Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

– Что еще час-другой, и мы будем на свободе. Кирпич-то дрянной.

– Да, паршиво здесь строят, господин маркиз.

– В Тимбукту по-другому не умеют. Все их дома сделаны из высушенного на солнце кирпича-сырца и глины.

– Ломаем дальше, хозяин?

– Не спеши, Рокко. Стражник может заметить.

– Постараемся не шуметь.

И они продолжили разбирать стену, отбивая облицовку и вынимая кирпичи. Отверстие постепенно расширялось. Тем не менее потребовалось четыре часа, чтобы в дыру можно было протиснуться, так что закончили уже в темноте.

– Самое время сматываться, – заключил Рокко.

– Пролезешь? – спросил маркиз. – Из нас троих ты самый крупный.

– Пролезу, хозяин.

– Посмотри-ка, стражник там?

Привстав на цыпочки, Рокко выглянул в окно:

– Стоит, но не шевелится. По-моему, дрыхнет, лентяй.

– Вооружен?

– Копьем и пистолетами. О, придумал!

– Что именно?

– Вместо того чтобы бить его по башке железякой, придушу маленько, и пусть посидит здесь вместо нас.

– А сумеешь?

– Смотрите!

Сардинец подтянулся, высунулся из отверстия, крепко схватил стражника за шею, чтобы тот не вскрикнул, поднял его, словно марионетку, втащил внутрь и бросил под ноги маркизу и Бену.

– Три тысячи чертей! – воскликнул де Сартен. – Ну ты даешь, Рокко!

Кисур, застигнутый врасплох, даже не сопротивлялся. Впрочем, Рокко его не отпускал.

– Кляп, – сказал сардинец. – Быстро, а то я его задушу.

Маркиз оторвал полоску от своего плаща, и они вместе с Беном заткнули незадачливому стражнику рот.

– Теперь вяжите ему руки и ноги, – добавил Рокко.

Маркиз снял свой длинный шерстяной кушак и связал кисура:

– Готово!

Полузадушенный кисур повалился на пол, выпучив глаза на пленников.

– Смотри у меня, – грозно сказал ему маркиз, – попытаешься освободиться, вернемся и прирежем тебя, как куренка. Понял?

Де Сартен забрал у него длинные кремневые пистолеты, отделанные серебром, и подал один Бену:

– Теперь ходу, друзья!

Рокко, прихватив с собой железный прут, в его руках куда более опасный, нежели копье, пролез через дыру и спрыгнул на землю.

– Никого не видать? – спросил де Сартен.

– Пусто, – ответил сардинец.

Через минуту все трое уже находились снаружи.

Глава XXXI

Дворцовая галерея

Сад, разбитый в одном из внутренних двориков, оказался куда скромнее, чем предполагали маркиз и его товарищи. На этой сухой песчаной почве не росло ни цветов, ни густых кустов. Одни только финики и дум-пальмы, посаженные как бог на душу положит, бросали на землю свои тени. Сад с трех сторон был огорожен какими-то строениями с галереями и террасами. С четвертой высилась гладкая десятиметровая стена.

Осмотревшись и убедившись, что стражи поблизости нет, трое беглецов спрятались среди пальм и стали держать совет.

– Сдается мне, немногого мы добились, покинув нашу камеру, – сделал вывод маркиз. – За стеной, несомненно, улица или площадь, но как нам перелезть?

– Хозяин, – сказал Рокко, – видите низенькую галерею? Не знаю, куда она ведет, однако, по моему разумению, там у нас больше шансов найти выход, не то что в этом саду.

Они крадучись направились туда. Это был красивый павильон около ста метров длиной, вдоль которого на высоте всего девять футов шла изящная галерея. На нее вполне можно было забраться по колонне, что и проделали беглецы. Они перелезли через балюстраду, раздвинули опущенные жалюзи и оказались на лоджии.

– Темнота – хоть глаз выколи, – пробурчал Рокко.

– Тем лучше, – ответил маркиз. – Значит, нас никто не увидит.

– Так и я не вижу, куда ногу ставлю.

– Надо найти дверь.

– Лучше держаться поближе к балюстраде, – сказал Бен.

Они прошли на ощупь метров пять. Вдруг Рокко, шедший впереди, остановился и прошептал:

– Стойте!

Где-то едва слышно открылась и вновь закрылась дверь. Беглецы присели за парапетом, сжимая в руках оружие. По галерее кто-то шел. Шаги приближались, но в непроглядной тьме было не различить даже силуэта.