Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

– Есть ли хоть малейшая надежда вырвать маркиза де Сартена и его товарищей из лап султана? – спросил Эль-Хагар. – Вы прекрасно знаете, что неверных в Тимбукту ждет смерть.

– И жуткая смерть! – подтвердил Самуэль. – Не прошло и двух месяцев с тех пор, как на площади заживо сожгли еврея, прибывшего с триполитанским караваном.

– Моего брата сожгут?! – Эстер задрожала и прикрыла глаза. – Спасите его, господин Самуэль, спасите его ради той дружбы, что связывала вас с моим отцом. Я богата, у меня есть сундук с золотом, я отдам его вам, только спасите Бена.

– С помощью золота в Тимбукту можно добиться многого. Например, подкупить кисуров и тюремщиков, – ответил еврей. – Я тоже скопил приличное состояние и не пожалею денег, только бы спасти сына моего друга и его товарищей.

– О, благодарю вас, господин Самуэль! – воскликнула Эстер, порывисто обнимая старика. – Сам Господь направил нас к вам.

– Оставайтесь здесь, – решил старик. – Мой дом и мои верные слуги в вашем распоряжении. Я вернусь через час, и, даст Бог, с хорошими новостями.

– Куда вы идете?

– К одному арабу, моему доброму другу и очень влиятельному человеку.

– А он нас не выдаст?

– Нет-нет, он очень привязан ко мне. Однажды на Нигере я спас ему жизнь, да и потом оказал немало ценных услуг. Этот человек передо мной в долгу.

Позвав рабов, он отдал им несколько распоряжений и, опираясь на клюку, покинул дом.

– Госпожа, – сказал мавр, когда они остались одни, – нам несказанно повезло, что мы встретили этого господина. Не знаю, что бы мы без него делали.

– Ты прав, Эль-Хагар. Но удастся ли ему их спасти?

– Я верю в его удачу.

– Если Бен и маркиз умрут, я этого не переживу.

Пока они делились своими страхами и надеждами, двое негров принесли кофе, сладости и сушеные фрукты. Однако Эстер и мавр были так взбудоражены, что лишь пригубили из своих чашечек. Они буквально не находили себе места от волнения. Прошел час. Самуэль не возвращался. Каким же долгим показался этот час Эстер!

В полдень дверь наконец открылась, и на пороге появился еврей с невысоким, худым и очень смуглым арабом. Незнакомец был во всем белом, только на высокой чалме зеленела ленточка – символ того, что ее обладатель совершил хадж в Мекку, на могилу пророка. Судя по глубоким морщинам на лбу, араб был старше Самуэля. Впрочем, он не утратил ни живости, ни природной гибкости. Держался очень прямо, двигался легко, но в то же время – величественно.

– Вот мой друг, о котором я вам рассказывал, – произнес Самуэль. – Ему уже все известно, и он готов действовать.

Араб вежливо поздоровался и, любуясь юной еврейкой, сказал:

– Не скрою от вас, госпожа, задача предстоит нелегкая. Ваши друзья, прежде чем их скрутили, застрелили трех или четырех стражников. Казнь, увы, дело решенное: иудея сожгут, христианам отрубят головы.

– О милостивый господин! – разрыдалась Эстер. – Спасите их, умоляю!

– Я – староста местных арабов, и у меня немало верных друзей. Они повинуются любому моему приказу, даже если я прикажу им взбунтоваться против султана. Однако нас здесь слишком мало. Между тем кисуры – опытные воины и беззаветно преданы своему хозяину. Но в Тимбукту найдутся отчаянные головы, способные без зазрения совести восстать против султана, если им за это заплатят золотом.

– Что вы задумали? – спросил Эль-Хагар.

– Силой вырвать пленников из рук стражи.

– Напав на Касбу?

– Нет-нет, нападать на дворец бесполезно. Дворец отлично укреплен и хорошо охраняется. Воспользовавшись сумятицей, которую поднимут мои люди, мы отобьем ваших друзей до того, как они поднимутся на эшафот.

– Полагаете, получится?

– Чтобы сломить сопротивление кисуров, потребуется три-четыре сотни людей. Двести могу дать я.

– А остальных? – спросила Эстер.

– Наймем туарегов. Эти разбойники готовы на все, только плати.

– У меня есть двадцать тысяч золотых монет.

– Ну, ради такой суммы туареги нападут даже на султанский дворец.

– Кто пойдет с ними договариваться? – спросил Самуэль.

– Позволь это сделать мне, друг, – ответил араб. – Я знаком с некоторыми их вождями и, не пройдет и полсуток, соберу хоть тысячу воинов. Госпожа, вы прибыли сюда с большим караваном?

– Нет, у нас всего десяток верблюдов и двое проводников.

– А мехари у вас имеются? Нужны три быстроногих верблюда для пленников. Когда мы их освободим, они должны будут немедленно покинуть Тимбукту и бежать к Нигеру. Я пошлю своего человека в Кабару с приказом купить хорошую лодку.

– Мехари займусь я, – предложил Самуэль.

– А я пока отправлю в Кабару бедуинов с нашими верблюдами и вещами, – сказал Эль-Хагар.

– Тогда до вечера. – Араб поднялся. – Ждите от меня вестей.

– На какое время назначена казнь? – Голос Эстер дрогнул.

– На завтрашнее утро. К тому времени все уже будет готово, и уверяю вас, кисуры потерпят поражение.

Подождав, когда араб с мавром уйдут, Эстер рассказала Самуэлю о колодце и сокровище, которое необходимо было достать, прежде чем бежать из Тимбукту.

– Заберем наследство вашего батюшки нынче же вечером, – решил старик. – Переложим в сундучки поменьше и навьючим их на верблюдов. Вы доверяете мавру?

– Всецело.

– Значит, сопровождать караван к Нигеру будет он. Не бойтесь, Эстер, все окончится хорошо, и уже завтра вы обнимете своего брата.

Глава XXX

Пленники

После краткого и напрасного сопротивления маркиз и его товарищи вынуждены были сдаться. Силы оказались слишком неравными. С террасы Касбы по ним палили из пушки, с площади стреляли из мушкетов, с лестницы летели револьверные пули. Пришлось выкинуть белый флаг.

Их крепко связали и препроводили во дворец, где уже ожидал визирь, чтобы допросить пленников и вынести им приговор. Все трое, прекрасно зная, какая судьба их ждет, предстали перед первым министром с гордо поднятыми головами.

Визирь, дряхлый смуглый фульбе с длиннющей седой бородой, встретил их довольно любезно, хотя любезность эта плохо сочеталась с жесткими чертами лица и суровым взглядом. Ни де Сартен, ни его друзья не питали иллюзий насчет будущего, ожидающего «неверных».