что вокруг нас Рай, мы должны быть абсолютно едиными с Богом, то есть просто жить, ибо жизнь – уже есть процесс возрастания, лишь бы он был непрерывный до самого-самого и бесконечно, когда единство с Ним

становится визуально очевидным

– до свершения полноты времен. Только благодаря этому мы подобны Ему во всех иных гранях природы: единство трансформируется в последовательную непрерывность

и становится еще одним именем оного, в коей что-то жизненно востребовано в первую очередь, а что-то потом. Он, Творец – есть постоянство бытия и вечность или непрерывность – иное имя этому свойству Его, которое выражено во всем том, что Ему подобно. Его творчество – это излияние Его энергий в Его прообразах. Именно по этой причине все вокруг наделено устойчивостью, ибо устойчиво само излияние. То есть источник этой устойчивости сам по себе стабильный. Если вы бросили камень в ручей, то на какой-то миг всплеск воды нарушил общий ток, но затем опять все восстановилось. Начало начал ручья где-то в верховьях, сокрыто для воздействия. В этом же прообразе все остальное. Иными словами, то, что Бог вне досягаемости для нас – в этой наше спасение. В этом же прообразе каждая грань Его специфично в данный момент утверждает непрерывность жизненной нити, в итоге чем и приобщает нас к вечности и, в принципе, именно благодаря этой причине инородного природе вещей во Вселенной ничего нет. Ибо даже все то, что инородно, то инородно только потому, что стоит не на своем месте жизненного приоритета востребованности, то есть вне естественного порядка вещей. А так эта инородность остается творением Его. То есть тут жизнь получает новое имя – субординация порядка вещей, в коем звучит имя связи межличностных отношений «я тебя люблю». Сам по Себе Творец – это, по определению, абсолютное постоянство, неизменяемость во всех отношениях, а потому именно это качество адаптируется теперь уже в ином ракурсе – в цепочке последовательного развития-становления-возрастания, которое физики называют Законом Сохранения Божественного единства или ещё можно сказать образа, то есть распознаваемой нами непрерывности-нераздельности

. Иными словами, Божественная энергия похожа на клубок ниток, который, не теряя образа Божьего в в одном, не теряет Его образа в другом в пределах Закона Сохранения Его бытия. А именно в свойстве цельности-нераздельности шара, превращается в постоянство иного ракурса – в непрерывность нити. Перетекает и потом опять становится клубком ниток, скручиваясь в шар вновь, то есть из Солнца потомком солнечного света постепенно и последовательно трансформируется в самые разнообразные красоты мира (одежды Его)

. После грехопадения человечество имеет возможность приобщения ко всей полноте Божественного только через эту нить неразрывной последовательности, постоянно вычленяет её из всего того, что попало в поле зрения человека как хаос, разматывая весь клубок вбирает в себя всю полноту. В пределах ее формируется вся физиология человека, составными частями коей являются все грани Вселенной. Ныне, это обрело новые высоты совершенства, оформившиеся в НТП. (Только опять же если не происходит нарушение главного принципа удобоприемлемой нежности, когда человек берёт от жизни в допустимых пределах). В этом же прообразе, мы передаем своим детям эту Божественную нить, которую приняли от своих родителей, уподобляя свое бытие Богу в образе родовой цельности, благодаря чему человечество имеет способность отделить живительное для себя Божественное от инородностей Ему – тем самым создаем себе удобоприемлемые условия быта для богообщения. Именно этим самым качеством наделены мощи усопших праведников, от которых исходит Божественное веяние. Ведь наша жизнь – это тот самый постоянный поиск Божьего жизненного непрерывного, кое имеет место быть во всем остальном временном, омертвелом, безжизненном. Это тот самый труд в поте лица, о коем заповедано Богом после нашего грехопадения, только выраженный не только в данном привычном для нас понимании, а также на самой природе нашего организма, который тоже «трудится в поте лица», перемалывает продукт

, адаптирует его под нашу возможность освоить энергии, высвободившееся от переработки этого продукта. Просто Божественное переработанным быть не может ни временем, ни чем-то там ещё, но переработанными могут быть только носители Его

. Именно по этой причине мощи святых праведников, с которыми мы имеем дело, имеют именно этот вид носителя, вид тождественности вечному, вечному постоянству в чистом виде. То есть мощи перед нами иного вида иметь не должны. Только этим своим присутствием помогают нам не утратить это важное качество – не спутать нетленные плоды Божественные с теми, которые нам преподносит дьявол в самых различных перевоплощениях.

После грехопадения, для человечества ничего не изменилось, оное так и продолжает лицезреть Творца и слушать Его Речь абсолютно всеми гранями природы, в том же числе позиционируя теперь себя в иной точке мировосприятия – естественного для змия-искусителя. Теперь он смотрит на мир с иной стороны – не с той, с какой мир старается показать себя Богу (с тыльной). Понятно, что у всех растений мира эта сторона не самая лицеприятная, но оная также является проводником Божественного. Этот носитель несет уникальный образ богообщения. Так как Божественное, согласно Закону Сохранения, всегда непреходящее, меняет только свой образ, то в таком своеобразном богообщении перемалывая носитель в поте лица, человек делает Его Энергии удобоприемлемыми для усвоения ослабленной грехом природой человека.

1.0.2.-71. Жизнь поражённая грехом не может пребывать во Царствии Небесном без нарушения полноты в себе самой. То есть радость теперь должна вписываться в пределы возможностей природы человека, чтобы не было передозировки. Всё в меру. Иными словами. нужна строгая удобоприемлемая дозированность счастья, а потому чтобы не погубить её Бог отводит от Себя на некоторое безопасное расстояние

. Не творит убийство в наказание за преступление, а просто прячет, чтобы сохранить живое

бытие непрерывной цельности, вне коей возрастание до Образа Божьего невозможно

и вообще ничего невозможно, а потому невозможна и сама жизнь. Бог никого не убивает, но выводит из Царствия Небесного ради того, чтобы на человеке до конца был исполнен замысел полноты становления личности

только теперь уже по иному плану. Нужен карантин-изоляция, ибо для больного грехом нельзя многое. Теперь познание Бога наделённым естеством воспалённой грехом природы, возможно лишь в той степени постепенности, в какой Бог ради безопасности самого же человека подпускает к Себе. Поэтому на природе, ослабленной скверной греха, выражение полноты Творца необходимо также всеобъемлющее и при этом удобоприемлемое ради всеобъемлющего. То есть постепенное и по мере возможности природы безопасно вбирать в себя всю полноту, нести печать на себе Его, то есть этот «след Божий» – по чуть-чуть, как проявление нежности (нежность – это свойство любви Божьей), чтобы выразиться в конце конов уже всей полноте абсолютно, во всех гранях Творца. Вот где берет начало родительская забота о чадах своих и Его. Нарушение последовательности и нарушение этого принципа неизбежно становится погибелью, ибо человек утрачивает способность возрастания

. Мало-помалу каждый из нас раскручивает этот клубок с Божественного и накручивает на самого себя, постепенно приобщаясь то к Его одной грани, потом к другой и далее ко всей полноте Его, при которой самая эта физическая смерть – лишь новая уходящая из поля зрения ступенька вверх, за коей скрывается следующая реалия Божественной полноты живого, новый горизонт полноты свидетельства о Господе в пределах той же самой порционной

возможности познавать Творца. Это новое качество, перешедшее из определённого количества – мы постоянно умираем и вновь рождаемся, но уже в инобытии, в ином естестве не изменяя основному принципу всего живого – возрастанию.

1.0.2.-72. То есть человек все вокруг, всё несущее в себе Божественное, адаптирует под естественные запросы своего ребёнка, вычленяет из всего вокруг Божественное и Оным наделяет дитя. Хорошо все то, что хоть как-то утверждает живое. Только одно утверждение непрерывности может быть более временным, а другое более вечным, а Божественное в чистом виде, без всяких примесей, свойственных злу, наделяет человека и детей его ещё одной важной гранью Божественного – вечностью в абсолюте. Дает новую поддерживающую в состоянии вечного частицу-импульс живого, тем самым вновь стимулируя постоянно угасающую воспаленную грехом

земную жизнь. Это важные утверждения для обоснования влияния, исходящего от мощей угодников Божьих. Утверждение живого происходит двумя способами – толчок новым импульсом энергии и чистота, как Божественное свойство постоянства. О первом говорить не приходится, ибо это есть восполнение сил, ушедших на восстановление затрат. (07.01.00) А вот второй момент – это уже особенный случай – это когда живое оказывается в образе недосягаемости Бога, то есть в образе Его пребывает вне области досягаемости для покушений, исходящих из преисподней на живое и, как следствие, восполнение сил уже менее всего востребовано. Бог абсолютно не досягаем, а потому и Его Сын тоже вне досягаемости для смерти, даже если он будет распят на Кресте, Он проходит мимо смерти. В этом прообразе утвердилась жизнь и этому закону формирования подчиняется эволюция, в коей формируются глаза и вообще дар видения и предвидения. Человечество пошло по этому второму пути – мы ходим в прообразе недосягаемости Бога, то есть там и пребываем там, где нет покушения на жизнь и здоровье нашего тела, то есть нет затрат на восстановление после воздействий, что и выразилось на природе человека, ибо оная не имеет никаких достоинств для успешной борьбы за выживание. Человеку остается только почаще чистить этот образ подобия Богу от всего инородного ему в душе. А мощи усопших праведников имеют ценность именно в этом – несут в себе чистоту в абсолютном образе, этот первопринцип формирования живого из абсолютно простого в сложное в данном направлении в пределах счастливой случайности, как раз эту составляющую

. Не энергии, как импульс солнечной энергии, а именно как частицу стабильности, что также есть влияние, как образ излучения. В этом природа счастливой случайности.

1.0.2.-73. Итак, когда это все началось? Это началось во Царствии Небесном, да и потом по грехопадении замысел о человеке не изменился. Бог, в виду Его абсолютной святости, никогда не ошибается, а потому всякое Своё Слово произносит раз и навечно, а потому изменился только лишь этот образ пути обоженья мира через связующую все поколения людей нить. Если там, в Раю, было все сразу и одновременно, то теперь тоже самое качество бытия несет иной образ единства – он стал постепенной, последовательной, неразрывной цепью событий

. И этого ещё мало. Бог велик и величие Его нужно адаптировать под запросы естества земного бытия человека. Хотя, что адаптировать? Если сказать, что по грехопадении человечество потеряло все, это будет ересь. Всё не утрачено, но изменилось в нашем мировосприятии, как не учтенное, отвергнутое нами ранее – такова природа ограниченной грехом возможности принимать мир. Что-то осталось в прежней возможности свидетельства о Боге и вот это «что-то» в свойствах Его нетленно, неизменно, постоянно и передается нам от Бога по наследству от родителей – это то, что остается жить после смерти и то, чем мы все имеем возможность жить. Получается, что сама зримая нами природа, наделенная свойством временности, отдаёт дань и временному, и в то же время, как бы держится