Горизонтальная война. Снимая маски

– Снизь громкость, дорогая, – усмехнулся Виктор.

Отсюда мне не были видны их лица, так что приходилось только тщательно слушать. Палец сам собой нашёл кнопку и вжал её в корпус.

– Где Лиза? Где моя девочка?

– Вон там. – Видимо, Виктор показал на веранду.

– Кто с ней? – Отрывисто спросила Мария, опускаясь на диван.

– Один из моих людей. В данный момент, он отвечает за девочку головой.

– Ты… ты чуть не убил меня, негодяй. – Мать немного расслабилась, из голоса стало пропадать напряжение. – Зачем был нужен этот спектакль?

– Лиза моя внучка, а ты совсем не даёшь нам видеться, – начал спектакль Виктор.

– Лиза моя девочка, я никому её не отдам!

– Дорогуша, – усмехнулся Домогаров, – не забывайся. Ты ей никто. А вот я – родной дед, это докажет любая экспертиза.

– Ты не посмеешь её забрать! – взвизгнула Мария. – Я заслужила спокойную жизнь после того, как столько лет терпела твоё отродье! Так что Лиза моя. Моя!

– Не смей так говорить о Мелании, – угрожающе сказал Виктор, и даже у меня поползли мурашки. – Ты её всю жизнь гнобила, и не заслужила зваться её матерью.

– Больно то хотелось, – усмехнулась она.

– Маша, я же отдал тебе самое драгоценное, что у меня было, хотел, чтобы ты познала счастье материнства, которого была лишена, и которое не успела познать Катя. Почему ты не смогла её принять? – устало спросил Виктор.

– Да лучше бы ты её в детдом сдал! – рявкнула мать. – И почему я должна была заботиться о выродке этой оборванки? Катерина была мне никем, лишь подобранной отцом выскочкой. Ни она, ни её мать не заслужили моего отца, так почему, я ещё и об ублюдке должна была беспокоиться? У неё была крыша над головой и наша фамилия, полагаю, я сделала достаточно. Я даже няню ей наняла. Так когда я смогу забрать Лизавету? У нас самолет через два дня, мы возвращаемся в Париж.

Я живо представила, как во время этого монолога она поправляет волосы и осматривает пальцы, в поисках мельчайших сколов лака. Как только отзвучало последнее слово, раздался хлопок. Мать завизжала и начал крыть Виктора матом.

– Как ты посмел меня ударить?!

– Ты не заслужила ничего, что было в твоей жизни, мерзкая тварь, – выплюнул Виктор. – У тебя был шанс. Один, но ты потеряла и его.

– Что ты хочешь сказать? – испуганно спросила Мария.

– Лиза больше не будет жить с тобой, ты имеешь на неё столько же прав, сколько и я.

– Нет-нет, ты не понимаешь, я её бабушка, Мелания была моей дочерью, а это значит…

Как же быстро она сменила тактику, сморщилась я.

– Мелания моя дочь, я не поленился обзавестись доказательствами, которые даже суд не сможет не учесть.

Зашуршала бумага. Неужели, показывает результат теста?

– ДНК-тест? – ошарашенно спросила Мария. – Как ты посмел?! Она всё равно сдохла, лежит в земле, и никогда не станет твоей дочерью!

– Как бы там ни было, эта бумага доказывает, что ты Лизавете никто. Ты не сможешь вывезти её из страны, я уже позаботился об этом.

– Сволочь! – Она наверняка накинулась на него с кулаками. – У меня есть деньги, много денег. Я всех куплю! Заплачу столько, что даже ты не сможешь ничего противопоставить!

– Идиотка. Ты хоть видишь, что превращаешь ребёнка в привидение? Она же похудела, осунулась и выглядит старше своих лет. Не жалко?

– Это потому что у неё гены этой мерзавки. Лиза сопротивляется моей любви, но я всё преодолею. Обязательно. Это мой ребёнок, мой. Никто не сможет её забрать!

– У тебя совсем с головой плохо стало, – сокрушённо сказал Виктор и вновь прозвучали шаги. – Заходи, Лариса.

– Лара? – опешила мать. – Что ты здесь делаешь?

– Я пришла, чтобы дать Виктору то, что он просит, – равнодушно отозвалась та.

– Что ты такое говоришь? – истерично рассмеялась Мария. – Ларочка?

– Ты принёс документ? – обратилась Лариса к пока ещё мужу.

– Да. Спасибо.

– Пока не за что. Ты должен помнить об уговоре, Виктор, мои мальчики не должны пострадать.

– Лариса? – В голосе Марии всё больше слышался страх.

– Прости, Маша. Любая мать будет защищать своих детей, и я не исключение.

У меня уже всё зудело, так хотелось выйти и посмотреть на всё лично, но нельзя. Если я не запишу признание, то мы не сможем получить доказательство.

– Ларочка? Что… что ты такое говоришь?

– Ты же узнаешь этот листок? – Виктор зашуршал бумагой.

– Откуда он у тебя? – просипела Мария.

– Так получилось, что главный свидетель решился открыть тайну, хранимую тобой много лет. И конечно, нам понадобилось вещественное доказательство. Ты не самая умная женщина, Маша. Такие вещи нельзя оставлять, если не хочешь потом пострадать. Ну, нам это только на руку.

– Нет. Это память… это просто память, – она расплакалась. – Отдай мне его.

– Маша, – Виктор заговорил ласково-ласково, как с ребёнком. – Ты же не думала, что тайна смерти Белоярцевых останется с тобой до конца дней?

– Белоярцевых? А при чём тут они?

– Ты же помнишь, как они погибли, Маша?

– Дом взорвался, – монотонно ответила та, будто погрузилась в воспоминания.

– А почему он взорвался?

– Говорили, что газ. Я не пойму, при чём тут эта записка, которой больше двадцати лет?!