Буря в бокале

Заинтересовавшийся дедок в куцем сером кафтане шепеляво поинтересовался,– а, шубы мошет шклеить?

– И шубы и пальто, всё клеит!– торговец протянул пузырёк.– Берите не пожалеете одобрено королевской комиссией по качеству и надзору.

– Да, нет, мне шынок не шубу шклеиват, а шубы,– он ощерился беззубым ртом и выудил из-за пазухи холщовый мешочек. Внутри его оказались желтоватые выпавшие пеньки зубов, – вот повыпадали предатели, нельшя ли их будет пришлеить обратно?

– Ты, что старый из ума уж совсем выжил?– вытаращился продавец на старика.

– А, шё, ты ше шам говорил, шо кошти клеет, а шубы это тоше кошти.

– Эй, молодой, не разделённая любовь да?– внезапно, пред глазами наемника всплыло колоритное выразительное лицо с пышными усами. – Страдаешь да? Ничего матушка Изольда поможет твоему несчастью, даст тебе нужное снадобье. Ты будешь довольный. Она счастлива!

Фред вначале решил, что перед ним мужчина, но услышав голос, прозвучавшее женское имя, опустил глаза, отметив две довольно таки полные округлости, там, где находилась грудь. Перед ним стояла, пусть и э… с несколько непривычной внешностью всамделишная женщина. Одета она была в просторный узорчатый сарафан синие шаровары, голову покрывал платок с кабалистическими символами. Не мешкая, пока ошарашенный клиент не успел опомниться, она взяла быка за рога.

– Идём же скорее, у меня как раз есть то, что тебе нужно, никому не отдавала, как чувствовала, что придёт человек, которому он нужнее.– Цепко ухватив Нойса за локоть, она потянула его в сторону, украшенную резвящимися купидончиками палатку.

Фрэноса немного позабавлена эта неожиданная ситуация,– почтеннейшая ваш ясновидящий глаз сегодня явно сплоховал. Моё сердце свободно и открыто новым чувством. Улыбаясь, произнес он, пытаясь высвободиться из загребущих рук усатой женщины.

Но, не тут-то было.Торговка, ничуть не смутившись, продолжала удержать наёмника за локоть, хотя уже не предпринимая столь настойчивых попыток затащить к себе в палатку. Резко сменив тактику, она гортанна проговорила.

– Вижу, как мечется твоё сердце в поисках возлюбленной, как не спишь ночами, радости в жизни, не зная, давай я тебе погадаю. Сфера будущего всё верно покажет и подскажет, как поступить. Идём, я не беру дорого. Все на рынке знают, слова ясноглазеющей Изольды сбываются и имеют силу.

– Как-нибудь в следующий раз, я испытаю их силу, а сейчас мне недосуг…

Наемник немало усилий приложил, чтобы отодрать цепкие пальцы Изольды, не желавшие выпускать «добычу». На рынке, не говоря уже о магической части его, стоило держать ухо востро. Мало кто мог похвастаться знанием магии, даже поверхностным, а шарлатанов и прохвостов желающих нагреть руки на неосведомлённости потенциальных покупателей хватало с излишком.

Ещё примерно с получаса бесцельно побродив меж рядов и лавок, с видом обыкновенного зеваки решившего от нечего деланья немного поглазеть на различные магические диковинки, он вышел к низенькой неприметной палатки, тесно прижимавшийся к стене ограждения рынка. Никаких кричащих вывесок и расцветок на ней не было вовсе. Серая выгоревшая на солнце парусина годилась разве что для какого-нибудь заезжего торговца поддержанных вещей, а не для уважаемого продавца магических продукций. Тем не менее, как не всегда внешняя сторона отвечает внутреннему содержанию, так и эта на первый взгляд невзрачная палатка скрывала в себе достаточно ценные артефакты, предназначающиеся достаточно узкому кругу специалистов своего дела. Кинув беглые взгляды по сторонам, Нойс пригнулся и, откинув серый полог, быстро прошмыгнул внутрь.

Там его встретил мягкий полумрак. Света, источаемого всего одной, но высокой, массивной свечой, ровно хватало на освещение небольшого овального помещения. Стойка отсутствовала напрочь. Все предметы торговли покоились в обыкновенных матерчатых мешках, что в беспорядке громоздились прямо на мягком сычужском ковре. Ни одного атрибута магии, ни тебе всяческих броских пентаграмм и гектограмм на полу, ни причудливо выведенных знаков гороскопа на стенах, порошков, зелья на худой конец, ни единого намёка, что тут торгуют чем-то волшебным. Так себе на первый взгляд обычная палатка с неприметной шарабарой, вот только владельцу сей палатки вовсе и не требовалась яркая кричащая вывеска, в рекламе он также не нуждался, все его клиенты знали для чего сюда идут.

Шумное многоголосье толпы осталось позади за пологом, прикрывшим вход, внутрь долетали лишь отдалённые отголоски особо крикливых зазывал беспрерывно на все лады расхваливающих свой товар. Фрэнос тихонько кашлянул. Сразу же за этим последовал лёгкий шорох одежды, из-за сваленных баррикадой мешков выплыло хитроватое лицо хозяина лавки, а вслед за ним появилась и маленькая кругловатая фигура, закутанная в длиннополый халат с выцветшими полосками.

– Глазам своим не верю, достославный синор Фредерикус!– воскликнул он, расплываясь в плутовской улыбке и делая шаг навстречу.– Какой неожиданный сюрприз клянусь всеми названными и неназванными богами! Как же я рад видеть столь уважаемого человека в моей скромной лавке.

– Мои приветствия достопочтимый вэй Купц. Пусть продляться годы жизни твоей и торговля твоя никогда не узнает засухи Капчанской пустыни.– Нойс обошёлся стандартным приветствием, не предавая значения показушной радости торговца.

– Мои бесконечные благодарности, пусть судьба благоволит тебе, и ты никогда не познаешь горечи поражения.– В ответ пожелал Купц, раскосые глаза при этом у него блестели от предчувствия скорой поживы.

– Спасибо тебе за добрейшие пожелания. Да будет благословен твой род, до седьмого колена и дети твои продолжат и приумножат труды твои.– Не остался в долгу наёмник.

– Твои слова услада для души моей. Пусть Бог продлит годы твоей жизни и заберёт тебя в райские чащобы в конце жизненного пути.

– Да будет так!

Фред как мог, постарался сократить до минимума ритуал приветствия принятый у хапуджан, народа очень хитрого и корыстного. Но не спешил переходить сразу к делам, подождав, покуда хозяин лавки не предложит ему присесть и сам не начнёт задавать вопросы, что и незамедлительно последовало, сразу же после того, как он уложил на ковер две подушки, приглашая жестом не стесняться присаживаться.

– Что за нужда привела тебя ко мне на этот раз? Неужто, какая-та красотка не даёт спать, спокойно ночами? Или домовята с бабаханчиками шалят тревожа сон?

Хитрющие глазёнки маслянисто поблескивали промеж узенького разреза глаз. Купц, как было выше сказано, принадлежал к восточной народности хапуджан, что давным-давно оставили племенной образ жизни, рассеявшись по всему миру словно саранча. Работать руками они принципиально не желали, предпочитая молотку и плугу торговлю, где вполне, заслуженно пользовались авторитетом, удерживая за собой лидерство продаж и пальму первенства совершённых сделок. Каждый, кто хотя бы раз имел счастье вести какое-нибудь дело с хапуджанином, плевался и грязно ругался, кляня, на чём свет стоит весь это род, что пошёл не иначе как от самого дракуса. Но каждый раз был вынужден возвращаться обратно к нему – никто быстрее в срок не мог доставить необходимый товар, чем пронырливый хапуджанин. Эти матёрые торгаши располагали целой разветвленной сетью и могли, естественно за означенную сумму привести совершенно любой товар. Ведь недаром говорили, если хочешь купить подорожную в рай иди смело к хапуджанину! Правда и всучить доверчивому покупателю какую-нибудь завалявшуюся подделку, выдав её за бесценный предмет, никогда не упускали возможность. Совесть и хапуджанин существовали в разных измерениях.

– С моим сном, слава Всевышнему всё в порядке,– отмахнулся Нойс небрежно.– Сплю как праведник. Ну, а если и понадобиться приворот, то синора Изольда несколькими минутами ранее, просветила меня к кому надо обращаться при случае…

При упоминании имени торговки, лицо Купца скривилась, будто он что-то кислое проглотил.– Эта шарлатанка умеет только языком трепаться, бросая тень на нашу репутацию честных торговцев. Бессовестная тётка, с такой лохматой душой, как её презренные усы. Таких надо гнать в три шеи с рынка. Ты согласен со мной дорогой друг мой?

– Безусловно, мошенникам не место среди честных продавцов!– подтвердил Фред слова человека, что каждый божий день занимался махинациями.

– Что за времена настали, каждый норовит нагреть руки на магии, пуская пыль в глаза излишне доверчивым людям.– Сокрушался хапуджаннин, картинно прижимая руки к сморщенному лицу главной отличительной чертой которого являлся большущий мясистый нос.– Если так и дальше пойдёт честному продавцу ничего не останется, как пойти с сумой по свету…

Фрэнос хорошо знал манеру хапуджан драматизировать любую ситуация и прибедняться там где только можно. Глядя на облезлый в неяркую полоску халат собеседника, на его истёртые до дыр башмаки, никто никогда бы не подумал о богатстве или достатке сего невзрачного человека. На самом же деле, Купц являлся одним из самых состоятельных жителей Пьянтуза. И проживал он ни где-нибудь на окраине, а в фешенебельном районе, занимая со своей небольшой семьёй в количестве пятнадцати человек большущий особняк, в череде комнатах которого можно было легко заблудиться.

Фред терпеливо выслушал причитания торговца, посочувствовал, где надо, поддакнул там, где требовалось, затем деловито кивая головой, украдкой вытащил маленький блокнотик, в кожаном переплёте, чиркнул на листике что-то и не навязчиво протянул его враз умолкнувшему и насторожившемуся собеседнику.

– Вах!– хватаясь за лысую голову, зацокал языком хапуджанин.– Откуда такие вещи у честного предпринимателя! Купц свято блюдет законы благословенной Бурляндии. Ты за кого меня вообще принимаешь?

– Хорошо назови свою цену.– Специалист по сугубо деликатным вопросам, перед приходом сюда заранее настроился на тяжёлые торги. Он не однократно покупал у Купца запрещённые артефакты, и каждый раз выслушивал одно и то же. Хапуджанин не был бы хапуджанином если бы предварительно не по охал, не поплакался, накручивая цену на товар.

– У меня жена, дети! Ты лишаешь семью единственного кормильца, предлагая такое!– начал по старинке причитать он.– С моим подкошенным здоровьем, я не смогу сидеть долго в тюрьме, ты смерти моей добиваешься, да?!– захлопал по щекам себя Купц, показывая, как он сильно возмущён.

– Я предлагаю тебе выгодную сделку.– Попытался парировать наемник, но был бесцеремонно перебит, разошедшимся хапуджанином.

– Ты предлагаешь мне засунуть собственную шею в петлю и отправиться на каторгу!

– Причём здесь виселица?– не понял сбитый с толку Нойс алогичными оборотами речи торговца.– Если тебя отправят на каторгу, то явно в живом виде не повесив точно.

– Какая разница!– в сердцах воскликнул Купц и картинно уткнулся лицом в ладони.– Я сам на себя наложу руки,– качая головой, навзрыд простонал он,– мы хапуджане не можем жить в неволи.

Видя, что спектакль затягивается, Фрэнос решил прибегнуть к небольшой уловке, расстроенно заявив.– Что ж я вижу, как столь болезненна тебе эта тема, поэтому более не смею тебя просить, лишь умоляю об одном – забыть, и никогда не вспоминать то, что я по глупости и недалекоглядности своей просил у тебя приобрести.

– Ты и вправду отказываешься от покупки!?– не поверив собственным ушам хапуджанин, быстро раздвинул пальцы на лице, внимательно посмотрев на него оценивающим взглядом.

– Не то, что отказываюсь,– нехотя ответил Нойс.– Скорее, хочу попробовать в другом месте попытать счастья, к примеру, почему бы мне не зайти к Бабею ибн Хотею? У него вроде родни нет никакой…

Фред неспешно поднялся на ноги, лениво струсил пыль с коленей и сделал шаг в направлении выхода, показывая всем своим видом, что действительно собирается уйти.

– Что??!! Ушам своим не верю, к этому пройдохе и плуту?!– Купц аж подскочил, словно его ужалила оса, и быстро засеменил коротенькими шажками, преграждая путь наёмнику.– Я не могу допустить, чтобы моего обожаемого друга обвели вокруг носа всякие прохиндеи, вроде этого Бабея! Для меня будет позором узнать это! А как я буду смотреть в лицо знакомым людям, которые будут думать, что я знал и не отговорил тебя от подлого мошенничества. Позор на голову несчастную мою! Так и быть я достану для тебя эти вещи. Но ты не представляешь, чего мне это будет стоить…

– Сколько?– быстро пока Купц переводит дух, вставил специалист по сугубо деликатным вопросам.

– Последние крохи здоровья отдаю.– Сжимая пальцами на шее воображаемую петлю побулькал он.

– Да, нет, сколько для меня это будет стоить?

Внёс решительное уточнение наемник. Но хапуджанин уже разошелся, и остановить его душераздирающую тираду было делом совсем не простым.

– Вай! Бедная моя голова!– он надел на голову крохотную тюбетейку, а затем драматично отбросил её в сторону и захлопал по лысой блестящей макушке пухлыми ладонями. Но не сильно дабы не дай боже, не нанести увечья.– Говорил мне покойный отец займись лучше продажами верблюжьего молока, так нет ведь дёрнул гнусный в магию податься! Вах, горе мне не послушному! За что Всевышний наказал меня? За какие прегрешения предков я выношу нечеловеческие страдания и муки?!

– Пяти динаров хватит, я так думаю?

Озвученная сумма на миг отвлекла торговца от причитаний.– Пять динаров?!– воскликнул от крайнего возмущения он.– Ты решил вдобавок ко всему прочему и по миру меня еще пустить?! Нет, моё больное измученное сердце не выдержит такого измывательства!– он демонстративно схватился за грудь обеими руками, высоко закатив глаза.