Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне

Из свалки вырвался маленький еврей. Некоторое время он стоял неподвижно, словно ослепнув. Потом увидел полицейских и бросился к ним.

– Пойдемте! – закричал он. – Скорей! Помогите! Они забьют их насмерть!

Полицейские рассматривали его как редкое насекомое. Никто из них не сказал ни слова. Какое-то мгновение маленький недоуменно глядел на них. Потом повернулся и, не сказав ни слова, пошел назад, к толпе. Не успел он сделать и десяти шагов, как от большой толпы отделилось двое студентов. Они набросились на него.

– Жид пархатый! – орал тот, что был впереди. – Жид взывает к правосудию? Сейчас ты его получишь!

Он размахнулся и ударил его по лицу, свалив с ног. Маленький попытался встать. Второй пинком в живот снова повалил его на землю. Потом они схватили его за ноги и потащили по булыжнику, как тачку. Маленький тщетно пытался уцепиться за камни. Его белое лицо, на котором застыла маска ужаса, было обращено к полицейским. Из черной дыры открытого рта лилась на подбородок кровь. Он не кричал.

У Керна стало сухо во рту. Ему хотелось броситься на полицейских. Но он видел, что они наблюдают за ним. Судорожно подавив приступ ярости, он перешел на другой угол площади.

Оба студента протащили мимо него свою жертву. Их зубы сверкали, они смеялись, на лицах не было и следа злобы – только искреннее, невинное удовольствие. Они просто сияли, словно занимались каким-то спортом, а не избивали в кровь человека.

Внезапно подоспела помощь. Высокий светловолосый студент, до сих пор стоявший безучастно, с отвращением скривил губы, когда мимо него протащили маленького. Он немного закатал рукава, сделал несколько медленных шагов и потом двумя короткими увесистыми ударами уложил мучителей маленького.

Подняв измазанного в грязи маленького за воротник, он поставил его на ноги.

– Вот так, а теперь сыпь отсюда, – проворчал он. – Только быстро!

После этого он так же медленно и задумчиво, как прежде, направился к беснующейся толпе. Окинув взглядом черноволосого предводителя, он с неимоверной силой двинул его по носу и тут же еще раз, почти незаметно, в подбородок, так что тот с хрустом шмякнулся на мостовую.

В эту минуту Керн увидел Рут. Она потеряла свой берет, но уже вырвалась из свалки. Он бросился к ней:

– Скорей! Скорей, Рут! Бежим отсюда!

В первый момент она не узнала его.

– Полиция! – запинаясь, произнесла она, бледнея от возбуждения. – Надо вызвать полицию!

– Полиция не поможет! Но и нам не стоит ей попадаться! Нам надо бежать, Рут!

– Да. – Она смотрела на него, словно просыпаясь. Ее лицо изменилось. Казалось, она вот-вот заплачет. – Да, Людвиг, – сказала она странно ломким голосом. – Идем отсюда!

– Да, скорей! – Керн взял ее за руку и потянул за собой. Позади себя они услышали крики.

Группе еврейских студентов удалось вырваться. Часть из них бежала через площадь. Толпа переместилась, Керн и Рут вдруг оказались в самой гуще.

– А, Ребекка! Сара! – один из нападающих схватил Рут.

Керн почувствовал, что в нем сорвалась какая-то пружина. Он в высшей степени изумился, увидев, что этот тип валится наземь. Керн не заметил, как удалил его.

– Отличный прямой! – одобрительно произнес голос рядом с ним.

Это был тот высокий блондин; только что он столкнул головами еще двоих.

– Невелика беда! – сказал он, бросил их наземь, как мокрые мешки, и занялся следующей парой.

Керна ударили по руке палкой. Не помня себя от ярости, он ринулся в красный туман, круша все вокруг. Он разбил вдребезги чьи-то очки и сбил кого-то с ног. Потом раздался жуткий грохот, и красный туман почернел.

Он очнулся в полицейском участке. Воротник его куртки был разодран, щека кровоточила, а голова все еще гудела. Он приподнялся и сел.

– Сервус! – сказал кто-то рядом с ним. Это был тот высокий, светловолосый студент.

– Черт возьми, – ответил Керн. – Где мы?

Блондин рассмеялся:

– В кутузке, мой дорогой. Через пару дней они нас выпустят.

– Меня не выпустят. – Керн осмотрелся вокруг. Их было восемь человек. Все, кроме блондина, – евреи. Рут среди них не было.

Блондин снова рассмеялся.

– Что вы так озираетесь? Думаете, не тех взяли? Ошибаетесь, мой дорогой! Виноват не нападающий, а пострадавший! Он – причина беспорядка. Такова новейшая психология.

– Вы не знаете, что стало с девушкой, которая была со мной? – спросил Керн.

– С девушкой? – Блондин подумал немного. – Ничего с ней не случится. Что ей станется? Девушек в драке не трогают.

– Вы уверены?

– Более или менее. К тому же быстро явилась полиция.

Керн неподвижно глядел прямо перед собой. Полиция. Вот оно. Но паспорт Рут еще действителен. Ей они ничего не сделают. Но достаточно и того, что сделали.

– Кроме нас арестовали кого-нибудь? – спросил он.

Блондин покачал головой.

– Не думаю. Я был последний. Они все никак не решались за меня взяться.

– Точно?

– Точно. А то бы мы все были здесь. Мы же пока в камере предварительного заключения.

Керн облегченно вздохнул. Может быть, с Рут ничего не случилось.

Блондин с иронией наблюдал за Керном.

– Башка трещит, а? Так всегда бывает, если ты не виноват. Лучше уж сидеть за дело. Видите ли, единственный, кого посадили по всем правилам, – это я. Я вмешался добровольно. Поэтому-то я и веселюсь.

– Это было весьма благородно с вашей стороны.

– Какое там благородно! – блондин пренебрежительно отмахнулся. – Я старый антисемит. Но не могу смотреть спокойно на избиение младенцев. Кстати, у вас отличный короткий прямой. Сухой и резкий. Вы занимались боксом?

– Нет.

– Тогда займитесь. У вас хорошие данные. Только вы слишком горячитесь. Будь я папой евреев, я предписал бы им заниматься боксом по часу в день. Вот когда эти типы прониклись бы к вам уважением.