Любовь меняет всё

Глава 11.

В день Вишневого чаепития все соседи Бишопов просыпались с одной мыслью: «Хоть бы не было дождя!» Конечно, праздник в этом случае не отменяли, а просто переносили в стены дома, но это было уже не то. Разве можно сравнить чаепитие в гостиной с удовольствием от посиделок на свежем воздухе, под ласковым июльским солнцем, с пением птиц и шорохом листвы? По счастью, в этот день погода благоволила к замыслам окрестных гурманов, и солнце с самого утра рассылало свои щедрые лучи по всей округе, настраивая на хорошее настроение.

По традиции, гости начинали съезжаться после обеда, когда полуденное солнце пекло уже не так сильно. Завидев на парковой дорожке экипаж кого-то из первых гостей, Джулиана со смехом сказала:

– Держу пари, многие из соседей сегодня даже не пообедали, чтобы съесть как можно больше пирога.

– Джулиана! – с укоризной воскликнула миссис Дермот, кинув последний взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что все в порядке во внешнем виде.

– Я не имела в виду ничего дурного, – оправдывалась Джулиана. – Наоборот. Помнишь, тетя рассказывала, что два года назад не все пироги были съедены, и миссис Хьюит ужасно расстроилась, решив, что они были невкусными. Так что чем голоднее будут наши гости, тем довольней будет миссис Хьюит.

И, не дожидаясь, пока мать испустит еще одно негодующее восклицание, Джулиана выпорхнула из комнаты и помчалась вниз, помогать тетушке встречать гостей.

В саду стояли белоснежные столы, на фарфоровых тарелках был разложен пирог. Горничные несли из кухни огромные начищенные чайники с кипящей водой. Возле каждого прибора лежали салфетки с крошечными вышитыми вишенками и датой чаепития. Эти салфетки миссис Бишоп каждый год заказывала у местных мастериц. В конце праздника гость, если у него было такое желание, мог забрать с собой свою салфетку, на память. У некоторых из соседей уже скопилась приличная стопка этих салфеток, и, перебирая их, они вспоминали, что происходило в их жизни в тот или иной год. Миссис Бишоп очень гордилась тем, что ее салфетки были своеобразной памяткой в жизни соседей, и ни за что не отказалась бы от этой маленькой, но важной детали чаепития.

Гости прибывали один за другим. Все были в чудесном расположении духа, воздух звенел от приветственных голосов.

– Как бы мне хотелось, чтобы здесь всегда было так же весело! – с горячностью воскликнула Джулиана.

– До тех пор, пока старый Рэнсом будет хорошо ухаживать за вишнями, здесь так и будет, – рассмеялась миссис Бишоп.

– А когда он совсем состарится?

– А тогда мы позовем его внука. Он очень смышленый парень, так что наши вишни в хороших руках.

Девушки в легких светлых платьях, словно бабочки, перелетали по лужайке, от одной к другой, обмениваясь последними новостями. Новости были наиважнейшие: кто-то получил письмо от подруги, которая проводила свое лето в Бате, и могла сообщить последние светские сплетни. Кто-то получил робкую записку от несмелого ухажера, который никак не решался высказать напрямую о своих чувствах. Одной из девушек пришел долгожданный журнал парижской моды и она настойчиво зазывала подруг на чай, чтобы вместе рассмотреть мельчайшие модные детали будущего светского сезона… Так, в привычных разговорах и проходило чаепитие. Мужчины беседовали о скачках, старшие дамы сетовали на недостаток приличных молодых людей в деревенской местности.

– Зря эти лондонские денди пренебрегают нашими девушками, – авторитетно заявила миссис Бродик, старейшая из присутствующих дам. – В них здоровая кровь и никакого жеманства. Они растут на свежем воздухе, и не в пример крепче и выносливее этих изнеженных салонных барышень, для которых часовая прогулка по парку уже серьезное испытание. Разве они могут сравниться с нашими девочками?

Вся дальнейшая речь была в том же духе. Молодые девушки побаивались острого языка миссис Бродик, но сейчас они были полностью с ней согласны.

– Мы ничуть их не хуже! – вздернув нос, заявила Аделаида.

– Жаль только, что лондонские мужчины об этом не знают, – рассмеялась ее сестра Мэри.

– А мне кажется, если лондонские барышни изнежены, то и мужчины от них недалеко ушли, – решительно заявила Джулиана. – Так что пусть лондонские красотки не беспокоятся – мы не будем посягать на их драгоценных уточенных кавалеров.

– Да, но где ты возьмешь столько приличных молодых людей в деревне, Джулиана? – озадаченно спросила Аделаида.

– И чтобы они при этом были хорошо воспитаны?

– И обеспечены?

– Я не хочу забивать свою голову такими глупостями, – решительно вздернула нос Джулиана. – Замуж я не собираюсь.

На последних словах ее голос предательски дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. Подруги деликатно сделали вид, что ничего не заметили. Они и так были обрадованы, что перед ними почти что прежняя Джулиана, задорная и смешливая, поэтому изо всех сил они старались обходить в разговоре темы, которые могли так или иначе как-то задеть их подругу.

– Здесь почти все соседи, – оглядываясь вокруг, сказала Аделаида. – Вот только я не вижу мистера Гордона.

– Да, он прислал записку с извинениями и предупредил, что опоздает. К нему неожиданно приехал какой-то дальний родственник, с другого конца Англии и мистер Гордон вынужден был задержаться. Но он должен скоро появиться, вместе с этим таинственным джентльменом. Дядя настоял на том, чтобы мистер Гордон всенепременно привез его с собой.

– Наверное, это какой-нибудь благообразный старичок, вроде мистера Септимуса, который приезжал к мистеру Гордону в прошлом году. Такой же погруженный в книги и ничего не замечающий вокруг.

– Нет, нет, это не мистер Септимус! Смотрите, – зашептала Мэри, указывая глазами на двух мужчин, идущих через лужайку к хозяевам дома.

Рядом с мистером Гордоном шел молодой человек лет двадцати пяти – тридцати, наружности не очень впечатляющей, но производящей, в общем, приятное впечатление. Он был высок ростом, со светлыми вьющимися волосами и светло-голубыми глазами. Черты лица были не очень правильные, но добродушное его выражение вместе с чувством собственного достоинства, которое выражалось в осанке молодого человека, вызывали симпатию у всех, кто взглядывал на него. Гость был представлен хозяевам, после чего мистер Гордон повел его вокруг столов, чтобы представить остальным гостям. Наконец его подвели к столу, за которым сидела Джулиана и ее подруги. Мистер Гордон галантно поздоровался со всеми и представил им своего внучатого племянника из отдаленного графства, мистера Кавендиша. Гость поклонился и улыбнулся девушкам. Проделал он это безо всякого смущения или неловкости, несмотря на то, что на него были устремлены десятки пар глаз окружающих гостей, чем сразу вызвал одобрение у всех.

– Ну, если наши бойкие девицы его не засмущают, то это действительно кавалер достойный, – возвестила миссис Бродик. По счастью для мистера Кавендиша, эти слова не долетели до его ушей.

Он в это время завел непринужденный разговор с девушками, но Джулиана мягко прервала его:

– Мне неудобно перебивать вас, мистер Кавендиш, но я думаю, что вы тоже непременно должны отведать нашего пирога – то, из-за чего сегодня и собрано все наше общество.

– С превеликим удовольствием мисс Дермот. Если вы позволите, я присяду за ваш столик. Если, конечно, я не буду здесь лишним.

Джулиана смутилась:

– Вот уж не ожидала, что наш сугубо женский кружок вызовет у вас такой интерес, мистер Кавендиш. Я скорее предполагала, что вы предпочтете присоединиться к мужчинам, чтобы разделить их беседу о более интересных вещах, чем женские сплетни.

– И тем самым нанести вам кровную обиду? – рассмеялся Кавендиш.

– Нет, нет, мистер Кавендиш, мы не будем обижены. Отведайте пирога, а потом возвращайтесь к нам. Мы будем в беседке позади дома.

Кавендиш отвесил легкий поклон и, увлекаемый своим дядей, направился к мужскому кружку.

– Джулиана, зачем ты его отправила? – хихикнула Мэри. – Судя по всему, этот кавалер предназначался тебе.

– Что? Почему ты так решила? – удивилась Джулиана.

– Видела бы ты лицо мистера Гордона, когда он знакомил вас. Нет, нет, определенно, он привел его сюда с какой-то тайной целью.

– Ты ерунду говоришь, Мэри, – досадливо отмахнулась Джулиана. – Я вполне определенно высказывалась на тему мужчин и новых знакомств, и мистер Гордон это знает. Так что можешь со спокойной совестью забирать мистера К. себе.

– О да, а потом мистер Гордон перестанет со мной здороваться, потому что я разрушу все его планы.

– Мэри, перестань паясничать, – одернула сестру Аделаида. – Мистер Гордон очень любит тебя, Джулиана. После истории с мистером Р. он очень переживал и, скорее всего, поэтому он решил, что знакомство с хорошим молодым человеком тебя скорее утешит.

– Премного благодарна мистеру Гордону, но я уж как-нибудь сама справлюсь со своими душевными терзаниями, – усмехнулась Джулиана. – К тому же, рекомендация знакомых – для меня теперь не указ. Я никому не верю. И вообще, для начала надо узнать, богат ли он. Вдруг окажется, что он страшно беден. Тогда его кандидатура сразу отпадает.

– Джулиана! – с укоризной воскликнула Аделаида.

– Я шучу. Но матримониальные замыслы мистера Гордона меня и вправду мало интересуют. Как и мистер Кавендиш на роль моего жениха и мужа. Поэтому уступаю его вам. Если так случится, что он понравится кому-то из вас и это будет взаимно, можете смело выходить за него замуж и не бояться, что мое сердце будет снова разбито, но уже по другой причине.

Последние слова Джулиана проговорила вполне серьезно. Ей претила любая мысль о новых отношениях и уж тем более о замужестве. И попытка мистера Гордона устроить ее судьбу вызывала у нее раздражение. «Сама виновата» – с досадой думала Джулиана. «Ходила бы себе дальше с кислым видом, и никто не решился бы даже подойти ко мне». Но жить в тоске и унынии было еще невыносимее, чем быть объектом заботы соседей, поэтому Джулиана решила сразу дать понять мистеру Кавендишу бесплодность замысла мистера Гордона.

Закончив с пирогом, девушки перешли в беседку на задней стороне дома. Вскоре к ним присоединился мистер Кавендиш. Он выказал свое восхищение праздником и посетовал, что не имеет такого счастья наслаждаться этим праздником постоянно. Джулиана при этих словах не удержалась от усмешки. Намерения мистера Кавендиша были слишком ясны и недвусмысленны. Поэтому под удобным предлогом она ускользнула из беседки, оставив своих подруг занимать гостя.

Когда праздник подходил к концу, из дома, на лужайку вышла миссис Хьюит, чтобы гости могли лично поблагодарить ее за чудесное угощение. К большому удовольствию кухарки, на тарелках не осталась почти что ничего, и это, конечно же, говорило о том, что пирог удался. Чуть нахмуренные брови разгладились, миссис Хьюит позволила себе слегка улыбнуться.