Девочка, не промахнись!

– Мне показалось, это она тебя боится.

– Ублюдок, – процедила я сквозь зубы и поспешила успокоить хозяйку пита. – Калерия Львовна, простите, ради Бога. Я его не заметила.

– Машенька, вас вчера вечером искал молодой человек, – с характерным одесским выговором, который не смогли приглушить 15 лет прожитые в российской глубинке, оповестила дама.

Это напомнило мне об утреннем визитере и о том, что Данькино письмо, наполовину смятое, нераспечатанное, валяется на дне моей сумки, в прихожей моей квартиры. А я – целуюсь с другим под пристальным вниманием всего нашего дома.

– Я подумала, зачем вам такой несимпатичный знакомый?

Я вспомнила невысокого крепыша с занимавшейся лысиной на затылке – все, что сумела я разглядеть из окна кабинета в письмоносце, когда он покидал школу. Мужик был, возможно, не красавец, а, по словам Калерии, выходило – настоящий урод. Я растянула в вежливой улыбке рот и попятилась: дай старушенции волю – заболтает до смерти.

– Такой нехороший взгляд… – продолжала повествовать дама мне в спину, – и руки суетливые…

Много у вас, Марья Ивановна, знакомых с суетливыми пальцами? Я с надеждой покосилась на спутника: может быть, это он вчера отирался в нашем дворе?

– Это был не я. Я – вполне симпатичный.

Это было правдой. Калерия Львовна никогда бы не сказала про его насмешливые, шалые глаза, что они вызывают нехорошие ассоциации. Похоже, вчера многие искали со мной встречи. Особенно «скверный» знакомец. Я начала исподтишка постреливать глазами за темные кусты. А ну как выскочит – и гроб с музыкой на вечную память. Танька, конечно, расстарается, проводит с помпой, а Павлик будет опять плакать…

Я проглядела всех немногочисленных друзей у своего гроба. Почему-то не обнаружила в их числе Данилки. А вот новообретённый знакомец с исконно русским именем присутствовал. Причем, так явно, что его дыхание касалось моего лица…

Оказалось, он уже минут пять пытается привлечь мое внимание и даже изогнулся невероятным образом, чтобы заглянуть в мой фейс, склоненный к земле во вселенской скорби.

– Чего стоим? – бодро возопила я, оторвавшись от созерцания картины собственных похорон.

– Я спрашивал, куда ты хочешь поехать.

«На деревню к дедушке или к Таньке на дачу», – вертелось у меня на языке, но я благоразумно промолчала, лишь развела руками.

– По-твоему, свой досуг я провожу в барах и казино?

– Тогда садись. – Он открыл передо мной дверцу темно-синего «БМВ».

Глава. 10

Я заползала в салон медленно, смакуя удовольствие. Как знать, может быть это самый приятный момент за весь предстоящий вечер? Дело в том, что хорошие машины – моя слабость.

Данька всегда потешается над моей приверженностью к форме. Для него главное – содержание. Он ездит на обшарпанной «девятке» и даст фору любой иномарке, потому что внутри «Жигулей» – сердце, собранное золотыми руками.

Мое эстетическое любование не осталось не замеченным, Иван улыбнулся, довольный, и простил, должно быть, насмешку над своим именем. Он включил «Динамит FM», и под радостное «муси-пуси» Кати Лель мы заскользили по городу. Сначала проскочили нашу Набережную, потом свернули на Московский проспект и зачем-то очутились на Вокзальной площади.

Оказалось, Ванечке захотелось полюбоваться ночным фонтаном. Подсвеченный разноцветными софитами, он, действительно, был неплох.

– Дай мелочь, – сказала я, наблюдая, как кавалер радостно щурится на мерцающую нам в лицо водную пыль.

Я забыла, что мужик он был из другой категории; из другого, то есть, социального слоя. Моя просьба его озадачила настолько, что он воткнул мне в руку свой портмоне, изрядно толстенький от купюр «зелененького» достоинства. Я запустила в фонтан весь кошелек, с некоторой опаской ожидая завершения эпизода.

Ваня проследил за движением моей руки и сказал задумчиво:

– У меня там права остались.

«Сейчас ухватит меня за шкирку и сунет под воду…» – меланхолично предположила я, даруя парню самую честную свою улыбку.

Глаза его загорелись ответным огнем, и я почувствовала, что в отношении меня сейчас было принято какое-то решение. До этого момента, что бы Иван ни говорил, что бы ни делал, все время задумывался, как будто прикидывал степень моего восприятия своего поведения.

«Решил, что я – полная дура», – весело усмехнулась я.

Ваня тем временем огляделся.

– Эй, мужик, – крикнул он потасканному субъекту, шарящему под скамейками в поисках пустых пивных бутылок. – Заработать хочешь?

Пока шли переговоры, я приглядывалась к парочке ментов, дефилирующих неподалеку. Подойти и сказать: «Меня похитили»? Сцена дальнейшего развития событий прошла перед глазами быстро и красочно…

Иван скажет: «Ребята, моя девочка шутит». И отстегнет им из «замоченных» мной денег…

И все же, я поглядывала на стражей порядка в некоторой надежде. Тем более что они подошли к нашей живописной группе, заинтересовавшись начавшимся купанием бомжа в фонтане.

– В чем дело, граждане?

Официальный строгий тон прибавил моим эфемерным надеждам некоторую твердость, и я чуть-чуть двинулась в сторону милиционеров.

Тут же шалый взгляд Ивана мазнул по моему лицу, а потом гадкая усмешка исказила его твердые губы. Он приглушенно что-то проговорил, и я не поверила своим глазам: менты полезли в воду вслед за бомжем.

Утроенные усилия закончились успехом. Промокший кошелек Иван выкинул в урну; деньги поделил между помощниками (все подчистую!), положив себе в карман лишь пластиковый квадратик водительских прав.

Молча, я последовала к машине и забралась в салон самостоятельно, издали наблюдая как бомж трется вокруг моего кавалера дворовой собачонкой. К моему удивлению, вонючий оборванец уцепился за заднюю дверцу с явным намерением осчастливить меня своим обществом.

– На пол сядь, – сказал ему Иван, – а то сидение потом от тебя не отчистишь. Подвезем мужика до дома (у него дом, оказывается, есть!), – пояснил он мне, – не то менты его грабанут.

Бомж сидел сзади на полу тихо-тихо, то и дело хлопая себя по мокрой рубахе, куда, по всей видимости, спрятал заработок.

– Слышь, командир, – сказал он на прощание. – Может, ты завтра еще что-нибудь искупать захочешь?

– Это моей бабе решать, – лениво кивнул Ванька.

Похоже, мое кредо было определено. Стоило радоваться или огорчаться? Над этим вопросом поразмыслить я не успела. Машина затормозила, и мигающая вывеска «Эльдорадо» ошеломила меня.

«Куда угодно, только не сюда!» – едва не закричала я, но голос разума победил, заставив пожать плечами почти безразлично.

– Поскольку, ты лишила меня всей наличности, рулетка отменяется. Посидим здесь.

– Здесь без денег обслуживают? – полной дурочкой прикинулась я.

– У меня здесь бессрочный кредит.

«Как у всей здешней братвы», – уточнила я про себя и затосковала.

Было глупо продолжать обманывать самое себя. Игра началась не в тот момент, когда ты, Марианна Ивановна, соизволила порвать ремешок у босоножек, а гораздо раньше. Тебе ли об этом не знать?