Горизонтальная война. Снимая маски

Кивнув, я сделала, как она сказала и пошла к себе. Усевшись на кровать, сдавила пальцами виски, стараясь удержать слёзы. Вот и всё. Осталось меньше недели до того, как всё закончится. Может, намекнуть Виктору, чтобы и загран сразу сделали с визой? Ведь это не большая проблема, чем вернуть меня к жизни.

Распластавшись на кровати, я уставилась в потолок, на маленькую едва заметную трещину и закрыла глаза, вспоминая. Да. Этот мужчина умел дарить счастье. Несмотря на все ограничения он был моим, как и обещал Виктору, соглашаясь на сделку. Вытянув руку, я посмотрела сквозь пальцы на люстру. Когда-то я мечтала, чтобы один из пальцев этой руки украшало колечко.

– Я всё равно тебя люблю, даже если это больно. И… я отпускаю тебя на все четыре стороны. Просто обещай быть счастливым.

Шорох за дверью сбил с настроя, так что я покидала вещи в чемодан и задвинула его под кровать. Сашка наверняка тоже собирается, ходит по коридору как слон.

Глава 22

В следующую субботу, вечером накануне праздника, Виктор приехал не один. Помимо его машины было ещё три, и в каждой сидело несколько человек. Одевшись, я вышла на улицу и остановилась в двух шагах от суетящегося Ромы.

– Чего происходит-то? – тихо поинтересовалась я у напряжённой Саши.

– Как я поняла, Глеб под капельницами из-за передоза. Сейчас он в доме Виктора, и за ним ухаживает Лариса.

– И что теперь делать? – Я нахмурилась и посмотрела в сторону Домогарова, что-то доказывающего Роме.

– Не знаю. – Она чиркнула ногой по плитке и плотнее закуталась в шарф. – Рома отказывается везти тебя в тот дом, пока там один из близнецов. Говорит, что мы договаривались только на Марию. Проблема в том, что по плану, Лизу должны забрать с площади и отвезти в его имение, чтобы Мария ничего не предпринимала. Иначе поднимется вой, и вся полиция города будет нас искать.

– Ясненько.

Я застегнула олимпийку и, сунув руки в карманы, пошла к ним. При моём приближении они сбавили тон, а потом и вовсе замолчали, сверля друг друга глазами.

– Что решили? – деловито уточнила я.

– Нам нельзя туда ехать, – ответил Рома. – Пусть этот мерзавец и под капельницами, но доверять ему нельзя. К тому же, там ещё Лариса.

– О, она нам всё равно была нужна, – улыбнулся Виктор. – Пришли ответы на мои запросы. Только Лариса способна разговорить Машу.

– Почему? – Я уставилась на него в недоумении. – Она не станет этого делать, потому что мать её сестра.

– Лариса поможет, – жёстко ответил почему-то уверенный в этом Виктор Алексеевич. – Я пошёл с ней на сделку.

– Какую? – у меня ёкнуло в груди.

– Наследство. Я не буду лишать их денег и никогда не скажу Глебу, кто ты есть на самом деле. Как оказалось, эта часть её очень волновала.

– Вот как. Ну, я не удивлена, на самом деле. – Я поёжилась от пронизывающего ветра и постучала ногой об ногу. – Кто захочет узнать о том, что тот, кого ты ненавидишь больше всего на свете на самом деле твой родственник, в каком-то плане… Жесть. До сих пор зубы сводит, когда произношу эту ересь вслух. – Сморщившись, я прикрыла глаза и помотала головой. Ну его.

– А ты всё продолжаешь меня обижать, – хмыкнул беззлобно Виктор. – Впрочем, винить тебя в этом я не смею. Роман, по поводу завтрашнего дня…

– Я сказал – нет. Мел не поедет туда, где будет находиться эта падаль.

– Послушай, – Виктор скорчил усталую гримасу. – Ты даже не даёшь мне договорить, не будь мальчишкой! В конце концов, от этого зависит успех всей операции! – рявкнул он, не выдержав. – Потешишь своё самолюбие и гордость в другом месте. А теперь к делу. О том, что Мелания жива и будет в особняке не знает никто, кроме меня. Лариса в том числе. Всё будет вот так…

– Мне кажется, вы выбрали неудачное место. – Я смотрела на заполненную народом площадь, не представляя, как в таком хаосе искать дочь.

– Два человека ведут её от самой гостиницы, – не отвлекаясь от наблюдения, ответил Рома. – После того, как Мария и Лиза покинули номер, туда пробрался ещё один человек и теперь ищет ту самую записку. Вот лажа-то будет, если не найдёт. – Он лёг на руль и посмотрел на меня. – Будем надеяться, что твои предположения верны, иначе нам просто нечем будет её расшатывать.

– Я сделаю всё, что смогу, чтобы заставить её признаться, – тихо ответила я, глядя в окно.

– Мел…

– Чего? – Я повернулась с вопросом в глазах.

– Да нет. – Рома отвернулся. – Ничего. О, смотри! – Он выбросил руку вперёд, стукнув по стеклу. – Вон же Лиза!

– Где? – Я прилипла к лобовому окну, ища глазами дочь, а когда нашла, ахнула. – Да что же эта тварь с ней делает… ты посмотри, как она исхудала. Одни кожа да кости. Вот дрянь. – Я сжала кофту подрагивающими пальцами. – Никогда не прощу ей, если она над Лизой издевается так же, как надо мной когда-то.

Дочь и впрямь выглядела плохо. Запавшие глаза на фоне чёрных кругов, заострившиеся скулы и потухший взгляд… Ни за что бы не подумала, что моя Ириска может выглядеть так.

– Я пойду к ней!

– Нет. – Рома перехватил мою руку и покачал головой, показывая куда-то пальцем. – Смотри.

За Марией и Лизой шли люди Виктора. Отставая на несколько шагов, они преследовали свою добычу не привлекая внимания.

– Ровно в двенадцать начнётся бой курантов, вот тогда и заберём Лизу. В этом грохоте и суматохе нам будет проще улизнуть. Пошли, дальше только пешком.

Выбравшись из машины, мы последовали за людьми Виктора, стараясь оставаться в тени, чтобы не дай Бог Мария нас не заметила. У нас оставалось всего несколько минут. Сегодня я была без маскировки, что существенно осложняло дело, потому что если меня увидят до нужного момента, то всё может пойти крахом.

– Две минуты, Мел. – Рома дёрнул меня в сторону и прижал палец к губам. – Они остановились в трёх метрах от нас. За две минуты мы должны пройти эту толпу и привлечь внимание Лизы. Это должна сделать ты.

Сердце отчаянно забилось, и я едва не сбилась с шага. Столько месяцев не могла обнять свою девочку… Бросив взгляд на часы, я чертыхнулась и начала активнее работать локтями. И зачем она только повела ребёнка в такую толпу? Отсюда же представления не видно.

Тридцать секунд.

Вот её фиолетовая курточка и ненавистное каре, так похожее на материнскую причёску.

Пять.

Четыре.

Три.

Два.

Один.

Бом. Бом. Бом. Тверская взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Я дёрнула Лизу за рукав, ощущая невероятный подъём духа.

– Не дёргайся! – Резко сказала ей Мария, и вскинула голову следя за шариками.

– Но бабушка! Ты держишь слишком сильно, мне больно! – заныла Лиза, пытаясь вырваться из крепкой хватки.

– Если ты потеряешься, то я не смогу найти тебя в такой толпе, – бросила Мария.

– Я вообще не хотела сюда ехать, что за радость в толпе как в стаде торчать? – Лиза надула губы и отвернулась.