Маленькие трагедии. Сборник

– Почему?

– А вы почему?.. Знаете, вы напоминаете мою мать. Всё-таки в женщинах он разбирался, отдадим ему должное.

– Спасибо.

– Что это за письмо на столе?

– По-моему, от его сына.

– Ах да, у него есть ещё сын. На похороны отца юноша явиться не соизволил. Очевидно, необычайно занятая личность…

Со двора слышен звук подъехавшего автомобиля. Входит его жена.

– Машина пришла. Можно ехать на станцию, – говорит она.

Она стоит у двери, и, чтобы выйти из комнаты, надо довольно близко пройти мимо неё.

Сын проходит быстро и не взглянув на неё.

А женщина, подойдя к ней, ощутив её вблизи, почувствовав её тепло и запах, останавливается и взглядывает на неё.

Он действительно выбирал женщин, похожих друг на друга, женщин одного типа. Они ясно чувствуют сейчас эту близость друг другу, эту свою однотипность. Подобно тому, как люди одной национальности чувствуют родство друг к другу. Впрочем, в любых двух людях есть способность ощутить взаимное родство, и для любой пары людей можно найти условия, когда эта способность проявится. Это простая физиологическая основа любви и добра, которой снабжён каждый человек так же, как способностью видеть, слышать, есть, пить и спать.

Женщина уходит.

Слышно, как уезжает машина. Становится тихо.

Женщина открывает окно, и немедленно становится прохладно. Снова начинают шуршать цветы в вазе.

Она берёт со стола конверт, садится на диван, вскрывает письмо и читает.

«Дорогой папа, я получил твоё письмо, где ты пишешь, что заболел, и в общем не разделяю твоей тревоги. Если вычесть твою мнительность, о которой я тебе уже много раз говорил, а также тупость врачей, которые, как известно из рассказов единственного из них чего-то стоящего человека по имени А. П. Чехов, ни бельмеса в медицине не подсекают, то останется в общем естественное для твоего возраста недомогание, которое лечится элементарным упорядочением режима дня. Короче, побольше бывай на воздухе и поменьше сиди у телевизора.

Можно попробовать по утрам бег трусцой. У нас есть профессор. Он на десять лет тебя старше, бегает трусцой, не ест мяса, не курит и выглядит, как огурчик.

Ты спрашиваешь, когда я приеду. К сожалению, летом я не приеду. Я уже записался в стройотряд и, как ты понимаешь, не могу подвести товарищей из-за того, видите ли, что мне охота поесть маминых блинчиков. Мало ли чего нам хочется! Ты сам мужчина и отлично понимаешь, что долг прежде всего.

Так что я приеду где-то в начале сентября, максимум октября. И то, если нас не ушлют на картошку. Если пошлют, тогда уже после картошки. Потому что занятий я могу пропустить пару дней, а с картошки, как ты сам прекрасно понимаешь, не смоешься.

Как там мать?

Впрочем, она, конечно, тоже читает это письмо. Так что здравствуй, мама. Пишет тебе твой единственный сын. А спешу я тебе сообщить, что я жив-здоров, цел-невредим, в меру сыт и даже где-то доволен своей жизнью.

Кстати, предки, хочу вас предупредить: когда я приеду, то приеду не один, а с товарищем, который мне даже немного больше, чем товарищ, и которого, между прочим, зовут Люда. Так что готовьтесь.

Ну вот. В общем всё. С учёбой у меня в меру нормально. Из стройотряда я вам, естественно, напишу.

Батя, не расслабляться. По утрам пробежечка. Чтобы я приехал, и ты был у меня, как огурчик.

Мам, береги отца. Ибо, как доказано наукой, мужчин вообще надо беречь, а не то вымрут, как динозавры.

Предки, будьте здоровы.

Ваш любящий сын».

Женщина кончает читать письмо и молча сидит, держа его в руке и опустив руки на колени. Она смотрит в окно.

Ветер проникает в комнату, шевелит цветы в глиняной вазе, письмо в руке у женщины и её волосы. Тихо, только слышно сухое шуршание. Шуршат цветы, но, если отвлечься, делается непонятно, что шуршит: цветы, письмо или волосы.

Две супружеские пары в одном купе

1

В купе ехали две супружеские пары. Одна молодая – по двадцать семь лет, другая старая – по шестьдесят.

Молодые поженились четыре года назад. Жену звали Аня, а мужа – Юра. У них была дочь. Она сейчас была у Аниных родителей, и Аня и Юра ехали за нею.

У них был ещё один ребёнок. Только он ещё не родился. Они зачали его два месяца назад, и за два дня до отъезда Аня сказала об этом Юре.

Когда они ещё не поженились, они решили, что у них будет трое детей. Но после рождения дочери, после того, как Юра ушёл с завода, поступил в аспирантуру и стал зарабатывать намного меньше, и, вообще, когда потекла реальная нормальная семейная жизнь, в которой понятие «ребёнок», с тривиальной точки зрения возвышенное, а на самом деле вполне сопоставимое с такими понятиями, как «квартира», «зарплата» и тому подобными, им стало очевидно, что по крайней мере в ближайшем будущем заводить второго ребёнка не следует.

И поэтому, когда Аня поняла, что беременна, она испытала не радость, нежность и любовь, но страх и растерянность. И одним из проявлений этих страха и растерянности было то, что она не решалась говорить об этом с Юрой.

Поэтому она ничего не говорила.

Но за два дня до отъезда ей в его присутствии сделалось дурно. И когда дурнота прошла, он спросил, не беременна ли она, и она ответила, что беременна. Юра ничего не сказал.

Теперь они находились в довольно сильном напряжении, когда им было неприятно не только говорить, но и думать об этом.

Вторая пара были пожилые люди Анна Павловна и Сергей Сергеевич. Они были женаты больше тридцати лет. У них была дочь. Она не была замужем, и у неё не было детей. Она жила в том же городе, где и Анины родители, и Анна Павловна и Сергей Сергеевич ехали к ней в гости.

Если задать вопрос, зачем родители ездят к своим детям в гости, то окажется, что на него невозможно вразумительно ответить. Подобно тому, как невозможно ответить, зачем небо синее, вода мокрая, а Земля круглая.

Так устроен мир. Существует такое явление – любовь. И помимо прочего она проявляется в том, что, если дети и родители подолгу не видятся, у них возникает желание увидеться, и они едут друг к другу в гости.

В семье Сергея Сергеевича и Анны Павловны любви не было. Вместо любви была нелюбовь.

И любой из вопросов, единственным ответом на который является любовь, как то – «Зачем вы живёте вместе?», «Зачем вы спите вместе?», «Зачем вы родили и воспитали дочь?», – любой такой вопрос вызвал бы у них ужас сочетанием своей бессмысленности и абсолютной актуальности.

Но они не задавали себе таких вопросов. Они уже очень давно жили в нелюбви, привыкли к ней и не замечали её.

Нелюбовь оказала на них сильное воздействие. Человек делается некрасив, когда морщится от отвращения. Именно такое выражение, не вполне, впрочем, отчётливое, но вполне заметное, закрепилось на их лицах.

Поезд уходил рано утром, а прибывал на нужную им станцию поздно вечером. Предстояло ехать целый день.

Аня и Юра зашли в купе, когда Анна Павловна и Сергей Сергеевич уже были там.

Аня и Юра уложили вещи в ящик под нижней полкой и уселись на неё.