Рабы Парижа

Автор

Эмиль Габорио

Год написания книги

1868

<< 1 ... 138 139 140 141 142 143 144 145 146 ... 198 >>

На страницу:

Перейти

142 из 198

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

– Кроме того, мы прекрасно знаем, почему садовники не должны копать землю в конце его парка.

– Как ты докажешь, что лежащий там скелет принадлежал Жоржу де Круазеноа?

– У него в карманах было на тысячу франков золотых португальских монет, это указано в объявлении о розыске пропавшего маркиза.

– Вы так меня успокаиваете, словно я не в вашем распоряжении и не должен следовать за вами куда угодно, – произнес Катен.

– Мы хотим, чтобы ты был с нами не только из страха за прошлое, но и в надежде на будущее.

Адвокат протянул руку господину Маскаро.

– Я буду действовать честно, даю тебе слово. Расскажи нам о своих планах, а затем я поделюсь новостями, которые узнал от де Шандоса.

Батист самодовольно улыбнулся и пожал руку Катену.

– Прежде всего, – начал Маскаро, – я должен рассказать вам конец истории, которую вы только что услышали. Он прост и печален. Герцогам Шандосам не было еще и пятидесяти лет на двоих, когда они потеряли всякую надежду на будущее. Их семейная жизнь превратилась в ад, и они с трудом скрывали это от посторонних. Вечно больная герцогиня занималась благотворительностью, а господин Норберт – повышением своего образования.

– А мадам де Мюсидан? – спросил Катен.

– Она решила, что ее месть будет неполной, если герцог не узнает, кому он обязан всеми несчастьями. Вернувшись из Италии, она рассказала ему, как толкнула герцогиню в объятия Жоржа и как, узнав о назначенном свидании, написала ему анонимную записку.

– И он ее не убил? – вскричал Ортебиз.

Господин Маскаро присвистнул.

– Он не тронул ни одного волоска на ее прекрасной голове.

– Я бы на его месте…

– На его месте, доктор, ты поступил бы точно так же.

– Почему?

– У нее были все его письма, и она угрожала разоблачением.

– Графиня-шантажистка? Это что-то новенькое!

– Она заставляет герцога платить ей за молчание, как простая мошенница. И не слишком стесняется. На днях потребовала десять тысяч, чтобы заплатить Ван-Клопену.

Все были поражены.

– Какая женщина! – тихо проговорил доктор. – А я еще жалел ее как нашу будущую жертву…

Маскаро жестом велел ему замолчать.

– Теперь пора вспомнить о маленьком нищем, известном в свете под именем Гонтрана де Шандоса. Ты ведь его знал, доктор?

– Да, я его лечил пару раз. Хорошенький был мальчик.

– Верно. Но большой негодяй. Он получил воспитание принца, однако обладал вкусами лакея. Если бы он остался жив, то непременно опозорил бы имя, которое носил. Его поведение приводило в отчаяние герцога и герцогиню. Месяцев десять назад он умер.

– После одной из диких оргий у него началась горячка, – вставил Ортебиз, – и через три дня его не стало.

– Умирая, он просил прощения у тех, кого считал своими родителями. Норберт и Мари горько рыдали и, позабыв взаимную ненависть, помирились над смертным ложем приемного сына.

Батист развалился в кресле и удовлетворенно вздохнул.

– Они остались без наследника, – сказал он.

Все придвинулись к нему и стали слушать с удвоенным вниманием.

– Гонтран умер, – продолжал Батист, – и род герцогов де Шандосов должен был угаснуть. Только тогда Норберт решил отыскать своего настоящего сына. Теперь он страдал от того, что не мог изменить прошлое. Но у него еще оставалась возможность усыновить собственного ребенка и таким образом передать ему имя и состояние.

– Ублюдку маркиза де Круазеноа, как его назвал когда-то сам Норберт? – усмехнулся доктор.

– Герцог уже не сомневался в том, что это был его сын.

– С чего же он начал поиски?

– Поехал в Вандомский приют, – сказал Маскаро. – Там сообщили, что в указанный им день действительно был принят ребенок в таких-то пеленках и с серебряной медалькой на шее. Ему даже показали эту медальку.

– Но ребенка там, конечно, уже не было, – вставил Ортебиз. – Он вырос и ушел. Сейчас это совершенно взрослый молодой человек.

– Когда этому молодому человеку еще было двенадцать лет и воспитатели восхищались его умом и красотой, он убежал из приюта. Его долго искали, но так и не нашли.

Катен слушал все эти подробности с плохо скрытой досадой. Почему он, поверенный де Шандоса, не сообщил их первым? Какой просчет!

– Это был страшный удар для герцога. Норберт вернулся домой и объявил жене, что все кончено: Бог не простил им прежних прегрешений. Однако через несколько дней, немного успокоившись, он решил продолжать поиски. Конечно, мир велик и несчастный мальчик без имени так же незаметен в нем, как атом. Но время и деньги могут творить чудеса, а де Шандос готов потратить на поиски сына всю жизнь и все состояние. С его миллионами можно привести в действие полицию всей Европы.

Поль, Катен и Ортебиз обеспокоенно переглянулись.

– Герцог поклялся не прекращать поиски до тех пор, пока не найдет сына или неоспоримые доказательства его смерти. Жене он не сказал об этом: ее здоровье настолько подорвано, что сильное волнение может стоить ей жизни.

– И что же нашла полиция? – спросил Поль.

– Ничего, – ответил Маскаро. – Ведь он едва объяснил дело, боясь проговориться о своих преступлениях. Хотя ему, в конце концов, дали толковый совет: обратиться к соседу нашего друга Мартен-Ригала, известному сыщику Лекоку.

При звуке этого имени Ортебиз так резко вскочил с кресла, словно его ударили хлыстом. Он взялся рукой за свой мрачный медальон, как будто цепочка сдавила ему горло, и, задыхаясь, проговорил:

– Подождите… Если в этом деле участвует Лекок, то я ухожу. Извините…

Катен усмехнулся.

– Успокойтесь, доктор. Лекок отказался.

– Не может быть! Де Шандос ведь предложил ему, наверно, целое состояние!

– Лекок – чудак, капризный, как хорошенькая женщина. Он ответил, что это дело его не интересует. Герцог посулил ему миллион, а он стал объяснять, что работает не за деньги, а из любви к искусству, – пояснил Батист.