Ядовитый привкус любви

– Ну да. – Я согласно кивнула затягиваясь. – Говорю же, странная реакция, что твоя на меня, что моя на слова мужа. Как думаешь, в чём дело?

– Квак.

– Ага. – Взгляд зацепился за тонкую струйку дыма, свободно парящего рядом. – И чего бы мне злиться и плакать? Дело не в отце, нет. И не в Вовке, я уверена, что с ним всё будет хорошо. В конце концов, они с отцом не раз и не два ездили в походы. Ориентироваться на местности он умеет…

– Ква-а.

– Думаешь, дело в Кейне?

Лягушонок прыгнул в сторону, оказываясь на одной линии с левой ногой.

– Уже уходишь? Ну, бывай, – усмехнулась я, туша сигарету в пепельнице. – Мне тоже пора уходить, этого паршивца ещё нужно из кровати моей вышвырнуть, да домой отправить.

– Квак.

– Точно, – кивнула я поднимаясь. – Это пмс. Чёртовы гормоны не дают спокойно жить, слава богу, что такое состояние длится всего два дня.

Уже начало седьмого, стрелка на часах неумолимо отсчитывала минуты неизвестности. От мамы не было звонков, но, может, мне самой стоит позвонить ей? А что если, она попросит Вову к телефону? Что тогда? Нога, занесённая над порогом, замерла в двух сантиметрах от земли.

Я подожду. Невыносимо больно знать, что мать сейчас одна со своим горем, готовит тело отца к отправке, подписывает акты о смерти и прочие бумаги. Одна. Она отдала всю себя отцу, без остатка. О них часто говорили в свете, мол, самая крепкая пара и тому подобное, но я знала, чего это им стоило. Абсолютно разные характеры и темпераменты, порой, от их ссор звенели стёкла, но неизменным было только одно – их любовь. Они сгорали, восставали из пепла и продолжали любить снова и снова. Всегда независимой маме пришлось подстраиваться, идти на компромиссы, отец же учился доверять и не ревновать к каждому столбу. Они через многое прошли, чтобы быть вместе, росли над собой, показывая своим примером идеал семьи. И теперь этого нет. У мамы в сердце и душе осталась большая дырка, которую ничем не заполнить. Она потеряла смысл жизни.

Я знаю.

Вздохнув, я запрокинула голову, следя за шапками облаков, томно и медленно плывущих по вечернему небу. Я не хочу этого для себя. Только не так. Любовь Мэттью – больная, любовь мамы – мёртвая, я сама никогда не привязывалась к партнёрам, предпочитая держать сердце на замке. Но брак с Кейном, человеком, чьё сердце за тысячу километров, а, может, и больше от меня; человеком, предпочитающим одноразовые сексуальные связи долгосрочным отношениям, может оказаться выходом. Брак по расчёту не даст утонуть в чувствах, позволит остаться рациональной. Есть только одно но, я не стану сидеть дома и в сентябре пойду учиться. Тратить целый год на его прихоть не стану. В конце концов, следующим летом, после итоговых тестов, я подам на развод.

Пальцы пробежались по косяку, задержавшись на небольшой выемке справа. Где-то за спиной послышался тихий квак. Похоже, лягушонок полностью разделяет мои сомнения. Любить – больно. Возможно, жизнь без любви будет гораздо спокойней и счастливее.

Интересно, почему я ничего не ответила Джем на этот выпад? Наверное, мне стало её жаль. Пока она шипела, выдавливая угрозы, в её глазах стояла такая тоска, что хоть в петлю лезь. Она ведь тоже любит, наверняка, ей больно видеть Кейна, пусть и живого, но такого далёкого. Так же, как матери больно видеть отца под белой простынёй.

Мы не выбираем кого любить, однажды сказал мне Тей. То была его исповедь после скандала с отцом. Выбор друга пал на мастера из салона матери. Человека, в принципе, достойного, насколько я могла судить из слов Тея, только вот отец был категорически против отношений сына с мужчиной. С тех пор Тейлор закрылся, и о своих пассиях не сообщал никому, даже мне. Но слова, сорвавшиеся тогда шёпотом с его губ, и боль в голосе после расставания, до сих пор звучали в ушах.

– Мы не выбираем кого именно любить, но ведь можем совсем не влюбляться, – прошептала я, открывая дверь.

– Квак.

Глава 16

– Уходи.

Я отвернулась и показала на дверь комнаты. Лучше так. Чем сильнее я сделаю больно, тем выше шанс оставить всё так, как есть.

Кейн отвернулся от окна и качнул головой.

– Нет.

Хриплый голос, разбитое лицо и перетянутая эластичными бинтами грудь печалили. Запах мужа, не дававший покоя с самой первой встречи, кружил голову. Так не должно быть, я не люблю. Я ненавижу. За то, что пришлось выйти замуж. За то, что он решил, что сможет покорить меня, как и десятки других женщин. За то, что посчитал такой же, как все. Ненавижу.

Руки дрожали, так что я сцепила их в замок и подняла глаза:

– Уходи, Кейн. Так будет лучше для всех.

– Нет.

Вот, настырный.

– Когда детектив Уорд привезёт Вову, я заплачу сама.

– Ей не нужно платить. Я сам разберусь и никуда не уеду, – спокойно отозвался муж. – Ты моя жена, Лиз, и мы будем вместе, хочешь ты того или нет. Можем собраться и поехать в имение, но только все.

– Свербит? – усмехнулась я для пущего эффекта.

– В смысле? – приподнял Кейн брови.

– Секс. Тебе настолько нужен секс, что ты даже в таком состоянии готов остаться?

– При чём тут он? – Сев в кресло, он тронул разбитый глаз и поморщился. – Ты только что потеряла отца, твой брат сбежал, в конце концов, я не могу в таком виде из дома выйти. Скажут, что в нашей семье домашнее насилие. Тебя могут привлечь. – Муж искоса взглянул и улыбнулся.

– Не смешно, – поджала я губы, прижимаясь к стене.

– А по-моему, даже очень.

Кейн медленно поднялся и не отрывая от меня взгляда, двинулся вперёд. Сердце ухнуло в груди, сознание слабо запротестовало, ссылаясь на нормы собственной морали, но сделать шаг в сторону и уйти я не могла. Стояла и смотрела как кролик на удава.

Он гипнотизировал, подавлял и не оставлял шанса. Чёрт. Я ущипнула кожу на тыльной стороне ладони, чтобы отвлечься, но руки Кейна уже опустились на мои бёдра. Медленно приблизив голову, он несмело коснулся губ.

– Нет, – отвернувшись, прошептала я. – Ты же весь побит. Рёбра наверняка треснули, да и глаз один не видит.

– Рёбра беспокоят меня меньше всего, – прошептал он, поглаживая мне спину. – Даже с закрытыми глазами я вижу тебя как наяву. Могу показать любую родинку.

– Ты врёшь, – прошептала я в ответ, едва разлепив губы. – Ты меня почти не знаешь, мы едва ли знакомы месяц.

– О, нет, моя дорогая. Я знаю тебя давно, очень давно. Так давно, что самому тошно. А вот ты меня совсем не помнишь, это, знаешь ли, злит.

Его пальцы сжали ягодицы, причиняя боль, но мне было всё равно. В ушах звенело: ты меня совсем не помнишь… Страшно. Оказывается, ко всему прочему, Кейн ещё и псих. Мы познакомились год назад, когда он пришёл знакомиться с нами в кафе.

Сглотнув, я отодвинулась, стараясь не нажимать на рёбра.

– Мы с тобой познакомились год назад. И поверь, с той фееричной встречи я тебя помнила, как самовлюблённого засранца, собравшегося на мне жениться.

– Да уж, сильно тебя тогда тряхнуло, – печально рассмеялся муж и, подняв руки, отошёл к кровати. – Я сдаюсь.

– О чём ты говоришь? – нахмурилась я.

– Около пяти лет назад ты отдыхала с семьёй на Барбадосе, да?

– Ну, да, – осторожно согласилась я, всё ещё не понимая, к чему он ведёт. – Ездили вчетвером отметить мой день рождения. Ты что, рылся в наших документах?! – выпалила я возмущённо. – Хотя нет, вряд ли. Детектива нанял? – Пришло озарение. Ну надо же, какой скот!

– Да брось, – скривился Кейн. – Я что, похож на того, кто может нанимать детектива для слежки? Мне казалось, что я выставил себя в лучшем свете, чем ты могла бы подумать, – пробормотал он озадаченно.