Любовь меняет всё

– Я не страдаю по нему, Дели, пойми же ты меня! Мне больно оттого, что предали мою любовь. Мои самые лучшие, нежные трепетные чувства растоптали и осмеяли. Вот из-за чего мне так больно! Я боюсь теперь доверять людям, я боюсь, что мне опять причинят боль. А что же до Ричарда – мне он безразличен.

– Ну не сердись, – примирительно сказала подруга. – Я не хотела тебя огорчить. Я думала, так будет лучше. Торжественно клянусь тебе, что о мистере Р. Ты больше не услышишь ни слова от меня!

Обо всем этом и думала Джулиана, идя на прогулке. Противоречивые чувства обуревали ее, и она не могла в них разобраться.

Она не заметила, как дошла до лужайки поместья Кросби. Сам хозяин, собственной персоной, разумеется, был там. Он окликнул ее и Джулиана, повинуясь ему, подошла.

– Добрый день мисс.

– Добрый день, сэр.

– Куда Вы направляетесь, если не секрет?

– Я просто гуляю. Я помню, что вы не любите, когда я появляюсь здесь, обещаю, что это больше не повторится, – пробормотала Джулиана, которая была отнюдь не в восторге от такой встречи. Раньше перепалки с Кросби бодрили и волновали ей кровь, но сейчас она была просто не в состоянии собраться с мыслями и достойно отвечать на его уколы.

– Я вовсе не хотел быть настолько злым, – неожиданно для себя смутился Кросби. – Просто я вижу надвигающиеся тучи, и мне интересно, куда это вы направляетесь в такую погоду.

– Никуда, сэр. Я просто гуляю. А плохой погоды я не боюсь. "Знали бы вы, сэр, какая погода у меня сейчас в душе… Надвигающийся дождь показался бы Вам сущим пустяком" – подумала Джулиана.

Лорд внимательно поглядел на нее и, видимо догадываясь о ее мыслях, промолчал.

– Я пойду, сэр…

– Останьтесь… Если вы попадете под дождь, то непременно простудитесь.

– Мне все равно… Я не боюсь дождя. Доброго вечера, сэр.

– И все-таки, я настаиваю, чтобы вы остались. Тучи уже совсем близко, с минуты на минуту польет дождь, и я не могу допустить, чтобы вы промокли. Переждите грозу в моем поместье, а потом можете идти, куда заблагорассудится.

В эту минуту на лужайке показался дворецкий. Кросби отдал распоряжение приготовить чай в малой гостиной и приказал Джулиане тоном, не терпящим возражений:

– За мной, юная леди! И поживее! Дождь вот-вот начнется. А я вовсе не желаю промокнуть, проявляя учтивость и плетясь за вами!

Эта привычная язвительность лорда на несколько мгновений вывела Джулиану из оцепенелого состояния, и она, усмехнувшись, быстро зашагала к дому.

В гостиной уже хлопотали горничные, накрывая к чаю. Свежайшие сливки, клубничный джем, только что испеченное печенье и конечно, душистый чай, аромат которого уже разливался в воздухе гостиной. Горничная разлила чай и бесшумно удалилась. Лорд и Джулиана сели по обе стороны стола и каждый из них погрузился в свои мысли. В какой-то момент Джулиана даже почувствовала благодарность к лорду за его молчание. Мало кто из ее знакомых способен был выдержать такую долгую паузу и не пытаться заполнить ее разговорами. Лорд же, судя по всему, был привычен к столь долгому молчанию, и оно его не тяготило. Он пил чай, глядел за окно, где, действительно, вовсю бушевал ливень с ветром, порывы которого гнули деревья и срывали лепестки с роз на клумбах перед парадным входом. На миг Джулиана представила себе, что было бы с ней, останься она до сих пор на улице, и вздрогнула. Очевидно, лорд понял ее мысли, потому что на его губах появилась ухмылка.

Так в молчании прошло около часа. Хотя ветер стих, дождь еще лил, и нечего было даже и думать, чтобы отправиться домой в такую погоду. Внезапно Джулиана вспомнила о своих близких и ужаснулась:

– О Боже!!! Мама и тетя думают, что я осталась на улице в такую грозу! Чего доброго, они кинутся на мои поиски! Ваша милость, я умоляю вас, нельзя ли отправить им посыльного с запиской, что со мной все в порядке? Боюсь, что они сойдут с ума от беспокойства. Они и так немало пережили во время моей болезни. А из-за этой грозы они совсем с ума сойдут! Бедная моя мамочка!

Она вскочила, кинулась к окну, потом подбежала к лорду. Она чуть не плакала. Как можно быть такой бесчувственной и забыть предупредить близких! Она вообще не должна была отправляться на прогулку перед грозой! Джулиана в панике заметалась по гостиной.

– Успокойтесь и не бегайте, как курица по курятнику, – недовольно сказал лорд. – Вы, должно быть, не заметили, что я сразу отдал распоряжение отправить вашей матушке записку с уведомлением, что вы находитесь здесь и как только гроза закончится, мой экипаж будет к вашим услугам.

– О, ваша милость!!! Как вы добры! Благодарю вас! Я не знаю, чем я заслужила это, но я благодарна вам за все, за ваше гостеприимство, за вашу предупредительность! Благодарю вас, от всей души!

Такое бурное и искреннее проявление смутили лорда и он, чтобы не быть уличенным в этом недостойном, по его мнению, чувстве, поспешил скрыть свое смущение под привычной маской грубости и недовольства:

– Будет вам, мисс Дермот. Я не сделал ничего выдающегося, обычная формальная вежливость и предусмотрительность. Оставьте свои соловьиные трели для ваших великосветских болтунов, коими полны гостиные и толпы которых, я уверен, осаждают ваш дом денно и нощно.

Однако, увидев лицо Джулианы, он пожалел о своих словах. Глаза ее, светившиеся искренней благодарностью, вдруг потухли, плечи поникли.

– Наш дом открыт для всех наших друзей, однако, смею вас заверить, никаких великосветских болтунов там нет. И не будет. Жизнь уже дала мне жестокий урок, и я больше не верю сладким словам и лживым обещаниям. И никогда не смогу поверить. Я слишком сильно обожглась, чтобы еще раз подвергнуть свою душу таким испытаниям. Думаю, что вы уже слышали об этом. И представляю, как вы, вероятны, были обрадованы этим. Еще одна глупая трещотка получила по заслугам. Вероятно, такую оценку вы вынесли этому происшествию.

– Простите мисс Дермот. Я никоим образом не хотел задеть вас и уж тем более разбередить вашу рану, – неожиданно для него самого у него вырвалось: – я не хуже вас знаю, что такое поруганная любовь и растоптанные надежды. И знаю, как трудно оправиться от этого. Очень трудно. А иногда и невозможно. Отражение в зеркале каждый день показывает, как жестоко ты ошибся, и как зло посмеялась над тобой судьба, скинув с пьедестала баловня жизни на самое дно, где есть только тьма и отчаяние и никакой надежды впереди.

– Значит все кончено? Если вы, сильный и уверенный человек, не смогли оправиться от этого, что тогда делать мне, слабой девушке?

– Нет, для вас еще не все потеряно. Ваше сердце разбито, но тело здорово. Я же был разбит не только душевно, но, в первую очередь, физически. И это отняло у меня все надежды на счастливую жизнь.

– Сэр, но ведь осталась ваша душа…

– Что толку от этого? Кому нужна душа калеки?

– Но вы не правы!

– Мисс Дермот, давайте кончим этот разговор! Вы не дама из благотворительного комитета, эта роль вам не идет. Я благодарен вам, что вы меня выслушали, не перебивая и взмахивая руками, как все эти пустоголовые дурочки, но я не хочу больше говорить об этом. Надеюсь, вы поймете меня правильно и не обидитесь.

– Конечно, сэр. Простите, если я сунула нос не в свое дело… Могу я попросить принести еще горячего чая? Не сочтите это за нахальство, но у вас великолепный чай. Мне говорили, что вы превосходный знаток чайных сортов и сейчас я вижу, что слухи не преувеличивали.

– И откуда только эти досужие сплетники все знают? – проворчал Кросби, но он был явно польщен столь лестным отзывом, а так же приятно удивлен мягкой тактичностью, с которой Джулиана сменила тему, не обидевшись при этом на него.

Он позвонил, горничная принесла свежий чай и дальше их беседа шла на чайные темы. Лорд рассказал очень много интересного о разных сортах чая, о способах их заварки, о чайных церемониях… Джулиана слушала его, затаив дыхание. Перед ней сейчас сидел другой человек: увлеченный, открытый, без малейшего намека на грубость и холодность, которые она знала в нем.

Внезапно в гостиную вошла горничная и доложила о приезде дяди Бишопа. И лорд, и Джулиана были слегка разочарованы таким окончанием их беседы. Словно очнувшись, лорд опять надел маску холодной учтивости и поприветствовал соседа. Дядя объяснил, что они получили записку лорда и, решив не затруднять хозяина, он сам приехал за племянницей. Конечно же, ему был предложен чай, и пока мужчины вежливо и отстраненно обсуждали последние политические новости – соединяющий мостик всех мужских бесед, который всегда выручает в, казалось бы, самых разномастных компаниях – Джулиана бродила и разглядывала комнату, в которой она так необычно провела последние пару часов.

Несомненно, все здесь говорило об изысканном вкусе хозяина вкупе со стремлением к простоте. Этой простотой комната была обязана отсутствию женщины в доме. Да, здесь была экономка и горничные, но они не были хозяйками. А значит, они не могли наполнить дом милыми женскими вещицами, которые вызывают у мужчин показное внешнее раздражение и внутреннюю гордость, что здесь живет его женщина.

Что удивляло Джулиану, так это отсутствие всякого разговора о лошадях. Она ни разу не встречала ни одного английского джентльмена, который не говорил бы о лошадях, о скачках, кубке дерби. Она спросила об этом у дяди, когда они, распрощавшись с хозяином, сели в карету. Дождь к тому времени уже заканчивался, и можно было, не беспокоясь, отправляться домой. Джулиана еще раз поблагодарила хозяина, и ей на миг показалось, что ему не были так уж неприятны ее благодарности. Его лицо смягчилось, и Джулиана в тот момент была готова поклясться, что мимолетное выражение, промелькнувшее на лице, было сожаление о том, что их беседа подошла к концу. Правда, в следующий момент каменный сфинкс принял свое обычное выражение, и Джулиана решила, что это все ей показалось.

– О чем вы разговаривали дядя? О политике?

– Да, дорогая. О чем же еще могут говорить английские джентльмены.

– Ну, еще они любят поговорить о лошадях и скачках. Однако от лорда я не слышала ни слова на эту тему, словно она под запретом.

– В общем-то, так и есть. Лорд терпеть не может говорить о лошадях. И если ты заметила, у него лошади только в упряжке и ни одной скаковой.

– Но почему?

– Видишь ли, я не знаю доподлинно эту историю…. Но поговаривают, что лорд был покалечен как раз во время скачек в поместье, которые он устроил как шутливый спор между собой и его друзьями. Травма оказалась безнадежной, здоровье его было безвозвратно утрачено, и после этого лорд уничтожил всех скаковых лошадей, которые были в его конюшне. Точнее сказать, он их продал за бесценок, чтобы никогда больше не видеть.

– Но ведь животные ни при чем…

– Верно. Но, скорее всего, он был в отчаянии. К тому же, насколько я знаю, ему было всего двадцать лет, когда он стал инвалидом. А в молодости мы часто совершаем горячие безумные поступки.

– Мне жаль его, – медленно сказала Джулиана. – Если бы не его недуг… кто знает… может он был бы более приятным человеком.