Собрать пазл

– Папа, я хочу с тобой поговорить, – серьезно начал сын. Он ещё не лег в кровать, а стоял рядом с ней, даже не раздевшись.

– О чем? – удивившись серьезному тону ребенка, спросил Михаил.

– Я нечаянно. Я не хотел, но случайно подслушал разговор мамы,– начал сын, тяжело вздохнув.

Михаил сразу понял, что сын, похоже, подслушал жену, когда та кому-то говорила о разводе. Слишком серьезен был сын.

– Папа, я не хочу чтоб вы с мамой разводились. Вы мои родители. И я вас люблю, продолжил сын.

– С чего ты решил, что мы разводимся, – решил потянуть время Михаил.

– Она сказала так тете Марине по телефону. И что мы втроем уедем от тебя. Папа, у нескольких одноклассников родители развелись. И я не хочу, – тут Даня прерывисто вздохнул, но, взяв себя в руки, закончил. – Не хочу, чтобы и вы развелись тоже. Я хочу жить с вами обоими. Я не хочу видеть тебя раз в месяц. Ты мне нужен каждый день.

– Даня, это серьезный разговор. Я постараюсь этого не допустить. И тоже не хочу жить без вас. Но ты же понимаешь, что если мы с мамой разведемся, то я все равно останусь твоим отцом и буду тебя любить? И мама будет тебя любить? – не желая врать ребенку, сказал Михаил.

– Папа, ну пожалуйста. Может я что-то могу тоже сделать? Если ты чем-то обидел маму, то извинись. Она же добрая и простит. Я всегда у неё прошу прощения, и она всегда меня прощает, – просяще говорил его сын.

Михаил понимал, какого ответа хочет его ребенок. Очень хотел его утешить. Но обманывать он тоже не хотел. Он не знал как правильно подобрать слова, чтобы объяснить уже достаточно взрослому и все понимающему сыну то, что происходит. Развод родителей – это крушение мира ребенка. Он сам прошел через такое: его отец и мать развелись. И он очень сильно тогда переживал. И не хотел, чтобы его сын проходил через такие переживания. Но Михаил понятия не имел, как ему сейчас достучаться до Милы. Ведь они нормально жили. И не настолько он плохой муж, чтобы от него так легко уходить. Но Мила не готова сейчас говорить ни о чем.

– Данил, ты уже взрослый. Говорить с тобой я буду как со взрослым, – прокашлявшись, произнес Михаил. – Так вот, Данил, я могу пообещать тебе одно, что я постараюсь сделать так, чтобы убедить нашу маму этого не делать. Приложу все усилия.

– Папа, все же пообещай, что этого не будет, – настаивал ребенок.

– Данил, я дал тебе то обещание, которое сдержу, – серьезно ответил Михаил сыну. – Я тебе пообещал как мужчина мужчине. Нельзя обещать того, в чем заранее не уверен, что сможешь сдержать слово. Это не по-мужски.

– А я могу тебе помочь? Может я тоже что-то могу сделать? – немного нервно теребя одеяло, спросил его Данил.

– Самое лучше, что ты можешь сделать, это вести себя хорошо не давать нам с мамой поводов для расстройств, – уверенно произнес Михаил, затем наклонился и обнял сына. – Ты у меня растешь настоящим мужчиной. Я очень горжусь тобой, сынок. И ничего не говори Маше пока.

Детские руки обняли его за шею в ответ и крепко сжали.

– Папа, я тебя очень люблю и сделаю все, чтобы помочь тебе, – пообещал сын. – А Маша ещё маленькая, я ей ничего не скажу, не волнуйся.

Михаил дождался, когда сын ляжет в кровать, потушил свет и ушел в комнату к жене. Там свет был выключен, Мила уже спала. Михаил тихо разделся и тоже лег спать. Но сон долго не шел к нему. Он прокручивал в голове разговор с сыном. Не сказал ли он ему что-то из того, что не нужно было говорить ребенку. В итоге утром проснулся совершенно не выспавшимся. Услышал, как хлопнула входная дверь. Жены уже дома не было, это она повезла детей в школу. Михаил Иванович уже почти опаздывал. На завтрак и кофе времени уже не оставалось. Нужно было собираться бегом. Сегодня нужно закончить читать материалы дела и составлять план на утверждение начальства. День обещал быть нелегким.

Спустя три часа, после того, как Михаил Иванович пришел на работу, в город прибыл Матвей Сергеевич Погодин. Его никто не встречал в аэропорту. Да он и не сообщал никому о том, что прилетит. Матвей вызвал такси и в ожидании машины решил набрать одну знакомую, из прошлой жизни в этом городе. На звонок долго не отвечали, и когда Матвей уже собирался сбросить вызов, то на том конце женский простуженный голос ответил:

– Алло, кто это?

– Лида, привет. Это Матвей Погодин. Помнишь такого?

На том конце голос закашлялся и удивленно произнес:

– Ничего себе, голос из прошлого. Узнаю. Какими судьбами?

– Я в городе. Прилетел недавно. Нужно встретиться.

– Согласна. Расскажешь, как жил все это время. И мне тоже есть, что тебе сказать. Это касается твоего брата.

Матвей вздохнул. Вот где она была раньше с информацией о брате? Хотела бы – могла найти. Сообщать о смерти брата он ей не собирался. Тем болеё по телефону. А вслух сказал:

– Жду звонка. Я тут примерно на месяц, может больше.

Глава 5

Матвей какое-то время листал контакты телефона. Может быть он найдет ещё кого-то, с кем можно встретиться и узнать о том, как брат жил последние несколько лет. Но другие номера телефонов ему не отвечали. Приехало такси, и водитель увез Матвея Погодина в гостиницу «Юбилейная».

Номер в гостинице он забронировал ещё до вылета. Матвей обдумал ситуацию со всех сторон и решил пока не будет ясности точно это тело брата или нет, не ехать в квартиру, которой он владел совместно с братом в этом городе. И воспоминания о последнем разговоре с братом, и то, что родителей больше нет, и все неприятности, которые у него тут было до отъезда – все это ещё сильнеё напомнят вещи в той квартире. Да и если брат погиб не случайно, может, квартиру будут осматривать, улики искать, пусть все лучше лежит как сейчас лежит, так размышлял Матвей.

На ресепшене в гостинице его встретила милая девушка лет тридцати. У неё было красивое лицо, которое портили очень сильно накачанные губы. Матвей не любил перекачанные губы-уточки. Одно дело слегка скорректировать форму, а с другое дело – иметь одни губы вместо лица. Спроси его через пару минут, как выглядела девушка-администратор, он кроме огромных губ ничего и не вспомнил бы. Оформили его достаточно быстро и выдали ключ от номера. Через несколько минут двухкомнатный номер полу-люкс был в его распоряжении. За него он заплатил на десять дней вперед. За весь планируемый месяц пребывания сразу платить не стал, мало ли что, вдруг по делам уехать придется. А десять дней кряду он тут пробудет.

Номер ничем особенным Матвея не удивил. Главное, что есть две комнаты и работать можно будет спокойно за столом, а не лежа на кровати. Что-то печатать в спальне Матвею не нравилось. Спальня – это очень личное пространство. Поэтому и сейчас он выбирал такое разделение: в одной комнате кровать, в другой рабочеё место.

Разложив и развесив свои вещи в шкаф, Матвей набрал тот номер, который ему оставил полицейский. Нужно было позвонить и сообщить о том, что он в городе и узнать когда ему будет предложено опознавать труп брата или то, что от него осталось. Если они Звонок был не самым приятным. Но и его нужно сделать.

Матвей перезвонил по указанному телефону. Его переключали несколько раз с одного сотрудника на другого, но в итоге ему сообщили, что ждут послезавтра, ещё раз внимательно расспросили о приметах брата. Он рассказал и шраме под коленом, о татуировке на плече и большой родинке на кисти правой руки. Матвею назвали адрес, куда ему следует прибыть для проведения опознания и точное время.

После этого разговора Матвей долго сидел и смотрел в окно. В глубине души у него была небольшая надежда, что тут ошибка и Ромка жив. Но рациональная часть твердила, что ошибки нет, и из всей семьи он остался один. На брата можно злиться, делать вид, что его больше нет, игнорировать его, но когда на самом деле брата не стало, то пришло ощущение пустоты.

При жизни они с братом очень сильно поругались. Да так, что Матвей перестал с ним общаться и ни на один звонок брата он больше не ответил – Роман был заблокирован везде. Но за квартиру Матвей платил исправно, приставы периодически списывали с него долги за квартплату, это тоже злило. Брат живет, а платит Матвей. Живешь – плати, в чем проблема? Но это был бы не Роман. Он все время искал кого-то крайнего в его несчастьях. И чаще всего это был его брат – Матвей. Все мы родом из детства. И история братьев не была исключением.

Матвей был все время главным ответственным за себя и за брата. Родители – мать и отчим – всю ответственность за действия брата возлагали на Матвея и спрашивали с него за это. Если Роман что-то натворил, неважно насколько серьезным было нарушение, все взгляды мгновенно обращались к Матвею. Взрослые были уверены, что он должен был лучше присматривать и контролировать.