Ирий. На стыке миров

Когда-то Веселина добровольно связала себя астральными узами с младенцем, имеющим смутное будущее, с условием их прекращения лишь в том случае, если подопечный перестанет нуждаться в её опеке. Столько лет прошло, а узел до сих пор не развязан.

Людям, живущим здесь, невозможно объяснить подобные клятвы. Если бы кому-то удалось посмотреть на мир его глазами, то они увидели бы: всё вокруг опоясано тонкими энергетическими нитями, дрожащими, словно паутина. Одни толстые: толщиной с волос, другие – едва заметные.

Энергетические нити хорошо видны в солнечном свете и почти не различимы ночью. Астральных уз в мире людей нет. По крайней мере Толя пока не встречал таких.

Веселина никогда не жаловалась на судьбу. Хотя её дар угасал с каждым годом, «берегиня» не унывала, заботилась о Толе, как о родном сыне, защищая от трудностей окружающего мира.

Первое время она боялась, что ребёнок с таким высоким потенциалом быстро попадёт в поле одного из многочисленных магоулавливателей, разбросанных по планете с древних времён. Однако им повезло.

Переход через портал оказался внезапным и стремительным, поэтому большая часть способностей Толи угасла, словно укрывшись на время в норе, забрав с собой младенческие воспоминания. До пяти лет он жил, как обычный ребёнок. «Берегиня» не спешила возвращать память, давая возможность насладиться детством. За это Толя тоже был благодарен.

Проблемы начались в пять лет. Сначала из глубин памяти стали всплывать обрывки воспоминаний в виде сновидений. Потом любой эмоциональный срыв выплёскивал неконтролируемую энергию, пугая его и окружающих.

Вот тогда Веселина собрала вещи, и они уехали в маленькую, полузаброшенную деревушку подальше от чужих глаз. «Берегиня» около двух лет осторожно настраивала его астральное поле и учила им пользоваться. Давала азы магии, объясняла как контролировать эмоции.

Тогда же приёмная мать рассказала историю его рождения и причины побега. Её рассказ помог структурировать младенческие воспоминания, заполнить пробелы и ответить на вопросы, которые он сам себе задавал.

Через два года они вернулись в город, и Толя пошёл в первый класс. Он уже не был беззаботным малышом, непомнящим своё прошлое.

Взрослые удивлялись его рассудительности и терпению, порой граничащим с равнодушием, за которым на самом деле скрывался жесточайший самоконтроль эмоций. Толя помнил, какая сила бушует в нём, и не хотел никому навредить.

Однако мальчишка есть мальчишка. Порой сдерживаться не получалось. Тогда Веселина паковала чемоданы, и они снова меняли место жительства.

По происхождению приёмная мать была феей радости. Её дар позволял беспрепятственно получать любые документы, устраиваться на хорошую работу и обзаводиться нужными связями. Люди чувствовали себя счастливее в присутствии Веселины. Когда человек счастлив, любые проблемы кажутся мелкими и незначительными, поэтому окружающие с удовольствием помогали им.

Со временем дар начал угасать. «Берегиня» со страхом смотрела в будущее, опасаясь за судьбу подопечного, который к тому времени уже перешёл в третий класс.

Именно тогда у Толи появился первый в жизни настоящий друг.

Глава 3

Лунный свет струился над домами, превращая обычный, провинциальный городишко в сказочную страну.

Тёмные силуэты деревьев отбрасывали лиловые, густые тени. Казалось, вдоль дорог выстроились молчаливые стражники с острыми пиками наперевес.

Влажные от дождя улицы мерцали и слегка бликовали, словно по ним пробегали волны.

Ночные сумерки преображали пятиэтажки советской постройки, скрывая местами выщербленный кирпич и покосившиеся подоконники. Витрины магазинов в белёсом лунном сиянии превращались в хрустальные зеркала мистического замка.

Он любил такие ночи: тихие, светлые и пустынные, когда никто не мешал ему размышлять, анализировать свои ощущения, пробуждать воспоминания. Кроме того, Толя заметил: свет луны не только успокаивает, но и даёт ему силы, питает энергией.

Именно в такую ночь проявилась его магия. Разум открылся, словно распустившийся бутон, выпуская забытые детские воспоминания. С каждым днём их становилось всё больше. Если бы не Веселина, мальчишеский мозг просто захлебнулся бы.

Оказывается, маги помнят свою жизнь с момента рождения. Как только ребёнок открывает глаза, всё увиденное и услышанное записывается, словно на видеоплёнку.

С пяти лет Толя каждую ночь копался в своей голове, пытаясь выудить информацию о родителях.

Про отца данных сохранилось много, кроме того, Веселина рассказывала о нём. Однако о матери сведения пропали, словно их стёрли специально. «Берегиня» ничего о ней не знала.

Толя снова устремил взгляд в звёздное небо, пытаясь сосредоточиться. Кончики пальцев слегка покалывало. Магия, накопившаяся в нём за долгое время, бурлила и била током, как статическое электричество. Слишком давно он не давал ей выхода.

Толя покосился на Ладу. Она затихла, молча разглядывая созвездия и думая о своём.

– Помнишь, мой отец как-то взял нас в лес и устроил салют? – спросил он.

– Ещё бы. Мы с Юркой в таком восторге были, – Лада хихикнула, прикрываясь ладошкой. – Орали сначала от страха, грохот-то стоял сумасшедший, потом от радости.

– Знаешь, отец ведь его сам сделал. Представляешь?

– Правда? – Глаза девушки удивлённо расширились. – Вот это да! Он у тебя классный был.

Лада хотела сказать ещё что-то, но замолчала. Толя догадался. Даже в её мысли можно не лезть. Эту девушку он считывал по выражению лица.

Анатолий спрятал руку за спину, слегка дёрнул запястьем, словно стряхивая воду, потом сложил пальцы в неведомый знак. Вдалеке послышались хлопки.

– Смотри, – ахнула Лада.

В небе один за другим распускались лохматые хризантемы фейерверка. Яркие, разноцветные, брызжущие сверкающими искрами. Лада счастливо захлопала в ладоши.

«У отца такой не получился бы», – подумал Толя, глядя на девушку. Потом поднял глаза к небу: «Спасибо. Ты успел дать мне столько… Я горд называть такого человека отцом».

***

Его звали Павел. Обычный мужчина средних лет, ничем внешне не выделяющийся среди толпы вечно спешащих людей.

Толя с Веселиной в тот год оказались в областной столице после очередного переезда. Анатолий должен был пойти в третий класс.

Однако в первый же день он схлестнулся с местной шпаной, мучавшей полудохлого щенка возле дома под снос. Подростки, куражась, заманили Толю на пару этажей вверх, затем окружили, собираясь припугнуть и отобрать у глупыша деньги.

Самый крупный парень приблизился к нему, размахивая щенком. Маленькое тельце безжизненно болталось из стороны в сторону.

Толя не помнит дальнейших событий. Его накрыла горячая, обжигающая волна ярости, которая вырвалась наружу языками пламени. Сначала вспыхнули старые обои на стенах, потом затрещала брошенная жильцами мебель, разлетаясь в щепки.

Хулиганы заметались от ужаса. Их главарь, бросив щенка, кинулся к выходу, за ним последовали другие.

Оставшись один, Толя с болью смотрел на мёртвое тельце. Ярость от бессилия вспыхнула снова. Она нарастала, пламя бушевало вокруг него. Затрещал потолок, местами вспучился паркетный пол, со звоном лопнуло окно. Мелкие осколки брызнули в его сторону, несколько впились в щёку и шею.

Его всего трясло, но остановиться не получалось. От отчаяния слёзы лились из глаз, уши заложило, пальцы от напряжения свело судорогой. В тот момент, когда силы почти иссякли, в дверном проёме мелькнула чья-то тень. Закрывая глаза, Толя успел увидеть незнакомое, мужское небритое лицо.

– Держись, парень.

Очнулся на полу в подъезде. Незнакомец ошарашенно метался между ним и местом пожара. Однако пламя пропало, оставив обугленные стены и вздыбленный местами пол, усыпанный мелкими осколками.

– Ничего не понимаю, – пробормотал мужчина. Увидев, что Толя открыл глаза, незнакомец склонился над ним.

– Как ты? Сейчас скорую вызову.

– Нет! – испуганно крикнул Толя, подскакивая на месте. – Не надо. Я в порядке.