Жан-Жак Буазар. Басни. Книги I и II

Moi l'emporter! et que serait-ce
Si vous portiez une maison?

Чему же служит Ваша скорость?
Я [приз] забираю! А что бы было,
Когда бы вы дом на себе тащили?

– а у Буазара уже заяц предлагает черепахе снять панцирь:

Mais, croyez-moi, pour h?ter votre allure,
Et ne pas compromettre aujourd'hui votre honneur,
Laissez, pour un moment, votre toit en arri?re,
Votre attirail n'est pas celui d'une courri?re.

– Однако поверьте, чтоб Вы могли прибавить Ваш шаг
И честь свою окончательно не потерять,
Извольте на время домик Ваш снять,
Ведь к бегу он не приспособлен никак.

– и сей факт явно указывает на преемственность басни. И даже изменения характера черепахи, у Лафонтена вызвавшей зайца на спор, а у Буазара мало того, что отказавшейся от реванша, так ещё и объяснив почему, показавшей своё превосходство:

Pour dеloger souvent vous avez vos raisons,
Que je crois toutes assez bonnes…
Comp?re, mon ami, ton sommeil n'est pas pur.
Dans tous tes g?tes tu frissonnes;
Je n'en ai qu'un, mais il est s?r.

И скандалить у вас много поводов,
Мне так видится также и прочных, и крепких…
Только сон Ваш везде весьма беспокоен,
Дрожь за шкуру Вам будет вечной соседкой,
Я ж везде уверена и довольна

И походя раскрывшей мотивацию лафонтеновой черепахи: не только во французских баснях, но и в немецких и русских сказках заяц представлен заносчивым, но недалеким хвастуном, чем в сказке Братьев Гримм воспользовался ёж[37 - См. Братья Гримм. Заяц и ёж (Der Hase und der Igel), Приложение 1.], которому, видимо, заяц успел насолить никак не меньше, чем Лафонтеновой черепахе, почему она и вызвала зайца на состязание. Черепаха же в басне Буазара всё, что могла, доказала и себе и зайцу, а коли тот не понял, так какой смысл дурака учить? Только отбривать, ибо как есть дурак. А уж как актуальна басня Буазара для времени засилья вельмож (в случае когда королем управляет фаворитка, такое происходит сплошь и рядом)! Только и остается тосковать по родовитости и местничеству (хотя назначение Ришельё министром иностранных дел в 1771 с легкостью доказало неэффективность и данного метода кадровой политики: род прославленный, а результаты…)

Менее выпукла, но всё же очевидна причинно-следственная связь в следующей паре: «Лев и мышь»[38 - См. Приложение 9.] (Le Lion et le Rat, L.; II; XI) и «Лев и обезьяна» (Le Lion et le Singe, B.; I; IX): здесь Буазар буквально одним штрихом связывает сюжеты:

Tous les avis considеrеs,
Gille reprеsenta le Roi donnant la vie
Au Rat, qui de son trou sortant ? l'еtourdie,
Se trouvoit, par malheur, sous les ongles sacrеs.

Всё мнения собрав
Жиль выяснил, что царь когда-то жизнь оставил
Мышонку, что по глупости да из норы отправясь,
На горе в царских ощутил себя когтях.

– право, не устаю восхищаться мастерству баснописца, сумевшего так ловко указать на преемственность басни.

Также хотелось бы указать на преемственность лафонтеновой басни «Крысиная лига»[39 - См. Приложение 24] (La ligue des Rats, L.; XII; XXV) и произведения Буазара «Смерть крыс» (Le mort aux Rats, B.; II; XIV): уж больно воинственны крысы в обеих баснях, да и сходное для обоих обозначение кота – Raminagrobis – (довольно редкое, в отличие от того же Matou) дает право так полагать.

Однако не только продолжения басен Лафонтена писал Буазар, но и их прологи; ярчайший тому пример – басни «Павлин и соловей» (Le Paon et le Rossignol, B.; II; VI) и «Павлин, жалующийся Юноне» (Le Paon se plaignant ? Junon[40 - См. Приложение 16.], L.; II; XVII): видимо, не совсем понимая мотивацию павлина (что немудрено: ни у Федра[41 - Федр (ок.20 до н. э. – ок. 50 н. э.) – римский поэт-баснописец, интерпретатор и популяризатор басен Эзопа. Ввел в обиход сюжет «Павлин, жалующийся Юноне» (см. Приложение 17).], ни у Марии Французской[42 - Мари? де Франс, или Мари?я из Фра?нции или Мари?я Францу?зская (около 1160 – после 1210) – одна из самых известных средневековых поэтесс XII века. Автор сборников «Лэ Мари де Франс» (Les Lais de Marie de France) и «Басни» (Izopet), поэмы «Чистилище Святого Патрика» (L'Espurgatoire Seint Patriz), а также агиографического сочинения «Житие Святой Одри» (La Vie Seinte Audree), написанных на англо-нормандском языке. Считается первым интерпретатором басен Эзопа во Франции. Сюжет о павлине и соловье интерпретирован «Басню сорок третью о павлине, что молил об умении красиво петь» из сборника басен «Изопет» (см. Приложение 18)] нет внятного мнения на этот счёт), Буазар решил написать свою версию. Получилось злободневно (вельмож в красивых перьях пруд пруди, а вот умелых ты пойди-найди), а посему популярно: есть немалая вероятность, что басня «Павлин и соловей» Юлиана Немцевича[43 - Юлиа?н Урсын (Урсин) Немце?вич (16 февраля 1757, д. Скоки Берестейского повета Берестейского воеводства Речи Посполитой – 21 мая 1841, Париж) – польский писатель, историк и общественный деятель.] написана по канве старшего современника, учитывая, что сей польский писатель немало путешествовал по миру и был как минимум знаком с современными ему тенденциями и персоналиями.

Впрочем, Буазар не раз обращался к этой басне; также позаимствовал он оттуда и форму. Из смешения оной лафонтеновой басни и продолжения басни «Филин и птицы»[44 - См Приложение 25.] Шарля Перро (Le Duc et les Oiseaux, P.; I), алхимик басенного жанра получил весьма остроумную виршу «Минерва и филин» (Minerve et le Hibou, B.; II; XVI). Чтобы раскрыть общность формы, позволю себе сравнение: в обеих баснях птицы жалуются богиням, и богини им отвечают отповедью. Особенно хотелось бы сравнить формулу авторов перед прямой речью богини:

Junon rеpondit en col?re

Юнона ответила в гневе

– у Лафонтена и

Minerve ? ce discours rеpondit en col?re

Минерва на речь ту ответила в гневе

– у Буазара; прошу еще раз обратить внимание: не dit, как в басне «Орленок и ворон» (L'Aiglon et le Corbeau, B.; I; V):

Un vieux Corbeau lui dit:

Старый ворон ему говорит:

– и не repartit, как в басне «Попугай и филин» (Le Perroquet et le Hibou, B.; I;XXI):

Le Hibou repartit: et toi, Messire sot…

Спарировал филин: «А ты, господин простофиля…

– и даже не s’ecria, как в басне «Кадий и араб» ((Le Cadi et l'Arabe, B.; II; XXVI):

S'еcria le Cadi… De mille aspres, dis – tu?

Воскликнул Кадий: «Тысяча аспров, говоришь?»

– а именно rеpondit en col?re – ответила в гневе, что указывает на заимствование конекретно лафонтеновой формы, удачно оттеняемое различным содержанием, обусловленным приметами времени. Если у Лафонтена павлин просит Юнону наградить его свойством, дабы реализовать оное в преимущество, как в своё время воспользовался случаем Николя Фуке[45 - Николя? Фуке? (27 января 1615, Париж – 23 марта 1680, Пиньероль) – французский государственный деятель, один из самых могущественных и богатых сановников первых лет царствования Людовика XIV, суперинтендант финансов (1653–1661). Приобрёл титулы виконт де Мелён и де Во, маркиз де Бель-Иль (фр. vicomte de Melun et de Vaux, marquis de Belle-Isle). Построил себе дворец Во-ле-Виконт, ставший вехой в истории европейской архитектуры. Возвысился благодаря тому, что, будучи во время Фронды коннетаблем Парижа, не дал конфисковать имущество временно эмигрировавшего Мазарини. Пал из-за своей заносчивости и гордыни, а также баснословным объемам финансовых махинаций.], патрон Лафонтена (как раз падению Фуке и посвящена басня Перро), то у Буазара филин жалуется Минерве на то, что не стяжал уважения и просит ее сделать что-нибудь, дабы министра богини уважали и принимали (ни дать ни взять, очередной бездарный ставленник маркизы де Помпадур). Потому и от Минервы филин удостоился лишь унизительной колкости, когда павлину Юнона ответила гневной отповедью.

Ай да Буазар! Впору и его, острого на язык, описать фразой из Александра Сергеевича Грибоедова:

Не человек – змея!

Ибо если в предыдущей паре (даже тройке, если считать Перро) басен он заимствует сюжет тонко, то в следующей паре он мало того, что не собирается таиться, так еще и вместе с костяком сюжета перенёс в новое произведение и некоторые детали, дабы у читателя не оставалось сомнений о первоисточнике. Басни эти – «Дуб и тростник»[46 - См. Приложения 29, 30.] (Le Ch?ne et le Roseau, L.; I; XXII) и «Плющ и тростник» (Le Lierre et le Roseau; B.; II; XXI). А детали следующие:

Tout vous est Aquilon, tout me semble Zеphyr.

Всё для вас – Аквилон, мне ж всё – словно Зефир.

– у Лафонтена и

Le secours des puissans, je te vois t'atterrer
Devant les Aquilons; sans te courber la t?te
Zеphyre ne peut respire.